10. Кто из героев книг знаменит умением присваивать себе чужие заслуги из 5 букв.
с Мельниковой Верой Александровной
- Заратустра о приходе Белого царя и Втором Пришествии | Открытая семинария | Дзен
- Каким был Иран до Исламской революции 1979 года | Иран 70-х
- Читайте также
- Последние новости Краснодара и Краснодарского края сегодня - события и происшествия на РБК
- Поиск ответов на кроссворды и сканворды
Книга царей – эпическое сказание Ирана – «Шах-Наме»
До Махмуда через завистников дошло, что Фирдоуси своей наградой недоволен, и он погрозил затоптать его слонами; для этого достаточно было бы сослаться на то, что Фирдоуси — еретик. Фирдоуси бежал из Газни в Герат и в виде приложения к «Шахнаме» написал сатиру на султана, в которой советовал венценосцу бояться молниеносного стиха поэта, упорно повторял, что навсегда останется шиитом, издевался над суммой, полученной от Махмуда за свои 60000 двустиший «раз пива напиться» — иронически выразился он ; «да чего и ждать было от сына раба? Впрочем, эта сатира не сделалась составною частью «Шахнаме», потому что табаристанский князь Испехбед Шехрияр из царского иранского рода , к которому направился Фирдоуси после полугодичного пребывания в Герате и который признавал верховную власть Махмуда, побоялся, как бы известие о сатире не дошло до султана. Он заплатил Фирдоуси так передавали Арузию 100000 дирхемов, то есть по 1000 дирхемов за каждый стих сатиры, и поэт её вычеркнул. Таким образом, сатира осталась Махмуду неизвестной; тем не менее, Испехбед при всём своем уважении к таланту знаменитого поэта постеснялся держать его у себя долго, и Фирдоуси нашел прибежище у буида Бехаэд-довле и его сына и преемника с 1012 года Солтан-эд-довле, которые были независимыми государями западной половины Персии и хотя исповедовали шиизм, держали в полном повиновении даже главу суннитов — багдадского халифа. Фирдоуси посвятил буидскому султану объемистую романтическую поэму «Юсуф и Зулейха» на сюжет библейской легенды об Иосифе Прекрасном, которая, несмотря на преклонные годы поэта, все же отличается вдохновением; быть может, она была вчерне набросана им в более молодые годы [7]. В этой поэме поэт отрекается от своего бессмертного «Шахнаме», называя все легенды о старых царях ложью. Скиталец в то время потерял своего единственного сына. Остался ли Фирдоуси и буидским приемом не слишком доволен или же просто стосковался в непривычном климате и обстановке Ирака, но только он вернулся на родину в Тус; вскоре после 1020 года он умер и, так как духовенство отказалось похоронить его на общем мусульманском кладбище, то его похоронили под городом [8]. Предание, имеющееся уже и у Арузия, сообщает, что незадолго до смерти Фирдоуси султан Махмуд случайно услышал от одного придворного выразительный стих из «Шахнаме», осведомился об авторе и узнал, что стих — из посвященной Махмуду же «Книги царей» знаменитого Фирдоуси, который теперь в Тусе проживает в бедности. Махмуд, который о сатире на него ничего не знал, мог сообразить, что «Книгой царей» прославлено теперь в целом Иране его собственное имя; поэтому можно поверить словам предания, что он немедленно распорядился послать в Тус Фирдоуси богатый дар 60000 серебряных дирхемов — по сообщению Арузия; 60000 золотых червонцев — по невероятным поздним преданиям.
А Фирдоуси незадолго перед тем шел по базару и услышал, как один ребенок распевает стих из его сатиры: «будь Махмуд царского рода, он бы увенчал мою голову царской короной». Старик вскрикнул и упал без чувств; его отнесли домой, и он скончался. В то самое время, когда через одни городские ворота выносили для похорон его труп, в другие городские ворота вступали верблюды с дарами от Махмуда. Горн «Gesch. Анализ произведения Исторический анализ «Шахнаме» и сопоставление её с Авестой произвёл Фридрих Шпигель [9] ; при этом оказалось, что часто даже второстепенные мифические лица и подробности «Шахнаме» совпадают не только с Авестой , но и с индийской Ригведой [10]. Сжатый, но всесторонний анализ «Шахнаме» со стороны исторической, художественной, филологической и палеографической с указанием того, что было сделано раньше, дал Теодор Нёльдеке в «Persische Studien» [11] и, окончательнее, в «Das iranische Nationalepos» [12]. Влияние поэмы Персидской литературе [13] поэма Фирдоуси дала сильнейший толчок: она породила бесконечный ряд других эпических произведений, имела влияние на эпос не только героический, но и романтический Низами Гянджеви , Джами и сотни других подражателей не только в Персии , но и в Турции и других странах , своими лирическими местами явилась предвестницей дервишской суфийской поэзии и навеки осталась у персов идеальным, недосягаемым поэтическим образцом. Годы протекут над этой книгой, и всякий умный будет её читать… я не умру, я буду жить, потому что я посеял семя словесное. До настоящего времени иранцы смотрят на «Шахнаме» как на свое величайшее национальное произведение; нередко совсем неграмотный персиянин знал на память немало мест из «Шахнаме» при этом все её сообщения принимались не за мифологию, а за историческую истину даже людьми образованными. Кроме занимательности, художественности и национальности содержания, всех пленяет и язык Фирдоуси, почти чуждый арабизмов, которые заполонили последующую персидскую речь.
Кроме того, «Шахнаме» не раз касались исследователи старорусской письменности и былевой поэзии. Стасовым Собрание сочинений, том III, 1894, стр. Тихонравовым в его «Летописях русской литературы» 1859, том II, книга 4, отд. II, стр. Сближают с «Шахнаме» и сказание «О 12 снах царя Шахаиши», происхождение которого, впрочем, не выяснено; [14] Всеволод Фёдорович Миллер в своих «Экскурсах в область русского эпоса» Москва, 1892, «Русская мысль» и «Этнографическое обозрение» старался доказать, что иранские предания устным путем, через Кавказ и половцев , имели самое сильное влияние на русские былины и что Илья Муромец — тот же Рустам. Академическая рецензия профессор Н. Дашкевич в «32 Отчете об Уваровской премии», 1895 отнеслась к этой гипотезе отрицательно, да и сам автор вскоре охладел к ней и в предисловии к «Очеркам русской народной словесности» Москва, 1897 назвал сравнительные фольклорные исследования «ловлей ветра в поле»; кажется, только в бое Ильи с сыном он ещё был склонен видеть отголосок сказания о Рустаме. Однако академик И. Ягич «Arch. Для немецких учёных устное влияние «Шахнаме» на былины киевского цикла есть аксиома.
Переводы Переводы «Шахнаме» имеются почти на всех мусульманских и отчасти других восточных языках например грузинском ; наиболее интересен для научной истории персидского текста арабский перевод аль-Бандари Исфаганского 1218—1227 гг. Английский сокращенный перевод, то стихом, то прозой, Джеймса Аткинсона Лондон, 1832. Французский прозаический перевод — Ж. Моля Париж, 1838—78.
Кого оставит равнодушным приход магов, иранских царей-жрецов, к колыбели Христа? Кто посмел бы забыть, сколь фундаментальное значение для Римской империи имела долгая борьба с парфянами и Сасанидами? Как бы мы воспринимали индийцев, если бы не знали, что индийский ислам, как минимум отчасти, возник под влиянием иранского?
А разве куртуазная любовь нашего прекрасного средневековья зародилась не в стране катаров, до которой докатились отзвуки того, что происходило в долинах Месопотамии? Подобные, вопросы можно множить до бесконечности.
Я переводил не для учёных, имеющих достаточно хорошие издания, но для стремительно исчезающего вида обыкновенных читателей. Выбор формы повествования «наккаль» - это популярная в Персии форма рассказов из Шахнаме, потому она кажется наиболее применимой. Учитывая огромный размер поэмы, некоторые моменты неизбежно были опущены, а другие — представлены в краткой форме выделенные курсивом отрывки подразумевают сжатие текста Фирдоуси. В основном в данных эпизодах я не опускал текст, а когда и делал это, то значит, в поэме шли постоянные повторения. К примеру, при последних правителях было огромное количество этических советов, даваемых ими либо во время коронации, либо на смертном одре.
Большинство этих советов постоянно повторяются, и большую их часть я опустил. Само собой — это изменило структуру поэмы Фирдоуси и в идеале, читатель должен быть к ним внимателен. Но наша заинтересованность в моральных сентенциях значительно меньше, чем у средневековой аудитории, и я не ощущаю то, что должен испытывать терпение читателей, которые как я вновь подчеркну являют моей целевой аудиторией. Наоборот, в выделенных мной как основных историях из поэмы, к примеру, про Сиявуша и Исфандияра, почти ничего не опущено. В особенности я был скрупулезен в переводе всего, касающегося внутренних жизней персонажей и их этих этических дилемм, просто потому, что они кажутся мне выделяющимися и эстетическим значимыми частями поэмы. Наиболее сильно сокращённым был эпизод о двенадцати чемпионах, Даваздах Рох, произошедший во время войны Кая Хосрова против Турана. Современный иранский автор Гольшири писал о том, что этот эпизод — сердце поэмы, показывающий насколько этот момент важен для преданных читателей Шахнаме и содержит в себе различные взгляды на само событие.
Эпизод сильно насыщен повторами конечно, это сделано преднамеренно, но от этого у повторов нет большей значимости для современного читателя. Также меня поражала праздность данных описаний и вместе с ней смущающий этноцентризм в триумфализме. Этот эпизод — экстремальный пример тех моментов, что могут быть найдены в этноцентрических эпосах ос всего мира, но ни один из них не имеет в себе эквивалент истории Сиявуша или истории Исфандияра. А потому я сделал подборку историй, которые должны быть, проще потерять у Давваздаха Покса, чем у Сиявуша или Исфандияра. При работе над переводом я использовал различные реакции — издания текста Фирдоуси сильно отличавшиеся друг от друга от рукописи к рукописи. Для историй до Исфандияра я использовал издание, под редакцией Джалала Халегхи-Мотлагха 5 томов, Нью-Йорк, 1988-ой-1997-ой. В этом издании на момент написания были опубликованы лишь ранние части поэмы.
Иногда получение однозначно связанного источника было попросту невозможным, если исходить из данного издания источника к примеру, в течение повествования о зале рассматриваются мудрецы при дворе Манучехра, в этом моменте данное следует тому, во что верят большинство учёных и что было в самых древних рукописях поэмы, тем самым давая смысл повествованию. В такие моменты я обращался к так называемому московскому изданию под редакцией Бертелье и других людней 9 томов Москва 1966-1971-ые года. Для истории об Исфандияре я использовал книгу Азизоллаха Джоваяни «Hemasseli-yu rostam oestafandyar» Тегеран, 1995-ый год. Для оставшихся историй, то есть после Исфандияра, я использовал московское издание. Для нескольких моментов, главным образом для добавления ясности к деталям повествования, я использовал издание 19-ого века от Жюля Моля перевыпущено в Париже в 1976-ом году. Обратите внимание на 4 слова Слова «farr» относится к славе и высшей неприкосновенности, данной свыше для царя и иногда для великого героя. Физическое проявление этого — свет, исходящий из лица царя или героя.
Предполагается, что практика салютов связана якобы, с тем, что слуги и нищие прикрывали ладонями свои глаза, чтобы не ослепнуть от сияния от «farra». Географическое понятие «Rum» и прилагательное «Runu» в особенности тяжело для перевода в историях Шахнаме. Эти слова относятся к цивилизации, лежавшей на Западе Ирана, в восточной Азии и в Европе. Таким образом, Секандер Македонский является Румом так же, как и римские императоры, нападавшие на ранних Сасанидов и ставшие потом византийскими и нападавшими на поздних Сасанидов. Ради относительной исторической достоверности, я по-разному переводил эти слова в зависимости от конкретной исторической эпохи. Это позволило гибко подойти к врагам Ирана в те периоды и замаскировать одинаковость и монолитность цивилизаций на западе, имеющуюся в поэме Фирдоуси. Также он использует слово «Руми» обычно описывая одежду или броню в «легендарных» историях, происходящих в неясные древние времена.
В этих случаях я оставлял слово без изменений, а иначе все переводы были бы анахроничными. Парфянская и Сасанидская столицы были в Ктесифоне на реке Тигр. При поздних Сасанидских царях Фирдоуси часто обращался к городу «Багдад» он делал это и в более ранних местах поэмы , и в большинстве мест я сохранил данное слово, хоть оно и анахронизм. Столица Аббасидов 751-1258-ые нашей эры , «Багдад», было намеренно расположена подальше от руин Ктесифона. И при строительстве был использован опыт Ктесифона. Ссылка на него через название арабского города говорила о том, что он должен был стать административным центром новой империи. Кажется, что Фирдоуси описывал цивилизацию, прошедшую через множество завоеваний, и предсказывал её захват.
Слово «nard» обычно переводится как «нарды». И часто говорится об истории ввоза шахмат из Индии в Иран, а в ответ проследовало персидское изобретение нард, пришедшее, по истории из Шахнаме, во время правления Нушин-Равана. Однако из описания нард, чётко данного Фирдоуси ясно, что «nard» — это не современные нарды, так как к примеру, они включали в себя королей. Были средневековые варианты шахмат, использовавшие Зары игральные кости, примечание переводчика для определения допустимых ходов. И скорее всего описанный вариант Фирдоуси — это вряд ли нарды. Так у нас нет слова для такой игры, то я оставил это слово в персидском варианте. Дик Дэвис Заметка об иллюстрациях Огромная популярность повествования Шахнаме, а также её характеристик персидской культуры показывается факт о том, что рукописи были иллюстрированы множеством способов, от фресок во дворцах до роскошных миниатюр из манускриптов, написанных при дворе, до больших изображений в прямом и наивном стиле подобно тому, что использует индийский кинематограф , представляющие собой своего рода фон для Наккаля при его рассказе определённой истории.
Иллюстрации для данного перевода были взяты из литографии к популярному изданию 19-ого века. Они соединяют в себе традиционные иранские и западные стили иллюстрирования, берущие начала в Иране тех времён. И их сочетание родного и героического стилей сильно знакомы по сказкам; они дают нам представления о путях, через которые ты проходишь вместе с повествованием, процветавшим в персидской культуре. Рисунок Первые цари Правление Каюмарса Что персидский поэт говорит о первом человеке, ищущем корону мировой верховной власти? Никто не знает о тех первых днях, если только ни слушал истории, передаваемые от отца к сыну. Те предания говорят: первым человеком, ставшим царём и установившим церемонии согласно короне и троне, был Каюмарс. Когда он стал правителем мира, то поначалу он жил в горах, где он установил свой трон, а он сам и его люди носили шкуры леопардов.
И именно он первым научил людей готовить пищу и шить одежду, что тогда в том мире было новым. Восседая на троне, прекрасный как Солнце, он правил 30 лет. Он был словно высокий кипарис, увенчанный полной луной, ведь от него шёл свет царского «фара». Все животные мира, дикие и прирученные, благоговейно преклонялись перед ним, кланяясь перед троном, и их послушание возвеличивало его славу и успехи. Каюмарс имел красивого сына, мудрого и жаждущего славы такой же, как и у отца. И звали его Сиамак, и Каюмарс любил его всем сердцем. Сияние сына делало его счастливым, а любовь к нему заставляла плакать, только подумал бы он о разлуке.
Сиамак вырос и стал красивым и молодым, не было у него врагов кроме Аримана, тайно завидовавшего его великолепию и искавшего случай унизить его. У Аримана был сын, словно дикий волк, он без страха собрал армию, по всему миру призывая к мятежу и готовясь к атаке на царя. Сиамак убит Чёрным Демоном Не знал Каюмарс о тех делах, но ангел Соруш предстал перед Сиамаком, и был он в образе волшебного зверя, закутанного в шкуру леопарда. И сказал ангел ему о заговорах против его отца. Вскипело от ярости сердце принца, и собрал он войско. Не было брони в те времена и оделся принц для войны в леопардовую шкуру. Лицом к лицу столкнулись две армии.
И шагнул тогда Сиамак вперёд, к атаке, но чёрный демон вонзил свои клыки в его незащищённое тело. И в грязи и распростёр демон благородного Сиамака. И теперь на земле распростёр он сына царя, Вцепился в живот и нанёс последний удар. Так от демонической руки погиб Сиамак, Оставив народ без принца и земли. И когда царь услышал о смерти своего сына, его мир потемнел от горя. Плача шёл он с трона и бил свою голову и находился он в агонии бедствия. Лицо его было измазано кровью, а сердце погрузилось в печаль, наполнив ею дни.
И пришла к царю его армия, и крик печали прошёл по её рядам. Носился синий цвет каждым в знак траура, все животные, и дикие, и ручные, а ещё птицы в воздухе, все они воедино собравшись, с плачем и криками прошли к горам. И покрыли воздух у царского двора облака пыли, принесённой с собой провожающими. Плакали они целый год, пока славный Соруш ни принёс сообщение бога. Гласило он так: «Каюмарс, не плачь больше, и снова приди в здравый ум. Созови армию и выступи против злого демона». Получив весть, обратил царь свое лицо к небу и молился великому богу о том, чтобы злой удар пришёлся на злых.
И подготовился он к мести за смерть Сиамака, чтобы беспросыпно спать по ночам, а днём кушать пищу. И кажется сын был сравним по уму и нравам с сыном Каюмарса, ведь он получал такую же любовь. Так было потому, что Хушанг напоминал ему Сиамака с взглядом подобным его. Когда сердце Каюмарса было объято войной и местью, вызвал он Хушанга и рассказал ему о своих планах и тайнах. И сказал он: «Я должен созвать армию и устроить плач и стоны в рядах демонов. И должен ты вести тех воинов за собой, ведь мой срок близок, и ты будешь новым владыкой». Созвал вместе фей, леопардов и львов, диких волков и страшных тигров, птиц и прирученных зверей, да и была эта армия возглавлена гордым молодым принцем.
Каюмарс был в тылу, а его внук Хушанг был впереди. Бесстрашно вышел Чёрный Демон вперёд, и пыль затмила всё небо. Но для ярости царя и храбрости животных не были страшны демона когти. И столкнулись в бою против друг друга две армии. И животные одержали победу. Схватил Хушанг того Чёрного Демона и рассёк его пополам, и отнял он голову демона. Низвергнул Хушанг Чёрного Демона в пыль и стал его бичевать.
И исполнил месть Каюмарс, чего он страстно желал. Тогда его дни пришли к окончанию, а мир лишился славного воина. Кто ведал бы не найдёшь того, По силе Каюмарса и его великом троне. Пока он был жив, весь мир был его, И он учил людей процветать. Но весь тот мир растаял как дым, И людское зло, и их слава исчезли Правление Хушанга Теперь хозяином мира стал благоразумный Хушанг и принял он корону, сделав это в местах деда. Восседая на троне, Хушанг произнёс: «Правлю я с этого трона над семью средами, и везде повинуются мне». И помня о воле Небес, приступил он к воцарению справедливости.
Помогал он цветению мира и наполнилась земля его волей. Открытие огня и установление праздника Саде; и скакал к горам царь в один из дней, ведя своих людей. И возникло перед ними нечто длинное и чёрного цвета. Два его глаза были, что кровавые миски на его голове, а из носа шёл дым, затмевая весь свет. Теперь Хушанг стал осторожен, незаметно подобрал камень, метнув его в зверя, прилагая все свои силы. Но чудище было проворно, убежав за скалу, а камень от удара о стену скалы распался на части. И ударились осколки того камня, принеся с собой искры, а сердце камней запылало огнём.
Не было убито отродье, но нашлась огненная сущность кремня. А потому каждый раз при ударе стали о камни высекаются сильные искры. Когда пришла ночь, своими руками Хушанг и его люди сделали море огня, устроив его целую гору, и ходили вокруг. В ту ночь был их праздник, тогда видно они пили. Праздник был назван «Саде», и дошёл он до нас. Взял затем он руду своими руками и огнём разделили железо и камень. И так создал он мастерство кузнецов, что вылепляют булавы, топоры, топорики, пилы.
А уж затем обратился он к воде на полях, её принося ирригацией. Она несла воду с озёр до равнин, каналы были же ею. И применял Хушанг свой фарр для сокращения чужого труда. И стало больше земель, что были годны для растений. И каждый теперь мог заниматься зерном для своего хлеба, и собирать фрукты, приходя на поля. Применил Хушанг свою власть, данную богом, и разделили он животных на диких и пригодных к охоте онагров, и оленей и тех, что имеют назначение у людей. То были коровы, овцы и ослы.
И убивал он животных ради их шкурок как горностаев и лис, мягких белок и соболей, мех, которых так тепл. И делал из шкур он одежду. Правил Хушанг и нёс справедливость в творениях, что после ушли, сохранив его имя. В дни своей силы, он боролся, строя планы и схемы. Но подошли и его дни к концу, даже при всех его знаниях и чести. И ушёл он. Мир не будет хранить твою веру и не покажет тебе её сущность.
И воцарился он на троне отца своего, поклявшись сохранить его обычаи. Отправил Тахмурес своих советников к отцу, и пылко с ним говорил: «Ныне трон и корона, казна, страна и армии стали моими. И с мудростью, данной мне очистить мир от зла я должен. И должен я усечь власть сих демонов и воцариться как правитель мира. Всё лучшее в мире я покажу и доступным сделаю людям». И остриг он овец, остриг коз, спрял их шерсти в пряжу, из которой пошил он одежды. И после научил он людей ткать ковры.
Стада его питались травой, да и соломой и ячменём. А из числа диких зверей отобрал он рысь и гепарда, да и привёл их с гор на равнины, повелев быть им хищниками. Да и избрал он орлов и ястребов, кур и петухов, что голосят на рассвете, и показал он людям как их приручить и верно говорить с ними. Говорил Тахмурес и о скрытых чертах вещей, и поражались этому люди. И сказал он о том, что люди должны молиться Богу, давшему людям власть над животными земли. У Тахмуреса был Шахраб, мудрый визирь. В его мыслях не было зла, за что его уважали.
Голодая днём и молясь ночью, он был счастливой звездой царя. И нёс он контроль над всеми нечистыми душами. Справедливости в правлении желал Шахраб царю, следя за его праведными путями. Так что Тахмурес праведно жил, и его фарр был полон света. Царь связал Армана чарами и воссел на него, и сидя на демоне, совершил путешествие по миру. Увидев то, что демоны собрались группами, возроптав на царя, говоря, что корона и фарр не принадлежат ему боле. Но Тахмурес узнал о наветах и напал на них.
Так он победил он бунт, помня о славе Бога, подпоясался и поднял свою булаву, положив на плечо и став готовым к атаке. И в великую армию собрались колдуны и демоны, а во главе её встал чёрный демон. Тогда их рёв добрался до неба. Но смутил их Тахмурес, и война не была долгой. Оглушили две трети врагов с заклинанием, а тех, кто остался, сразила тяжёлая булава. Заковал он их в цепи, да и бросил демонов пыль, и молили они сохранить им жизни. Сказали они: «Нас не убивай ты, мы же можем в ответ научить чему-либо новому и полезному».
Царь сохранил их жизни, а они должны были поведать секреты. И освободил царь их от пут и цепей, у демонов не было выбора, они подчинились ему. Они научили царя как писать, и сердце его засияло как Солнце. Не только письму научили его, но и почти 30-ти начертаниям языков. Там были и письмена Запада, и арабов, и персов, а ещё согдигийцев, китайцев и людей Пехлеви. И показали демоны, как формируются буквы и как они же звучат. Подошли к концу и его дни, да ушёл он, оставив память о войне и борьбе.
Правление Джамшида В день смерти Тахмуреса плакали все. Но великолепный сын готовился к занятию трона, ведь его сердце создано было отцом. И одел Джаммуд золотую корону, как-то велели порядки царей. И царский фарр был его. И представился ему мир; все раздоры ушли, а все демоны, птицы и феи повиновались ему. Королевский трон светился от его блеска, и возросло богатство мира. И сказал он: «Слава Бога со мной; я сам — и принц, и священник.
Зохак позволил ему — и мгновенно выросли на том месте, которое поцеловал юноша, две черные змеи. Зохак изумился, велел отрезать их у самого корня, но напрасно. Как ветви дерева, они выросли опять. Тогда Иблис пришел к нему в образе врача и дал ему совет кормить их человеческим мозгом. Таким путём надеялся Иблис истребить людей на земле. Индийское издание конца XVIII века «Шахнаме» рассказывает, что к этому Зохаку и обратились иранцы, недовольные Джемшидом, и провозгласили его своим царем.
При известии о приближении Зохака Джемшид бежал, отдавая престол завоевателю-иноземцу. Через сто лет, он снова является к людям на самом далеком востоке, на берегу моря, в стране Чин Китай. Зохак берет его в плен и перепиливает пополам пилой. Зохак, по словам Фирдоуси, царствует над Ираном тысячу лет, совершая злодейства за злодействами. Каждый день отдают в пищу его змеям двух людей. В его дворец насильно приводят чистых девушек и приучают их к дурному.
Он кровожадно тиранствует. Он велит убить всех потомков Джемшида, которых может отыскать, потому что сновидение предвестило ему: юноша царского рода, стройностью стана подобный кипарису, убьет его железной булавой, сделанной в виде коровьей головы. Но, по рассказанной в «Шахнаме» легенде, Феридун древний иранский национальный герой Траэтаона , правнук Джемшида, спасен от поисков Зохака осторожностью матери, отдавшей его пустыннику в лесу горы Эльбрус. Достигнув шестнадцати лет, он сходит с горы, узнает от матери свое происхождение и судьбу своей династии и идет мстить тирану. Фирдоуси описывает, как кузнец Кава, шестнадцать сыновей которого пожраны змеями Зохака, привязывает к копью свой кожаный фартук и под этим знаменем ведет ненавидящих Зохака к Феридуну. Феридун велит выковать булаву, имеющую форму коровьей головы, в воспоминание о корове Пурмайе, которая кормила его в лесу.
Он побеждает Зохака, не убивает его, потому что это воспрещено святым Серошем Сраошей , а приковывает к скале в глубокой, ужасной пещере горы Демавенда. В таком виде «Шахнаме» Фирдоуси передаёт видоизменённый в течение веков древний миф о трехголовом змее Дахаке Dahaka , которого убил Траэтаона, сын Атвии. Чудовище, которое создал демон зла Ахриман для опустошения мира чистоты, превращено у иранцев времён Фирдоуси в тирана с одной человеческой и двумя змеиными головами. Мифический герой, победивший изобретением медицины болезнь и смерть, стал просто человеком. Пятьсот лет правит Феридун Ираном мудро и справедливо. Но сила злого духа продолжает действовать в его роде.
Удрученный старостью, он делит царство между тремя сыновьями Сельмом, Туром и Иреджем. Сельм и Тур говорят, что Феридун слишком много дал младшему сыну. Напрасно Иредж, благородный душой и храбрый, заявил, что отказывается ото всего в их пользу. Старшие братья, раздраженные тем, что народ называет Иреджа достойнейшим царской власти, убивают любимого богом юношу. Из уст их отца Феридуна вырывается проклятие, которое «подобно палящему дыханию пустыни пожрёт злодеев»; он призывает на них мщение. Его желание исполняется.
Внук Иреджа, Миноджер, убивает обоих убийц и посылает головы их Феридуну. Старик умирает от печали о судьбе своего рода. Сказание о Рустаме «Шахнаме» рассказывает далее о начале страшной войны между враждебными отраслями династии. Новые злодеяния увеличивают силу злого духа. Потомок Тура, свирепый, волнуемый необузданными страстями Афрасиаб авест.
"книга о царях" у иранцев, 7 букв - сканворды и кроссворды
Сыном Ардашира становится Шапур , которого сменяет Хормуз. Хосрову Ануширвану наследовал сын Хурмуз, против которого восстал талантливый полководец Бахрам Чубин. Наследник Хосров Парвиз бежал в Рум, женился на дочери кайсара и вернулся в Иран с византийскими войсками. Бахрам Чубин был разбит, и Хосров Парвиз снова захватил власть. Последний Сасанид Йездигерд был лишён власти арабами.
Завоевание Ирана арабами сведено к одной битве при Кадисии ок. Иллюстрации Иллюстрированные копии книги являются самыми известными примерами персидской миниатюры. Биографические сведения о Фирдоуси, изложенные в этих сочинениях очень занимательно и художественно, широко распространены не только в Азии, но и в Европе; с историко-критическими замечаниями они обстоятельно резюмированы у Моля в предисловии к французскому переводу «Шахнаме» и у других европейских переводчиков; они служили сюжетами и для поэтических европейских произведений Гейне. Эти общераспространённые поздние сведения во многом, однако, противоречат тому, что о себе говорит сам Фирдоуси в лирических отступлениях в «Шахнаме», и тому, что сказано в открытой в конце XIX века старинной статье о Фирдоуси — Ахмеда Арузия «аль-Арудыя» Самаркандского, который менее чем через столетие после смерти Фирдоуси посетил в 1116 году родной город поэта Тус и находящуюся там его могилу и сообщил биографические данные о Фирдоуси издана по-персидски Эте в «Zeitschr.
Исследования T. Нёльдеке особенно во II томе «Grundriss der iran. Philologie», Страсбург, 1895; ещё П. Хорн, «Gesch.
История написания [ править править код ] Родина Фирдоуси Табаран , одна из составных частей Туса , главного города в Хорасане. Там у Фирдоуси была земля, которая позволяла ему жить безбедно первое время. Однако когда он выдавал дочь замуж, доходов с земли не хватило для состоятельного приданого, и Фирдоуси, по словам Арузии, решил взяться за стихотворную обработку староиранской эпопеи в расчёте поднести своё произведение вместе с подобающим панегириком какому-нибудь владетельному лицу и получить богатый подарок. Поэту, когда он приступил к обработке «Шахнаме», было, по его собственным словам, уже лет 40, но он, очевидно, уже раньше занимался эпической поэзией, а к былинам староиранским мог почувствовать особый интерес потому, что в дни его молодости, в 957 году , одним саманидским правителем его родного Туса была составлена комиссия для перевода староиранских сказаний с пехлевийского языка на новоперсидский.
Существование богатырского эпоса в Иране мы можем отметить по Авесте и показаниям греческих писателей ещё во времена Ахеменидов ; он и при Арсакидах не был забыт. При Сасанидах некоторые эпизоды стали обрабатываться письменно, на языке уже пехлевийском. Старейшее из дошедших до нас произведений этого рода составлено не позже 500 года: «Памятная книга подвигов Зарира» [6]. При Хосрове I Ануширване 531—579 сказания про староиранских царей от баснословного, мифического периода до времён исторических собраны были в один исторический свод, « Ходай-наме » точнее, по-пехлевийски, «Хватай-намак» — «Книга владык» , который при последнем сасанидском царе Ездигерде был не позже 636 года вновь обработан и доведён до Хосрова II Данишвером, с помощью великого жреца и одного вельможи.
При аббасидских халифах , в половине VIII века, перс ибн аль-Мукаффа , известный переводчик « Калилы и Димны », перевёл «Ходай-наме» с пехлевийского языка на арабский, после чего она стала доступна всему мусульманскому миру до нас перевод ибн аль-Мукаффа не дошёл, но обширные выписки из него сделаны у арабского историка ат-Табари умер в 923 году [7]. Лет через сто после смерти ибн аль-Мукаффа, когда Хорасаном и Бухарой владела династия Саманидов, старавшаяся быть независимой от багдадских халифов и проникнутая чисто-персидским национальным духом, один саманидский вельможа озаботился составить для тусского правителя Мохаммеда Абу Мансура новоперсидский прозаический перевод сасанидской «Книги владык» с пехлевийского языка — и вот этот-то перевод, или, скорее, переработка, дополненная по другим пехлевийским книгам, был исполнен в дни молодости Фирдоуси особой комиссией из четырёх зороастрийцев в 957—958 году под заглавием «Шахнаме» «Книга царей». Саманидам для политических и национальных целей желательно было иметь эту «Шахнаме» и в обработке стихотворной. За это дело взялся по поручению нововоцарившегося саманида Нуха II ибн-Мансура 976—997 его придворный поэт Дакики, по религии зороастриец.
Он успел составить около тысячи стихов из середины произведения о введении Зороастрийской религии в Иране при царе Гоштасне , но погиб в том же году, и его задачу решил исполнить Фирдоуси, причём удержал готовые тысячу стихов Дакики; раздобыть же прозаический новоперсидский оригинал что, по мнению поздних биографов Фирдоуси, вдали от столицы было делом очень трудным оказывалось лёгким потому, что составлен он был тут же в Тусе, всего лет 20 назад. Сперва Фирдоуси работал урывками, у себя в Тусе, но, когда ему перешло за 60 лет, он принялся за работу с большим усердием, переехал в Халенджан недалеко от Исфахана к саманидскому вельможе Ахмеду, и таким образом через 25 лет, в 999 г. Фирдоуси получил от него щедрый подарок и нашёл нескольких других покровителей среди саманидских сановников, но как раз в этом же 999 году Хорасаном завладел завоеватель-тюрк Махмуд Газневидский , и материальное положение Фирдоуси ухудшилось. Через 11 лет, вновь переработав свою «Шахнаме», Фирдоуси отправился с ней 1010 в Газни к Махмуду, при дворе которого проживали многие поэты-панегиристы.
Как поэт уже знаменитый, Фирдоуси надеялся за посвящение «Шахнаме» Махмуду получить хорошее вознаграждение. Махмуд по-персидски знал настолько, чтобы понимать панегирики и Фирдоуси на это не поскупился , но сама «Шахнаме» была для него во всех отношениях неинтересна: её поэтического достоинства он оценить не был в состоянии, герои-язычники ему — сунниту, могли быть только противны, да противен и их поэт-еретик Фирдоуси был шиит ; национальный персидский дух, веющий из «Шахнаме», был для тюрка чужд, а восхваление победоносной борьбы Ирана с Тураном способно было возбудить в нём прямо враждебные чувства; оттого все восхваления Фирдоуси Махмудовой щедрости, которые вставлены были Фирдоуси в «Шахнаме», не трогали Махмуда, а когда он наконец отпустил Фирдоуси подарок, то это была очень маленькая сумма, которая средств к жизни 76-летнему старику никак обеспечить не могла. До Махмуда через завистников дошло, что Фирдоуси своей наградой недоволен, и он погрозил затоптать его слонами; для этого достаточно было бы сослаться на то, что Фирдоуси — еретик. Фирдоуси бежал из Газни в Герат и в виде приложения к «Шахнаме» написал сатиру на султана, в которой советовал венценосцу бояться молниеносного стиха поэта, упорно повторял, что навсегда останется шиитом, издевался над суммой, полученной от Махмуда за свои 60000 двустиший «раз пива напиться» — иронически выразился он ; «Да чего и ждать было от сына раба?
Впрочем, эта сатира не сделалась составною частью «Шахнаме», потому что табаристанский князь Испехбед Шехрияр из царского иранского рода , к которому направился Фирдоуси после полугодичного пребывания в Герате и который признавал верховную власть Махмуда, побоялся, как бы известие о сатире не дошло до султана. Он заплатил Фирдоуси так передавали Арузию 100000 дирхемов, то есть по 1000 дирхемов за каждый стих сатиры, и поэт её вычеркнул. Таким образом, сатира осталась Махмуду неизвестной; тем не менее, Испехбед при всём своём уважении к таланту знаменитого поэта постеснялся держать его у себя долго, и Фирдоуси нашёл прибежище у буида Баха ад-Давле и его сына и преемника с 1012 года Султана ад-Давле, которые были независимыми государями западной половины Персии и хотя исповедовали шиизм, держали в полном повиновении даже главу суннитов — багдадского халифа. Фирдоуси посвятил буидскому султану объёмистую романтическую поэму «Юсуф и Зулейха» на сюжет библейской и коранической легенды об Юсуфе Иосиф , которая, несмотря на преклонные годы поэта, всё же отличается вдохновением; быть может, она была вчерне набросана им в более молодые годы [8].
Сходный титул — pitiaxSi — в более ранний период известен для Грузии, где он прилагался к очень крупному сановнику, уступавшему по значению только самому царю 11. При первых Сасанидах роль питиахша, очевидно, уменьшилась; руководство гражданскими и военными делами империи было поделено между питиахшем и хилиархом. Следующее место в списке двора Ардашира занимают главы крупных феодальных парфянских родов, причем первым назван новый, не известный ранее род Вараза.
Этот род происходил, вероятно, из Северного Ирана — имя Вараз часто упоминается в связи с Арменией или Азербайджаном 12. Вторым среди родовой знати назван представитель знаменитого дома Суренов, третьим — владетель Андегана или Индегана , также феодального удела 13. Далее упомянуты два представителя хорошо известного рода Каренов, за ними следует имя, встречающееся в надписи еще раз,— Апурсам, носящий почетный эпитет «слава Ардашира».
Владетель области, примыкающей к горе Демавенд, н представитель рода Спахпатов заключают перечень родови. Глава писцов, начальник арсенала и другие должностные лица, а также вельможи, титулы и звания которых не названы, дополняют список придворных Ардашира. В надписи сообщается, что в их честь совершались жертвоприношения перед алтарями огня, установленными Шапуром I в Накш-и Рустаме 14.
В целом двор Ардашира показывает, что процесс централизации державы не завершился, а система административного управления еще не была упорядочена — черты, характерные и для Парфянского царства. Ардашир осваивал наследие парфян и сохранял их институты. Ранние монеты Ардашира следуют чекану Митридата II, но происхождение разнообразных корон, которые, судя, по монетам, носили первые сасанидские цари, остается неясным 15.
При исследованиях раннесасанидской иконографии, как в других случаях, следует удерживаться от соблазна наделять культовым или религиозным значением каждый элемент изобразительного искусства, да и вообще древнего искусства. Связи искусства с религиозными верованиями для древности несомненны, но их роль и значение нельзя преувеличивать. Позднесасанидская традиция, сохраненная главным образом арабскими источниками, относит создание почти всех институтов сасанидской церкви и государства ко времени Ардашира.
В этой традиции Ардашир выступает как правитель, который возродил и восстановил как древнеперсидскую империю со всеми ее учреждениями, так и религию Зороастра, находившуюся в забвении при эллинистических царях и парфянах. Апурсам, приближенный Ардашира, был, согласно традиции, первым министром vuzurg framadar , а Тансар — первым главным мобедом возможно, это неверная передача имени Тосар, которое встречается в составе патронима в стк. Стремление поздних Сасанидов приписать древнее происхождение многим учреждениям объясняется, видимо, тем, что они хотели придать больший вес новым установлениям, объявляя их далеко не новыми, а ведущими начало от основания империи и лишь на время забытыми.
Возрождение древности при Хосрове I хорошо известно; именно в правление Хосрова с именем Ардашира связывали основание всех сасанидских институтов. По надписи KZ мы можем также судить о границах державы Ардашира. Основываясь на мусульманских и других источниках, ученые предполагали, что Ардашир восстановил на востоке пределы ахеменидской империи, включая Пенджаб, и добился успеха и на западе, потеснив римлян.
Однако те же источники сообщают, что Ардаширу пришлось много воевать для упрочения своей власти, особенно в Армении, где сопротивление было особенно сильным. В надписях Ардашир именуется «царем царей Ирана», а не «царем царей Ирана и не-Ирана»; отсюда следует, что границы его державы почти не выходили за пределы Эраншахра, который, конечно, включал Месопотамию, но никак не Армению это показывает надпись из Пайкули, стк. Кушанское царство на востоке также вряд ли вошло в число владений Ардашира.
Этот вывод противоречит на первый взгляд сообщению Табари, согласно которому цари кушан, Турана и Мекрана после побед Ардашира на востоке явились к нему и выразили свою покорпэль 17. Очевидно, что при Ардашире они находились на положении вассалов. Лишь при Шапуре I царство кушан и другие области были действительно включены в состав сасанидской империи, хоуя о войнах, которые вел Шапур на востоке, источники говорят очень мало.
Власть Ардашира на востоке была непрочной; он одержал несколько побед над союзниками Аршакидов, но подлинные завоевания произошли лишь при его преемниках. Tom- berg, vol. Pars prior, ed.
Cheikho, Beryti [—Parisl 1906 Corpus scriptorum christianorum orientalium, Scriptores arabici, ser. Ill, t. Последний перевод надписи принадлежит покойному А.
Мансур был казнён во время междоусобной борьбы, сопровождавшей распад государства Саманидов и приход к власти династии Газневидов. После его смерти Фирдоуси потерял поддержку, и в поэме появились жалобы на бедность, старость, одиночество и болезни. Поэт завершил первую версию «Шах-наме» в 994 г.
В 999 г. Тот пришёл в восторг от стихов Фирдоуси и заказал ему поэму, обещав платить по динару за каждый бейт двустишие. Поэт присылал или привозил в Газни фрагменты поэмы, предварённые традиционными восхвалениями султана; всего такие панегирики составляют около 250 бейтов и содержат идеализированный образ правителя.
Однако нет сведений о том, что Фирдоуси получал вознаграждение; напротив, в новой версии он также писал о крайней бедности, недугах, о смерти своего 37-летнего сына около 1005—1006 гг. В 1010 г. Фирдоуси завершил и направил в Газни вторую редакцию «Шах-наме» в 7 томах, которую адресовал Махмуду Газневи, не исключив из неё и бейты, посвящённые Мансуру.
Однако идеологическая направленность поэмы, связанная с прославлением прошлого Ирана царей, героев, религии и нравственных ценностей , не была созвучна проводимой протюркской и проарабской политике Махмуда. Согласно рассказу Низами Арузи Самарканди 12 в. По легенде, Фирдоуси крайне огорчился, выпил пива в бане и разделил серебро между банщиком и продавцом пива по другой версии, часть гонорара также отдал гонцу , после чего бежал и полгода скрывался у друзей, пока гонцы султана не покинули Тус.
Поэма отражает традицию, восходящую к богатой исторической и художественной литературе эпохи Сасанидов в том числе к хроникам «Хвадай-намаг» — «Книге царей», или «Книге о царях» , эпическим сказаниям Восточного Ирана, мифологии Авесты и предшествующим ей праиндоевропейским сказаниям. Важным источником для Фирдоуси послужила прозаическая «Шах-наме», составленная на новоперсидском языке на основании разрозненных пехлевийских среднеперсидских фрагментов в 957 г. На «Шах-наме» Абу Мансура ориентировался также поэт Дакики ум.
Кроме того, Фирдоуси неоднократно ссылается на рассказы хранителей устных и письменных преданий старины — дехканов и мобедов мубадов, зороастрийского священства. Основная часть поэмы, описывающая период в 3874 года, повествует о 50 «царствованиях» правителей четырёх династий: Пишдадидов мифологическая часть, включающая повествования о первоцарях , Кайанидов легендарная, или эпическая, часть, включающая Систанский цикл о богатыре Рустаме , Ашканидов и Сасанидов историческая часть, содержащая имена действительно существовавших людей и некоторые реальные сведения, при этом насыщенная фантастическими рассказами ; династия Ахеменидов , известная по византийским хроникам и персидским наскальным надписям, в тексте поэмы не упоминается.
Поэтому мы ограничимся тем, что упомянем наиболее значительные и известные из них, а также те, которые нам кажутся заслуживающими особого внимания. Давайте вспомним те имена из первых частей книги, которые связаны в памяти иранских народов с первыми испытаниями исторической судьбы и первыми одержанными победами; царя Джамшида и чудовище Заххака; воинскую доблесть и справедливый суд царей Фаридуна и Манучихра; удивительную судьбу Заля, выращенного легендарной птицей Симург, потому что он был покинут своим отцом, который отказался от новорожденного сына из-за его седых волос; славного Рустама, иранского Геракла и Ахилла в одном лице, знаменитого как своим великодушием, так и вспышками справедливого гнева; Сиявуша, оклеветанного Судабой и погибшего, как Ипполит в трагедии Еврипида; Александра Македонского, пожелавшего стать персом и принявшего имя Искандер; правление Ануширвана и его всесильного министра Бозоргмехра; великого царя Хосров-Парвиза и, наконец, бурное и плачевное царствование Йездигерда, которое повлекло за собой падение династии Сасанидов и длительное чужеземное владычество. Героические эпизоды перемежаются в книге с прелестными рассказами о рыцарской любви: «Заль и Рудаба», «Бижан и Маниже», «Хосров и Ширин», а также суровыми поучениями в духе Зороастра и философскими и религиозными сентенциями. Одним из парадоксов творчества Фирдоуси является то, что он сумел объединить в своем стиле животворную силу зарождающейся культуры и изысканную утонченность развитой цивилизации. Рубен Леви, которому мы обязаны переводом «Шах-Наме» на английский язык, отметив многократность повторения двух тем — оплакивание побежденных царей и героев и описание восходящего солнца, — весьма справедливо указывает: «Все средства поэтического мастерства использованы таким образом, что нет двух восходов солнца, описанных одинаковыми словами и в одной манере, и нет двух одинаковых плачей». Не имеет себе равных Фирдоуси и в описании пейзажей.
Скала Симурга, например, «была так высока, что ее вершина касалась звезд, ибо не рука труженика создала ее и не из камня и глины была она сложена…». Именно здесь птица Симург вырастит Заля, покинутого своим отцом; в первые месяцы своей жизни Заль будет сосать кровь вместо молока. Фирдоуси неповторим и в описании батальных сцен. Вот как выглядит битва при взятии крепости Сельм: «…Там пали двенадцать тысяч человек, и черный дым плыл над пламенем. Морские волны были черны как смола, а пустыня стала рекой крови…» Иногда он стремится сочетать звуковое впечатление со зрительным, создавая картины в духе полотен Делакруа в сопровождении музыки Вагнера: «…Так силен был топот конских копыт, что пыль, поднятая войсками, скрыла солнце и луну. Клубы пыли сотрясались от грома литавр, и мечи насытились красной кровью… Боевые топоры обрушивались на золоченые щиты и шлемы, и под мощными их ударами содрогались головы витязей». Художественный гений Фирдоуси так же безграничен, как и гений Рембрандта. От грозных картин сражений он легко переходит к щедрым и красочным описаниям природы в разные времена года.
Особенно любит он осень. Приведенные ниже слова вложены им в уста царя Бахрама Гура, изображения которого столь часто встречаются на персидских миниатюрах: «Несите теперь цветы, гранаты, яблоки и айву, и пусть золотые кубки будут полны вином. Когда я вижу, как яблоко рдеет цветом граната, когда небо, пестрое от облаков, похоже на шкуру барса, когда благоухает ромашка, переполненная семенами, когда вино красно, как щека кравчего, когда воздух нежен и свеж и нет ни зноя, ни холода, когда земля прохладна, а воды лазоревы, когда мы надеваем меховые одежды, — тогда мы отправляемся на охоту в Джаз».
"Книга о царях" у иранцев 7 букв
Новости о мероприятии, спикеры, запись, регистрация на Россия 2023 и. Ниже представлены все слова с определением «книга о царях у иранцев 7 букв», которые найдены в нашей базе. Расцвет Вавилонского царства приходится на период правления царя Хаммурапи в XVIII в. до н.э. Новости о мероприятии, спикеры, запись, регистрация на Россия 2023 и.
Книга о царях у иранцев
| Книга царей поэма фирдоуси 7 букв сканворд | Ответы на сканворды и кроссворды | 7 букв. Так когда-то называли иранцев - 5 букв. |
| Шахнаме | это... Что такое Шахнаме? | В Книге царей описывается история Ирана от древних времен до проникновения ислама в VII веке. |
| Хусейн Азади: Иран. Полная история страны | Решения для определения КНИГА ЦАРЕЙ, ПОЭМА ФИРДОУСИ для кроссвордов или сканвордов. |
Хусейн Азади: Иран. Полная история страны
Кушанское царство на востоке также вряд ли вошло в число владений Ардашира. Этот вывод противоречит на первый взгляд сообщению Табари, согласно которому цари кушан, Турана и Мекрана после побед Ардашира на востоке явились к нему и выразили свою покорпэль 17. Очевидно, что при Ардашире они находились на положении вассалов. Лишь при Шапуре I царство кушан и другие области были действительно включены в состав сасанидской империи, хоуя о войнах, которые вел Шапур на востоке, источники говорят очень мало. Власть Ардашира на востоке была непрочной; он одержал несколько побед над союзниками Аршакидов, но подлинные завоевания произошли лишь при его преемниках. Tom- berg, vol. Pars prior, ed.
Cheikho, Beryti [—Parisl 1906 Corpus scriptorum christianorum orientalium, Scriptores arabici, ser. Ill, t. Последний перевод надписи принадлежит покойному А. Марику — А. М а г i с q, Res gestae Divi Saporis,— «Syria», t. XXXV, 1958, crp.
Иноземные авторы, писавшие о Сасанидах, обычно очень враждебны к ним, в отличие от Геродота и его современников, для которых древние персы были просто чужеземцами. Sасhau, Die Chronik von Arbela, стр. XIX, 1953, стр. X, 1937, стр. Дата этой надписи должна приходиться на 263 или 266 г. Первый год Ардашира начинался в конце 223 или 226 г.
Следует заметить, что Аршакиды также, по-видимому, имели свои царские огни — об этом свидетельствует одна булла из Нисы. Anklesaria, Bombay, 1908, стр. Из этого, однако, не вытекает, что каждый правитель обязательно учреждал свой собственный огонь. Ср: S. W i k a n d е г, Feuerpriester, стр. Vf, pt 1, 1957, стр.
Maricq, Res Gestae, стр. Марик дает здесь хороший обзор различных мнений и доводов, однако его вывод о том, что поздние даты более правдоподобны, чем ранние, не кажется убедительным. Ситуация напоминает дискуссию о дате Канишки — в обоих случаях для решения необходимы новые источники. У Шапура не было сестер и при нем «царицей цариц» стала его дочь Адур-Анахит. Этот обычай у Сасанидов мог возникнуть из сочетания эллинистической лучше всего известна у Птолемеев традиции царских браков между братьями и сестрами и практики кровнородственных союзов, которые поощрялись зороастрийской религией. Следует также учесть толкование, предложенное А.
Пальяро см. Выдвигались и другие этимологии; попытки интерпретации этого титула как «второй после царя » вызывают сомнения.
К женщине мертвой припав, Тихий никнет младенец меж высохших трав, Молока не нашедший, сосал он свой палец, Иль, в тоске по ушедшей, кусал он свой палец.. И рабами царя - как о том говорят - Был свершен над усопшей печальный обряд. А ребенка взял на руки царь, - и высоко Приподняв, удивлялся жестокости рока. Взял его он с собой, полюбил, воспитал, - И наследником трона сей найденный стал. Все же в древнем дихкане была еще вера В то, писал он, что Дарий - отец Искендера.
Но сличил эту запись дихкана я с той, Что составил приверженец веры святой, - И открыл, к должной правде пылая любовью, Что к пустому склонялись они баснословью. И постиг я, собрав все известное встарь: Искендера отец - Рума праведный царь. Все напрасное снова отвергнув и снова, Выбирал я меж слов полновесное слово. Повествует проживший столь множество дней, Излагая деянья древнейших царей: Во дворце Филикуса, на царственном пире Появилась невеста всех сладостней в мире. Был красив ее шаг и пленителен стан, Бровь - натянутый лук, косы - черный арка! Словно встал кипарис посреди луговины. Кудри девы - фиалки, ланиты - жасмины.
Жарких полдней пылала она горячей… Под покровом ресниц мрело пламя очей. Ароматом кудрей, с их приманкою властной, Переполнился пир, словно амброю страстной. Царь свой взор от нее был не в силах отвлечь, Об одной только дивной была его речь. И в одну из ночей взял ее он в объятья, И настал в жаркой мгле миг благого зачатья. Словно тучей весенней повеяла мгла И жемчужину в глуби морской зачала.
Юани доступны в тех вкладах, которые оформлены с 1 сентября. Вклад можно открыть в мобильном приложении начиная с версии 6.
Как получать оповещения об операциях по карте? Мы присылаем уведомления о денежных операциях по карте, будь то снятие наличных в банкомате или оплата покупок в магазине. В личном кабинете на www. Как перевести деньги с карты Тинькофф на другую карту? Вы можете перевести деньги на карту любого российского банка и некоторых иностранных банков-партнеров. Если с нашей стороны будет комиссия, мы предупредим о ней заранее. Делайте моментальный перевод по номеру телефона, карты, реквизитам счета, номеру договора или QR-коду и даже по Bluetooth — если телефоны отправителя и получателя с картами Тинькофф находятся рядом.
За границу деньги можно перевести на счета банков-партнеров Киргизии, Таджикистана, Армении и Узбекистана по номеру телефона. Что такое дополнительная карта?
Фирдоуси писал Шахнаме в течение 35 лет и собрал в поэме большой свод персидско-таджикского фольклора. Работая над произведением, он использовал не только эпизоды мусульманской истории, но и древнеиранские мифы, и доисламский эпос, и Авесту, священное писание зороастрийцев. Фирдоуси включил в поэму также тысячу бейтов, написанных его предшественником Дакики, погибшим в молодости и не успевшим завершить свой труд.
Отдельные царствования включают большие сказания дастаны , имеющими морально-этическое значение.
Ответы на кроссворд АиФ номер 17
Описание Обсуждения Цитаты Отзывы Коллекции Сообщества Поэма Фирдоуси «Шах-наме» «Книга царей» - это чудесный поэтический эпос, состоящий из 55 тысяч бейтов двустиший , в которых причудливо переплелись в извечной борьбе темы славы и позора, любви и ненависти, света и тьмы, дружбы и вражды, смерти и жизни, победы и поражения. Это повествование мудреца из Туса о легендарной династии Пишдадидов и перипетиях истории Киянидов, уходящие в глубь истории Ирана через мифы и легенды.
Персидская повесть», 1849. Полный поэтический перевод поэмы на русский язык, выполненный Ц. Бану и В. Берзневым, издан в 1957—1989 гг. Место упокоения, память и значение в культуре Считается, что Фирдоуси умер в бедности. Согласно легенде, раскаявшийся султан выслал ему в Тус богатый караван с дарами, но в тот же день тело поэта вывозили за ворота города. По некоторым данным, Фирдоуси был погребён в своём саду из-за запрета хоронить его на мусульманском кладбище как шиита. Мавзолей Фирдоуси, Тус Иран. Архитекторы Сейхун Хушенг, Хусейн Лурзаде.
По меньшей мере до 1882 г. В 1928—1934 гг. Несмотря на официальное неприятие и бедность поэта, слава о нём быстро распространялась. Первые упоминания о Фирдоуси содержатся в сочинении неизвестного автора конца 11 в. Цитаты из «Шах-наме» приводятся в многочисленных толковых словарях начиная с 11 в. Наиболее подробный рассказ о Фирдоуси оставил Низами Арузи Самарканди, который спустя 100 лет после смерти поэта побывал в Тусе, посетил его гробницу и собрал много сведений некоторые из них оспариваются. Отсылки к истории его отношений с султаном Махмудом входят в части, обрамляющие маснави Аттара. Труды Ф.
Против них царь послал верного Гарпага, который брал один город за другим. В руках Кира оказалась вся Малая Азия; в придачу он получил лучший в те времена греческий флот. Читайте также Красота и политика: чему учат современных лидеров Кир Великий и Александр Македонский «Взвешено, сочтено, измерено» Следующие семь лет покрыты мраком неизвестности: мы знаем, что к их исходу Кир подчинил весь Иран — Арию, Дрангиану, Арахосию, Гедросию, а также среднеазиатские княжества — Бактрию, Согдиану и Хорезм. Похоже, чаще всего царь покорял эти области мирно, оставляя у власти местных правителей. Иначе было в Индии, куда Кир направился около 542 года до н. Не пав духом, шахиншах перенес острие главного удара на запад, где находился древний Вавилон. Весной 539 года до н. Кир с огромным войском двинулся в поход на этот город. В Вавилоне нашелся предатель — наместник области кутиев Гобрий Укбару перешел на сторону царя вместе со своими воинами. Однако Кир не спешил: когда при переправе через реку Гинд утонула одна из священных белых лошадей, он на целое лето задержался, чтобы «наказать» реку. Прорыв 180 каналов, персы осушили Гинд. Геродот видел в этом всего лишь проявление гнева, но Кир хорошо знал вавилонян. Узнав о случившемся, они впали в панику: если царь так покарал могучую реку, что же будет с нами? Вдобавок отведенные воды Гинда оросили обширную местность, сделав ее пригодной для земледелия. В сентябре он, совершив обходной маневр, подступил к Вавилону не с востока, откуда его ждали, а с запада. У города Опис состоялось сражение, в котором вавилоняне во главе с Набонидом были разбиты и бежали. Город был взят после недолгой осады, а пытавшийся сопротивляться Валтасар, сын Набонида, — убит. Набонид, потрясенный гибелью сына, сдался в плен, и верный себе Кир назначил его наместником области Кармания. Даниил перевел надпись «Мене, текел, упарсин» — «Взвешено, сочтено, измерено» и растолковал ее как предсказание неизбежной гибели Вавилона. За такую услугу Кир вскоре после победы позволил евреям вернуться из вавилонского плена на родину и снова возвести Иерусалимский храм, разрушенный Навуходоносором. В ответ пророк Исайя назвал персидского царя орудием Промысла Божьего: «Так говорит Господь помазаннику Своему Киру: Я держу тебя за правую руку, чтобы покорить тебе народы… Я назвал тебя по имени, почтил тебя, хотя ты не знал Меня». Иудейские пророки призывали царя жестоко отомстить их угнетателям и стереть «вавилонскую блудницу» с лица земли. Но Кир повел себя иначе: он запретил грабеж города, особенно храмов, и сам поклонился богу Мардуку в великолепном храмовом комплексе Эсагила. Вавилонские жрецы были очарованы таким завоевателем, что отразилось в изготовленном ими глиняном «цилиндре Кира» — одном из главных источников, повествующих нам о политике царя. Клинопись на цилиндре, вторя Библии, сообщает, что Набонид и его сын нарушили волю богов, и те предпочли им чужестранного, но благочестивого Кира: «Все жители Вавилона, вельможи и наместники склонились перед ним ниц и целовали его ноги; они радовались царству его, и сияли их лица». Когда я мирно вошел в Вавилон и при ликованиях и веселии во дворце царей занял царское жилище, Мардук, великий владыка, склонил ко мне благородное сердце жителей Вавилона за то, что я ежедневно помышлял о его почитании…» Чтобы подчеркнуть почетное положение Вавилона, он назначил его царем 17-летнего Камбиза — своего старшего сына от знатной персиянки Кассанданы. Как подобает восточному владыке, Кир завел гарем из дочерей покоренных владык, но сыновей у него родилось только двое — Камбиз и Бардия он же Смердис. Читайте также Империя-призрак: как и почему бесследно исчезло Кушанское царство «Кто владеет информацией, тот владеет ситуацией» После двадцати лет войн царь смог наконец сосредоточить силы на обустройстве своей империи, протянувшейся от Инда до Босфора. Оставив власть местным царям, он поставил рядом с каждым перса-советника. А чтобы тот мог оперативно доставлять сведения в центр, распорядился устроить по всему государству сеть почтовых станций, где гонцы передавали друг другу письма или устные послания. Содержали станции местные правители; еще от них требовали вооруженные отряды на случай войны, но не разоряли налогами, не отбирали золото и самоцветы — Кир, с юности привыкший к аскетичной жизни, так и не приобрел вкуса к роскоши. Царь не навязывал покоренным народам своих богов: сохранив веру в арийского Ахура-Мазду, он в Вавилоне поклонялся Мардуку, а в греческих городах — Аполлону. Языком управления в империи стал не персидский, еще не знавший письменности, а арамейский — язык вавилонских писцов и еврейских торговцев. Джон Мартин. Правда, уже в те времена хваленые добродетели персов слабели под влиянием зарубежных обычаев и мод: «Они носят мидийскую одежду, считая ее красивее своей, а на войну надевают египетские доспехи.
Они молились и просили помощи в делах, связанных с пасекой, так как мед давал надежду на обеспеченную жизнь, являясь одной из основных статей дохода. В этот день хозяйки доставали остатки меда, заготовленного на зиму, и подавали его к чаю. Считалось, что это может привлечь удачу и улучшить дела на пасеке. Также в Пудов день было принято менять постельное белье. Люди верили, что если заснуть в чистой постели, то все беды обойдут дом стороной, а семейные отношения станут крепче. Сон в ночь с 27 на 28 апреля 2024 года В ночь с 27 на 28 апреля сны расскажут о тайнах вашей души. Яркие видения могут быть вещими.
Значение слова ШАХНАМЕ в Большой советской энциклопедии, БСЭ
| «книга о царях» у иранцев, 7 (семь) букв - Кроссворды и сканворды | Иран, где тысячелетняя история соседствует с современными мегаполисами, а лазурные воды Каспийского моря омывают подножия снежных гор. |
| Книга о царях у иранцев | книги обрядов и церемоний персидских царей, изображение №2. В исламский период «айин-наме», главным образом, нерелигиозные, были переведены на арабский язык и вызвали большой интерес как в арабской, так и в иранской литературе. |
| Книга о царях у иранцев - слово из 7 букв в ответах на сканворды, кроссворды | ведущий специалист в области истории, истории культуры и литературы Ирана, Центральной Азии, Восточного Туркестана, истории рукописной книги, каллиграфического искусства, книжной миниатюры мусульманского Востока. |
«Айин-наме» - книги обрядов и церемоний персидских царей
«книга о царях» у иранцев, 7 букв, 7-я буква Е. Ответ на вопрос в сканворде "«Книга О Царях» У Иранцев" состоит из 7 букв. К индоевропейским народам принадлежали индийцы, иранцы, кельты, греки, римляне, славяне, германцы. («Книга царей») поэма Фирдоуси. «книга о царях» у иранцев. Общее название прозаических и стихотворных сводов мифов и исторических хроник иранских народов. «книга о царях» у иранских народов (см. книга 5 букв).
45. «Древнейший» иранский Эпос Шахнаме — это летопись Великой Империи XII–XVII веков
| Поиск: иранцев | Слово из 7 букв: падишах. |
| «Книга о царях» у иранцев. | В переводе с языка древних предков иранцев, пришедших на Иранское нагорье из среднеазиатских степей, «парс» означает «богатырь». |
| Описание к вопросу«Книга О Царях» У Иранцев | Ответ на вопрос Общее название прозаических и стихотворных сводов мифов и исторических хроник иранских народов., в слове 7 букв: Шахнаме. |
Иранская культура и история: взгляд на царей в книге.
Иранская история «древнейшего» царя Гоштаспа — это еще один рассказ о Дмитрии Самозванце, из начала XVII века [ШАХ], гл. 7. Строительство «Блистального Града» при персидском Лохраспе (Иване «Грозном») — это возведение Московского Кремля. («Книга царей») поэма Фирдоуси. «книга о царях» у иранцев. Общее название прозаических и стихотворных сводов мифов и исторических хроник иранских народов. Решения для определения КНИГА ЦАРЕЙ, ПОЭМА ФИРДОУСИ для кроссвордов или сканвордов.