Эймс, Олдрич — У этого термина существуют и другие значения, см. Эймс. Олдрич Хейзен Эймс Aldrich Hazen Ames Олдрич Эймс во время ареста в 1994 году Род деятельности: Офицер ЦРУ США Дата рождения: 26 мая 1941(1941-05-26) (71 год). Олдрич Эймс. Copy text. Предательство доверия несет тяжелое табу.
Китайский Олдрич Эймс. Между США и КНР разгорается новый шпионский скандал
В начале 80-х годов у Олдрича Эймса наступила черная полоса: тяжелый бракоразводный процесс, огромные долги, алименты, новая женщина, требующая финансовых вложений. Laura Voepel, the mother of accused Colorado Springs mass shooter Anderson Lee Aldrich, was charged with resisting arrest and disorderly conduct just hours after her son allegedly unleashed hell. В течение 30 лет Олдрич Эймс в основном работал в контрразведывательных подразделениях ЦРУ, нацеленных на вербовку советских граждан. Потом Олдричу Эймсу поручили вести Сергея Федоренко, входившего в состав советской делегации в ООН эксперта по ядерному оружию. Олдрич Рик Эймс был сотрудником ЦРУ во втором поколении — его отец также служил в этой организации и приложил все усилия, чтобы сын пошел по этой стезе.
Олдрич Эймс: на чем «погорел» самый ценный разведчик СССР
По словам Эрли, к началу 1984 года Эймс был в отчаянии из-за того, что влез в огромные долги порядка 35 тысяч долларов и не знал, как расплатиться. Тогда у него и созрела мысль о том, что свои дела можно поправить за счет продажи секретов ЦРУ русской разведке. Не желает ли Рик помочь ФБР завербовать советского пресс-атташе? Как бы вы, Сергей Иванович, прокомментировали изложенную Эрли предысторию вашего знакомства с Эймсом? Вряд ли стоит, мне кажется, принимать за чистую монету, что кто-то может - как якобы это сделал Пит Эрли - втайне и от ЦРУ, и от ФБР в течение двух недель в общей сложности пятьдесят часов вести беседы в американской тюрьме с архиважным государственным преступником. США для этого слишком высокоорганизованное государство.
Хотя там издавна существуют соперничество и ревность между двумя упомянутыми ведомствами; провал с Эймсом мог их лишь обострить. Тем и другим, очевидно, было бы желательно внедрить в общественное сознание удобную для себя трактовку этого дела. Обратите внимание: чуть раньше, чем Эрли, но с совершенно иной интерпретацией завязки дела Эймса выступил другой заокеанский "мастер детективной журналистики" - Питер Маас. В его книге "Шпион-убийца" все выглядит иначе: не ФБР "заказывает" Карлсону а тот Эймсу Дивильковского, а сам Карлсон ЦРУ по собственной инициативе советует своему другу Эймсу пообщаться со мной - не для вербовки, а для выяснения деталей советской позиции по разоруженческой проблеме, и потом "продать" эту информацию своему начальству для укрепления собственного престижа и дальнейшего продвижения по службе. Похоже, будто два автора перебрасывают друг другу горячую картофелину.
Один допустим, выступая от лица ФБР говорит: вы заварили всю эту кашу, выведя Эймса на русских, вы и расхлебывайте, а другой ему возражает: нет, это вы сами все начали, вы и держите ответ... Правда, кстати, может находиться где-то посередине: и Карлсон мог нечто подобное тому, о чем пишет Маас, посоветовать Эймсу, и ФБР могло закинуть при этом свои сети. Фэбээровцы, конечно, были бы рады "достать Дивильковского", прекрасно зная, что я был прислан в США одним из отделов ЦК КПСС, то есть являлся как бы представителем самого центра "империи зла", "красным комиссаром". Возможно, кто-то и впрямь рассчитывал на успех вербовки, а может быть, думали "замарать" меня каким-нибудь компроматом, вроде "общения с противником" и тому подобное. В любом случае я рад, что спецслужбы США, по русской пословице, "пошли за шерстью, а вернулись стрижеными".
Мы с Родни Карлсоном действительно знали друг друга, и до какой-то степени нас можно считать друзьями. Без этого не решались возложенные на меня в ЦК задачи: помогать корректировать нашу внешнеполитическую пропаганду, анализируя на месте ситуацию в ООН и в США, и одновременно самому активно разъяснять советскую внутреннюю и внешнюю политику. Одним из "информированных и влиятельных американцев" и оказался Карлсон. Он представился мне как "Алекс Ньюсэм, сотрудник аппарата Совета национальной безопасности США", служивший якобы в Вашингтоне и периодически наезжавший в Нью-Йорк для работы с влиятельными представителями бизнес-сообщества. У нас с "Алексом" установились довольно тесные отношения.
Мы периодически встречались за "ланчами" в ресторанах, однажды поужинали у меня дома. Я, правда, довольно скоро догадался, что в лице "Алекса" имею дело с американским разведчиком, однако контактов не прервал. Считал, что если он и "разрабатывает" меня, то и я ведь с ним работаю, и почему бы мне не выиграть подобную "дуэль"? В конце концов, так оно, кажется, и получилось. В наших дискуссиях в центре внимания всегда был вопрос, как предотвратить дальнейшее ухудшение советско-американских отношений, чреватое ядерным конфликтом, и я, кажется, не попусту тратил время, доказывая, что главной причиной возрастания угрозы такого конфликта была чересчур напористая, "ковбойская" антисоветская политика американских правых во главе с тогдашним президентом США Рональдом Рейганом.
Эймс потом, уже на суде, заявил, что для него "стал невыносимым дальнейший вираж вправо" в американской политике при Рейгане. О своей неприязни к этому американскому президенту он и еще где-то упоминал. Это мой друг и босс". Почему возникала неловкость, о чем вы говорили? Имеют ли под собой почву слова Эймса, якобы сказанные им Эрли: "Я вел себя с ним то есть с вами чересчур напористо...
Несомненно, я его испугал"? Чем он мог вас испугать? Зачем же я буду его опровергать?
В Москву без приглашения прибыли два руководителя российского направления ЦРУ и требовали от Службы внешней разведки РФ признать свою вину, представить материалы, переданные Эймсом в Центр, в чём им было отказано. За 9 лет Эймс нажил целое состояние, передавая информацию, которая привела к гибели более десяти наших агентов в России и нанёс сильнейший ущерб потенциалу разведки. Возникли вопросы, если Россия ведёт направленную против нас шпионскую деятельность, не следует ли нам отменить или приостановить оказание ей помощи? На встрече с представителями обеих палат в конгрессе и отвечая на вопросы журналистов, я высказался против прекращения поддержки России.
И вдруг вспомнил, что однажды КГБ предложил одному из подчиненных Эймса 50 тыс. Тем временем руководство поручило Эймсу завербовать пресс-атташе советского посольства, но тот с самого начала дал понять, что сотрудничать с американской разведкой не намерен, однако предложил обратиться к эксперту по контролю над вооружениями Сергею Чувахину. Причем не без умысла: все в советском посольстве знали, что Чувахин терпеть не может все американское и завербовать его нет никакого шанса. Эймс, естественно, не подозревал о каверзе и начал буквально донимать Чувахина телефонными звонками. В итоге они договорились вместе пообедать. За час до встречи Эймс отпечатал записку, в которой он якобы сообщил, что за 50 тыс. Шли минуты, а Чувахин не появлялся. Эймс понял, что его подвели, и решил действовать. Ему было известно, что в соответствии с имеющейся практикой ФБР фотографировало всех американцев, входящих в здание советского посольства, но Эймса это не беспокоило, так как он имел официальное разрешение ЦРУ на контакты с русскими. Спустя несколько дней уже Чувахин позвонил Эймсу и предложил встретиться. Перед этим спросил Эймса, сможет ли тот сначала зайти в посольство. Американец дал согласие. Беседа проходила в эпистолярном ключе. Вместо разговора советский резидент молча вручил «гостю» письмо. В письме говорилось: «Мы с большим удовольствием принимаем ваше предложение. Господин Чувахин не является офицером КГБ, но мы считаем его надежным и зрелым товарищем. Он передаст вам деньги во время обеда, если вы пожелаете обменяться записками еще». Эймс тут же написал на обороте: «Хорошо, большое спасибо». И они вместе с Чувахиным отправились на ланч, где Эймсу был вручен пакет с 50 тыс. Приехав домой, он сунул пакет в свой шкаф и сказал Марии Розарио, что получил беспроцентную ссуду от старого друга по колледжу, у которого связи с мафией. Розарио ни о чем расспрашивать не стала. В июне 1985 года Эймс снова встретился с Чувахиным, и хотя КГБ не просило дополнительной информации, он сам решил передать известные ему имена всего «актива» ЦРУ, за исключением своего приятеля Сергея Федоренко. Помимо этого Эймс сообщил также, что советский резидент в Лондоне Олег Гордиевский шпионит в пользу МИ-6 — британской разведслужбы. Также КГБ получило во время этой встречи отчеты ЦРУ по разведке общим весом в семь фунтов , которые он вынес из своего управления в обычном дипломате. И потом выносил неоднократно. Тревога в ЦРУ началась, когда стало понятным, что его тайные агенты в Советском Союзе один за другим стали выходить из игры. Но вскоре выяснилось, что Говард не мог знать обо всех агентах и тайных операциях. Немедленно началось внутреннее расследование, но вместо того, чтобы искать «крота», в ЦРУ стали искать логические объяснения провалам. В 1986 году следствие пришло к заключению, что аресты агентов в Москве взаимосвязи не имели, а возможной причиной некоторых провалов был все-таки Говард, который к тому времени уже бежал в СССР. Тем временем Эймс подал документы на вакантную должность в Риме — от греха подальше хотел дистанцироваться от штаб-квартиры ЦРУ. Он предполагал, что русские станут арестовывать агентов ЦРУ тихо и постепенно, а не в панике, как это было сделано. Она обновила свой гардероб дизайнерскими нарядами. Эймс распрощался с клубными пиджаками, сменив их на итальянские костюмы по 1500 долл. Он купил спортивную машину марки «Ягуар», носил «Ролекс».
В 2013 году The Washington Post сообщила, что в 2010 финансовом году у ЦРУ был самый большой бюджет из всех агентств IC, превышающий предыдущие оценки. ЦРУ все больше расширяло свою роль, включая тайные военизированные операции. Одно из его крупнейших подразделений, Центр информационных операций IOC , официально переключило внимание с борьбы с терроризмом на наступательные кибероперации. Агентство было предметом многих споров, включая нарушения прав человека, прослушивание телефонных разговоров и пропаганду, незаконного оборота наркотиков. Он также появлялся в художественных произведениях, включая книги, фильмы и видеоигры.
Олдрич Эймс: что стало с самым ценным шпионом КГБ в США
Эймс потом, уже на суде, заявил, что для него "стал невыносимым дальнейший вираж вправо" в американской политике при Рейгане. О своей неприязни к этому американскому президенту он и еще где-то упоминал. Это мой друг и босс". Почему возникала неловкость, о чем вы говорили? Имеют ли под собой почву слова Эймса, якобы сказанные им Эрли: "Я вел себя с ним то есть с вами чересчур напористо... Несомненно, я его испугал"? Чем он мог вас испугать? Зачем же я буду его опровергать?
Насчет моего "испуга", "неловкости" и "вербовочной работы", которую со мной вел Уэллс-Эймс, можете просто написать: "Дивильковский сослался на слабеющую память". Если говорить о том, что вспоминаю о наших беседах с Риком я, то отмечу следующее. Как уже говорилось, все мои дискуссии с цэрэушниками, - как, впрочем, и с прочими американцами - так или иначе вращались вокруг проблем советско-американских отношений, их резкого обострения в ту пору и возможных путей выхода из создававшегося, как нам, в советском посольстве, казалось, опасного тупика. Вот вам и ответ на вопрос, о чем я беседовал с Риком Уэллсом-Эймсом: стремился использовать этого довольно высокопоставленного сотрудника из правительственного аппарата США пусть и по линии разведки - я всегда высоко ценил роль разведчиков в формировании государственной политики , чтобы лишний раз довести точку зрения советского правительства до американских властей. Пытался аргументировать и защищать нашу позицию по проблеме взаимного сокращения ракетно-ядерных вооружений. Затрагивались и другие вопросы, служившие "раздражителем" в двусторонних отношениях. Американцы обычно в ответ выдвигали, можно сказать, симметричные претензии за исключением разве что экономического давления, да и то, помнится, не обходили молчанием тему "советского демпинга на мировых рынках".
Они обвиняли Советский Союз в намерении "экспортировать революцию и подрывать американские позиции повсюду в мире". Но с Эймсом дело обстояло по-иному: особенность наших бесед состояла в том, что он спокойно, не вступая в полемику, выслушивал мои аргументы по большинству вопросов. Фактически, насколько помню, американскую позицию он защищал только по одному пункту: это касалось какого-то конкретного момента на прерванных незадолго до того советско-американских переговорах по ограничению ядерных вооружений в Женеве. Рик, в деликатной форме выдвинув в наш адрес какие-то претензии, оперировал при этом специфическими терминами и цифрами, к чему я, честно говоря, готов не был. Пожалуй, в тот момент у меня впервые и возникло желание "передать связь" другому сотруднику посольства. Мне тогда показалось, что "Уэллс" как бы предлагал себя в посредники на случай, если бы у советской стороны возникло желание сообщить в обход официальных каналов Белому дому какую-то новую и доверительную информацию; но, чтобы убедиться в этом, нужны были более капитальные, чем мои, знания по существу затрагивавшихся проблем: я ведь был всего-навсего "пропагандистом", а не "разоруженцем", как, например, советник посольства Сергей Чувахин, о котором мне и подумалось в тот момент. Но ведь он и назвался при знакомстве аналитиком разведслужбы.
А в какой именно разведслужбе он состоял - при Совете национальной безопасности или в ЦРУ, - было, в общем-то, не так важно. Ну, скажем: я предпочитал думать, что он, как и "Алекс", действительно работает на Совет национальной безопасности, то есть как бы при аппарате президента США. Беседовать с такими людьми было, разумеется, интереснее, "безопаснее" и комфортнее, чем просто с "агентами вражеской разведки". Кстати, я и сейчас не исключаю, что они оба могли иметь отношение к этому аппарату. Так что, повторю, я и при встречах с Эймсом, и позднее, уезжая из Вашингтона, не думал о нем в этих терминах: "он не тот, за кого себя выдает". Для меня это был высокопоставленный американский разведчик, и так оно и оказалось. Другой вопрос - когда и почему я ощутил, что американский разведчик "Рик Уэллс" может поработать на нас, на Советский Союз?
В той или иной степени такое ощущение присутствовало во мне с самых первых контактов с цэрэушниками еще в Нью-Йорке. Иначе я вряд ли стал бы с ними общаться. Было сильное желание, стремление воздействовать на них, "обратить в свою веру", что ли; желание, возможно, постепенно трансформировавшееся в надежду, что так оно и случится. А вот когда эта надежда переросла в ощущение, близкое к уверенности, стоит подумать. Возможно, в тот момент, когда Рик без особой нужды "за язык я его не тянул" при одной из наших встреч принялся излагать мне, профану в этих вопросах, различие между функциями ЦРУ и Национального разведывательного агентства США.
А вы слышали о таком шпионе? ДАНЕТ Несмотря на мощный аналитический ум и нежелание работать непосредственно в поле, именно туда молодого специалиста и направили. Карьера стартовала в 1962-ом году с задачи вербовки агентов среди дипломатов в странах Латинской Америки. Это дело было настолько не по нраву Эймса, что успехи на этом поприще можно назвать нулевыми.
Но, впрочем, судьба недолго вертела хвостом перед незадачливым работником спецслужб, и ближе к 70-ым его перевели обратно в Америку, на работу в штабе. Там он проявил себя с хорошей стороны как агент, но уже тогда появились проблемы с алкоголем и деньгами. Что, впрочем, не помешало карьерному росту, и в 80-ых он сначала получил повышение при переводе в Нью-йоркский отдел ЦРУ советского направления, а потом и вовсе был назначен его начальником. Так же он получил право официально контактировать с чиновниками СССР, находящимися на территории США и даже общаться с агентами Союза под предлогом их вербовки. Подобная власть и широта полномочий сыграла, в итоге, злую шутку с американской стороной. С 85-ому году Эймс погряз в долгах из-за бракоразводного процесса с его первой женой. Начал сильно пить, стал ворчливым и брюзжащим, вечно надоедал своим коллегам разговорами о том, что ему не хватает денег. Вдобавок к этому, после десятилетий работы на правительство, в нем взросла жгучая ненависть к внешней политике США, которую он не стеснялся открыто критиковать и презирать.
Человека умного, думающего, начавшего сознавать во многом неправедный, имперский характер внешней политики США и понявшего истинную цену прикрывавшего ее мифа о «советской угрозе». Наконец, интеллигента, накопившего изрядную дозу неприязни к масскультуре и прочим псевдоценностям американского образа жизни, олицетворявшимся в ту пору президентом США Рональдом Рейганом — фигурой, глубоко антипатичной Рику, как он сам это признает. Воспринимая деятельность ЦРУ как «корыстный маскарад, затеянный бюрократами», а свое участие в нем — как аморальное и унизительное, Олдрич Эймс вместе с тем в силу своего характера, амбиций и способностей был не лишен желания сыграть роль в мировой политике, воздействуя на ее центральное в ту пору звено — советско-американские отношения. Питер Маас в книге «Шпион-убийца» в качестве своеобразного эпилога к истории Эймса приводит следующий разговор между Олдричем и допрашивающим его после ареста агентом ФБР: «Гэрин спросил: «Рик, если бы тебе пришлось все начинать сначала, что бы ты выбрал: ЦРУ или КГБ? Итак, можно утверждать, что к сотрудничеству с представителями Советского Союза Эймса побуждало в том числе и стремление реализовать вызревавшие элементы нового для него, истинно демократического и гуманного мировосприятия». Целью этой операции было развить успех в проникновении в советские спецслужбы, достигнутый после вербовки в 1982—1983 годах подполковника КГБ Валерия Мартынова и майора КГБ Сергея Моторина из вашингтонской резидентуры. Эймс участвовал в этой операции под именем Рика Уэллса и встречался с сотрудниками советского посольства в Вашингтоне, осторожно прощупывая их на предмет вербовки. Среди тех, с кем он контактировал, были уже упомянутый Сергей Дивильковский и советник советского посольства в Вашингтоне по вопросам разоружения Сергей Чувахин. Это обстоятельство, по мнению Эймса, благоприятствовало его замыслу. Перед встречей он напечатал записку следующего содержания: «Я, Олдрич Х. Я служил в Нью-Йорке под псевдонимом Энди Робинсон. Мне нужно 50 тысяч долларов в обмен на информацию о трех агентах, которых мы в настоящее время вербуем в Советском Союзе». Эту записку Эймс вложил в конверт вместе со страницей из внутреннего телефонного справочника СВЕ ЦРУ, на которой подчеркнул свою фамилию. На конверте он написал: «Ген. Резиденту КГБ», и вложил его в другой конверт, без надписи. Эймс рассчитывал передать чистый конверт Чувахину во время ланча, предполагая, что когда тот позже вскроет его и прочтет имя адресата на внутреннем конверте, то немедленно передаст его по назначению. Эймс отправился на встречу в «Мейфлауэр» точно к назначенному времени. Но Чувахин опаздывал на встречу более чем на 45 минут, и Эймс в нарушение всех правил пришел в советское посольство. Там он передал конверт охраннику и немедленно покинул здание. На следующий день Эймс доложил своему начальнику Дэвиду Мерфи о несанкционированном визите в советское посольство, объяснив его тем, что Чувахин не пришел на ланч. Предложение Эймса было встречено в КГБ с энтузиазмом. Дело в том, что в последние годы советскую разведку часто преследовали неудачи и провалы, свидетельствующие о том, что в ее ряды проникли предатели. Разумеется, круг лиц, знавших о Эймсе, был резко ограничен. Так, в вашингтонской резидентуре об Эймсе знали только резидент Станислав Андреевич Андросов и его заместитель по линии «КР» внешняя контрразведка Виктор Иванович Черкашин. Такие меры предосторожности были, как оказалось, далеко не лишними. Вернувшись из Москвы, Черкашин попросил Чувахина пригласить Эймса в посольство. Этот визит состоялся 17 мая, и Эймс заранее предупредил о нем свое начальство и ФБР. В этот раз Чувахин познакомил Эймса с Черкашиным, с которым он обговорил условия дальнейших контактов. Последующие встречи Эймса с советскими представителями проходили с соблюдением всех мер предосторожности. Так, до тех пор, пока он находился в Вашингтоне, с ним встречался исключительно Чувахин. Это было безопасно не только потому, что такие встречи не вызвали бы подозрения у начальства Эймса и ФБР, но и из-за того, что Чувахин, хотя и не был сотрудником КГБ, на дух не переносил американцев. Что касается затребованной Эймсом суммы в 50 тысяч долларов, то она была выплачена при первой же встрече. А спустя некоторое время ему сообщили, что его услуги оценены в несколько миллионов долларов. Хотя Эймс и знал, что ему дадут много денег, он никак не ожидал такой щедрости. Впрочем, деньги не были выброшены на ветер. При помощи сведений, полученных от Эймса, в рядах советских спецслужб были арестованы все агенты ЦРУ, в том числе и действовавшие с начала 60-х годов. О конкретных фамилиях будет сказано чуть позже. Полученные от КГБ деньги частями и старыми купюрами позволили Эймсу рассчитаться с долгами и сделать Марии Росарио шикарные подарки к свадьбе, которая состоялась в августе 1985 года. Объясняя жене причину появления в доме крупных сумм, Эймс сказал, что его давний школьный друг, бизнесмен из Чикаго, помог ему сделать удачные инвестиции. Чтобы не вызвать подозрений у ФБР и коллег по работе, он, как уже говорилось, продолжал встречаться с Чувахиным в рамках операции «Кортшип» вплоть до своей командировки в Рим. Правда, при этом он не направлял в ФБР отчетов об этих встречах. В результате по прошествии 10 месяцев ФБР потребовало от ЦРУ дать ответ, почему не поступают сведения о запланированных и незапланированных контактах Эймса с работниками советского посольства. Тем временем в течение всего 1985 и в начале 1986 года Эймс усиленно занимался изучением итальянского языка, готовясь к назначению в Италию, в римскую резидентуру. В Рим он приехал в середине 1986 года. Там, как и в прошлых командировках, ему не удалось достичь оперативных успехов. Он по-прежнему много пил, мало работал, часто засыпал прямо в кабинете после обеда, редко занимался оперативной работой лично и опаздывал с предоставлением финансовых отчетов. Находясь в Италии, он не прерывал контактов с КГБ. Во время встреч с Мечулаевым и Хренковым Эймс регулярно передавал им всю информацию об операциях и агентах ЦРУ, к которой имел доступ. Но двойная жизнь постепенно стала накладывать на него свой отпечаток. Именно в Риме в его семейной жизни появились серьезные проблемы. Правда, родившийся вскоре сын отвлек ее от мыслей о проблемах с потенцией мужа. В 1989 году Эймс возвращается в Вашингтон и вновь занимает пост начальника контрразведывательного отделения отдела СВЕ, получив, как и раньше, доступ практически ко всем секретам ЦРУ. На этой должности он проработал до октября 1990 года. Затем его перевели в контрразведывательный центр ЦРУ, где он стал заниматься аналитической работой, связанной с проникновением в КГБ. В ЦРУ считали, что после известных событий августа 1991 года КГБ стал очень уязвим в политическом и финансовом отношениях. Поэтому перед оперативными работниками была поставлена цель добиться того, чтобы российский парламент сократил на 90 процентов бюджет ПГУ КГБ, которое занималось внешней разведкой. Но эта затея не увенчалась успехом, после чего рабочая группа по КГБ в конце сентября 1991 года была ликвидирована, а Эймс получил назначение в Центр по борьбе с наркотиками ЦРУ. В Центре по борьбе с наркотиками Эймс начал работать с декабря 1991 года. Он отвечал за причерноморские страны и Балканский полуостров. В его задачу входила координация действий всех спецслужб США и сотрудничавших с ними зарубежных спецслужб, а также организация обмена информацией между ними. В этот период Эймс также продолжал сотрудничество с КГБ и передал своему новому оператору Юрию Кареткину секретные материалы из локальной компьютерной сети ЦРУ, к которой имел доступ. Разумеется, эти встречи всегда проходили за пределами территории США. Так продолжалось до его ареста 21 февраля 1994 года. Но вскоре стало ясно, что не все провалы можно отнести на его счет. Первое время охота на «крота» носила спорадический характер. В декабре 1985 года директор ЦРУ Уильям Кейси отдал приказ принять все возможные меры по выяснению причин провалов. Для исполнения этого приказа в ЦРУ была создана специальная группа из четырех человек, которая занялась анализом всех имеющихся по этому вопросу материалов. Но в 1988 году работы по поиску «крота» были заморожены, так как в это время начал создаваться контрразведывательный центр и усилия контрразведки ЦРУ были сосредоточены на решении других вопросов, имевших, как тогда казалось, более важное значение. ФБР также занималось поиском «крота», но первое время сконцентрировало внимание на последствиях предательства Говарда. Но в 1991 году, после того как провалились несколько важных операций американской разведки, поиски «крота» возобновились с удвоенной энергией.
Олдрич Хейзен «Рик» Эймс родился 26 мая 1941 г. Он отбывает пожизненное заключение без возможности условно-досрочного освобождения. На момент своего ареста Эймс скомпрометировал больше высокосекретных активов ЦРУ, чем любой другой офицер в истории, до ареста Роберта Ханссена семь лет спустя в 2001 году. Центральное разведывательное управление ЦРУ , неофициально известное как Агентство и исторически как Компания, является гражданской службой внешней разведки федерального правительства Соединенных Штатов, которой официально поручено собирать, обрабатывать и анализировать информацию о национальной безопасности со всего мира. Как главный член Разведывательного сообщества США IC , ЦРУ подчиняется директору национальной разведки и в первую очередь занимается предоставлением разведданных для президента и кабинета министров Соединенных Штатов. Президент Гарри С.
Развалил ЦРУ изнутри: как был раскрыт самый ценный российский шпион Эймс
The partner points to an envelope lying on the table and asks the participant if they should cheat on the test. The participant is given the opportunity to choose whether or not to cheat. After the trivia test is over, Levine interviews the participant on tape. He asks the participant if they cheated during the test. After the completion of the interviews, Levine goes back to watch the tapes and categorizes them into two categories: Liars and truth-tellers. Other people then watch the interview tapes and try to decipher which participants are lying about cheating and which participants are telling the truth. In other words, the viewers default to assuming truth—they naturally operate under the assumption that the majority of participants are honest.
Благодаря разведчикам мировое руководство собирало и собирает до сих пор необходимую информацию.
Поэтому неудивительно, что для такой работы выбирают самых отчаянных и способных. Многие великие достижения разведки повлияли на ход глобальных исторических событий. Однако были отмечены и некоторые катастрофические, иногда даже нелепые и глупые ошибки шпионов, которые привели к громким провалам. Йозеф Якобс Йозеф Якобс. Перед началом Второй мировой он решил организовать «бизнес», помогая желающим бежать из Германии при помощи нелегального получения паспортов. Однако его деятельность вскоре была замечена Абвером. Главное разведуправление рейха завербовало Йозефа в качестве шпиона.
Его миссией был шпионаж в Великобритании. На тот момент Йозеф Якобс уже был не молод, плохо говорил по-английски, не знал культуру Великобритании. Однако выбора у него не было и его забросили в Англию. Во время десантирования с самолета он повредил обе ноги. Поэтому после приземления на поле не мог самостоятельно избавиться от парашюта. Его приземление заметили в округе бдительные жители, и вскоре Йозеф был арестован. К Якобсу была применена система интенсивных допросов, к которым он не был готов, поскольку не проходил никакой подготовки в Германии.
Йозеф Якобс стал последним преступником, к которому была применена смертная казнь в Тауэре. Кристофер Бойс Кристофер Бойс. В юности парень пристрастился к наркотическим средствам, любил праздную жизнь и кутежи. Из-за этого он забросил учебу и был отчислен из учебного заведения.
Эймс сказал, что он не боялся быть пойманным ФБР или ЦРУ, но боялся советских перебежчиков , говоря: «Практически каждый американец, который был заключенный в тюрьму за шпионаж, был раскрыт советским источником ". Кроме того, когда его спросили о тестах на полиграфе, Эймс сказал:" Никакого особого волшебства нет.
Уверенность - вот что делает это. Уверенность и дружеские отношения с экзаменатор. Раппорт , где вы улыбаетесь и заставляете его думать, что он вам нравится. ЦРУ критиковали за то, что оно не сосредоточилось на Эймсе раньше, учитывая очевидное повышение уровня его жизни. В Конгрессе произошел «огромный шум», когда Директор ЦРУ Джеймс Вулси решил, что никого из агентства не уволят или понизят в должности. Вулси подал в отставку под давлением.
Адвокат Эймса, Платон Качерис , пригрозил оспорить законность обысков и изъятий ФБР в доме и офисе Эймса без традиционных ордеров на обыск , хотя признание вины Эймса сделало угрозу спорное. Затем Конгресс принял новый закон, наделяющий такими полномочиями Суд по надзору за внешней разведкой. В августе 1985 года он бежал через Рим в Соединенные Штаты, но через три месяца вернулся в Советский Союз. Эймс был осведомлен обо всей информации, которую Юрченко давал ЦРУ, и мог передать ее в КГБ, что позволяло легко скрыть утраченную информацию. Юрченко вернулся в Советский Союз в 1985 году и был переведен на кабинетную работу в FCD в качестве награды за то, что помог сохранить в секрете шпионаж Эймса. Генерал-майор Дмитрий Поляков был самой высокопоставленной фигурой в ГРУ, предоставлявшей информацию ЦРУ с начала 1960-х до своего выхода на пенсию в 1980 году.
Он был казнен в 1988 году после того, как Эймс разоблачил его. Вероятно, он был самым ценным активом, скомпрометированным Эймсом. Он настаивал на том, чтобы остаться на месте, чтобы помочь нам». Эймс передал информацию о Гордиевском, которая положительно опознала его как двойного агента , хотя Гордиевскому удалось бежать на финскую границу, откуда он был доставлен в Соединенное Королевство через Норвегию через Службу разведки, прежде чем он был задержан в Советском Союзе. Адольф Толкачев был инженером-электриком, который был одним из главных конструкторов Фазотрона компания, производящая военные радары и авионику. Толкачев передавал ЦРУ информацию в период с 1979 по 1985 год, раскрывая секреты нескольких радаров и ракет, а также передавая секретную информацию об авионике.
Он был арестован в 1985 году после того, как его скомпрометировали Эймс и Эдвард Ли Ховард , и был казнен в 1986 году. Мартынов раскрыл личности пятидесяти советских разведчиков, действующих из посольства, а также технические и научные объекты, в которые проникло КГБ. Майор был офицером линейного PR политической разведки в вашингтонской резидентуре, которого ФБР пыталось шантажировать в шпионаже. Моторин был одним из двух кротов в резидентуре, преданной Эймсом, и был казнен в 1988 году. Полковник был агентом линии KR контрразведка в Нигерии , также преданный Эймсом. Через некоторое время Полещук был замечен за извлечением содержимого.
В 1977 году Эймсу было поручено заниматься им, и Федоренко выдал Эймсу информацию о советской ракетной программе. Двое мужчин стали хорошими друзьями и обнимались, когда Федоренко собирался вернуться в Москву. Первоначально Эймс не решался сообщить о своем друге, но вскоре после передачи большей части информации он решил предать Федоренко, чтобы «хорошо поработать» для КГБ. Спустя годы Федоренко встретил своего друга Эймса для эмоционального воссоединения за обедом и пообещал переехать в США навсегда. Эймс обещал помочь. Вскоре после обеда Эймс вторично предал его КГБ.
Федоренко избежал ареста, дезертировал и в настоящее время живет в Род-Айленде. В интервью 2004 года с Говардом Филпсом Хартом , который был начальником отделения ЦРУ в Бонне , Западная Германия в конце 1980-х годов выяснилось, что в 1988 году Эймс также предал инженера Конструкторского бюро Микояна Гуревича , который проработал с ЦРУ 14 лет и предоставил полный технический, данные испытаний и исследований всех истребителей Советского Союза. По словам Харта, его информация «позволила правительству США предотвратить затемнение неба советскими бомбардировщиками, сэкономила нам миллиарды долларов...
ESL One Birmingham 2024 was the last tournament before Riyadh Masters 2024 for the Dota 2 world champions, who are in a very dangerous position right now.
But if DreamLeague Season 23 continues to be won by teams that have already qualified for Riyadh Masters 2024 who therefore earn additional points there, then Team Spirit still has a shot at staying within the rankings and receiving a direct invite to one of the biggest Dota 2 tournaments.
Самый высокооплачиваемый агент КГБ
Last updated: 13:04, 28.04.2024 Quinn, Yatoro and Ame Riyadh Masters 2024. In the EPT rankings, Team Spirit has slipped to seventh place and is at risk of dropping out of the top eight. Вскоре весь мир узнал: арестован Олдрич Хейзен Эймс, кадровый сотрудник ЦРУ, который на протяжении девяти лет работал на Москву. Олдрич Эймс родился в Ривер-Фоллс, штат Висконсин, в семье Карлтона Сесила Эймса и Рэйчел Эймс (урожденная Олдрич). Олдрич Эймс не собирался становиться разведчиком (здесь и далее детали почерпнуты из доклада Специального комитета сената по разведке от 1994 года. Олдрич Эймс. история спецслужб. Операция «Красная селедка».
Олдрич Эймс. Шпион, любитель денег, красивой жизни и ненавистник внешней политики США
Сергей Петрович рассказал, что сейчас Олдрич Эймс находится в тюрьме особо строгого режима Алленвуд, штат Пенсильвания, где числится под номером 40087‑083. История об одном из самых ярких и нетипичных агентов КГБ в ЦРУ. Источники: @Crime Library – Crime News and Stories @FBI History: Famous Cases – Aldrich Hazen Ames @KGB MAN. Олдрич Эймс – агент ЦРУ и один из самых высокооплачиваемых разведчиков КГБ. Олдрич Эймс родился в Ривер-Фолс, штат Висконсин, в семье Карлтона Сесила Эймса и Рэйчел Эймс (урожденной Олдрич).
Trusting Aldrich Ames
- Что стало с самым ценным агентом КГБ Олдричем Эймсом - The Criminal
- Правила комментирования
- Олдрич Эймс
- Провал Олдрича Эймса - Технополис завтра
- The early life of Aldrich Ames
- Один раз не получится
Олдрич Эймс. Шпион, любитель денег, красивой жизни и ненавистник внешней политики США
Aldrich Ames was one of the most senior officers in the CIA’s Soviet Counterintelligence agency during the Cold War. He was also working as a double agent for the Soviet Union. Aldrich Hazen Ames (born May 26, 1941) is a former Central Intelligence Agency counter-intelligence officer and analyst, who, in 1994, was convicted of spying for the Soviet Union and Russia. Олдрич Эймс – агент ЦРУ и один из самых высокооплачиваемых разведчиков КГБ. Олдрич Эймс начал свою карьеру в ЦРУ в 1960 году и был назначен на высокую должность в отделе контрразведки. Эймс, Олдрич — У этого термина существуют и другие значения, см. Эймс. Олдрич Хейзен Эймс Aldrich Hazen Ames Олдрич Эймс во время ареста в 1994 году Род деятельности: Офицер ЦРУ США Дата рождения: 26 мая 1941(1941-05-26) (71 год).
Важнейший советский шпион Олдрич Эймс из ЦРУ был арестован 30 лет назад
Итак, можно утверждать, что к сотрудничеству с представителями Советского Союза Эймса побуждало в том числе и стремление реализовать вызревавшие элементы нового для него, истинно демократического и гуманного мировосприятия». Целью этой операции было развить успех в проникновении в советские спецслужбы, достигнутый после вербовки в 1982—1983 годах подполковника КГБ Валерия Мартынова и майора КГБ Сергея Моторина из вашингтонской резидентуры. Эймс участвовал в этой операции под именем Рика Уэллса и встречался с сотрудниками советского посольства в Вашингтоне, осторожно прощупывая их на предмет вербовки. Среди тех, с кем он контактировал, были уже упомянутый Сергей Дивильковский и советник советского посольства в Вашингтоне по вопросам разоружения Сергей Чувахин. Это обстоятельство, по мнению Эймса, благоприятствовало его замыслу. Перед встречей он напечатал записку следующего содержания: «Я, Олдрич Х.
Я служил в Нью-Йорке под псевдонимом Энди Робинсон. Мне нужно 50 тысяч долларов в обмен на информацию о трех агентах, которых мы в настоящее время вербуем в Советском Союзе». Эту записку Эймс вложил в конверт вместе со страницей из внутреннего телефонного справочника СВЕ ЦРУ, на которой подчеркнул свою фамилию. На конверте он написал: «Ген. Резиденту КГБ», и вложил его в другой конверт, без надписи.
Эймс рассчитывал передать чистый конверт Чувахину во время ланча, предполагая, что когда тот позже вскроет его и прочтет имя адресата на внутреннем конверте, то немедленно передаст его по назначению. Эймс отправился на встречу в «Мейфлауэр» точно к назначенному времени. Но Чувахин опаздывал на встречу более чем на 45 минут, и Эймс в нарушение всех правил пришел в советское посольство. Там он передал конверт охраннику и немедленно покинул здание. На следующий день Эймс доложил своему начальнику Дэвиду Мерфи о несанкционированном визите в советское посольство, объяснив его тем, что Чувахин не пришел на ланч.
Предложение Эймса было встречено в КГБ с энтузиазмом. Дело в том, что в последние годы советскую разведку часто преследовали неудачи и провалы, свидетельствующие о том, что в ее ряды проникли предатели. Разумеется, круг лиц, знавших о Эймсе, был резко ограничен. Так, в вашингтонской резидентуре об Эймсе знали только резидент Станислав Андреевич Андросов и его заместитель по линии «КР» внешняя контрразведка Виктор Иванович Черкашин. Такие меры предосторожности были, как оказалось, далеко не лишними.
Вернувшись из Москвы, Черкашин попросил Чувахина пригласить Эймса в посольство. Этот визит состоялся 17 мая, и Эймс заранее предупредил о нем свое начальство и ФБР. В этот раз Чувахин познакомил Эймса с Черкашиным, с которым он обговорил условия дальнейших контактов. Последующие встречи Эймса с советскими представителями проходили с соблюдением всех мер предосторожности. Так, до тех пор, пока он находился в Вашингтоне, с ним встречался исключительно Чувахин.
Это было безопасно не только потому, что такие встречи не вызвали бы подозрения у начальства Эймса и ФБР, но и из-за того, что Чувахин, хотя и не был сотрудником КГБ, на дух не переносил американцев. Что касается затребованной Эймсом суммы в 50 тысяч долларов, то она была выплачена при первой же встрече. А спустя некоторое время ему сообщили, что его услуги оценены в несколько миллионов долларов. Хотя Эймс и знал, что ему дадут много денег, он никак не ожидал такой щедрости. Впрочем, деньги не были выброшены на ветер.
При помощи сведений, полученных от Эймса, в рядах советских спецслужб были арестованы все агенты ЦРУ, в том числе и действовавшие с начала 60-х годов. О конкретных фамилиях будет сказано чуть позже. Полученные от КГБ деньги частями и старыми купюрами позволили Эймсу рассчитаться с долгами и сделать Марии Росарио шикарные подарки к свадьбе, которая состоялась в августе 1985 года. Объясняя жене причину появления в доме крупных сумм, Эймс сказал, что его давний школьный друг, бизнесмен из Чикаго, помог ему сделать удачные инвестиции. Чтобы не вызвать подозрений у ФБР и коллег по работе, он, как уже говорилось, продолжал встречаться с Чувахиным в рамках операции «Кортшип» вплоть до своей командировки в Рим.
Правда, при этом он не направлял в ФБР отчетов об этих встречах. В результате по прошествии 10 месяцев ФБР потребовало от ЦРУ дать ответ, почему не поступают сведения о запланированных и незапланированных контактах Эймса с работниками советского посольства. Тем временем в течение всего 1985 и в начале 1986 года Эймс усиленно занимался изучением итальянского языка, готовясь к назначению в Италию, в римскую резидентуру. В Рим он приехал в середине 1986 года. Там, как и в прошлых командировках, ему не удалось достичь оперативных успехов.
Он по-прежнему много пил, мало работал, часто засыпал прямо в кабинете после обеда, редко занимался оперативной работой лично и опаздывал с предоставлением финансовых отчетов. Находясь в Италии, он не прерывал контактов с КГБ. Во время встреч с Мечулаевым и Хренковым Эймс регулярно передавал им всю информацию об операциях и агентах ЦРУ, к которой имел доступ. Но двойная жизнь постепенно стала накладывать на него свой отпечаток. Именно в Риме в его семейной жизни появились серьезные проблемы.
Правда, родившийся вскоре сын отвлек ее от мыслей о проблемах с потенцией мужа. В 1989 году Эймс возвращается в Вашингтон и вновь занимает пост начальника контрразведывательного отделения отдела СВЕ, получив, как и раньше, доступ практически ко всем секретам ЦРУ. На этой должности он проработал до октября 1990 года. Затем его перевели в контрразведывательный центр ЦРУ, где он стал заниматься аналитической работой, связанной с проникновением в КГБ. В ЦРУ считали, что после известных событий августа 1991 года КГБ стал очень уязвим в политическом и финансовом отношениях.
Поэтому перед оперативными работниками была поставлена цель добиться того, чтобы российский парламент сократил на 90 процентов бюджет ПГУ КГБ, которое занималось внешней разведкой. Но эта затея не увенчалась успехом, после чего рабочая группа по КГБ в конце сентября 1991 года была ликвидирована, а Эймс получил назначение в Центр по борьбе с наркотиками ЦРУ. В Центре по борьбе с наркотиками Эймс начал работать с декабря 1991 года. Он отвечал за причерноморские страны и Балканский полуостров. В его задачу входила координация действий всех спецслужб США и сотрудничавших с ними зарубежных спецслужб, а также организация обмена информацией между ними.
В этот период Эймс также продолжал сотрудничество с КГБ и передал своему новому оператору Юрию Кареткину секретные материалы из локальной компьютерной сети ЦРУ, к которой имел доступ. Разумеется, эти встречи всегда проходили за пределами территории США. Так продолжалось до его ареста 21 февраля 1994 года. Но вскоре стало ясно, что не все провалы можно отнести на его счет. Первое время охота на «крота» носила спорадический характер.
В декабре 1985 года директор ЦРУ Уильям Кейси отдал приказ принять все возможные меры по выяснению причин провалов. Для исполнения этого приказа в ЦРУ была создана специальная группа из четырех человек, которая занялась анализом всех имеющихся по этому вопросу материалов. Но в 1988 году работы по поиску «крота» были заморожены, так как в это время начал создаваться контрразведывательный центр и усилия контрразведки ЦРУ были сосредоточены на решении других вопросов, имевших, как тогда казалось, более важное значение. ФБР также занималось поиском «крота», но первое время сконцентрировало внимание на последствиях предательства Говарда. Но в 1991 году, после того как провалились несколько важных операций американской разведки, поиски «крота» возобновились с удвоенной энергией.
Была создана совместная группа из сотрудников ЦРУ и ФБР, которая вновь проанализировала все произошедшие с 1985 года провалы. На некоторое время поиск «крота» был приостановлен, пока «миротворцы» с обеих сторон не урегулировали конфликт. К марту 1992 года круг подозреваемых сузился, и основное внимание было переключено на Эймса. Выяснилось, что он еще в 1986 году был под подозрением, но тогда агент КГБ в Восточном Берлине передал ЦРУ информацию о том, что советские спецслужбы нашли доступ к центральному узлу коммуникаций, расположенному около Лэнгли, на военной базе в городке Варрентон.
Он также принимал непосредственное участие в проверке агентов, заподозренных в связях с иностранными разведками. С июня 1986 по июль 1989 года Эймс работал в Риме, где, по его собственному признанию, передавал советской разведке секретные документы целыми сумками.
После возвращения в Лэнгли штаб-квартиру ЦРУ Эймс был направлен в контрразведывательный отдел ЦРУ, то есть в то подразделение, которое было создано для защиты управления от внедрения туда агентов. Он получил должность в советском отделении аналитической группы Центра. Он имел доступ к строго секретным базам данных, содержавшим, помимо всего прочего, информацию по двойным агентам; мог просматривать секретные телефонные файлы. Все детали оперативной работы Эймса в качестве советского агента вряд ли в ближайшем будущем станут известны. Однако американские источники утверждают, что Эймс помог сорвать ряд крупных операций американских спецслужб против СССР и России в период с 1985 по 1992 год. Одно из предъявленных Эймсу обвинений — «сдача» более десяти ценных агентов ЦРУ.
Какие же из них стали наиболее ощутимыми потерями для американских спецслужб? Сергей Моторин, сотрудник КГБ, третий секретарь консульского отдела советского посольства в Вашингтоне. Он был завербован на связях с проститутками и торговых махинациях и передавал американцам сведения о сотрудниках и агентах КГБ в посольстве. В конце 1984 года Моторин вернулся в Москву, через полгода Эймс выдал его, и агент был обезврежен. Адольф Толкачёв, сотрудник совершенно секретного НИИ, передал американцам, в частности, сведения о системе «свой — чужой». Завербован в Москве на «денежной» основе и неудовлетворённости служебным положением.
Расстрелян 24 сентября 1986 года. Отозван в Москву, судим и расстрелян 28 мая 1987 года. Арестован 1 июля 1986 года, осуждён к тринадцати годам лишения свободы. В 1992 году Ельцин амнистировал Поташёва, который уехал в Америку, где нынче и проживает.
Именно таким был Эймс, которого отличали, к тому же, недюжинный интеллект, высокая культура и глубокое, профессиональное знание как американской, так и советской действительности — рассказывает в своих воспоминаниях С. Дивильковский — Если говорить о мотивах, побудивших Эймса вступить в тайное сотрудничество с советской разведкой, что, на ваш взгляд, было главным? Попробую пойти против устоявшегося предрассудка. Там, говорил он, был целый клубок причин и обстоятельств, ни одно из которых не следует отделять от других. Первым на поверхности лежит и вправду тот очевидный факт, что Рик в какой-то момент испытал острую нужду в довольно значительной сумме денег и, поняв, что может ее получить, выдав русским известные ему секреты ЦРУ, отправился в советское посольство. Однако далее в его беседах с Эрли следует долгая цепь размышлений вслух на тему: почему он сделал это достаточно легко, не испытав угрызений совести, не преодолевая никаких внутренних, психологических барьеров?
Олдрич Эймс и его жена Росарио. Я мог бы сослаться и на целый ряд других опубликованных высказываний Рика, на основании которых можно утверждать, что в политике он стал самым настоящим диссидентом: человеком, весьма критически относившимся к действиям собственного правительства и ко многим другим реалиям того общества, в котором жил. Он его и совершил. При убытии Дивильковского в Союз на прощание Эймс прислал ему книгу «Смертельные гамбиты. Администрация Рейгана и тупик в контроле над ядерными вооружениями» Тэлбота с подписью: «Сергей! Вот хороший, хотя и безрадостный отчет об итогах последних нескольких лет. Нам нужен подлинный синтез» — Если чрезмерное корыстолюбие приписывается Эймсу несправедливо, отчего же его гонорары от получателей информации с Лубянки оказались столь баснословно велики? Призы-то какие! Толкачев сэкономил американскому военно-промышленному комплексу миллиарды долларов, а Эймс в принципе на протяжении почти десятилетия превращал в пыль все хитроумные операции ЦРУ против СССР и Российской Федерации. Во-вторых, насколько я понимаю, сам Олдрич Эймс потребовал от Лубянки 50 тысяч долларов, и не более.
Так что никакого корыстолюбия Эймс не проявил. Аналитическая схема ФБР изучения Эймса — Эймс производил на вас впечатление человека, разочаровавшегося в жизни?
Кстати, я и сейчас не исключаю, что они оба могли иметь отношение к этому аппарату. Так что, повторю, я и при встречах с Эймсом, и позднее, уезжая из Вашингтона, не думал о нем в этих терминах: "он не тот, за кого себя выдает". Для меня это был высокопоставленный американский разведчик, и так оно и оказалось. Другой вопрос - когда и почему я ощутил, что американский разведчик "Рик Уэллс" может поработать на нас, на Советский Союз? В той или иной степени такое ощущение присутствовало во мне с самых первых контактов с цэрэушниками еще в Нью-Йорке.
Иначе я вряд ли стал бы с ними общаться. Было сильное желание, стремление воздействовать на них, "обратить в свою веру", что ли; желание, возможно, постепенно трансформировавшееся в надежду, что так оно и случится. А вот когда эта надежда переросла в ощущение, близкое к уверенности, стоит подумать. Возможно, в тот момент, когда Рик без особой нужды "за язык я его не тянул" при одной из наших встреч принялся излагать мне, профану в этих вопросах, различие между функциями ЦРУ и Национального разведывательного агентства США. Наверное, никаких секретных сведений он при этом не разгласил, но получился как бы "доверительный разговор", от которого один шаг вроде бы оставался до вопроса: "а что бы ты сказал, Рик, если бы мы тебя попросили сообщить нам еще... Именно тогда я и решил, что нужно безотлагательно уведомить наших чекистов о не совсем обычном поведении моего нового американского друга. Что и было сделано.
А вот что касается международной политики тогдашней администрации США, то у меня есть даже документальное подтверждение того, что Эймс не одобрял ее линию в вопросах контроля над вооружениями и, следовательно, в отношении СССР в целом. Это книга, которую мне прислал Рик, когда узнал, что я покидаю Вашингтон. Ее заглавие - "Смертельные гамбиты. Администрация Рейгана и тупик в контроле над ядерными вооружениями". Автор этой книги - в прошлом журналист, а потом заместитель госсекретаря США в администрации демократа Клинтона Строуб Тэлботт. В исследовании, написанном по горячим следам, он проанализировал ход и результаты советско-американских переговоров об ограничении и сокращении ядерных вооружений в начале 80-х годов и пришел к выводам, явно неблагоприятным для официального Вашингтона. Тэлботт, по сути дела, утверждал, что окружавшие Рейгана и пользовавшиеся его благорасположением крайние правые вынудили американских дипломатов разыгрывать за переговорным столом в Женеве нечестную партию в надежде добиться от СССР односторонних уступок и обеспечить словесное прикрытие наращиванию гонки вооружений.
Это, по мнению Тэлботта, привело к опасному тупику в деле контроля над вооружениями. Угроза ядерного конфликта и протесты общественности, прежде всего в Западной Европе, требовали от Соединенных Штатов вести переговоры более корректно, честно и в духе компромисса. Эймс прислал мне эту книгу со своей надписью на титульном листе. Она гласила: "Сергей! Вот хороший, хотя и безрадостный отчет об итогах последних нескольких лет. Нам нужен подлинный синтез". Подписано: "Рик, февраль 1985 г.
По сути дела, это посланное мне на память резюме того главного, что мой собеседник, по-видимому, считал нашей общей задачей: помочь найти такое решение важнейшей в ту пору международной проблемы, в котором оказались бы учтенными в равной мере законные интересы и требования как США, так и Советского Союза. Такой подход был, бесспорно, намного ближе к нашей тогдашней концепции ведения переговоров, чем к рейгановской позиции "крестового похода" и изматывания СССР гонкой вооружений. Видел ли со своей стороны Рик в вас человека, связанного каким-либо образом с разведкой? Напротив, как-то раз, когда мы выходили из ресторана, с гордостью показал на припаркованную неподалеку спортивную ярко-красную - явно не дешевую - автомашину, с гордостью сообщил мне, что это "его колымага", и предложил подвезти до посольства. Я, правда, отказался. На свою способность "поделиться конфиденциальной информацией" Эймс мне, пожалуй, намекал, - я имею в виду ту самую беседу о "функциях ЦРУ и НРА", которую он затеял по собственной инициативе. Рик, конечно, знал, что я не имел отношения к советским разведслужбам.
Иначе грош цена была бы всей их контрразведке и ему лично, как одному из ее руководящих сотрудников.
Громкий провал "дела Тейшейры"
К концу 1984 года его долги составили около 34 тыс. Еще 16 тыс. Зарплата же составляла всего 45 тыс. Как-то, возвращаясь вечером на поезде из Нью-Йорка, Эймс фантазировал, где взять деньги. И вдруг вспомнил, что однажды КГБ предложил одному из подчиненных Эймса 50 тыс. Тем временем руководство поручило Эймсу завербовать пресс-атташе советского посольства, но тот с самого начала дал понять, что сотрудничать с американской разведкой не намерен, однако предложил обратиться к эксперту по контролю над вооружениями Сергею Чувахину. Причем не без умысла: все в советском посольстве знали, что Чувахин терпеть не может все американское и завербовать его нет никакого шанса. Эймс, естественно, не подозревал о каверзе и начал буквально донимать Чувахина телефонными звонками.
В итоге они договорились вместе пообедать. За час до встречи Эймс отпечатал записку, в которой он якобы сообщил, что за 50 тыс. Шли минуты, а Чувахин не появлялся. Эймс понял, что его подвели, и решил действовать. Ему было известно, что в соответствии с имеющейся практикой ФБР фотографировало всех американцев, входящих в здание советского посольства, но Эймса это не беспокоило, так как он имел официальное разрешение ЦРУ на контакты с русскими. Спустя несколько дней уже Чувахин позвонил Эймсу и предложил встретиться. Перед этим спросил Эймса, сможет ли тот сначала зайти в посольство.
Американец дал согласие. Беседа проходила в эпистолярном ключе. Вместо разговора советский резидент молча вручил «гостю» письмо. В письме говорилось: «Мы с большим удовольствием принимаем ваше предложение. Господин Чувахин не является офицером КГБ, но мы считаем его надежным и зрелым товарищем. Он передаст вам деньги во время обеда, если вы пожелаете обменяться записками еще». Эймс тут же написал на обороте: «Хорошо, большое спасибо».
И они вместе с Чувахиным отправились на ланч, где Эймсу был вручен пакет с 50 тыс. Приехав домой, он сунул пакет в свой шкаф и сказал Марии Розарио, что получил беспроцентную ссуду от старого друга по колледжу, у которого связи с мафией. Розарио ни о чем расспрашивать не стала. В июне 1985 года Эймс снова встретился с Чувахиным, и хотя КГБ не просило дополнительной информации, он сам решил передать известные ему имена всего «актива» ЦРУ, за исключением своего приятеля Сергея Федоренко. Помимо этого Эймс сообщил также, что советский резидент в Лондоне Олег Гордиевский шпионит в пользу МИ-6 — британской разведслужбы. Также КГБ получило во время этой встречи отчеты ЦРУ по разведке общим весом в семь фунтов , которые он вынес из своего управления в обычном дипломате. И потом выносил неоднократно.
Тревога в ЦРУ началась, когда стало понятным, что его тайные агенты в Советском Союзе один за другим стали выходить из игры. Но вскоре выяснилось, что Говард не мог знать обо всех агентах и тайных операциях. Немедленно началось внутреннее расследование, но вместо того, чтобы искать «крота», в ЦРУ стали искать логические объяснения провалам. В 1986 году следствие пришло к заключению, что аресты агентов в Москве взаимосвязи не имели, а возможной причиной некоторых провалов был все-таки Говард, который к тому времени уже бежал в СССР. Тем временем Эймс подал документы на вакантную должность в Риме — от греха подальше хотел дистанцироваться от штаб-квартиры ЦРУ.
В течение года американцы допросили 90 сотрудников и выявили 10 подозреваемых, однако следствие пришло к выводу, что никто из них не подходит на роль предателя [35] [36]. В том же году Эймса перевели в Рим , где его деятельность руководство ЦРУ снова раскритиковало, обвинив того в пьянстве. Несмотря на склонность к выпивке и дурную привычку Эймса спать за столом, его работу в центре оценивали достаточно высоко [37]. Diana Worthen и Дэн Пейн англ. Dan Payne , а возглавил её Пол Редмонд англ. Paul Redmond. Операция получила название «Кортшип» [38]. Следователи проработали множество версий утечки, начиная от установки прослушивающих или записывающих устройств агентурой КГБ, перехватом переписки между сотрудниками ЦРУ и заканчивая версией о наличии « крота » в организации [39]. К 1990 году версия о предательстве кого-то из сотрудников стала очевидной и наиболее приоритетной, однако обнаружить «крота» никак не удавалось. В такой ситуации была приостановлена даже вербовка новых источников разведки из числа советских граждан, поскольку в ЦРУ опасались, что не смогут сохранить даже уже имеющихся агентов [28]. Однако ещё до этого в ноябре 1989 года один из коллег Эймса заметил, что тот живёт слишком роскошно для своих официальных доходов. Было очевидно, что на зарплату сотрудника ЦРУ он не смог бы приобрести всё своё имущество, а финансовое состояние семьи его жены было намного более скромным, чем утверждал Олдрич. Уортен была знакома с Марией Розарио Эймс ещё до её свадьбы, но встретилась с ней всего один раз, чтобы поговорить об установке штор в доме Эймса. Уортен, которая вешала шторы в доме Марии, заметила, что купленное Олдричем имущество было довольно дорогим. Когда Уортен завязала разговор о том, где ставить шторы в первую очередь, Мария со смехом сказала, что нет смысла беспокоиться о цене и что скоро Олдрич переделает весь дом. Уортен раньше слышала о том, что родители Розарио были достаточно бедными, однако её осведомитель в Боготе заявил, что родители теперь не нуждаются ни в чём. Это был небольшой сдвиг в расследовании. Когда сотрудник, обязанный следить за финансовым состоянием персонала ЦРУ, отправился на двухмесячные курсы повышения квалификации, его никто не поспешил заменить: [40] в то время следователи шли по другой линии заведомо ложной , по которой «кротом» мог быть некий сотрудник ЦРУ, родившийся на территории СССР [41]. В 1986 и 1991 годах Эймс прошёл две проверки на полиграфе : изначально он боялся проходить тест, однако кураторы КГБ убедили его успокоиться и расслабиться, чтобы не вызывать никаких подозрений [42] [43]. Результаты теста показали, что на некоторые вопросы Эймс отвечал неискренне, однако в итоге он прошёл тест: в ЦРУ позже полагали, что организаторы были «чрезмерно дружелюбными» и своими действиями не вызывали соответствующую физиологическую реакцию. По мнению Пита Эрли англ.
Он был казнен в 1988 году после того, как Эймс разоблачил его. Он настаивал на том, чтобы оставаться на месте, чтобы помочь нам». Эймс передал информацию о Гордиевском, которая положительно идентифицировала его как двойной агент , [52] хотя Гордиевскому удалось сбежать в Финский границу, откуда он был извлечен в объединенное Королевство через Норвегия Службой разведки и безопасности еще до того, как он был задержан в Советском Союзе. Адольф Толкачев был инженером-электриком, одним из главных конструкторов Фазотрон компания, которая производит военные радары и авионика. Толкачев передавал ЦРУ информацию в период с 1979 по 1985 год, раскрывая секреты нескольких радаров и ракет, а также передавая секретную информацию об авионике. Он был арестован в 1985 году после того, как его скомпрометировали Эймс и Эдвард Ли Ховард , казнен в 1986 году. Мартынов раскрыл личности пятидесяти советских разведчиков, действующих из посольства, а также технические и научные объекты, в которые проникло КГБ. В конце концов, он сотрудничал по своим причинам. Моторин был одним из двух кротов в резидентура предан Эймсом и казнен в 1988 году. Через некоторое время было замечено, что Полещук извлекает содержимое. Сергей Федоренко был ядерное оружие эксперт, прикомандированный к советской делегации в Объединенные Нации. В 1977 году Эймсу было поручено заниматься им, и Федоренко передал Эймсу информацию о советской ракетной программе. Двое мужчин стали хорошими друзьями, обнимаясь, когда Федоренко собирался вернуться в Москву. Спустя годы Федоренко встретил своего друга Эймса для эмоциональной встречи за обедом и пообещал навсегда переехать в США. Эймс обещал помочь. Вскоре после обеда Эймс вторично предал его КГБ. По словам Харта, его информация «позволила правительству США предотвратить затемнение неба советскими бомбардировщиками, сэкономила нам миллиарды долларов... В популярной культуре История Эймса инсценирована в фильме 1998 года. Граймс - один из центральных персонажей сериала. Эймс также был упомянут в фильме 2003 года. Рекрут, который использует примеры Эймса, Николсон и Говард , чтобы изучить способы, которыми работает ЦРУ для предотвращения внешнего шпионажа, но оно всегда будет подвержено внутреннему шпионажу. Эймс показан в Бен Макинтайр самая продаваемая книга Шпион и предатель: величайшая шпионская история холодной войны. Макинтайр отмечает, что у Эймса не было особых симпатий к коммунистам, но, поскольку ему пообещали около 4 миллионов долларов, его единственной мотивацией были деньги «купить машину побольше». Эймс также является предметом тематической карты в настольной игре, связанной с холодной войной. Сумеречная борьба.
Но все вокруг самозабвенно орали "русские идут", так как это позволяло получать деньги. В этом и заключался маленький грязный секретик ЦРУ! За годы службы в ЦРУ Эймс серьезно разочаровался в американской внешней политике и в целом в капиталистических ценностях. Еще до разоблачение Эймса один из его коллег отмечал: "Циничное отношение Рика к ЦРУ уже переросло в откровенную ненависть не просто к людям, на которых ему приходилось работать, но к самому этому учреждению и ко всему, что с ним было связано". Cherchez la femme — ищите женщину В октябре 1983 года Эймс разошелся с женой и согласился оплатить их общие долги, а также выплачивать ей в течение трех с половиной лет ежемесячные алименты. В общей сложности речь шла о 46 тысячах долларов. Эта сумма грозила обанкротить Эймса, который получал в ЦРУ около 60 тысяч в год. Он говорил впоследствии, что мысль о сотрудничестве с СССР возникла у него из-за финансовых затруднений. Но денег Эймсу не хватало не только из-за алиментов, но и из-за расходов на новую жену. Впоследствии он пойдет на признательную сделку с прокуратурой отчасти для того, чтобы выторговать пятилетний срок для Марии, которая вышла за него замуж вскоре после его развода и сделалась его сообщницей. При обыске ФБР нашло в доме Эймсов 60 женских сумок, более 500 пар обуви и 165 нераскрытых упаковок с колготками. Сам Эймс тоже жил на широкую ногу. ЦРУ всерьез заинтересовалось им после того, как до начальства, наконец, дошло, что при относительно скромной зарплате он купил за наличные дом в Арлингтоне в штате Вирджиния стоимостью 540 тысяч долларов и потратил на его ремонт еще почти 100 тысяч. Кроме этого Эймс приобрел "Ягуар" за 50 тысяч, тратил более 6 тысяч в месяц на мобильный телефон, по которому Мария звонила в Колумбию. Коллеги давно заметили, что Эймс, который раньше носил дешевую одежду, стал щеголять на работе в костюмах, сшитых на заказ. Наконец, минимальные выплаты по его кредитным картам превышали его месячную зарплату. Долгое время Эймс объяснял, что Мария получала деньги от богатой родни в Колумбии, но еще в ноябре 1989 года один коллега выяснил, что ее семья не так уж богата, и сообщил об этом начальству. То, впрочем, раскачалось не сразу, тем более что увлеклось в то время другой версией: сотрудник ЦРУ за границей донес, что, по его сведениям, КГБ внедрило в разведку какого-то советского эмигранта. В общей сложности Москва заплатила Эймсу, по разным данным, от 1,5 до 4,6 миллиона долларов. Взамен он выдал ей имена около трех десятков американских агентов и подробности примерно 100 тайных операций ЦРУ, а также раскрыл общую методику и тактику их проведения. Кроме этого, он участвовал в аналитической подготовке докладов для высшего руководства США и мог вносить в них желательную для советской а затем и российской стороны информацию. Получив в апреле 1985 года первые 50 тысяч долларов, Эймс вместе с женой быстро их потратил. Впоследствии он утверждал, что поначалу планировал расплатиться с долгами и ограничиться единственным контактом с КГБ, но понял, что после того, как он "переступил черту, назад дороги нет".