Фантастический роман Сирано де Бержерака (1619-1655) впервые выходит отдельным изданием в переводе Е. Гунста. одна из самых значительных пьес, с успехом идущая в театрах мира до сих пор. Слушайте альбом «Сирано де Бержерак» (Эдмон Ростан, Рубен Симонов & Алла Казанская) в Apple Music. 1957. Песен: 41. Продолжительность: 1 ч. 40 мин. Переводчица к моменту встречи с “Сирано де Бержераком” была лично знакома с Ростаном, успешно его переводила. Cyrano de Bergerac).Прототипом ее героя стал носивший то же имя фра.
Ростан Эдмон - Сирано де Бержерак
«Сирано де Бержерак» уже более 100 лет входит в репертуар уважающих себя театров, как и «Гамлет». Само собой, никакой правды в этом сюжете нет, кроме одной – Сирано де Бержерак реально существовал. Слушайте альбом «Сирано де Бержерак» (Эдмон Ростан, Рубен Симонов & Алла Казанская) в Apple Music. 1957. Песен: 41. Продолжительность: 1 ч. 40 мин.
Эдмон Ростан. Сирано де Бержерак. Любимые отрывки
Уйдя в отставку, сблизился с богемой. Сирано — мастер бурлеска к этому жанру близок стихотворный памфлет «Министр державы погорелой», высмеивающий кардинала Мазарини. Но наибольшую славу принесли ему романы «Иной свет, или Государства и империи Луны» 1649—1650, изд. Им написаны также комедия «Одураченный педант» 1647 , главы неоконченного романа «Комическая история государств и империй Солнца» опубл.
Некогда бог, изгнав Адама из этой блаженной местности и боясь, чтобы он не нашел опять дорогу, ведущую сюда, натер ему десны этой кожицей. С тех пор и в течение более пятнадцати лет он заговаривался и до такой степени все забыл, что ни он, ни его потомки до самого Моисея даже и не вспомнили о сотворении мира. Но остатки свойств, присущих этой толстой коже, окончательно рассеялись благодаря пылу и ясности ума великого пророка.
Мне, к счастью, попалось одно из тех яблок, которые совершенно поспели и потеряли свою кожицу, и едва моя слюна смочила его, как тотчас же всемирное знание ударило меня прямо в нос; мне показалось, что бесконечное количество мелких глазков открылось в моей голове, и я познал, как говорить с богом. Когда впоследствии я стал обдумывать чудесное свое вознесение, я хорошо понял, что не мог бы обойти бдительности серафима, поставленного богом у врат рая, чтобы охранять его, если бы я пользовался одними скрытыми силами материи; мне это удалось, потому что бог любит иногда действовать косвенными путями. Я думаю, что он внушил мне этот способ проникнуть в рай; точно так же, как он захотел воспользоваться ребрами Адама, чтобы создать жену ему, хотя он мог точно так же сотворить ее из земли, как и его. Долго я гулял по этому саду, не имея никакого общества. Но наконец, так как ангел при вратах сада был мой главный хозяин, мне пришло желание приветствовать его. После часа пути я дошел до цели своего путешествия, ибо по истечении этого времени я пришел к такому месту, где тысяча молний, сливаясь в одну, давали такой ослепительный свет, что при нем можно было даже видеть тьму.
Я еще не совсем оправился от этого происшествия, когда передо мной предстал прекрасный юноша. Я только что прочел мысль бога, что он внушил тебе средства попасть сюда и что он хочет, чтобы ты здесь ожидал дальнейшую его волю». Мы с ним беседовали о многих предметах, и между прочим он сказал мне, что тот свет, который, по-видимому, испугал меня, вовсе не страшен; что он загорается почти каждый день во время вечернего обхода ангела и вследствие того, что, во избежание неожиданных выходок со стороны колдунов, которые всюду проникают, ему приходится фехтовать своим огненным мечом, и этот свет и есть молния, вызванная игрой его стали. Если иногда они кажутся вам очень отдаленными, это потому, что далекие облака, в которых они отражаются, отбрасывают к вам эти легкие огненные образы, точно так же, как облака, иначе расположенные, могут создать радугу. Я не буду просвещать вас дальше, тем более что древо знания отсюда недалеко и когда вы съедите один из его плодов, вы будете так же учены, как и я. Но главное, бойтесь ошибаться: большинство плодов, висящих на этом дереве, окружены такой коркой, что если вы ее попробуете, вы сойдете в состояние ниже уровня человека, тогда как, вкусив мякоть плода, вы подниметесь до высоты ангела».
На этом месте поучений серафима Илия остановился, и в это время к нам подошел небольшого роста человек. Едва он успел произнести эти слова, как Энох предложил нам корзину, полную незнакомых мне плодов, похожих на гранаты, которые он впервые нашел в этот самый день в отдаленной рощице. Я положил несколько таких плодов в карман по приказанию Илии, и тут Энох спросил его, кто я такой. Когда он произносил эти слова, мы подходили к чему-то похожему на шалаш, построенный из пальмовых ветвей, очень искусно переплетенных с ветками мирт и апельсинных деревьев. Тут я увидел в маленьком чуланчике кучи пряжи, такой белой и тонкой, что ее можно было принять за самую душу снега. Я видел также разбросанные по разным местам прялки, я спросил своего проводника, для чего они нужны.
Вы, несомненно, видели в вашем мире, как осенью, приблизительно во время посева, по воздуху летают какие-то белые нити. Крестьяне называют это «нитками богородицы». Это те очески, от которых Энох очищает лен, когда он его расчесывает». Мы ненадолго остановились, чтобы проститься с Энохом, так как эта хижина была его кельей; нам пришлось его покинуть так скоро, потому что через каждые шесть часов он совершает свои молитвы, и шесть часов уже прошло со времени совершения последней. По дороге я стал упрашивать Илию окончить историю вознесений на Луну, которую он начал, и сказал ему, что он остановился, как мне помнилось, на святом евангелисте Иоанне. Так знайте же, что бог…».
При этих словах не знаю каким образом впутался сюда дьявол. Как бы то ни было, но я не мог воздержаться от насмешек и прервал его: «Я вспоминаю, — сказал я ему, — богу как-то стало известно, что душа этого евангелиста настолько отрешилась от всего земного, что он удерживал ее в своем теле только тем, что крепко сжимал рот. Предвечная мудрость чрезвычайно была удивлена таким неожиданным случаем. Он предназначен к тому, чтобы во плоти быть вознесенным в земной рай! И, однако, час, когда, по моему предвидению, он должен был вознестись, почти уже прошел. Боже правый!
Что скажут обо мне люди, когда узнают, что я ошибалась! Итак, в нерешительности предвечный был принужден, чтобы исправить свою ошибку, сразу его туда доставить, не имея времени заставить его потихоньку туда перебраться». Во время всей этой речи Илия смотрел на меня глазами, которые, казалось, были способны меня убить, если бы я мог умереть от чего-либо другого, кроме голода. Получил бы ты наказание поделом, если бы премудрый не захотел оставить тебя назидательным примером своего милосердия перед людьми. Вон, безбожник, вон отсюда! Пойди и объяви как в нашем маленьком мире, так и в другом — ибо ты предназначен к тому, чтобы туда вернуться, — какую непримиримую ненависть бог испытывает ко всем атеистам».
Он едва произнес это проклятие, как схватил меня и силой потащил к вратам. Когда мы подошли к большому дереву, ветви которого, отягощенные плодами, склонялись чуть не до самой земли, он сказал: «Вот древо знания, от которого ты бы мог почерпнуть непостижимые познания, если бы не был неверующим». Только успел он это произнести, как я, делая вид, что мне дурно, с намерением упал на одну ветку, с которой ловко сорвал одно яблоко, один плод. Мне нужно было сделать еще только несколько шагов, и я был бы за пределами этого восхитительного парка. Однако мною до такой степени владел голод, что я забыл, что нахожусь во власти разгневанного пророка. Поэтому я вынул одно из яблок, которыми набил свой карман, и впился в него зубами, но, вместо того чтобы взять одно из тех, которые мне подарил Энох, моя рука упала на плод, который я сорвал с древа знания и который я, к несчастью, не очистил от кожи.
Я только что успел отведать от него, как густой мрак окутал мою душу, я уже не видел перед собой ни яблока, ни Илии и никак бы не мог отыскать следов той дороги, которая меня сюда привела. Обдумывая впоследствии все это чудесное происшествие, я рассудил, что, вероятно, корка от плода, который я вкусил, потому не лишила меня окончательно разума, что мои зубы, прокусывая ее, в то же время слегка коснулись и мякоти, живительный сок которой ослабил зловредное действие кожицы. Я был чрезвычайно удивлен, увидя, что я совсем один и в совершенно неизвестной мне стране. Сколько я ни озирался кругом, сколько ни оглядывал окружавшую меня местность, я не видел ни одного живого существа, которое радовало бы взор. Наконец я решил идти вперед, до тех пор пока судьба не пошлет мне навстречу какое-нибудь живое существо или же смерть. Судьба действительно исполнила мое желание, и, пройдя четверть мили, я увидел перед собой двух больших и сильных зверей.
Один из них остановился передо мной, другой с необыкновенной легкостью убежал по направлению к своему жилищу, по крайней мере я так предположил, ибо некоторое время спустя он вернулся в сопровождении более чем семи или восьми сотен подобных же зверей, которые и окружили меня. Когда я мог их разглядеть поближе, я увидел, что они похожи на нас как лицом, так и сложением и ростом. Это приключение напомнило мне слышанные мною в былые времена рассказы моей кормилицы о сиренах, фавнах и сатирах. От времени до времени эти звери издавали такое бешеное гиканье, вызванное, вероятно, моим видом, который приводил их в восхищение, что я сам чуть было не поверил, что превратился в чудовище. Наконец одно из этих существ, полулюдей, полузверей, ухватило меня за шиворот, так, как волк хватает овцу, перекинуло меня себе за спину и понесло меня в их город, где я был еще более удивлен, ибо увидел, что эти звери действительно люди, но что ни один из них не ходит иначе, как на четырех ногах. Когда я проходил мимо толпы этих людей и они увидели, как я мал ростом большинство из них имеют в длину более двенадцати локтей , а также и то, что мое тело поддерживается двумя только ногами, они не хотели верить, что я человек, ибо считали, что если природа одарила человека, как и зверя, двумя руками и двумя ногами, он должен пользоваться ими так же, как делают это они.
И действительно, раздумывая впоследствии по этому поводу, я пришел к заключению, что такое положение вовсе не так нелепо: я вспомнил, что ведь дети ходят на четвереньках, пока единственной наставницей их является природа, и что они становятся на две ноги только по наущению своих нянек, которые сажают их в колясочки и привязывают ремнями, чтобы помешать им вновь упасть на четвереньки — единственное, собственно, положение, при котором человеческое тело естественно отдыхает. Оказывается, они говорили мне это разъяснили уже впоследствии , что я несомненно самка маленького животного королевы. В качестве ли этого животного, или чего-либо другого, меня повели прямо в городскую ратушу, где я понял из общего говора и из жестов как народа, так и членов магистрата, что они совещаются о том, чем бы я мог быть. После того как они долго обсуждали этот вопрос, некий гражданин, на котором лежала обязанность охранять редких зверей, стал упрашивать городских старшин сдать меня ему на хранение, пока королева не пришлет за мной, чтобы соединить меня с моим самцом. Этому не встретилось препятствий, и фокусник принес меня к себе в дом, где научил меня изображать шута, кувыркаться, строить гримасы; в послеобеденное время он брал деньги за вход и показывал меня желающим. Наконец небо, разгневавшись на то, что оскверняется храм его владыки, сжалилось надо мной, и однажды, когда шарлатан, привязав меня к веревке, заставлял меня через нее прыгать для развлечения праздной толпы, я вдруг услышал голос человека, который по-гречески спросил меня, кто я такой.
Я крайне удивился, услышав, что в этой стране говорят так же, как у нас. Он стал расспрашивать меня, я ему отвечал и затем в общих чертах рассказал ему начало и счастливый исход своего путешествия. Он принялся меня утешать, и я помню, как он мне сказал: «Что делать, сын мой, вы расплачиваетесь за слабости людей вашего мира. Как там, так и здесь есть пошлая толпа, которая не терпит ничего такого, что для нее необычно. Знайте, что вам отплачивают той же монетой и что, если бы кто-нибудь из этой земли попал в вашу Землю и посмел назвать себя человеком, ваши ученые задушили бы его как чудовище». Он затем обещал мне осведомить двор о моем несчастье, он прибавил, что, как только он увидел меня, его сердце тотчас же подсказало ему, что я человек, ибо некогда он сам путешествовал по тому миру, откуда я явился; что моя Земля — это Луна, что я галл, что он жил в Греции, где его называли Демоном Сократа [36] ; что после смерти этого философа он жил в Фивах, где обучал Эпаминонда [37] и воспитывал его; что потом, когда он перешел в Рим, чувство справедливости заставило его примкнуть к партии младшего Катона; что после его смерти он отдался Бруту [38] , но когда после смерти всех этих великих людей на свете осталось только воспоминание об их добродетелях, он вместе со своими товарищами удалился из мира и жил то в храмах, то в уединенных и пустынных местах.
Наконец, добавил он, народ, населяющий вашу землю, так поглупел и так огрубел, что у меня и моих товарищей совершенно пропала охота обучать его чему бы то ни было. Вы не могли о нас не слышать, ибо нас называли оракулами, нимфами, гениями, феями, пенатами, лемурами, ларвами, вампирами, домовыми, наядами, инкубами, тенями, призраками и привидениями. Мы покинули ваш мир в царствование Августа, немного спустя после того, как я явился Друзу [39] , сыну Ливии, который вел войну в Германии, и запретил ему двигаться дальше. Не так давно я во второй раз вернулся оттуда; лет сто тому назад мне было поручено туда съездить; я долго бродил по Европе и разговаривал с людьми, которых вы, может быть, знавали. Однажды, между прочим, в то время, как он занимался, я научил его множеству вещей; он обещал мне в награду засвидетельствовать перед потомством о том, что я посвятил его во все эти тайны, о которых он намеревался написать. Я видел там Агриппу [40] , аббата Тритемия [41] , доктора Фауста, Ла Бросса [42] , Цезаря [43] и знал кружок молодых людей, которых непосвященная толпа знала под именем рыцарей ордена Розенкрейцеров [44] ; я научил их множеству хитростей и открыл им многие тайны природы, благодаря чему их, конечно, сочли бы за великих магов.
Я знал также и Кампанеллу; не кто иной, как я, посоветовал ему во время его заключения в тюрьме инквизиции приучить свое тело и свое лицо к положению и выражению, которое принимали те, чьи тайные помыслы он хотел узнать, с тем чтобы таким образом вызывать в себе те же мысли, которые это положение вызвало в них, и, познав их душу, успешнее с ними бороться. По моей просьбе он начал писать книгу, которой мы дали заглавие «De sensu rerum». Этот последний пишет, как истинный философ, точно так же, как первый живет как таковой. Я знавал также множество других людей, которых ваш век считает проникнутыми божественной мудростью, но я ничего в них не усмотрел, кроме болтовни и большой гордости. Наконец, переезжая из вашей страны в Англию, чтобы изучить там нравы ее обитателей, я встретил человека, который служит позором своей родной страны. Действительно, разве это не позор, когда знать вашего государства, признавая всю добродетель, воплощением которой он является, в то же время не воздает ему должного, не преклоняется перед ним.
Чтобы сократить свой панегирик, скажу, что он весь сердце, весь ум; сказать, что он обладает в полной мере этими двумя качествами, из которых одного было бы достаточно, чтобы сделаться героем, это значит назвать Тристана Лермит [46]. Я бы не стал называть его, так как уверен, что он не простит мне этого; не рассчитывая больше вернуться в ваш мир, я хочу перед своей совестью засвидетельствовать истину. Правда, я должен сказать, что как только я увидел столь высокую добродетель, я тотчас же подумал, что она не будет признана, поэтому я старался убедить его принять от меня три склянки: первая была полна тальковым маслом, вторая порохом, третья жидким золотом, т. Но он отказался от этого с более благородным презрением, чем Диоген [47] отказался от предложения Александра, который посетил его в его бочке. Мне нечего добавить к похвалам этому великому человеку, как разве только то, что он единственный ваш поэт, единственный философ и что, кроме него, у вас нет ни одного истинно свободно мыслящего человека. Вот те значительные люди, которых я знавал; все остальные, по крайней мере те, которых я встречал, стоят настолько ниже настоящего человека, что я видал животных, которые выше их.
Сирано, как и его друг Анри Лебре, поступили на военную службу в роту, которой командовал господин де Карбон де Кастельжалу. В 1639 году при осаде Музона он ранен мушкетной пулей навылет. Но уже в следующем году под Аррасом еще более тяжелое ранение — шпагой в горло Бурная юность в Латинском квартале, служба в королевской гвардии, ранение, отставка, слушание лекций критика Аристотеля и поклонника Эпикура, философа-материалиста Пьера Гассенди — таково начало пути Сирано. Он сочинял стихи и письма-памфлеты, высмеивающие людские пороки, духовенство, политику первого министра Франции Мазарини, создал комедию «Проученный педант» и трагедию «Смерть Агриппины». В 1654-55 годах появляется долгожданная печатная книга «Разные произведения господина де Бержерака», включающая комедию «Одураченный педант» и 47 писем. Вероятно, для этого издания художник Эйнс создал гравированный портрет Сирано де Бержерака.
Ростана любимой многими поколениями читателей и зрителей. Имя Сирано де Бержерака давно стало нарицательным, а Эдмон Ростан вошел в плеяду самых знаменитых французских драматургов.
Публикуемый в настоящем издании перевод Е.
Аудиокниги слушать онлайн
Эркюль Савиньен Сирано де Бержерак служил в королевской гвардии, был отчаянным дуэлянтом, писателем, автором острых памфлетов, пьес и первого в Европе научно-фантастического романа. р, последняя - н). Пьеса Эдмона Ростана «Сирано де Бержерак» написана автором в 1897 году.
В Париже состоялась премьера комедии Эдмона Ростана «Сирано де Бержерак»
В возмещение ущерба за сорванный спектакль Сирано великодушно отдаёт свои последние деньги директору театра. Желая проучить Сирано, несколько щёголей-дворян начинают подшучивать над Сирано. Объектом насмешек служит нос гасконца — не блещущий красотой Сирано является обладателем огромного носа. Но на их жалкие остроты Сирано отвечает блистательным монологом о носах, затем даёт одному нахалу пощёчину, а другого вызывает на дуэль. Как истинный поэт, он дерётся, одновременно декламируя поэму о своём поединке, и на глазах у восхищённых зрителей попадает в противника «в конце посылки». Реклама Публика расходится. Сирано печален — он влюблён в свою кузину, остроумную красавицу Роксану, но, зная, сколь он некрасив, Сирано даже не помышляет о взаимности.
Неожиданно появляется дуэнья Роксаны. Она передаёт Сирано желание своей хозяйки встретиться с ним завтра. В сердце Сирано вспыхивает безумная надежда. Он назначает свидание в кондитерской поклонника муз Рагно. Вбегает вечно пьяный поэт Линьер и сообщает, что «по дороге к дому» его подстерегает сотня наёмных убийц. Обнажив шпагу, Сирано идёт его провожать.
К Рагно, кондитеру, обожающему поэтов, приходит Сирано. Рагно расспрашивает его о вчерашнем сражении: весь Париж только и говорит что о доблести Сирано, сразившегося с целой бандой наёмных убийц и разогнавшего их. Но Сирано не расположен говорить о себе: в ожидании Роксаны он пишет ей письмо — признание в любви. Приходит Роксана. Она сообщает кузену, что полюбила красавца Кристиана де Невиллета. Потрясённый Сирано робко пытается намекнуть, что избранник её может оказаться «глупей барана», но Роксана не верит ему.
Кристиан получил назначение в полк гасконских гвардейцев, где служит Сирано. Сирано соглашается.
Наконец, он приходит, едва дыша, смертельно раненный наемными убийцами. Роксана, не зная об этом, просит прочесть вслух предсмертное «письмо Кристиана» и вдруг понимает, кто его истинный автор, видя, что Сирано читает наизусть...
Эта пьеса Ростана была переведена на многие языки и давно стала классикой мирового театрального репертуара. Сегодня, 26 апреля в истории: 1658.
Со сцены в зал идyт шиpокие стyпени; с обеих стоpон их места для скpипачей. Два pяда боковых галеpей; нижний pяд pазделен на ложи. В паpтеpе нет стyльев.
Hапpаво, на пеpвом плане, -- несколько скамей лесенкой. Под лестницей, ведyщей к веpхним местам, -- бyфет, yставленный вазами с цветами, хpyстальными бокалами, блюдами с пиpожными, бyтылками.
Я «безумно боюсь золотистого плена…», как сказал бессмертный Вертинский. Ах, нет, молчите, молчите! Милый, милый! В такую ночь хорошенькая Джессика… Лимоном и лавром пахнет… Это Шекспир. Вы дали слово!.. Когда я сегодня смотрел на вас, тихую, милую, с книжкой на коленях, я понял, как я люблю вас, Мари! Богратова забеспокоилась.
Положительно, этот идиот сейчас же затеет жениться, все выяснится, а плыть еще двое суток — с тоски помрешь. Только и развлеченья, что его колпачить. Хотите быть моей женой? Теперь что же… — Друг мой! Только не подходите. И завтра весь день опять ни слова. Ночью здесь я скажу вам все. А сейчас я хочу прочесть вам одно стихотворение. Это стихотворение посвятил мне один известный поэт, когда плыл на нашем пароходе.
Слушайте: «О, если мне порой в прекрасном сновиденьи…» Она прочла это стихотворение Байрона и смокла. А борщ варить умеете? Я предлагаю вам быть моей женой, а вы вместо ответа шпарите стихи какого-то дурака… — Дурака! Да ведь это Байрон! Ай да барышня! Но почему вы заговорили о… о домашнем хозяйстве? Я не хочу говорить грубое слово… «борщ». Точно облагораживающее влияние женщины заключается в том, чтобы угождать низменным вкусам мужа. Я поведу вас неведомыми тропами к сияющим звездам новой зари!..
Валяйте дальше. Богратова помолчала, потом прочла поэму «Аспазия», потом «Письмо» Апухтина, потом «Довольно, встаньте! Теперь закончим наше литературное отделение. Завтра в это же время вы придете сюда без всяких пряток — надоел этот вздор — и скажете мне человеческим языком, хотите ли вы быть моей женой. А сейчас я должен сменять вахту. Эта дура, пожалуй, совсем ему под пару. Но все-таки я свое дело сделала. Он хочет, чтобы Машенька, то есть я, была его женой. Не та Машенька, которую он видит, а та тонкая, дивная, благоуханная душа, которую я показала ему.
Мичман злой и нервный даже не смотрел на верхнюю палубу. Вечером она закуталась с головою и забилась поглубже за мешки, хотя небо было облачное и луна спряталась. Мичман был уже на своем посту и сразу услышал ее приход. Я сегодня тороплюсь и поэтому буду краток. Попрошу вас только об одном: простите меня, не сердитесь, забудьте все, что я наболтал. Выслушайте меня спокойно. Я просто был глуп и молодо влюблен в вас, хорошенькую Машеньку. Но потом, когда я во время этих ночных свиданий узнал вас по-настоящему, я понял, что мы не пара. Я, очевидно, человек простой, а у вас все какая-то мелодекламация.
Родители мои люди старого уклада, именьице маленькое — ну куда вы там со своей декламацией.
ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ. ГАЗЕТА СИРАНО
Относилась к нему, кстати, вовсе без пиетета. Возможно, поэтому в ее переводе много отсебятины, а еще больше излишних пышностей и неточностей. Ну, и конечно, потому, что сроки были более чем сжатыми восемь дней! Щепкина-Куперник вскоре сделала вторую редакцию, да и потом неоднократно вносила изменения в свой перевод.
Ее Сирано — революционер, астроном и только потом уже поэт и влюбленный. Перевод Щепкиной-Куперник, в разных редакциях, издавался многократно. Ирония судьбы: сегодня от лауреата Сталинских премий по-настоящему остался… лишь перевод героической комедии Эдмона Ростана!
Сирано у Соловьева прежде всего герой и революционер, а уже потом все остальное. Публикаций перевода Соловьева значительно меньше, чем Щепкиной-Куперник, да это и естественно, ведь и сам его перевод на сорок лет моложе. Сам интеллигент и поэт, он сделал интеллигентом и, конечно же, поэтом своего героя.
Судьба четвертого представленного в книге перевода также достаточно витиевата. Елена Баевская перевела героическую комедию Ростана в 1984 году, но впервые этот перевод был издан лишь тринадцать лет спустя. Здесь, в этой книге, перевод Баевской появился уже в третий раз.
В отличие от Щепкиной-Куперник, Соловьева, Айхенвальда, которые пользовались разностопным ямбом, Елена Баевская избрала ямб шестистопный. И именно ее перевод максимально близок к оригиналу. Можно смело сказать, что ее Сирано — это практически Сирано Эдмона Ростана.
А сам Сирано погиб не менее загадочно, чем жил — на него упала балка со строящегося дома и сейчас существует версия, что так с ним расправился орден иезуитов за его антирелигиозные речи. Так что же это было? Можно сразу отвергнуть доступ к некому тайному знанию — о некоторых изобретениях можно было узнать только после многих лет экспериментов. Так до середины двадцатого века полёты на Луну представлялись так, как их описал Жюль Верн — запуск экипажа с Земли одним снарядом. Многоступенчатые ракеты появились много позже. Но давайте представим, что романы Бержерака писал наш современник и вдруг открывается ещё один слой хулиганского юмора. Так сразу видна издёвка над совпадением названия «ракета» для обозначения экипажа космических путешествий и для шутих-фейерверков не беспокойтесь, во французском совпадение такое же. Нет, никакой подмены средневековой книги более свежей подделкой быть не могло, книга слишком известна.
Дед по отцовской линии, Савиньен I де Сирано, родился в знатной семье из Сенса, документы описывают его как «парижского купца и горожанина».
Дед по материнской линии, Эстьенн Белланже, был финансовым контролером парижских общих доходов. Его родители поженились 3 сентября 1612 года в церкви Сен-Жерве-э-Сен-Проте. В семье было шестеро детей. Посещал коллеж Бове. Далее вместе с Мольером учился у философа Гассенди. В 1639 году добавил к своей изначальной фамилии «де Бержерак» название родового имения Сирано. Поступив на военную службу, участвовал в составе королевской гвардии в осаде Музона в 1639 году и в осаде Арраса в 1640 году, под которым был ранен и, хотя излечился, но 15 лет спустя умер именно от последствий этого ранения. В 1645 году из-за проблем со здоровьем оставил военную службу. Есть версия, что поэт страдал сифилисом.
Между тем она представляет интерес: используя сюжетную схему комедии дель арте, Сирано уделяет основное внимание речевой характеристике персонажей в частности, впервые на французской сцене приводит образец диалектальной речи. Два эпизода «Проученного педанта» были заимствованы Мольером в его «Проделках Скапена».
В спектакле задействованы молодые артисты, в момент премьеры они были студентами Школы-студии МХАТ, и мы все вместе сочиняли стихи, музыку, и спектакль прорастал зонгами — наивными, яростными и очень талантливыми. Ребята привносят в спектакль энергию, с одной стороны, собственного понимания мира, а с другой — протеста против этого мира. По способу высказывания хочется приблизиться к любимовскому Театру на Таганке, когда он был молодым, бескомпромиссным и очень внятным. И это даёт нам право, пользуясь теми правилами игры, что заложены драматургом, тоже сочинять свой мир, заново перепридумывать его.
Мы берём историческое фехтование и размышляем, что такое фехтование сегодня, в XXI веке.
Краткое содержание Сирано де Бержерак Ростан для читательского дневника
Сирано де Бержерак (пьеса) — У этого термина существуют и другие значения, см. Сирано де Бержерак (значения). «Сирано де Бержерак» (фр. Cyrano de Bergerac) — героическая комедия в 5 действиях в стихах Эдмона Ростана. Сочинена в 1897 году. На этом сайте вы можете бесплатно послушать аудиосказки для детей, аудиокниги и радиопостановки онлайн / Послушать аудиосказку Сирано де Бержерак (1957 г.). Александринский театр отменил «Сирано де Бержерак» после жалобы в полицию на дискредитацию. Автор. Тэффи. Заглавие. Сирано де Бержерак (Эмигрантские рассказы).
Вернуться через столетия. Сирано де Бержерак
История о трагической любви поэта, сатирика, острослова и дуэлянта Сирано де Бержерака к своей кузине красавице Роксане. Само собой, никакой правды в этом сюжете нет, кроме одной – Сирано де Бержерак реально существовал. «Сирано́ де Бержера́к» — драма (героическая комедия) в 5 действиях в стихах Эдмона Ростана, написанная в 1897 году. Сирано де Бержерак. 15 цитат. Автор: Эдмон Ростан.
Владимирский театр драмы представил зрителям своего «Сирано де Бержерака»
Бытует легенда о том, что являясь отчаянным дуэлянтом, Сирано ни разу не был побеждён, а однажды выиграл бой с сотней противников, что получило своё отражение в пьесе Ростана. В 1645 году из-за проблем со здоровьем де Бержерак оставил военную службу, но не сидел без дела, а занялся литературным творчеством. В 1646 году состоялась театральная премьера его пьесы «Проученный педант» — это одна из первых комедийных пьес на французском языке. В 1653 году была поставлена трагедия Бержерака «Смерть Агриппины».
Теперь я должен рассказать вам, каким образом я сюда попал; вы, я думаю, не забыли, что меня зовут Илия, как я вам уже говорил. Знайте же, что я находился в вашем мире и обитал на берегах Иордана с Елисеем, таким же евреем, как и я сам. Там, среди книг, я вел жизнь достаточно приятную, чтобы о ней не жалеть, хотя она быстро протекала. Однако с увеличением моих знаний все больше возрастало во мне сознание того, как мало я действительно знаю.
Никогда наши священники не напоминали мне о знаменитом Адаме, без того чтобы воспоминание о том совершенном знании, которым он обладал, не вызывало во мне вздохов. Я уже совершенно отчаивался в возможности получить это знание, когда однажды, после того как я совершил жертвоприношение в искупление немощей своего бренного существа, я заснул и ангел господень явился мне во сне; проснувшись, я тотчас же принялся за выполнение того, что он мне предписал. Я взял магнит, размером приблизительно в два квадратных фута, и положил его в горнило; когда он совершенно очистился от всякой примеси, осел и растворился, я извлек из него притягивающее вещество, раскалил всю эту массу и превратил в шар среднего размера. В дальнейшем ходе приготовлений я соорудил очень легкую железную колесницу, и несколько месяцев спустя, когда все было готово, я сел в эту искусно придуманную повозку. Вы, может быть, спросите меня, для чего нужен был весь этот сложный снаряд. Так знайте же, что мне поведал ангел во время моего сна; он сказал, что, если я хочу приобрести то совершенное знание, к которому стремился, я должен подняться в мир Луны, где в раю Адама я найду древо знания, и что как только я вкушу его плода, тотчас же моя душа просветится всеми теми истинами, которые способно вместить человеческое существо. Так вот для какого путешествия я соорудил свою колесницу.
Наконец я вошел в нее, и, когда я прочно уселся и утвердился на сиденье, я бросил очень высоко в воздух свой магнитный шар. Тотчас же поднялась и железная машина, которую я нарочно в середине построил более тяжелой, чем по краям; она поднималась в полном равновесии, так как подталкивалась именно этой своей более тяжелой средней частью. Таким образом, по мере того как я долетел до того места, куда меня притягивал магнит, я тотчас же подхватывал магнитный шар и рукой гнал его вверх впереди себя». Скажу вам более: даже в то время, когда я держал свой шар в руке, я все-таки продолжал подниматься, так как колесница не переставала тянуться к магниту, который я держал над ней. Но толчки железных частей по направлению к моему шару были так сильны, что заставляли мое тело гнуться в три погибели, так что я уже не решился еще раз повторить этот опыт. Я должен сказать, что зрелище было необыкновенное: сталь этого летучего дома, которую я отшлифовал самым тщательным образом, отражала со всех сторон солнечный свет так ярко и резко, что мне самому казалось, что я возношусь в огненной колеснице. Наконец, после того как я долго подбрасывал свой шар и продолжал лететь за ним, я, так же как и вы, долетел до такого места, с которого я начал падать на эту землю; но так как в эту минуту я крепко сжимал в руках свой шар, то моя колесница, сиденье которой, притянутое магнитом, давило меня, никак не могла от меня отделиться.
Мне грозила опасность сломать себе шею; чтобы избавиться от нее, я стал от времени до времени подбрасывать свой шар, с тем чтобы замедлить движение машины и таким образом ослабить удар при падении. Наконец, когда я увидел себя на расстоянии двух или трех сажень от земли, я стал бросать шар во все стороны то туда, то сюда, но так, чтобы он все время оставался на одном уровне с остовом колесницы, и продолжал это делать до тех пор, пока перед моими глазами не открылся земной рай. Тогда я сейчас же толкнул шар в этом направлении, моя машина полетела за шаром, а я начал падать и падать до тех пор, пока подо мной не оказался песок; тогда я подбросил шар приблизительно на расстояние фута над своей головой; это значительно смягчило удар, так что при моем падении он был не сильней того, как если бы я, стоя на земле, упал во весь рост. Не стану вам описывать удивление, охватившее меня при виде всех окружавших меня чудес, ибо оно было таково, как и то, которое только что, как я видел, поразило и вас. Узнайте одно: на другой же день я нашел древо жизни, плоды которого сохраняют меня юным; змей был вскоре поглощен и должен был выйти вон в виде пара». На этих словах я перебил его и спросил: «Почтенный и святой патриарх, я очень желал бы знать, что вы разумеете под этим змеем, который был поглощен? С улыбкой он отвечал мне так: «Я забыл, о мой сын, открыть вам одну тайну, которая не могла быть вам известна.
Так знайте же, что после того, как Ева и ее муж вкусили от запретного плода, бог, чтобы наказать змея, искусившего их, загнал его в тело человека. С тех пор не родилось ни одного человеческого существа, которое в возмездие за грех, совершенный его предками, не питало бы в своем чреве змея, рожденного от этого первого змея. Вы называете это кишками и считаете их необходимыми для отправления жизненных функций. Но знайте же, что это не что иное, как змей, сложенный несколько раз двойными петлями. Когда вы слышите различные звуки в ваших кишках, знайте, что это шипение змея, по обжорливости своего нрава некогда побудившего первого человека объесться; точно так же он и теперь требует для себя пищи. Ибо бог, который хотел наказать вас тем, что сделал вас смертными, как и остальных животных, сделал вас в то же время одержимыми этими ненасытными животными, так что если вы будете кормить его слишком обильно, вы задохнетесь; если будете отказывать ему в пище, когда он, голодный, своими невидимыми зубами кусает вас за желудок, он станет кричать, бушевать, извергать из себя тот яд, который ваши доктора называют желчью, и так воспалит вас ядом, который прольет в ваши жилы, что вы скоро истлеете. Наконец, чтобы вы могли убедиться в том, что ваши кишки — это действительно змей, который живет в вашем теле, вспомните, что змея находили в гробницах Эскулапа [30] , Сципиона [31] , Александра [32] , Карла Мартелла [33] и Эдуарда [34] , короля Англии, и что эти змеи питались телом своих хозяев».
Но бог не захотел допустить, чтобы змей мучил одного только мужчину, он допустил, чтобы он ожесточился и на женщину и чтобы он бросал в нее свой яд, так что опухоль держится целых девять месяцев после укуса. И чтобы показать вам, что мои слова согласны со словом божиим, я вам напомню, как бог говорил змею, проклиная его, что сколько бы он ни заставлял женщину спотыкаться, идя против нее, она все же в конце концов заставит его склонить голову…». Я хотел продолжать эту чепуху, но Илия остановил меня: «Подумайте о том, — сказал он, — что это место священно». Он немного помолчал, как бы для того, чтобы вспомнить, на чем он остановился, и затем продолжал: «Я вкушаю плода от древа жизни только раз в сто лет. Его сок по вкусу несколько напоминает винный спирт. Я думаю, что это яблоко, которое ел Адам, было причиной долгой жизни наших праотцев, ибо в их семя проникла часть его силы, которая затем исчезла в водах потопа. Древо знания растет против него.
Его плод покрыт кожицей, которая вызывает неведение во всяком, вкусившем ее; под толщей этой кожицы сохраняются, однако, все духовные свойства этого ученого кушанья. Некогда бог, изгнав Адама из этой блаженной местности и боясь, чтобы он не нашел опять дорогу, ведущую сюда, натер ему десны этой кожицей. С тех пор и в течение более пятнадцати лет он заговаривался и до такой степени все забыл, что ни он, ни его потомки до самого Моисея даже и не вспомнили о сотворении мира. Но остатки свойств, присущих этой толстой коже, окончательно рассеялись благодаря пылу и ясности ума великого пророка. Мне, к счастью, попалось одно из тех яблок, которые совершенно поспели и потеряли свою кожицу, и едва моя слюна смочила его, как тотчас же всемирное знание ударило меня прямо в нос; мне показалось, что бесконечное количество мелких глазков открылось в моей голове, и я познал, как говорить с богом. Когда впоследствии я стал обдумывать чудесное свое вознесение, я хорошо понял, что не мог бы обойти бдительности серафима, поставленного богом у врат рая, чтобы охранять его, если бы я пользовался одними скрытыми силами материи; мне это удалось, потому что бог любит иногда действовать косвенными путями. Я думаю, что он внушил мне этот способ проникнуть в рай; точно так же, как он захотел воспользоваться ребрами Адама, чтобы создать жену ему, хотя он мог точно так же сотворить ее из земли, как и его.
Долго я гулял по этому саду, не имея никакого общества. Но наконец, так как ангел при вратах сада был мой главный хозяин, мне пришло желание приветствовать его. После часа пути я дошел до цели своего путешествия, ибо по истечении этого времени я пришел к такому месту, где тысяча молний, сливаясь в одну, давали такой ослепительный свет, что при нем можно было даже видеть тьму. Я еще не совсем оправился от этого происшествия, когда передо мной предстал прекрасный юноша. Я только что прочел мысль бога, что он внушил тебе средства попасть сюда и что он хочет, чтобы ты здесь ожидал дальнейшую его волю». Мы с ним беседовали о многих предметах, и между прочим он сказал мне, что тот свет, который, по-видимому, испугал меня, вовсе не страшен; что он загорается почти каждый день во время вечернего обхода ангела и вследствие того, что, во избежание неожиданных выходок со стороны колдунов, которые всюду проникают, ему приходится фехтовать своим огненным мечом, и этот свет и есть молния, вызванная игрой его стали. Если иногда они кажутся вам очень отдаленными, это потому, что далекие облака, в которых они отражаются, отбрасывают к вам эти легкие огненные образы, точно так же, как облака, иначе расположенные, могут создать радугу.
Я не буду просвещать вас дальше, тем более что древо знания отсюда недалеко и когда вы съедите один из его плодов, вы будете так же учены, как и я. Но главное, бойтесь ошибаться: большинство плодов, висящих на этом дереве, окружены такой коркой, что если вы ее попробуете, вы сойдете в состояние ниже уровня человека, тогда как, вкусив мякоть плода, вы подниметесь до высоты ангела». На этом месте поучений серафима Илия остановился, и в это время к нам подошел небольшого роста человек. Едва он успел произнести эти слова, как Энох предложил нам корзину, полную незнакомых мне плодов, похожих на гранаты, которые он впервые нашел в этот самый день в отдаленной рощице. Я положил несколько таких плодов в карман по приказанию Илии, и тут Энох спросил его, кто я такой. Когда он произносил эти слова, мы подходили к чему-то похожему на шалаш, построенный из пальмовых ветвей, очень искусно переплетенных с ветками мирт и апельсинных деревьев. Тут я увидел в маленьком чуланчике кучи пряжи, такой белой и тонкой, что ее можно было принять за самую душу снега.
Я видел также разбросанные по разным местам прялки, я спросил своего проводника, для чего они нужны. Вы, несомненно, видели в вашем мире, как осенью, приблизительно во время посева, по воздуху летают какие-то белые нити. Крестьяне называют это «нитками богородицы». Это те очески, от которых Энох очищает лен, когда он его расчесывает». Мы ненадолго остановились, чтобы проститься с Энохом, так как эта хижина была его кельей; нам пришлось его покинуть так скоро, потому что через каждые шесть часов он совершает свои молитвы, и шесть часов уже прошло со времени совершения последней. По дороге я стал упрашивать Илию окончить историю вознесений на Луну, которую он начал, и сказал ему, что он остановился, как мне помнилось, на святом евангелисте Иоанне. Так знайте же, что бог…».
При этих словах не знаю каким образом впутался сюда дьявол. Как бы то ни было, но я не мог воздержаться от насмешек и прервал его: «Я вспоминаю, — сказал я ему, — богу как-то стало известно, что душа этого евангелиста настолько отрешилась от всего земного, что он удерживал ее в своем теле только тем, что крепко сжимал рот. Предвечная мудрость чрезвычайно была удивлена таким неожиданным случаем. Он предназначен к тому, чтобы во плоти быть вознесенным в земной рай! И, однако, час, когда, по моему предвидению, он должен был вознестись, почти уже прошел. Боже правый! Что скажут обо мне люди, когда узнают, что я ошибалась!
Итак, в нерешительности предвечный был принужден, чтобы исправить свою ошибку, сразу его туда доставить, не имея времени заставить его потихоньку туда перебраться». Во время всей этой речи Илия смотрел на меня глазами, которые, казалось, были способны меня убить, если бы я мог умереть от чего-либо другого, кроме голода. Получил бы ты наказание поделом, если бы премудрый не захотел оставить тебя назидательным примером своего милосердия перед людьми. Вон, безбожник, вон отсюда! Пойди и объяви как в нашем маленьком мире, так и в другом — ибо ты предназначен к тому, чтобы туда вернуться, — какую непримиримую ненависть бог испытывает ко всем атеистам». Он едва произнес это проклятие, как схватил меня и силой потащил к вратам. Когда мы подошли к большому дереву, ветви которого, отягощенные плодами, склонялись чуть не до самой земли, он сказал: «Вот древо знания, от которого ты бы мог почерпнуть непостижимые познания, если бы не был неверующим».
Только успел он это произнести, как я, делая вид, что мне дурно, с намерением упал на одну ветку, с которой ловко сорвал одно яблоко, один плод. Мне нужно было сделать еще только несколько шагов, и я был бы за пределами этого восхитительного парка. Однако мною до такой степени владел голод, что я забыл, что нахожусь во власти разгневанного пророка. Поэтому я вынул одно из яблок, которыми набил свой карман, и впился в него зубами, но, вместо того чтобы взять одно из тех, которые мне подарил Энох, моя рука упала на плод, который я сорвал с древа знания и который я, к несчастью, не очистил от кожи. Я только что успел отведать от него, как густой мрак окутал мою душу, я уже не видел перед собой ни яблока, ни Илии и никак бы не мог отыскать следов той дороги, которая меня сюда привела. Обдумывая впоследствии все это чудесное происшествие, я рассудил, что, вероятно, корка от плода, который я вкусил, потому не лишила меня окончательно разума, что мои зубы, прокусывая ее, в то же время слегка коснулись и мякоти, живительный сок которой ослабил зловредное действие кожицы.
Узнав, что Сирано — двоюродный брат Роксаны, Кристиан умоляет простить его за все «носы» и признается, что любит его кузину. Сирано сообщает, что чувства Кристиана нашли отклик в сердце девушки и она ждёт от него письма. Просьба Роксаны пугает Кристиана: он из тех, «чьи речи не умеют» в девицах «возбудить любовь, затронуть их мечты». Сирано предлагает Кристиану стать его умом и для начала даёт ему письмо, написанное им к Роксане, но ещё не подписанное, Кристиан соглашается и ставит своё имя. Вошедшие гвардейцы, ожидающие увидеть фарш из Кристиана, несказанно удивлены, застав противников мирно беседующими. Решив, что «демон стал смирней ягнёнка», один из них произносит слово «нос» и тут же получает от Сирано пощёчину. Реклама Письмами Сирано Кристиан завоёвывает любовь капризницы Роксаны. Она назначает ему ночное свидание. Стоя под балконом, Кристиан что-то невразумительно лепечет, и Роксана уже готова уйти. На помощь влюблённому красавцу приходит Сирано. Спрятавшись среди листвы, он шепчет упоительные слова любви, громко повторяемые Кристианом. Заворожённая стихами Сирано, Роксана соглашается подарить возлюбленному поцелуй. Любви Роксаны также добивается могущественный граф де Гиш, командующий полком, где служат Сирано и Кристиан. Де Гиш посылает к Роксане капуцина с письмом, где просит у неё свидания перед уходом на войну. Роксана же, читая письмо, изменяет его содержание и убеждает монаха, что в нем содержится приказ обвенчать её с Кристианом де Невиллетом. Пока святой отец совершает брачный обряд, Сирано, надевши маску, разыгрывает из себя безумца, чтобы задержать де Гиша. Наконец процедура завершена, и усталый Сирано отбрасывает ненужную более маску. Убедившись, что он обманут, разъярённый де Гиш приказывает Сирано и Кристиану немедленно отправляться в казарму: на рассвете полк выступает в поход. Реклама Передовая. Полк гасконских гвардейцев со всех сторон окружён неприятелем. Солдаты голодают.
Осталось мало Описание и характеристикиХарактеристики Эдмон Ростан — блестящий драматург, которому было суждено на рубеже XIX-XX веков возродить традиции французского романтического искусства. Славу созданных им пьес — "Принцесса Греза" 1895 , "Орленок" 1900 , "Шантеклер" 1910 — затмила героическая комедия "Сирано де Бержерак", впервые поставленная в парижском театре "Порт-Сен-Мартен" 27 декабря 1897 года. Герой ее — французский поэт и философ XVII века, известный остроумец и дуэлянт.