Читать бесплатно манхва 87 глав на русском Современный человек.
Фанфики попаданчество (87 фото)
| Фанфики попаданчество (87 фото) | Скачать фанфик в формате "doc" [182,5 Kb] (cкачиваний: 344). |
| Фанфик "Невероятнейшая переписка", G » Архив фанфиков | Мера человека фанфик. Мародеры Гарри Поттер. Джеймс Лили Сириус и Римус. |
Мэри и саша известные люди фанфик. Перлы из фанфиков. Осторожно: Мэри-Сью
Не повезло же тем селениям, которые живут по этим кругам. Кого же там резали? Нулей, первушников? Или зверей?
Теперь я понял, что за чаны с вёдрами были на площадях. Кровь… «О, Небо…» — Хали затрепетала, осознав ужас и масштабы, — «Милостивый Каэль, как же ты позволил? Хали даже не огрызнулась, до того её поразило, что творится в Инфериоре.
Да я и сам был потрясён. Такого применения магии Абсолюта я даже предвидеть не мог. Что это?
Кровожадность Жёлтого приора? Злой гений мастера Жени, пришельца из нашего мира? Я стиснул кулаки, чувствуя небывалую ярость.
Пентаграмма массового поражения, мать её нулячью… «Абсолючью мать! Ярость ангела хлынула мне в кровь, я не ожидал такой силы. Словно золотое пламя прокатилось по венам, меня подняло с земли на пару метров… «Эй, эй, полегче, пернатая!
Неведомая энергия прокатилась по моей руке. Энергия духа, как неколебимая воля, которая имеет право карать и сеять справедливость. Энергия воздуха трепетала и питала огонь.
Тот самый огонь, который выкидывает языки пламени до самых небес. Меч будто стал удлиняться, выгибаться… «О, да, ангельская трансформация оружия. Мечта всей Тенебры!
Моя рука с мечом взмахнула, и в нескольких метрах от меня взметнулась стена пыли, пронеслась по берегу и воткнулась в воду, подняв облако из брызг и пара. Воздух вокруг раскалился, поднялся бешеный ветер… «Отродья зла, Огненная Плеть идёт за вами», — ослабевшим голосом сказала Хали. И вдруг отключилась.
Я мягко приземлился на корточки. Ветер и пыль вокруг успокаивались, по озеру улетало вдаль облако пара. Эй, пернатая», — Белиар крикнул, — «Халиэль, твою мать!
Обычное твёрдое лезвие. Мне показалось, или?.. Удар мечом?
Или воздухом? Да чтоб тебя, теперь ждать, когда Хали очнётся.
И попросил Молли по-прежнему использовать его ключ. Молли тогда даже расплакалась, причитая, какой он хороший мальчик, и что она не подведет его доверия. В общем-то, насущной необходимости в наличных у Гарри до сих пор не случалось: на повседневные мелочи ему хватало стипендии кадета Академии авроров. Но учеба заканчивалась, предстояли выпускные экзамены, а после экзаменов Гарри планировал сделать Джинни предложение.
А чтобы его делать по всем правилам, было необходимо кольцо... Вот тут-то и возникла необходимость в личном посещении хранилища: не просить же Молли снять денег на кольцо для ее дочери! Вопрос с ключом решился быстро: Молли, конечно же, пришлось намекнуть, зачем ему этот ключ понадобился, отчего мама Уизли пришла в совершеннейший восторг. Гарри попросил ее пока не говорить никому ни слова, он хотел сделать Джинни сюрприз. Все его представления о том, как правильно попросить девушку выйти за него замуж, были почерпнуты из романтических сериалов тетки Петунии и заключались в том, что жених непременно должен подарить избраннице колечко с бриллиантом, стоя на одном колене. Еще нужны были цветы.
Непременно в красивом букете, обернутом целофаном. Гоблины никаких препятствий ему не чинили. Предъявив ключ первому свободному кассиру, Гарри дождался сопровождающего и спустился к своему сейфу. Он до сих пор помнил, как захватывало дух от гоблинских тележек, какой огромной казалась гора золотых галеонов в сейфе мальчику, впервые попавшему в магический мир. Гора меньше не стала: казалось, она еще и увеличилась в размерах. Потом он вспомнил, что Дамблдор говорил что-то о небольшом наследстве от Сириуса.
Скорее всего, наследство все-таки было немаленьким. Привычно сглотнув горький комок в горле при воспоминаниях о крестном, Гарри нагреб несколько горстей золота в мешочек и спросил гоблина, где в Косом переулке находятся ювелирные магазины. Тот задрал губу, обнажая острые клыки: - Рядом с лавкой Оливандера, есть еще напротив «Дырявого Котла». На том все разговоры и кончились. В ювелирных лавочках Гарри не нашел ничего подходящего: ему почему-то казалось, что кольцо для Джинни должно быть не таким помпезным и вычурным, как предлагали продавцы. Услышав, что Поттеру нужен подарок для девушки, они вытаскивали какие-то жуткие перстни, закрывающие целую фалангу пальца, громоздкие и неудобные.
Взрослый мужчина в реале и средненький персонаж в игре находят тот самый мир, в котором можно просто жить. Персонаж Дайти может готовить еду, варить лечебные зелье, ремонтировать снаряжение, охотиться с луком на мелкую дичь. Такой расклад по душе Танаке, который оставил прокачку навыков и выслеживание монстров другим, более амбициозным игрокам.
Он встряхнул Распределяющую шляпу и нахлобучил ее на голову Лонгботтома. В то же самое мгновение Шляпа вспыхнула. По рядам защитников Хогвартса пронесся вопль ужаса. Именно тогда я и понял, что пришел мой час.
Сбросив с себя чары невидимости, я сбил с Лонгботтома пылающий артефакт, освободил его от сковывавшего движения заклятия и сунул руку в Шляпу. Мои пальцы тут же нащупали теплую рукоять. Пока в стане Волдеморта царило полное замешательство, я, будто одержимый, рванул вперед. Взмах меча — и голова Нагини, сделав в воздухе кульбит, покатилась мне под ноги. Еще один взмах на этот раз уже волшебной палочкой — и Темный Лорд, теперь уже окончательно мертвый, кулем повалился на землю. Все, что произошло дальше, я помнил словно в тумане. Кажется, большинство Пожирателей смерти сдались на месте в руки как всегда припозднившихся авроров.
Я видел, как Люциус и Нарцисса протягивали стражам порядка свои палочки и как Драко кинулся к родителям, готовый разделить с ними их судьбу. Кое-кто из моих бывших коллег торопливо аппарировал. Лишь Беллатриса Лестрейндж, завывавшая над телом своего Лорда, попыталась оказать сопротивление и погибла от выпущенной Шеклболтом Авады. Освободившийся от пут Хагрид положил на землю тело Поттера, сел рядом и зарыдал, вцепившись во всклокоченные волосы руками. Именно в этот миг мое сердце пронзила такая чудовищная боль, что я был уверен: оно не выдержит и разорвется. Сильнее всего на свете мне хотелось сейчас присоединиться к Хагриду в его обнажающем душу горе, но мне, разумеется, не дали этого сделать. Меня окружили несколько авроров, пропустивших момент гибели Волдеморта.
Прошу вас сдать палочку и следовать за нами, — произнес один из них, обращаясь ко мне. Он убил его на глазах у десятков свидетелей. Кроме того, у меня есть неопровержимые доказательства, что профессор Дамблдор сам срежиссировал собственное убийство. Я могу немедленно дать соответствующие показания. Лицо старшего аврора выражало крайнее замешательство. Он был абсолютно уверен, что поймал преступника, правую руку Волдеморта, но заявление Шеклболта смешало ему все карты. Однако дело о выяснении обстоятельств гибели профессора Дамблдора нельзя считать закрытым до тех пор, пока мистер Шеклболт не предоставит в Аврорат те самые доказательства, о которых он только что упомянул.
Поэтому, несмотря на ваш, несомненно, геройский поступок, я вынужден все же забрать вашу палочку и взять с вас клятву никуда не отлучаться из Хогвартса до окончания судебного разбирательства. Приношу вам свои извинения, но закон есть закон. Я был готов делать что угодно, только бы не думать о теле Поттера, лежавшем в одном ряду с другими погибшими при обороне Хогвартса. Больничное крыло было частично разрушено, и мы с Поппи устроили импровизированный лазарет прямо в Большом зале. Следовало перевязать многочисленных раненых и привести в достойный вид убитых. Разумеется, нам помогали немало добровольцев в основном из числа старшекурсниц , от которых, впрочем, не было ощутимого толка: заметив среди убитых кого-то из друзей и знакомых, они принимались рыдать, и Поппи приходилось бросать свое занятие и отпаивать наших ассистенток Умиротворяющим бальзамом. И тем не менее даже по сравнению с ними я чувствовал себя ущербным.
Без волшебной палочки я словно стал безруким калекой. Именно тогда произошло нечто, взволновавшее меня до глубины души. Я как раз обрабатывал рваную рану на боку Флоренса, когда ко мне подошла МакГонагалл. Может, зря я в запале битвы не завладел той, что прежде принадлежала Дамблдору, а потом Волдеморту? Я надеялся, что, пока я обрабатываю раны и накладываю повязки, Поппи займется Поттером, но мои надежды, как всегда, не оправдались. Обернувшись, я увидел, что она склонилась над телом Поттера. Ее плечи тряслись от рыданий.
Я бережно перенес Поттера на стол, попутно отметив, что мальчишка совсем отощал, пока выполнял свою самоубийственную миссию, и принялся обтирать влажной губкой лицо и руки, выпачканные засохшей кровью. Скорее всего, моей. Разбитые очки я осторожно снял и убрал в карман мантии. Там, куда Поттер отправлялся, очки ему были ни к чему. Я проделывал все это машинально и, лишь когда закончил, вновь ощутил тупой укол в сердце, точно там засела гигантская заноза. Все это казалось кошмаром. Мороком, который никак не исчезал.
Моя душа корчилась в агонии. Я давно принял тот факт, что мне не суждено пережить войну. Я смирился с этим и прилагал все усилия, чтобы ее пережили другие. Особенно Поттер. И вот теперь я — триумфатор и победитель Темного Лорда — стоял посреди разгромленного Хогвартса, а Поттер, охранять которого было моей обязанностью уже много лет, лежал передо мной мертвый. Вот почему вместо радости я чувствовал только боль от потери. Глава 3 Я почти не помнил, как добрался до своих подземелий и провалился в сон.
Не скрою, я малодушно мечтал никогда не проснуться. Я боялся предстоящего дня. Я не желал увидеть, как гроб с телом Поттера опускают в землю. Смерть этого мальчишки — сына моей бывшей лучшей подруги и моего заклятого врага — будто надломила что-то во мне самом, и я не представлял, как смогу жить дальше. И смогу ли вообще. Я запоздало сообразил, что в пострадавшем во время битвы замке больше не действуют никакие пароли. Кроме того, накануне вечером — а точнее, уже глубокой ночью — по вполне понятным причинам я не сумел поставить на дверь хотя бы простенькие Запирающие чары.
Вероятно, он рассчитывал, что я буду ожидать его прибытия и встречу с распростертыми объятиями. В общем, вас оправдали по всем пунктам, а вдобавок решили наградить орденом Мерлина первой степени. Вручение наград состоится через пару месяцев, когда все хоть немного придут в себя. Спасибо, что спросили, — процедил я сквозь зубы, с трудом сдерживаясь, чтобы не заорать: «Лучше бы я умер вместо того, кто лежит сейчас в Большом зале! К Мордреду орден! К Мордреду победу, если она досталась такой дорогой ценой! Жаль, что Альбус уже не увидит этого.
Он бы гордился вами. Пять часов спустя на берегу Черного озера состоялась панихида по погибшим. Профессора, студенты и их родственники один за другим поднимались на небольшой помост и говорили, говорили... Имя Поттера упоминалось гораздо чаще прочих. Гермиона молча хлюпала носом. Они стояли рука в руке. Золотое трио, от которого осталось лишь двое.
Джинни Уизли — бледная, с опухшими и красными от слез глазами — подошла к трибуне, но не смогла произнести ни слова. Интересно, как скоро она утешится и выскочит замуж за другого «товарища по оружию»?! Создавалось впечатление, что люди просто боялись ее окончания. Цеплялись за слова прощания, как утопающий за соломинку. Ведь после погребения их близких им как-то придется жить дальше. Многим наверняка это удастся. С кем-то война останется навсегда.
Отчего-то я был абсолютно уверен, что именно к этим людям принадлежу и я. Я заметил, как некоторые бросали на меня ободряющие взгляды. Судя по всему, им казалось, что моя речь должна стать своеобразным завершающим аккордом. Даже Минерва, в очередной раз быстро вытерев мокрые от слез щеки, обернулась ко мне, точно уговаривая выступить. Я словно слышал ее немой укор: «Ну что же вы, Северус? Людям необходимо увидеть вас — человека, сделавшего все, чтобы мы больше никогда не хоронили своих погибших на войне детей! Что я мог сказать им всем?
О том, как сожалею, что гнобил Поттера на протяжении шести лет его учебы в Хогвартсе?
Фанфики по фэндому «Человек-паук: Нет пути домой / Spider-Man: No Way Home»
Фандом: Гарри Поттер Название фанфика: Красавица Мэри Автор или переводчик: Iulea Пэйринг и персонажи: Мэри Сью, Рейтинг: G Категория: Джен. — площадка пользовательского UGC-контента с горизонтальным, вертикальным и потоковым видео и уникальной системой монетизации контента. Смотри видео. Снимай контент. Зарабатывай деньги. Read popular marvel fanfiction stories on Webnovel, we provide 3000+ marvel fan-made novels, fanfic books for you to select. Все книги жанра Фанфик в библиотеке Readli.
Драмиона, Томиона и не только...
Меня попросили выложить список прочитанных мной фанфиков, с моими комментариями, вот собственно и он. Все книги жанра Фанфик в библиотеке Readli. массовый контроль людей, во сохранения мирового порядка и безопасности."ЭТА КНИГА РЕДАКТИРУЕТСЯ, ПОЭТОМУ ПРОШУ ПРОЩЕНИЯ ЗА ВОЗМОЖНЫЕ НЕСОВПАДЕНИЯ В СЮЖЕТЕ Cover by @MILANIZA. Книга Измена. Я хочу помнить автор Мэри Ройс. Читать "Измена. Я хочу помнить" бесплатно онлайн.
Marvel: Diary keeping system / Марвел: Система ведения дневников
Фанфики Marvel 11. Скорпия Марвел 11. Земля 19 DC. Accelerated man DC. Земля-18 DC. Ускоренный человек DC. Marvel Comics 2021. Мстители совещание.
Марвел 1950-2021 комиксы. Рид Ричардс и Сью шторм. Фантастическая четверка Сью и Рид. Марвел Рид Ричардс и Сью шторм. Фантастическая четверка переспала. Марвел земля 11 арты. Марвел 2022.
Один из Марвел. Восьмерка Марвел. Venom 1. Семья Локи Мстители. Мстители Капитан Марвел Илоки. Торн Марвел. Fem тор.
Мстители гендер Бендер. Кэп с перчаткой бесконечности. Фелиция Харди Симбионт. Чёрная кошка Марвел и Веном. Фелиция Харди и Веном любовь. Чёрная кошка Marvel Веном. Хелена Кайл Comics.
Хелена Уэйн и Селина Кайл. Брюс Уэйн и Селина Кайл дочь Хелена. Flash Earth-11 fem. Флэш земля 43 комиксы. Shunya Yamashita Marvel. Ванда и черная вдова. Алая ведьма вдова Марвел.
Ванда и черная вдова Марвел. ДС земля 11. Земля-11 DC комиксы. Бэтмен земля 11. Клинт Бартон и баки Барнс. Клинт и баки. Стив Роджерс баки Барнс Наташа Романофф.
Зимний солдат и Клинт Бартон. Бэтвумен Утопленница комикс. Бэтмен Утопленница Dark Metal. Утопленница DC Comics. Marvel Bloodstorm. Storm Marvel Vampire. Марвел вампиры Кровавый шторм.
Sue Storm Vampire.
Панические крики вокруг него не утихали, наоборот их количество увеличивалось. Мужчина не понимал, что происходит и почему столько женщин кричит возле него. Будто бы он попал в роддом в самый пик его работы. В конечном итоге крики его окончательно достали, и Джон решил пойти на крайние меры. Громко крикнуть и заткнуть их. Эти суматошные женщины мешали ему спать.
Мужчина проклял эту ведьму! От её воркования ухо прострелило болью, а после оно вообще оглохло! Конечно, благодаря этому громкость шумящих женщин снизилась, ведь теперь Джон не слышал ничего левым ухом. Он хотел сделать громкость женщин пониже, но не таким же способом! Мужчина ничего не видел своими глазами и не знал, что делают эти болтливые незнакомки с ним. Спустя пару часов, они от него отстали и оставили в покое. Наконец-то к Джону пришла долгожданная тишина, которую он так желал!
Он не понимал, что происходит. Не видеться ли ему это? Только он хотел попробовать как-то повзаимодействовать с текстом, как ему в голову ударил каскад воспоминаний. Перед ним проносились картинки многих супергеройских фильмов. Хватило лишь нескольких мгновений, чтобы сотни фильмов отобразились и сохранились в памяти мужчины.
Мелкая душонка, шепнёт кому надо, где искать Белиара…» — Мы только что дрались с дьяволом. Найти тебя сразу они не могут, но подготовиться вполне. Редкие кустарники, потрескавшаяся земля. На горизонте лениво перекидываются песком барханы… Столица где-то там, но туда нельзя. Взгляд понёсся в сторону, удаляясь от барханов. Кустарников всё больше, вот над ручейком пролетели, и показалась деревушка. Поселение было пустым. Обрывки одежды на центральной площади, топоры, пеньки будто для колки дров, и тут же какие-то грязные чаны валяются, вёдра. Посреди домов почему-то витают искорки, поднимаясь вверх, как будто там жгут невидимые костры. Я присмотрелся: искры вылетают из вспаханной борозды в земле. Эта борозда уходит далеко, и завесу редких искр видно даже за пределами деревни. Ближе нельзя. Опасно пересекать небо над бороздой… Резкая смена картинки. Другое поселение. Здесь уже пустыню с барханами совсем не видно — вокруг плоскогорье, даже пара возделанных полей рядом. Но деревня тоже пустая. Грязные чаны, бочки, вёдра… Тонкая борозда с искрами видна и здесь. Уходит по низеньким горам далеко, не разглядишь. Потом снова полёт над землями. Жёлтый Приорат по большей части состоял из пустынь — наверное, только север с Шмелиным Лесом отличался таким плодородием. Бес, видимо, приподнялся высоко, показывая земли с высоты нескольких километров. Здесь уже облака мешали смотреть, и я видел только часть приората. Эти самые два поселения, они довольно далеко друг от друга, но едва заметная линия из мерцающих искорок связывает их. Тут послышался стон, в глазах стало темнеть… — Хозяин, я всё…» Я вздрогнул, снова ощутив себя на берегу озера. Ночь, месяц, редкие звёзды. Ветерок гонит рябь на поверхности воды… «Чёртовы бесы! Буду драть их, как чертей, до нулячьего визга!!! Я усмехнулся. Того, что мы увидели, было достаточно, чтобы сделать выводы. Демон рыкнул ещё разок, потом как ни в чём не бывало ответил: «Милая моя, ты знаешь, что может успокоить мои горящие чресла. Спутники замолчали, потом Белиар шепнул: «Магия Абсолюта? Хали прорычала что-то в ответ демону, я же послал ей мысль. Про магию Абсолюта, про все эти пентаграммы, круги, ловушки.
Я люблю эти глаза без блеска: они так мягки, они будто бы тебя гладят... Впрочем, кажется, в ее лице только и есть хорошего... А что, у нее зубы белы? Это очень важно! Я повернулся и пошел от него прочь. С полчаса гулял я по виноградным аллеям, по известчатым скалам и висящим между них кустарникам. Становилось жарко, и я поспешил домой. Проходя мимо кислосерного источника, я остановился у крытой галереи, чтоб вздохнуть под ее тенью, это доставило мне случай быть свидетелем довольно любопытной сцены. Действующие лица находились вот в каком положении. Княгиня с московским франтом сидела на лавке в крытой галерее, и оба были заняты, кажется, серьезным разговором. Княжна, вероятно допив уж последний стакан, прохаживалась задумчиво у колодца. Грушницкий стоял у самого колодца; больше на площадке никого не было. Я подошел ближе и спрятался за угол галереи. В эту минуту Грушницкий уронил свой стакан на песок и усиливался нагнуться, чтоб его поднять: больная нога ему мешала. Выразительное лицо его в самом деле изображало страдание. Княжна Мери видела все это лучше меня. Легче птички она к нему подскочила, нагнулась, подняла стакан и подала ему с телодвижением, исполненным невыразимой прелести; потом ужасно покраснела, оглянулась на галерею и, убедившись, что ее маменька ничего не видала, кажется, тотчас же успокоилась. Когда Грушницкий открыл рот, чтоб поблагодарить ее, она была уже далеко. Через минуту она вышла из галереи с матерью и франтом, но, проходя мимо Грушницкого, приняла вид такой чинный и важный — даже не обернулась, даже не заметила его страстного взгляда, которым он долго ее провожал, пока, спустившись с горы, она не скрылась за липками бульвара... Но вот ее шляпка мелькнула через улицу; она вбежала в ворота одного из лучших домов Пятигорска, за нею прошла княгиня и у ворот раскланялась с Раевичем. Только тогда бедный юнкер заметил мое присутствие. Если бы был тут сторож, то он сделал бы то же самое, и еще поспешнее, надеясь получить на водку. Впрочем, очень понятно, что ей стало тебя жалко: ты сделал такую ужасную гримасу, когда ступил на простреленную ногу... Я лгал; но мне хотелось его побесить. У меня врожденная страсть противоречить; целая моя жизнь была только цепь грустных и неудачных противоречий сердцу или рассудку. Присутствие энтузиаста обдает меня крещенским холодом, и, я думаю, частые сношения с вялым флегматиком сделали бы из меня страстного мечтателя. Признаюсь еще, чувство неприятное, но знакомое пробежало слегка в это мгновение по моему сердцу; это чувство — было зависть; я говорю смело «зависть», потому что привык себе во всем признаваться; и вряд ли найдется молодой человек, который, встретив хорошенькую женщину, приковавшую его праздное внимание и вдруг явно при нем отличившую другого, ей равно незнакомого, вряд ли, говорю, найдется такой молодой человек разумеется, живший в большом свете и привыкший баловать свое самлюбие , который бы не был этим поражен неприятно. Молча с Грушницким спустились мы с горы и прошли по бульвару, мимо окон дома, где скрылась наша красавица. Она сидела у окна. Грушницкий, дернув меня за руку, бросил на нее один из тех мутно-нежных взглядов, которые так мало действуют на женщин. Я навел на нее лорнет и заметил, что она от его взгляда улыбнулась, а что мой дерзкий лорнет рассердил ее не на шутку. И как, в самом деле, смеет кавказский армеец наводить стеклышко на московскую княжну?.. Что тут удивительного? Я знал одного Иванова, который был немец. Вернер человек замечательный по многим причинам. Он скептик и материалист, как все почти медики, а вместе с этим поэт, и не на шутку, — поэт на деле всегда и часто на словах, хотя в жизнь свою не написал двух стихов. Он изучал все живые струны сердца человеческого, как изучают жилы трупа, но никогда не умел он воспользоваться своим знанием; так иногда отличный анатомик не умеет вылечить от лихорадки! Обыкновенно Вернер исподтишка насмехался над своими больными; но я раз видел, как он плакал над умирающим солдатом... Он был беден, мечтал о миллионах, а для денег не сделал бы лишнего шагу: он мне раз говорил, что скорее сделает одолжение врагу, чем другу, потому что это значило бы продавать свою благотворительность, тогда как ненависть только усилится соразмерно великодушию противника. У него был злой язык: под вывескою его эпиграммы не один добряк прослыл пошлым дураком; его соперники, завистливые водяные медики, распустили слух, будто он рисует карикатуры на своих больных, — больные взбеленились, почти все ему отказали. Его приятели, то есть все истинно порядочные люди, служившие на Кавказе, напрасно старались восстановить его упадший кредит. Его наружность была из тех, которые с первого взгляда поражают неприятно, но которые нравятся впоследствии, когда глаз выучится читать в неправильных чертах отпечаток души испытанной и высокой. Бывали примеры, что женщины влюблялись в таких людей до безумия и не променяли бы их безобразия на красоту самых свежих и розовых эндимионов; надобно отдать справедливость женщинам: они имеют инстинкт красоты душевной: оттого-то, может быть, люди, подобные Вернеру, так страстно любят женщин. Вернер был мал ростом, и худ, и слаб, как ребенок; одна нога была у него короче другой, как у Байрона; в сравнении с туловищем голова его казалась огромна: он стриг волосы под гребенку, и неровности его черепа, обнаруженные таким образом, поразили бы френолога странным сплетением противоположных наклонностей. Его маленькие черные глаза, всегда беспокойные, старались проникнуть в ваши мысли. В его одежде заметны были вкус и опрятность; его худощавые, жилистые и маленькие руки красовались в светло-желтых перчатках. Его сюртук, галстук и жилет были постоянно черного цвета. Молодежь прозвала его Мефистофелем; он показывал, будто сердился за это прозвание, но в самом деле оно льстило его самолюбию. Мы друг друга скоро поняли и сделались приятелями, потому что я к дружбе неспособен: из двух друзей всегда один раб другого, хотя часто ни один из них в этом себе не признается; рабом я быть не могу, а повелевать в этом случае — труд утомительный, потому что надо вместе с этим и обманывать; да притом у меня есть лакеи и деньги! Вот как мы сделались приятелями: я встретил Вернера в С... Все нашли, что мы говорим вздор, а, право, из них никто ничего умнее этого не сказал. С этой минуты мы отличили в толпе друг друга. Мы часто сходились вместе и толковали вдвоем об отвлеченных предметах очень серьезно, пока не замечали оба, что мы взаимно друг друга морочим. Тогда, посмотрев значительно друг другу в глаза, как делали римские авгуры , по словам Цицерона, мы начинали хохотать и, нахохотавшись, расходились довольные своим вечером. Я лежал на диване, устремив глаза в потолок и заложив руки под затылок, когда Вернер взошел в мою комнату. Он сел в кресла, поставил трость в угол, зевнул и объявил, что на дворе становится жарко. Я отвечал, что меня беспокоят мухи, — и мы оба замолчали. Посмотрите, вот нас двое умных людей; мы знаем заране, что обо всем можно спорить до бесконечности, и потому не спорим; мы знаем почти все сокровенные мысли друг друга; одно слово — для нас целая история; видим зерно каждого нашего чувства сквозь тройную оболочку. Печальное нам смешно, смешное грустно, а вообще, по правде, мы ко всему довольно равнодушны, кроме самих себя. Итак, размена чувств и мыслей между нами не может быть: мы знаем один о другом все, что хотим знать, и знать больше не хотим. Остается одно средство: рассказывать новости. Скажите же мне какую-нибудь новость. Утомленный долгой речью, я закрыл глаза и зевнул... Он отвечал подумавши: — В вашей галиматье, однако ж, есть идея. Теперь к делу: что вам сказала княгиня Лиговская обо мне? Княжна сказала, что она уверена, что этот молодой человек в солдатской шинели разжалован в солдаты за дуэль.. Явно судьба заботится о том, чтоб мне не было скучно. Я ей заметил, что, верно, она вас встречала в Петербурге, где-нибудь в свете... Оно было ей известно. Кажется, ваша история там наделала много шума... Княгиня стала рассказывать о ваших похождениях, прибавляя, вероятно, к светским сплетням свои замечания... Дочка слушала с любопытством. В ее воображении вы сделались героем романа в новом вкусе... Я не противоречил княгине, хотя знал, что она говорит вздор. Доктор пожал ее с чувством и продолжал: — Если хотите, я вас представлю... Они не иначе знакомятся, как спасая от верной смерти свою любезную... Доктор, наконец я торжествую: вы меня не понимаете!.. Это меня, впрочем, огорчает, доктор, — продолжал я после минуты молчания, — я никогда сам не открываю моих тайн, а ужасно люблю, чтоб их отгадывали, потому что таким образом я всегда могу при случае от них отпереться. Однако ж вы мне должны описать маменьку с дочкой. Что они за люди? Последнюю половину своей жизни она провела в Москве и тут на покое растолстела. Она любит соблазнительные анекдоты и сама говорит иногда неприличные вещи, когда дочери нет в комнате. Она мне объявила, что дочь ее невинна как голубь. Какое мне дело?.. Я хотел ей отвечать, чтоб она была спокойна, что я никому этого не скажу! Княгиня лечится от ревматизма, а дочь бог знает от чего; я велел обеим пить по два стакана в день кислосерной воды и купаться два раза в неделю в разводной ванне. Княгиня, кажется, не привыкла повелевать; она питает уважение к уму и знаниям дочки, которая читала Байрона по-английски и знает алгебру: в Москве, видно, барышни пустились в ученость, и хорошо делают, право! Наши мужчины так не любезны вообще, что с ними кокетничать, должно быть, для умной женщины несносно. Княгиня очень любит молодых людей: княжна смотрит на них с некоторым презрением: московская привычка! Они в Москве только и питаются, что сорокалетними остряками. Не встретили ль вы ее у колодца? Доктор посмотрел на меня и сказал торжественно, положив мне руку на сердце: — Она вам знакома!.. Я ее не видал еще, но уверен, узнаю в вашем портрете одну женщину, которую любил в старину... Не говорите ей обо мне ни слова; если она спросит, отнеситесь обо мне дурно. Когда он ушел, то ужасная грусть стеснила мое сердце. Судьба ли нас свела опять на Кавказе, или она нарочно сюда приехала, зная, что меня встретит?.. Мои предчувствия меня никогда не обманывали. Нет в мире человека, над которым прошедшее приобретало бы такую власть, как надо мною: всякое напоминание о минувшей печали или радости болезненно ударяет в мою душу и извлекает из нее все те же звуки... Я глупо создан: ничего не забываю, — ничего! После обеда часов в шесть я пошел на бульвар: там была толпа; княгиня с княжной сидели на скамье, окруженные молодежью, которая любезничала наперерыв. Я поместился в некотором расстоянии на другой лавке, остановил двух знакомых Д... Любопытство привлекло ко мне некоторых из окружавших княжну; мало-помалу и все ее покинули и присоединились к моему кружку. Я не умолкал: мои анекдоты были умны до глупости, мои насмешки над проходящими мимо оригиналами были злы до неистовства... Я продолжал увеселять публику до захождения солнца. Несколько раз княжна под ручку с матерью проходила мимо меня, сопровождаемая каким-то хромым старичком; несколько раз ее взгляд, упадая на меня, выражал досаду, стараясь выразить равнодушие... Она будет очень рада, потому что ей скучно. В продолжение двух дней мои дела ужасно подвинулись. Княжна меня решительно ненавидит; мне уже пересказали две-три эпиграммы на мой счет, довольно колкие, но вместе очень лестные. Ей ужасно странно, что я, который привык к хорошему обществу, который так короток с ее петербургскими кузинами и тетушками, не стараюсь познакомиться с нею. Мы встречаемся каждый день у колодца, на бульваре; я употребляю все свои силы на то, чтоб отвлекать ее обожателей, блестящих адъютантов, бледных москвичей и других, — и мне почти всегда удается. Я всегда ненавидел гостей у себя: теперь у меня каждый день полон дом, обедают, ужинают, играют, — и, увы, мое шампанское торжествует над силою магнетических ее глазок! Вчера я ее встретил в магазине Челахова; она торговала чудесный персидский ковер. Княжна упрашивала свою маменьку не скупиться: этот ковер так украсил бы ее кабинет!.. Я дал сорок рублей лишних и перекупил его; за это я был вознагражден взглядом, где блистало самое восхитительное бешенство. Около обеда я велел нарочно провести мимо ее окон мою черкескую лошадь, покрытую этим ковром. Вернер был у них в это время и говорил мне, что эффект этой сцены был самый драматический. Княжна хочет проповедовать против меня ополчение; я даже заметил, что уж два адъютанта при ней со мною очень сухо кланяются, однако всякий день у меня обедают. Грушницкий принял таинственный вид: ходит, закинув руки за спину, и никого не узнает; нога его вдруг выздоровела: он едва хромает. Он нашел случай вступить в разговор с княгиней и сказал какой-то комплимент княжне: она, видно, не очень разборчива, ибо с тех пор отвечает на его поклон самой милой улыбкою. Все здешнее лучшее общество... А ты у них бываешь? Другое дело, если б я носил эполеты... Ты просто не умеешь пользоваться своим выгодным положением... Грушницкий самодовольно улыбнулся. Он покраснел до ушей и надулся. О самолюбие! Вот вы, например, другое дело! А знаешь ли, Печорин, что княжна о тебе говорила? Я как-то вступил с нею в разговор у колодца, случайно; третье слово ее было: «Кто этот господин, у которого такой неприятный тяжелый взгляд? А, право, жаль! Надобно заметить, что Грушницкий из тех людей, которые, говоря о женщине, с которой они едва знакомы, называют ее моя Мери, моя Sophie, если она имела счастие им понравиться. Я принял серьезный вид и отвечал ему: — Да, она недурна... Русские барышни большею частью питаются только платонической любовью, не примешивая к ней мысли о замужестве; а платоническая любовь самая беспокойная. Княжна, кажется, из тех женщин, которые хотят, чтоб их забавляли; если две минуты сряду ей будет возле тебя скучно, ты погиб невозвратно: твое молчание должно возбуждать ее любопытство, твой разговор — никогда не удовлетворять его вполне; ты должен ее тревожить ежеминутно; она десять раз публично для тебя пренебрежет мнением и назовет это жертвой и, чтоб вознаградить себя за это, станет тебя мучить — а потом просто скажет, что она тебя терпеть не может. Если ты над нею не приобретешь власти, то даже ее первый поцелуй не даст тебе права на второй; она с тобою накокетничается вдоволь, а года через два выйдет замуж за урода, из покорности к маменьке, и станет себя уверять, что она несчастна, что она одного только человека и любила, то есть тебя, но что небо не хотело соединить ее с ним, потому что на нем была солдатская шинель, хотя под этой толстой серой шинелью билось сердце страстное и благородное... Грушницкий ударил по столу кулаком и стал ходить взад и вперед по комнате. Я внутренно хохотал и даже раза два улыбнулся, но он, к счастью, этого не заметил. Явно, что он влюблен, потому что стал еще доверчивее прежнего; у него даже появилось серебряное кольцо с чернью, здешней работы: оно мне показалось подозрительным... Я стал его рассматривать, и что же?.. Я утаил свое открытие; я не хочу вынуждать у него признаний, я хочу, чтобы он сам выбрал меня в свои поверенные, и тут-то я буду наслаждаться... Сегодня я встал поздно; прихожу к колодцу — никого уже нет. Становилось жарко; белые мохнатые тучки быстро бежали от снеговых гор, обещая грозу; голова Машука дымилась, как загашенный факел; кругом него вились и ползали, как змеи, серые клочки облаков, задержанные в своем стремлении и будто зацепившиеся за колючий его кустарник. Воздух был напоен электричеством. Я углубился в виноградную аллею, ведущую в грот; мне было грустно. Я думал о той молодой женщине с родинкой на щеке, про которую говорил мне доктор... Зачем она здесь? И она ли? И почему я думаю, что это она? Мало ли женщин с родинками на щеках? Размышляя таким образом, я подошел к самому гроту. Смотрю: в прохладной тени его свода, на каменной скамье сидит женщина, в соломенной шляпке, окутанная черной шалью, опустив голову на грудь; шляпка закрывала ее лицо. Я хотел уже вернуться, чтоб не нарушить ее мечтаний, когда она на меня взглянула. Она вздрогнула и побледнела. Я сел возле нее и взял ее за руку. Давно забытый трепет пробежал по моим жилам при звуке этого милого голоса; она посмотрела мне в глаза своими глубокими и спокойными глазами; в них выражалась недоверчивость и что-то похожее на упрек. Однако несколько лет тому назад эта причина также существовала, но между тем... Она выдернула свою руку из моей, и щеки ее запылали. Она не отвечала и отвернулась. Он молод, хорош, особенно, верно, богат, и ты боишься... Я бы тебя должна ненавидеть. С тех пор как мы знаем друг друга, ты ничего мне не дал, кроме страданий... Наконец губы наши сблизились и слились в жаркий, упоительный поцелуи; ее руки были холодны как лед, голова горела. Тут между нами начался один из тех разговоров, которые на бумаге не имеют смысла, которых повторить нельзя и нельзя даже запомнить: значение звуков заменяет и дополняет значение слов, как в итальянской опере. Она решительно не хочет, чтоб я познакомился с ее мужем — тем хромым старичком, которого я видел мельком на бульваре: она вышла за него для сына. Он богат и страдает ревматизмами. Я не позволил себе над ним ни одной насмешки: она его уважает, как отца, — и будет обманывать, как мужа... Странная вещь сердце человеческое вообще, и женское в особенности! Муж Веры, Семен Васильевич Г... Он живет с нею рядом; Вера часто бывает у княгини; я ей дал слово познакомиться с Лиговскими и волочиться за княжной, чтоб отвлечь от нее внимание. Таким образом, мои планы нимало не расстроились, и мне будет весело... Да, я уже прошел тот период жизни душевной, когда ищут только счастия, когда сердце чувствует необходимость любить сильно и страстно кого-нибудь, — теперь я только хочу быть любимым, и то очень немногими; даже мне кажется, одной постоянной привязанности мне было бы довольно: жалкая привычка сердца!.. Однако мне всегда было странно: я никогда не делался рабом любимой женщины; напротив я всегда приобретал над их волей и сердцем непобедимую власть, вовсе об этом не стараясь. Отчего это? Надо признаться, что я точно не люблю женщин с характером: их ли это дело!.. Правда, теперь вспомнил: один раз, один только раз я любил женщину с твердой волей, которую никогда не мог победить... Мы расстались врагами, — и то, может быть, если б я ее встретил пятью годами позже, мы расстались бы иначе... Вера больна, очень больна, хотя в этом и не признается, я боюсь, чтобы не было у нее чахотки или той болезни, которую называют fievre lente — болезнь не русская вовсе, и ей на нашем языке нет названия. Гроза застала нас в гроте и удержала лишних полчаса. Она не заставляла меня клясться в верности, не спрашивала, любил ли я других с тех пор, как мы расстались... Она вверилась мне снова с прежней беспечностью, — я ее не обману; она единственная женщина в мире, которую я не в силах был бы обмануть. Я знаю, мы скоро разлучимся опять и, может быть, на веки: оба пойдем разными путями до гроба; но воспоминание о ней останется неприкосновенным в душе моей; я ей это повторял всегда и она мне верит, хотя говорит противное. Наконец мы расстались; я долго следил за нею взором, пока ее шляпка не скрылась за кустарниками и скалами. Сердце мое болезненно сжалось, как после первого расставания. О, как я обрадовался этому чувству! Уж не молодость ли с своими благотворными бурями хочет вернуться ко мне опять, или это только ее прощальный взгляд, последний подарок — на память?.. А смешно подумать, что на вид я еще мальчик: лицо хотя бледно, но еще свежо; члены гибки и стройны; густые кудри вьются, глаза горят, кровь кипит... Возвратясь домой, я сел верхом и поскакал в степь; я люблю скакать на горячей лошади по высокой траве, против пустынного ветра; с жадностью глотаю я благовонный воздух и устремляю взоры в синюю даль, стараясь уловить туманные очерки предметов, которые ежеминутно становятся все яснее и яснее. Какая бы горесть ни лежала на сердце, какое бы беспокойство ни томило мысль, все в минуту рассеется; на душе станет легко, усталость тела победит тревогу ума. Нет женского взора, которого бы я не забыл при виде кудрявых гор, озаренных южным солнцем, при виде голубого неба или внимая шуму потока, падающего с утеса на утес. Я думаю, казаки, зевающие на своих вышках, видя меня скачущего без нужды и цели, долго мучились этой загадкой, ибо, верно, по одежде приняли меня за черкеса. Мне в самом деле говорили, что в черкесском костюме верхом я больше похож на кабардинца, чем многие кабардинцы. И точно, что касается до этой благородной боевой одежды, я совершенный денди: ни одного галуна лишнего; оружие ценное в простой отделке, мех на шапке не слишком длинный, не слишком короткий; ноговицы и черевики пригнаны со всевозможной точностью; бешмет белый, черкеска темно-бурая. Я долго изучал горскую посадку: ничем нельзя так польстить моему самолюбию, как признавая мое искусство в верховой езде на кавказский лад. Я держу четырех лошадей: одну для себя, трех для приятелей, чтоб не скучно было одному таскаться по полям; они берут моих лошадей с удовольствием и никогда со мной не ездят вместе. Было уже шесть часов пополудни, когда вспомнил я, что пора обедать; лошадь моя была измучена; я выехал на дорогу, ведущую из Пятигорска в немецкую колонию, куда часто водяное общество ездит en piquenique 6. Дорога идет, извиваясь между кустарниками, опускаясь в небольшие овраги, где протекают шумные ручьи под сенью высоких трав; кругом амфитеатром возвышаются синие громады Бешту, Змеиной, Железной и Лысой горы. Спустясь в один из таких оврагов, называемых на здешнем наречии балками, я остановился, чтоб напоить лошадь; в это время показалась на дороге шумная и блестящая кавалькада: дамы в черных и голубых амазонках, кавалеры в костюмах, составляющих смесь черкесского с нижегородским ; впереди ехал Грушницкий с княжною Мери. Дамы на водах еще верят нападениям черкесов среди белого дня; вероятно, поэтому Грушницкий сверх солдатской шинели повесил шашку и пару пистолетов: он был довольно смешон в этом геройском облечении. Высокий куст закрывал меня от них, но сквозь листья его я мог видеть все и отгадать по выражениям их лиц, что разговор был сентиментальный. Наконец они приблизились к спуску; Грушницкий взял за повод лошадь княжны, и тогда я услышал конец их разговора: — И вы целую жизнь хотите остаться на Кавказе? Лицо Грушницкого изобразило удовольствие. Он продолжал: — Здесь моя жизнь протечет шумно, незаметно и быстро, под пулями дикарей, и если бы бог мне каждый год посылал один светлый женский взгляд, один, подобный тому... В это время они поравнялись со мной; я ударил плетью по лошади и выехал из-за куста... Чтоб ее совершенно разуверить, я отвечал по-французски, слегка наклонясь: — Ne craignez rien, madame, — je ne suis pas plus dangereux que votre cavalier 8. Она смутилась, — но отчего? Я желал бы, чтоб последнее мое предположение было справедливо.
мера человека драмиона фанфик (120) фото
Фанфик на вселенную Марвел (Marvel), Людей Икс, Мстителей, Человека-паука и прочих. Discover videos related to мера человека фф on TikTok. Анна кос Iron Harvest фанфик кроссовер попаданчество Радуга 6.
Найдено 7012 авторов
Слезы тихо катились по щекам и падали на холодную плитку. Капля за каплей разбивались о пол и оставляли мокрые следы. Она указала рукой в сторону дверного проема между кухней и коридором. Я недоумевал. Вот она! Я снова посмотрел на дверь, но ничего не увидел. Тебе надо отдохнуть. Давай я заварю тебе чай? Я взял эстонку на руки и понес на кровать. Я пошел на кухню заваривать чай.
Но как только я прошел два шага Мэрилин остановила меня. Не уходи, мне страшно. Тут никого нет. Я принесу тебе чай. Посиди со мной. Я не узнавал свою любимую ведьму. Она расхныкалась, как ребенок. Ей точно не хватает внимания и ласки. Я сел на край кровати и гладил малышку Мэри по голове.
Спустя 10 минут мы оба заснули... Просыпаться в Сашиных объятиях - одно удовольствие. За окном бушевала метель, а на столике уже стоял завтрак. В спальне стоял запах кофе. Я поцеловала своего медиума и принялась за еду. Она с аппетитом уплетала приготовленный мной завтрак. Я всю ночь думал об этой женщине. Надо расспросить Мэри про нее, но не сейчас, иначе я опять напомню ей о больном. С завтраком было покончено и счастливая Мэри направлялась в ванную.
Я решил еще немного полежать под теплым одеялом и хорошенько все обдумать, ведь впереди целый день, и Мэри ждет еще один сюрприз. Я предложил Мэри пойти погулять и она охотно согласилась. Одевшись потеплее мы вышли из дома. Уже стемнело, но повсюду мигали тысячи фонарей и гирлянд. Рождественская Москва нам обоим была по душе. Пройдя пару кварталов мы замёрзли и решили зайти погреться в кофейню. Выпив по чашечке кофе с ароматными булочками мы направились дальше. Гуляя под руку и любуясь на всю эту необычайную красоту мы разговорились. Разговаривали обо всем, как старые добрые друзья.
Мы не заметили, как наступила полночь. Мэрилин совсем устала ходить на каблуках, поэтому вызвав такси мы благополучно доехали до дома. Выходя из лифта я завязал Мэри глаза шарфом. Лисичка наверное догадалась, что ее ждет очередной сюрприз. Я открыл дверь и привел Мэрилин в гостиную. Вся комната была увешена гирляндами, а в углу стояла большая новогодняя елка. Весь стол был усыпан мандаринками и конфетами. Все это создавало новогоднее настроение и как будто возвращало в детство. Это волшебно!
Лисичка бросилась обниматься и я обняв ее, как можно крепче, понес в спальню... За это время поменялось многое. Во-первых, Мэри снова живет у меня. Во-вторых, каждое утро мы просыпаемся вместе и целыми днями напролет сидим дома, в обнимку на диване. Иногда ходим гулять. Ежедневно завариваем душистый чай, зажигаем свечи, слушаем музыку и просто наслаждаемся каждым днем, каждой минутой, каждым мгновением. Сегодня новый год. Но нам не суждено отпраздновать этот праздник вместе. Лисичка улетает в Эстонию, а у меня как на зло закончилась виза.
Мы с Бэт остаемся одни. Поедим салатик, послушаем бой курантов и ляжем спать. Ты спускайся, а сейчас приду. Я закрыл дверь на ключ и пошел вниз по лестнице, таща за собой тяжелые чемоданы. Всю дорогу мы ехали молча. Я нежно поцеловал Мэри на прощание и пошагал к выходу из аэропорта. Я гуляла по всему аэропорту не находя себе места. Но на конец нас пригласили на посадку. У меня жутко болели ноги и я надеялась отдохнуть в самолете, но не тут то было, самолет был ужасным.
Казалось, что он сейчас развалится. Но мы долетели благополучно и сели в аэропорту Таллина в 11 часов утра. Впереди меня ждал целый день, полный новых событий и эмоций... Домой, туда где ей всегда рады. Где сегодня постучится в двери новый год, и наступит сказка. Где Элли? У меня для неё есть подарок! Мэри забежала в дом, скинула сапоги и шубу и побежала обниматься с Элли-Марией. Моей любимой ведьмы еще долго не будет дома, так что можно заниматься чем захочешь.
Надо бы поесть, да только не чего. Пойду прогуляюсь до магазина, заодно посмотрю, как суетятся люди перед праздником. Я быстро оделся и вышел на улицу. О нет! Я забыл деньги. Теперь придется возвращаться в квартиру за ними. Пока я возвращался, я успел застрять в лифте на 10 минут. Потом он как-то сам починился. Я думал я умру со скуки в эти десять минут.
Это было ужасно. Выйдя снова на улицу, у меня не было никакого настроения. Я купил бутылку вина, баночку икры, готовый салат, сфотографировался с какой-то дамой, и вернулся домой. Без моей любимой эстонки минуты тянулись бесконечно. Я решил, скоротать время и включил телевизор. Все сидят распаковывают подарки, а я молча допиваю бокал вина. Мне сегодня вручили всего один подарок, и тот был подарок Элли. Это был рисунок. Такой нелепый, но зато от сердца.
Как-то печально от того, что старый год уже позади. Но ведь главное, что люди меняются. Я стану сильнее в этом году, я обещаю. Я буду больше помогать людям, ведь им нужна моя помощь. Иногда помощь требуется не только им, но и мне самой... Все давно уже встали и суетились на первом этаже. Элли и Аврора играли в новые игрушки. Инта доставала из холодильника прошлогодние салаты и закуски, чтобы подать на обед. Мэри наконец поднялась с кровати, умылась, надела халат, и спустя 10 минут спускалась по скрипучей лестнице.
Она с радостью выпила чашечку чая и присоединилась к Авроре и Элли. Тем времени за сотни миль от Раквере, в Московской многоэтажке сидел одинокий медиум. Выпекать 40 минут. Ух, вот это денёк выдался. Еще никогда я так не старался. Надеюсь, что Мэри понравится, не зря же я целый день делал этих пряничных человечков. Да еще писал эти 17 "спасибо". Нет, моей эстонке точно понравятся пряничные человечки с записочками внутри. На каждой записке будет написана благодарность.
И все эти 17 человечков будут жить в пряничном домике. И Мэри каждый день будет съедать одного из них, а записочку оставлять на память. Это будет самый лучший подарок на новый год, который только можно придумать. Мэри будет в восторге! Но это еще не весь подарок. На Рождество я сделаю Мэри сюрприз, который она еще долго будет вспоминать... Выключай мультики, пора спать! Нет, нет, нет, - капризничала малышка. И тут Элли-Мария заметила Мэри, которая громко хлопнула входной дверью.
Где ты ходишь? Я бы посидела еще, но на улице очень холодно. Сегодня так красиво! Думаю она не против. Мы идем в мою комнату. Малышка сразу же выключила мультики и побежала за сестрой на второй этаж. Спустя 20 минут Мэри и Элли спали с обнимку на кровати... Мэри собрав все свои вещи ехала в аэропорт.
Бэтвумен Утопленница. Фанфики Marvel 11.
Скорпия Марвел 11. Земля 19 DC. Accelerated man DC. Земля-18 DC. Ускоренный человек DC. Marvel Comics 2021. Мстители совещание. Марвел 1950-2021 комиксы. Рид Ричардс и Сью шторм. Фантастическая четверка Сью и Рид.
Марвел Рид Ричардс и Сью шторм. Фантастическая четверка переспала. Марвел земля 11 арты. Марвел 2022. Один из Марвел. Восьмерка Марвел. Venom 1. Семья Локи Мстители. Мстители Капитан Марвел Илоки. Торн Марвел.
Fem тор. Мстители гендер Бендер. Кэп с перчаткой бесконечности. Фелиция Харди Симбионт. Чёрная кошка Марвел и Веном. Фелиция Харди и Веном любовь. Чёрная кошка Marvel Веном. Хелена Кайл Comics. Хелена Уэйн и Селина Кайл. Брюс Уэйн и Селина Кайл дочь Хелена.
Flash Earth-11 fem. Флэш земля 43 комиксы. Shunya Yamashita Marvel. Ванда и черная вдова. Алая ведьма вдова Марвел. Ванда и черная вдова Марвел. ДС земля 11. Земля-11 DC комиксы. Бэтмен земля 11. Клинт Бартон и баки Барнс.
Клинт и баки. Стив Роджерс баки Барнс Наташа Романофф. Зимний солдат и Клинт Бартон. Бэтвумен Утопленница комикс. Бэтмен Утопленница Dark Metal. Утопленница DC Comics. Marvel Bloodstorm. Storm Marvel Vampire. Марвел вампиры Кровавый шторм.
Серам Марита, плененный альфа из армии революционеров, в этот момент пытался сбежать через тихие коридоры замка Песеруса. Неожиданно он почувствовал запах феромонов, что привлёк его и заставил открыть одну из дверей. В комнате был альфа, чей соблазнительный феромон одурманивал не хуже омежьего.
Ежедневная аудитория портала Стихи. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей. Портал работает под эгидой Российского союза писателей.
Глава 24. Вынужденная мера.
| Фанфик «Две половинки из разных миров. Глава 15» | Люди продумывают преступные схемы, воруют сотни миллионов рублей и попадаются на банальной невнимательности. |
| Найдено 7012 авторов | Discover videos related to мера человека фф on TikTok. |
Мэри и саша известные люди фанфик. Перлы из фанфиков. Осторожно: Мэри-Сью
›pdf/oconnor cheloveka_najti_ne_legko. Обзор мировых событий и новостей за последние сутки на Рамблер/новости. Актуальные и свежие новости дня в режиме реального времени. Последние новости России и мира.
Глобальная смена работы: начиная со скрытой работы, Повелителя Смерти
| Драмиона, Томиона и не только... | Главная» Фанфики» Другое» Новая Судьба. |
| Фанфики попаданчество (87 фото) | OpenAI активно работает над мерами безопасности, чтобы предотвратить создание вредоносного или неподходящего контента. |
| Дневники трат: как живут люди с разными зарплатами | Меня попросили выложить список прочитанных мной фанфиков, с моими комментариями, вот собственно и он. |
| мера человека драмиона фанфик (120) фото | Гермиона осознаёт противоречивость одного человека, когда меняет свое отношение к прошлому и начинает открывать новые грани того, кем является Драко Малфой теперь: отцом, сыном и мужчиной. |
Фанфик Гарри Поттер: Мертвый герой и живой мертвец
массовый контроль людей, во сохранения мирового порядка и безопасности."ЭТА КНИГА РЕДАКТИРУЕТСЯ, ПОЭТОМУ ПРОШУ ПРОЩЕНИЯ ЗА ВОЗМОЖНЫЕ НЕСОВПАДЕНИЯ В СЮЖЕТЕ Cover by @MILANIZA. Вынужденная мера. from the story Everything I am by AnnaKrashnik383 with 803 reads. снарри, северусснейп, слэш. Всё началось с «Меры человека» и прекрасных девочек, распахнувших для меня двери переводов. Слушайте лучшие аудиокниги онлайн бесплатно без регистрации: популярные новинки, лучшие чтецы, удобная навигация и доступ с любого гаджета. В списках у людей В списках у людей. Читать все рецензии. 7,4/10. 《Не так давно кто-то написал в комментарии к другому фанфик.