«Во-первых, мы все-таки сдержали свое слово и действительно вышли из Афганистана, как и обещали, в то время как США продолжают присутствовать в стране даже после объявленного «вывода» в 2014 году», – заявил Громов. 15 февраля 1989 года завершился вывод Ограниченного контингента советских войск (ОКСВ) из Афганистана. 15 февраля 1989 года был завершен вывод советских войск из Афганистана.
«Полная версия»: вывод советских войск из Афганистана
Когда я узнал, что буду назначен командующим 40-й армией специально под задачу вывода войск, честно говоря, сначала даже не представлял, как это можно осуществить в отведенные Женевскими соглашениями сроки. Прекрасно ведь знал, как много у нас гарнизонов, как они разбросаны по всей стране, сколько техники, имущества. Голова кругом шла. Надо было определить маршруты и порядок вывода, учесть массу деталей, провести работу с афганцами официальной властью и моджахедами. План разрабатывали в штабе армии, в обстановке строжайшей секретности. Утверждал план непосредственно у министра обороны. Все наши предложения были согласованы на уровне руководства страны. Главные задачи: выдержать сроки, которые Советскому Союзу были определены на международной конференции, и не допустить гибели людей. У нас разве так бывает? Из Кабула должны были уйти в ноябре 1988-го, а я его покинул только в середине января.
А ноябрь и январь в Афганистане — две большие разницы. Он был в хороших отношениях с главой Афганистана Наджибуллой и хотел, чтобы тысяч 30 наших войск там остались — якобы для охраны коммуникаций и Кабула. Еле отбились от этой идеи. Представляете, что было бы, если бы наши люди там остались?.. Он немного подумал и согласился. Это касалось не только 15 февраля. Я и из Кабула уходил последним. В Афганистане все события надо видеть и чувствовать самому. В другом месте, скажем, в Термезе или в Ташкенте, я бы себе места не находил.
В ночь на 15-е я был в разведбате. Никто не мог уснуть, все чувствовали необычность момента и ситуации. Вот мы завтра последними мост перейдем, и все — войне конец. Много говорили с офицерами, солдатами в эту ночь.
Самолет совершал рейс из Таллина в Кишинев.
Трагедия произошла из-за ошибки авиадиспетчера. Борис Громов остался с двумя сыновьями на руках. Примечательно, что в этой же авиакатастрофе погиб товарищ Громова, и его супруга — Фаина осталась вдовой с двумя новорожденными детьми. Общее горе сблизило, и вскоре пара поженилась. Громов сначала не мог оставить жену товарища из чувства долга.
Громов удочерил детей Фаины. В браке родилась общая дочь — Елизавета. Супруга Фаина и четверо детей генерала Громова. Фото: кадр из видео Кратко Поддержал кандидатуру Путина на выборах. Представляет партию «Единая Россия».
Официальное вступление состоялось в 2005 году.
Со мной бронетранспортер с экипажем, все. И вот мне звонят с нашей стороны: вы завтра в обморок не упадите.
Будет сюрприз. Я говорю — какой? Сказали «а», говорите и «б»!
В общем, сдали мне потихоньку, что будет сын встречать. Я уже готов был внутренне. Но когда перешел уже, спрыгнул с бронетранспортера, и он ко мне побежал...
Все равно в горле перехватило, слова не мог сказать… - В тот день вы сказали: «За моей спиной не осталось ни одного солдата». А потом оказалось, что на том берегу пограничники наши были... Пограничники были, но они не входили в 40-ю армию.
Борис Громов покидает Афганистан через мост, соединяющий афганский город Хайратон и советский Термез, 15 февраля 1989 года. Фото из личного архива. Во-первых, это говорят те, кто в Афганистане ни разу не был.
А во-вторых, сейчас легко судить — ошибка или не ошибка. Вот я уже прекрасно понимаю, что можно было обойтись и без ввода огромной армии. Доходили до вас такие слухи?
На самом деле, как оказалось, у американцев тоже была операция подготовлена - с тем, чтобы затолкать СССР в Афганистан. Это не мои выдумки, об этом написал директор в то время ЦРУ. Получается, и Тараки, и Амин в этом участвовали.
Все, кто принимал это решение и готовил его для Политбюро и Брежнева, они понимали, что потери неизбежны, что расходы колоссальные будут. Но тащить туда всю технику просто не было никакого резона! Можно было, не вводя войска, управлять процессом с территории Советского Союза.
Группами спецназа, авиацией... Армия афганская была в наших руках, советники там всегда были наши. Мы, собственно, и содержали эту армию афганскую.
Зачем туда повели такую громадину, я до сих пор не могу понять. Все Минобороны и Генштаб были против ввода. Говорили это на совещаниях в Кремле.
Это только потери 40-й армии. А со всеми вместе, с советниками и так далее — почти 15 тысяч… Наши солдаты и офицеры показали себя с самой лучшей стороны. Но у меня до сих пор неприятный осадок от того, как встречали нас на Родине...
На своем пике 40-я армия насчитывала всего 108 тыс. Он подчеркнул, что миссия 40-й армии в ДРА заключалась в «обеспечении благоприятных условий для деятельности законного правительства НДПА». На вопрос, почему правительство Наджибуллы в конечном итоге было свергнуто моджахедами, Громов ответил, что к тому времени сам Советский Союз распался, поэтому внешнеполитический курс нового российского руководства исключал финансовую поддержку Наджибуллы. Командующий также развенчал миф, утверждающий, что советские солдаты и офицеры проводили операцию с «безудержной жестокостью»по отношению к афганскому населению.
Генерал Борис Громов: РФ не проиграла в Афганистане и будет победителем в СВО - Интервью ТАСС
Громов отметил, что одним из событий, которые сильно его потрясли, была атака на его колонну на дороге из Кабула в Баграм. Он рассказал, что один из его командиров погиб, а его тело было изуродовано противниками. Это событие стало для него ужасным потрясением и показало жестокость войны. Генерал также поделился своим мнением о простых афганцах, отметив, что они были искренними и доброжелательными людьми, хоть и жили в очень трудных условиях. Громов отметил, что афганцы хорошо относились к советским войскам и были благодарны за помощь, которую мы оказывали им.
Он также рассказал, чем принципиально отличался вывод советских войск в феврале 1989-го от нынешнего американского. Это было предопределено в Женеве. Главное, что мы не бежали, как американцы бегут сейчас, а с достоинством уходили, с развернутыми боевыми знаменами. Афганское военное и политическое руководство было заранее извещено о порядке нашего выхода», — вспоминает экс-командующий. По его словам, СССР пришел в Афганистан не только с ружьем, но и с хлебом, оказывал стране колоссальную экономическую помощь, строил заводы, фабрики, школы, электростанции. Наша армия постоянно участвовала в боевых действиях.
Самое большое племя как раз живет две третьих на территории Афганистана и одна треть — в Пакистане. Там постоянно идут распри, войны. И эти люди, они, видимо, уже по жизни, по своей судьбе веками они привыкли к тому, что они находятся в таком полустрессовом состоянии. Они постоянно воюют. Их невозможно победить. Кто бы там ни был, кто бы ни пришел. Павел Пряников, историк, основатель портала и Телеграм-канала Толкователь: Можно сказать, что Советский Союз воевал с войсками, подготовленными американцами. Был даже период, когда американцы в штате Невада готовили исламистских боевиков, исламистский спецназ. Был период. Потом это, правда, быстро свернули. А так база, действительно, Англии. И многие забывают о роли Англии, что международная разведслужба SAS этим занималась. И Англия, и США, действительно, в лагерях, расположенных в Пакистане, проводили подготовку этих бойцов. Более того, принимала участие и Франция. Потому что французский спецназ из Иностранного легиона — это было такое вот элитное подразделение мирового уровня, которое вот в таких горячих точках и должно было воевать. Было даже несколько случаев, когда ловили этих французских легионеров на территории Афганистана. Более того, забывают, что Советский Союз воевал и с Ираном. Иран тоже оказывал помощь. Он где-то в течение двух-трех лет занимал выжидательную позицию. И с 1983-1984 года активную поддержку моджахедам стал предоставлять Иран. И все забывают, я еще раз повторю, про Китай. Первые партии оружия афганским моджахедам пошли из Китая. То есть пока вот США развернули свою эту разведывательную сеть, сеть подготовки моджахедов, поставку войск, то есть первый год — поставки вооружения, связи, взрывчатки — помощью моджахедам занимался Китай. То есть это была широкая коалиция, в отличие от Вьетнама, где, в общем, США только имели таких, ну, скажем так, давних союзников. Ту же Австралию, там ряд европейских стран. А здесь была такая совершенно разношерстная необычная коалиция, которая выступила. То есть никогда до этого таких союзов не образовывалось. И, наверное, сейчас мы вряд ли увидим в союзниках Америки Иран в каких-либо конфликтах. Ее главное отличие от предыдущих образцов состоит в том, что в летний вариант в качестве головного убора входила кепка, а для самых жарких районов — панама. Стоит отметить, что в самом Афганистане эту форму называли «эксперименталкой». Потому что она проходила испытания именно на афганской войне. Виктор Баранец, военный обозреватель «Комсомольской правды»: Однажды пропагандист мотострелкового полка подполковник Владимир Гара пригласил меня на любопытную выставку оружия, боеприпасов, захваченных во время боев с душманами. Почти половина плаца была завалена этим добром — от переносных зенитных комплексов США «Стингер» и Blowpipe, до крохотных итальянских противопехотных мин. Душманов вооружает полмира, - сказал мне мрачно Гара. Они на это денег не жалеют. Об американской помощи моджахедам стало известно уже в первый год афганской войны. С каждым годом эта помощь увеличивалась. Но истинные ее масштабы тогда оценить не могла даже советская разведка. Захваченные в плен пакистанские и английские инструкторы признавались на допросах, что помощь шла через третьи страны. О том, как США накачивали душманские отряды оружием и боеприпасами, я узнал значительно позже, когда прочел книгу Джорджа Крайла «Война Чарли Уилсона». Уилсон был конгрессменом, сыгравшим особую роль в финансировании и вооружении душманской армии. И в годы войны, и после у меня была возможность знакомиться с документами наших спецслужб. Но это были отрывочные сведения. Книга Крайла — своего рода энциклопедия американской тайной войны того времени на земле Афганистана, яркое свидетельство того, что многие ее ключи скрывались не в афганских горах, а в кабинетах Белого дома и Конгресса США, Пентагона и ЦРУ. Борис Громов, бывший командующий 40-й армии, она еще называлась ограниченным контингентом советских войск, генерал-полковник в отставке: С одной стороны, средства финансовые, материальные были огромными, которые уходили на содержание, на поддержание этой армии 40-й. Но это не являлось ни в коей мере вот такой критической, что ли, массой, которая повлияла на развал Советского Союза. А если говорить про политику или идеологию, которая бы повлияла на развал Советского Союза со стороны 40-й армии, ну, это смешно об этом говорить. Потому что люди, которые были в Афганистане и которые там воевали, не только в 40-й армии, а, скажем, тот же дипломатический корпус, торговое представительство, другие ведомства Советского Союза, это люди, наоборот, были государственно мыслящими, включая абсолютное большинство военнослужащих. Мы, когда были там, ведь перестройка эта началась без нас, слава богу, нас не было в Советском Союзе в это время, но мы слышали, конечно, и переживали, и мы были на сто процентов, абсолютное большинство, абсолютное, хочу подчеркнуть, были не за перестройку. Мы были за изменения жизни нашей на сто процентов, но не за такую перестройку, вот которая началась. Владимир Снегирев, первый собственный корреспондент «Комсомольской правды» в Афганистане: Мне не дает покоя до сих пор одна мысль. Я вел дневник с первых же дней. И я там писал, особенно в первые дни, какие-то наивные записи. Вот сейчас, когда поднимаю, думаю: господи, какой же я был дурак! Записи, в которых я писал о том, что вот я сейчас присутствую при величайшем событии, что это вот революция, что она освобождает людей, что она помогает людям обрести себя, стать гражданином, обрести свободу. Это было наивным. Вот я хочу понять до сих пор, так это было или все-таки это было не так. Афганистан жил и сейчас живет в феодализме. И наши ребята, когда пришли, наши солдаты, да и афганские революционеры тоже, офицеры молодые, они ведь что хотели, они не хотели решить какие-то шкурные вопросы. Они хотели дать людям возможность жить свободно, счастливо. Ну, как живут люди во всех других странах мира цивилизованных. Что в этом плохого? Ничего плохого нет. Но вопрос остается. Все-таки много всяких «но». Стоит отметить, что уже в 1989 году на Свердловской киностудии был снят фильм под названием «Груз-300», один из первых фильмов об афганской войне. Часть 4. Вскоре этот термин стали использовать и воины-интернационалисты для обозначения выходного дня. Для мусульман пятница считается священным днем. В Афганистане местное население в этот день выходило на прогулку или сидело в чайных и шашлычных. Виктор Баранец, военный обозреватель «Комсомольской правды»: В полутемной охраняемой двумя автоматчиками комнате штаба афганской части мне разрешили поговорить с раненым диверсантом в присутствии переводчика. У пленника было почти русское имя — Назар. Ему было около тридцати. Черная борода и крысиные глаза, брызжущие ненавистью. Назар был хорошо образованным, отлично знал историю своей страны. Он гордо сказал мне, что еще ни один завоеватель не покорял Афганистан. Даже Македонский. Что русские зря поддерживают неверную власть. Что для каждого моджахеда большая часть — умереть в бою с советскими оккупантами. Здесь каждый младенец и каждый камень мечтает убить русского. Ошпаривая меня презренным взглядом, говорил невольник: «Уходите из нашего дома! Мы сами наведем тут порядок. Мы повесим всех ваших марионеток». Афганский переводчик неохотно переводил мне слова страстного оратора в наручниках. Очухавшись от могучей атаки бородача, я выскреб из растерянных мозгов лучшие, как мне показалось, аргументы, и стал доказывать Назару, что советский солдат пришел в его дома, держа в одной руке автомат, а в другой — хлеб. Афганский офицер, который пришел за мной, слышал последние слова арестованного и, сурово взглянув на него, спросил у меня: «Хотите сами прикончить этого подлеца, или как? Когда я беседовал с начальником афганской разведки, во дворе управления раздался выстрел. А еще через неделю он же мрачно сообщил мне, что офицер, расстрелявший пленника-душмана, убит неизвестными. Справка «Зеленка» - так советские солдаты в Афганистане называли местность, покрытую густой растительностью. Весной и летом такие места были крайне опасны. В них прятались душманы. Михаил Кожухов, телеведущий, с 1985 по 1989 годы — собственный корреспондент «Комсомольской правды» в Афганистане: Там море нашей техники. Вертолеты, самолеты, танки, все, что угодно. Сейчас их свезли в некоторые точки. И вот на одной как раз такой точке я был. И там вот это вот железо охраняют «духи». Вот реальные дядьки, которые тогда воевали. И когда выяснилось, что они — «духи», а я был там в этой Рухе много лет назад, они бросились обниматься. Это было очень странно. Я был готов к этому. Мне все говорили, что афганцы, типа, очень хорошо реагируют. Но это было очень странно, вот когда типа: да, вот мы в вас стреляли, но вы нас кормили. Дарья Асламова, специальный корреспондент «Комсомольской правды»: Долгое время в Афганистане существовал культ шурави — культ Советского Союза. С кем мы только ни воевали. И вот как бы с теми, с кем мы воевали, обычно остались старые обиды, старые занозы. Вот Афганистан потрясал всегда меня тем, что он способен простить обиды, если он ценит врага. Долгое время после того уже, когда был свергнут даже режим талибов, пришли американцы, возник настоящий культ Советского Союза. Культ шурави, потрясающий культ. Я помню мой самый первый визит после входа американцев, когда мы с местным командиром ехали в горах, там было несколько солдат, и наша машина, мы чуть не свалились в пропасть. И я, как всякая женщина, закричала от ужаса.
Значительный вклад в решение поставленных Отечеством задач, выполнение интернационального долга внесли и пермяки», - отметил Герой Советского Союза Геннадий Зайцев Председатель правления Пермских краевых общественных организаций «Боевое братство» и «Российский Союз ветеранов Афганистана» Игорь Кульпин: «Сегодня ветераны Афганистана являются активными участниками жизни общества. Многие из нас до сих пор живут по законам боевого братства. На наши плечи легла забота о ветеранах, семьях погибших, конечно, воспитание молодого поколения. Самое ценное, что отец может передать сыну, — это мудрость, память о людях, чьи ратные и трудовые подвиги стали неотъемлемой частью истории нашей страны», — добавил он.
Воинский долг воинов — интернационалистов вспоминает сегодня Россия
Накануне 30-летия вывода советских войск из Афганистана легендарный командующий 40-й армией генерал-полковник Борис Громов ответил на вопросы Sputnik и 14.02.2019, Sputnik Абхазия. Борис Громов руководил выводом советских войск из Афганистана. Он разработал план операции по отходу войск через перевал Саланг, который завершился без потерь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем. » Новости» Борис Громов поздравил боевых друзей с 34-й годовщиной вывода войск из Афганистана. 15 февраля 1989 года завершился вывод Ограниченного контингента советских войск из Афганистана.
Генерал Борис Громов: РФ не проиграла в Афганистане и будет победителем в СВО - Интервью ТАСС
15 февраля 1989 года завершился вывод Ограниченного контингента советских войск из Афганистана. В 1989 году Б.В. Громов организовал четкий и планомерный вывод Советских войск из Афганистана, осуществив его без потерь. В мае 1988 года в Кремле приняли решение вывести войска из Афганистана. 15 февраля — день вывода войск из Афганистана, день, когда последний советский солдат покинул территорию данной страны.
Генерал Борис Громов: РФ не проиграла в Афганистане и будет победителем в СВО - Интервью ТАСС
В 1989-1991 годах он - народный депутат СССР. С ноября 1990 по август 1991 года - первый заместитель министра внутренних дел СССР. Громов выступил против. Приказа на штурм не последовало. С августа 1991 - в распоряжении Министра обороны СССР, с октября 1991 года - начальник Центральных офицерских курсов усовершенствования командного состава "Выстрел", с декабря 1991 по март 1992 года - первый заместитель Главнокомандующего Сухопутными войсками, с марта по июнь 1992 года - первый заместитель командующего Силами общего назначения Вооруженных Сил Союза Независимых Государств СНГ. С июня 1992 по февраль 1995 года - заместитель министра обороны Российской Федерации.
В октябре 1993 года выступил против силового разрешения конфликта между ветвями власти и обстрела «Белого Дома». Отказался принять участие в работе коллегии Министерства обороны, которая приняла решение штурмовать здание Верховного Совета РФ. В феврале 1995 году из-за несогласия с решениями руководства страны о применении Вооружённых Сил России для решения внутренних конфликтов, по собственному рапорту освобождён от занимаемой должности. Находился в распоряжении Министра обороны Российской Федерации, официально уволен с военной службы в 2003 году по достижении 60-летнего возраста. С августа 1995 года занимал должность Главного военного эксперта в ранге заместителя Министра иностранных дел.
В декабре того же 1995 года избран по одномандатному избирательному округу Саратова депутатом Государственной Думы Российской Федерации, где был председателем подкомитета по контролю над вооружениями и международной безопасности Комитета по международным делам.
Так для Советского Союза завершилось непосредственное участие в военном конфликте в Афганистане, что стало самой длительной войной в его истории, с 25 декабря 1979 г. Советский солдат вступил в эту войну в декабре 1979 года по приказу государства в условиях полномасштабной гражданской войны в Афганистане результат общественно-политической нестабильности, вызванной революционными событиями 1973 — 1978 гг. Таким образом, цель ввода Ограниченного контингента советских войск состояла в решении военно-политических задач по стабилизации ситуации в Афганистане. Надо отметить, что солдат выполняет, а не обсуждает приказ. Уверен, что в центре внимания, главным в общественном обсуждении, должны были быть не политические споры, а судьбы людей, прошедших через пламя Афганской войны.
Через пламя этой войны с честью и мужеством прошли более 620 тыс. Вывод войск. На мосту Дружбы. Тысячи советских воинов показали в Афганистане образцы героизма, мужества и отваги: на незримых фронтах необъявленной войны в Афганистане каждый день проходил в боевых действиях советских войск с моджахедами. Но особенности освещения боевых действий советских войск в Афганистане, установленные идеологической цензурой СССР, вели к искаженному восприятию войны обществом, к замалчиванию подвига советского воина на земле Афганистана: часто за скупой формулировкой «погиб при исполнении служебных обязанностей» скрывались героические страницы боевого подвига советских воинов-интернационалистов. И лишь с 1986 г.
И для многих воинов-интернационалистов возвращение домой стало тяжелее, чем сама война. Впервые горечь от обиды и непонимания выразил воин-интернационалист Юрий Алексеевич Слатов в 1987 г. Жизнь свою начинаешь с обмана: Где-то орден купил, нацепил и бахвалишься людям. Сам такой молодой, да только совести грамма не будет! Содержание такого негативного отношения к «афганцам» характеризуют воспоминания командующего 40-й армией Б. Громова: «Я не мог даже предположить, что после девятилетнего пребывания 40-й армии в Афганистане нас так никто из руководства страны и Министерства обороны и не встретит.
Операция по выводу 40-й армии из Афганистан началась 15 августа 1988 года, с самых дальних гарнизонов. Афганский лидер Наджибулла с большими усилиями противодействовал этому процессу, он понимал, что после вывода советских войск долго не выстоит. Были предложения оставить 30-тысячный контингент в Кабуле или сформировать и оставить хоть одну дивизию для защиты советских интересов. Почему сразу после вывода войск, Громов сказал на мосту, что за его спиной не осталось ни одного советского солдата?
Уже тогда многие генералы и офицеры, знавшие Громова и видевшие его в деле, предрекали ему очень высокие служебные посты. На той войне Громов был трижды, но акцентов на этом никогда не делал.
Выходить из Афгана было, пожалуй, тяжелее, чем входить. Когда входили, на нашей стороне еще были хоть какая-то внезапность и один враг. Когда выходили, врагов уже было с дюжину: бестолковое Женевское соглашение, подписанное Горбачевым, «духи», пытающиеся прихватить высоты у дорог, обмороженные снежные перевалы… Все маршруты вывода вели на Север. А это все равно что вас удобнее всего сторожить у входа в квартиру — через соседский балкон на работу вряд ли уходить будете. Горбачев, рассказывал кто-то из генштабистов, слепил на сей счет четкий афоризм: «Воевали неважно, так хоть уйти хорошо сумейте». И то, считай, было уже указание покруче президентского указа.
Когда Горбачев готовился подписывать «Соглашение о выводе ограниченного контингента», то первоначально замышлялось, что мы будем уходить из Афгана в течение года. Американцы сказали — нет, 9 месяцев: с 15 мая 1988 года по 15 февраля 1989 года. А иначе они не были бы американцами. Для чего мы просили год? Для того, чтобы выйти в два этапа: с весны по осень 1988 года и весной 1989-го. Именно в то время, когда с перевалов сойдут снега, когда температура воздуха благоприятная.
Подложив нам «девятимесячную свинью», американцы были довольны. Громову предстояло помучиться со своим войском на скользких, как ледяной каток, перевалах. Она практически без потерь в течение трех дней достигла Амударьи в районе Термеза. И дома. Ад начался зимой. Огневое воздействие душманских банд и снайперов.
Не то, что колесная — гусеничная техника сползала с дорог. Громов ломал голову, как быть с «броней». Воевать было легче, чем тащить войска через Саланг. А к зиме в Союз ушло только процентов тридцать войск… Попытались часть техники пребросить по воздуху с аэродрома в Ваграме. Не получается: самолет тяжеленный, а взлетная полоса хилая. Пустили два самолета и глаза зажмурили… А время шло.
Москва требовала докладов об успешном выходе. А уже январь на носу. Громов костерил афганские снега на перевалах и морозы, которые превращали войсковые колонны в мертвые бронированные колбасины, ворочающиеся на месте. Все шло по американскому сюжету. Громов шифровкой доложил маршалу Язову все как есть. Язов прилетел уже вскоре.
Убедился, что при таком положении мы к 15 февраля не выйдем. В Союз пробились еще только процентов шестьдесят. Что делать? А не помочь ли нам еще раз, на прощание, Апрельской революции? Уже вскоре афганские командиры летели с перевалов на наших колесных и гусеничных машинах. Шурави большой.
Он себе техники еще наделает. Техника дело наживное. Главное, офицеров и солдат ни одного не потерять… Командарм-40 выжимал из подчиненных все соки, но чтобы ни одного трупа домой не привезли. Громов знал, что там, на советском берегу Амударьи, уже по месяцу ждут своих детей и мужей родные. Со своим штабом все толково продумал. Сначала подразделения бокового охранения до основания выбивали духов из командных высот у дорог, затем в очищенную зону входила под авиационным зонтиком наша колонна.
И так до самой госграницы. В Генштабе даже самые большие циники стратеги согласно кивали головами: в той ситуации более толкового решения не было. Хотя нашлись то ли завистники, то ли педанты, схватились за калькуляторы, стали «обсчитывать» горючее, которое сжигала авиация, прикрывающая вывод. И гундели: — У Громова что там, свой нефтезавод? Им ответили, что сейчас Громов в таком положении: больше бензина — меньше трупов. Маршал Язов начинал и заканчивал тогда рабочий день с докладов Горбачеву о ходе вывода колонн из Афганистана.
Дмитрий Тимофеевич с особым удовольствием говорил президенту в трубку: — Жертв нет. Чем ближе придвигались наши колонны к границе, тем яснее становилось, что и эта проклятая операция Громову хорошо зачтется. Духам так ни разу и не удалось использовать свой самый сильный козырь — внезапность кинжального удара. И они от этого зверели. Из-за невозможности расстреливать наши колонны по излюбленной схеме часто долбили вслепую. К сожалению, нескольких бойцов мы все же потеряли… СЛЕЗЫ …У меня и сейчас перед глазами тот эпизод почти десятилетней давности.
Его пыльную броню забрасывали цветами и целовали очумевшие от счастья матери и отцы всех национальностей. А потом появился на мосту и последний советский воин в камуфляже. Навстречу ему, прорвав пограничный кордон, рванулся паренек. И люди замерли от недоумения и любопытства: кто же это? И все стало ясно. Потом генерала Громова пытались качать на руках отцы уцелевших солдат.
А некоторые матери, на щеках которых смешались слезы и бэтээровская пыль, целовали его с благодарной женской яростью. Командующий 40-й армией поднялся на «торжественную» трибуну в виде разбросавшего борта грузовика и долго не мог вымолвить ни слова. Потом снял шапку, вытер ею то ли грязь, то ли слезы и сказал совсем не по-уставному: — Вот мы и дома… Потом в огромную армейскую палатку с наскоро сколоченными из свежих досок столами и лавками командарм-40 пригласил московскую и местную пишущую братию. Были алюминиевые армейские кружки с почему-то слабой, будто разбавленной водкой, и был первый тост. За командарма. Кружки были «штатные», по 0,5.
Для иного хилого — смертельная доза. А невыпитое «За командира! Хотя в Союзе тоже. Штатские и военные кто в один, кто в пять приемов все влили в себя до дна. Третий тост, как водится, «За тех, кто…». Сколько наших бойцов наколотили, изранили и увели в плен душманы, до той поры не знали даже самые пронырливые московские журналюги.
Но профессиональное любопытство их мучило. Порядком захмелевший газетчик зычно спросил: — Борис Всеволодович, сколько наших там погибло? Бывают вопросы, которые иногда и самые храбрые генералы с удовольствием заменили бы на еще одну ходку в душманскую «зеленку». Особенно тогда, когда дружно клацают под носом включатели диктофонов, когда вопрос политически опасен, а отступать нельзя. Надо либо говорить правду, либо очень правдиво врать. В хмельных глазах журналиста жадный интерес.
А в строгих глазах «товарища из ЦК» бериевские зрачки. И будет тебе плохо, товарищ Громов. За то, что вывел армию с минимальными потерями, спасибо. А насчет потерь скажешь, служба может пойти наперекосяк. А ведь ждет тебя блестящая карьера. Не надо народу еще больнее делать, ему и так тяжело.
Он ЦК начнет материть. И Громов громко ответил: — Почти полторы дивизии. На обыкновенном языке это значило: свыше 15 тысяч. До того момента, когда Горбачев официально объявит о количестве наших потерь в Афганистане, стране еще предстояло дожить… В самый разгар афганской войны мне удалось дозвониться до министра обороны СССР маршала Сергея Соколова. Среди прочих задал ему и этот наивный вопрос: «Сколько наших там…» На 99 процентов был уверен, что это то же, что спросить у начальника ГРУ о количестве наших резидентов за рубежом. Соколов ответил так: — Время еще не пришло.
Не много в Советской Армии было генералов, которые могли себе позволить сказать больше… Наверное, только у нас власть вроде как бы обречена постоянно делать с армией глупости. Одной из таких глупостей в 1989 году стало решение об откомандировании многих офицеров-афганцев на службу в дорожно-строительные отряды, прокладывавшие в то время дороги в Нечерноземье. Представьте себе: вызывают в отдел кадров дивизии боевого командира роты и говорят: — Иван Иванович, надо бы народному хозяйству помочь. И этого боевого командира роты назначают командиром дорожно-строительной роты. А командир этот был «караванщиком» — кто бывал в Афгане, тот знает, что это слово на войсковом арго читается еще как «смертник». Кто перехватывал душманские караваны с оружием или наркотиками, знает, что дух дорогую поклажу отдаст лишь в случае, если ему армейский тесак по самую ручку в сердце загонят либо разрежут его пополам очередью из АКМ.
Дух из каравана тоже был смертником. Многих наших «караванщиков» надолго не хватало: от силы на две-три охоты. Но если они выходили из Афгана живыми, то один-два ордена Красной Звезды имели в самом худшем случае. И вот таких офицеров посылали в степи Нечерноземья принимать под свое командование что-то очень похожее на зэковскую бригаду с лопатами и грейдерами. Помогать народному хозяйству после походов на караваны было страшно скучно. Поставив задачу подчиненным, офицер возвращался в палатку или во времянку — жилья не давали.
А там кидал в себя стакан, отламывал кусок хлеба и падал на койку. И вспоминал серьезную службу, и стонал по ней, словно волк, которого из леса выгнали в бесплодную пустыню… Многие «караванщики» спивались. Кто-то, чаще всего безуспешно, просился в войска. Кто-то подавал рапорт на увольнение и уходил снова в бесквартирную жизнь, ничего не умея на гражданке. Хотя вру. Некоторые стали отличными бойцами банд, перехватывавших караваны иномарок в ту пору, когда это потрепанное железо бесконечным потоком бежало к нам из Германии через Польшу и Прибалтику.
В смоленских и подмосковных лесах очень ценился опыт бесстрашных афганских «караванщиков»… Когда Громов узнал о таком подходе кадровиков к его бойцам, раскалился так, что от него можно было прикуривать. Не одна телефонная трубка в Москве и в штабах военных округов много раз слышала очень «горячий» громовский голос. Даже после того как он перестал быть командармом, для своих людей он им оставался. Кто хочет понять, откуда такое уважение у афганцев к генералу и сегодня, пусть знает. Из командирского домика, предоставленного ему командующим ТуркВО, Громов не показывался долго. Его покой охраняли лучшие узбекские стражники.
А к нему рвались журналисты. Громов должен отдыхад. Когда я смотрел на черный глазок ствола и на палец солдата, пляшущий на спусковом крючке, охота все же пробиться к Громову мигом пропадала… КИЕВ После Афганистана он получил назначение на должность командующего войсками Киевского военного округа. Меня назначили на округ сразу с должности командующего армией… Меня не прельщало место в Москве, хотя, конечно, было бы интересно послужить, скажем, в Генштабе. Но почти все командиры, вернувшиеся из Афганистана, стремились в войска, а не в столичные кабинеты. Я уже слишком хорошо знал Громова, чтобы не понять, в чей огород он бросал камешки, особо подчеркивая слова о службе в должностях командующего армией и округом.
Угадывался упрек Грачеву, «проскочившему» ступени командарма, командующего войсками военного округа, да и в штабе вида Вооруженных Сил Павел Сергеевич не служил и дня. О головокружительном взлете Грачева Громов позже скажет так: — Настоящий военачальник, а тем более министр, должен пройти все ступени. Дивизия — это тактическое звено, а армия, округ — это уже оперативное звено, совершенно другая сфера деятельности для командира. Отсутствие служебного опыта порой приносит только вред. За эти годы у Грачева появилось много… таких сторон, которые пользы не приносят. В этом отношении «покровители» сделали ему медвежью услугу… Объективности ради нельзя не сказать, что были покровители и у Громова.
Ему заметно симпатизировал Михаил Горбачев. Он не был в восторге от предложения Язова послать Громова в Киев. Горбачев страшно гордился тем, что именно при нем наши войска ушли из Афганистана. И тем людям, которые помогли реализовать вывод, Горбачев стремился платить по большому счету. Потому, подписывая указ на Громова, спросил у Язова: — Не обидим ли Громова? Ведь он у нас вроде как национальный герой.
Злые языки начнут говорить, что мы его «сослали»… Язов ответил: — Киев это та «ссылка», о которой мечтают тысячи генералов. Громову желательно пройти округ для нормального роста, чтобы его в войсках не обзывали потом «дикорастущим»… Горбачев все-таки дал Громову знак, что он персонально следит за ним. В период пребывания Громова в Киеве в стране уже шли бурные дискуссии о будущем страны и Вооруженных Сил, спорили политики и военные. В Советской Армии появился целый отряд генералов и офицеров, которые постоянно стремились в эпицентр политических сражений. Это стало похоже на «моду». Иногда такие люди дня не могли прожить, чтобы не сделать очередное скандальное заявление для прессы.
Западные журналисты среди которых много кадровых разведчиков щедрыми гонорарами поощряли тех наших военнослужащих, которые «болели за демократизацию армейской жизни». В то время особенно громкими демагогическими лозунгами отличался полковник Вилен Мартиросян, служивший в одной из частей на Украине. Он быстро взошел на волне популизма, стал народным депутатом СССР. И это еще больше вскружило голову офицеру, который, потеряв чувство такта, стал навешивать опасные ярлыки и на высших генералов. Досталось тогда от него и Громову. Мартиросян назвал его одним из возможных организаторов военного переворота в стране.
Громов подал на него в суд и там «размазал» скандального полковника логикой своих аргументов. Громов категорически возражал. Некоторые генералы у нас на Арбате, узнав об отказе Бориса Всеволодовича от столь заманчивого предложения, полученного им от «самого президента», искренне удивлялись. Ведь можно было только мечтать взлететь с должности командующего войсками военного округа до кресла первого зама союзного министра. То была прямолинейная логика карьеристов: где бы ни служить, лишь бы должность повыше. У Громова была своя логика.
Переход в МВД означал расставание с армией, с которой он породнился с момента поступления в суворовское училище а за плечами уже было почти тридцать лет службы в Вооруженных Силах. Чувство этого родства было выше и сильнее любых карьеристских соображений. В конце концов уломал. Генерал согласился. Уходя в другое ведомство, он все-таки не дал перерезать «пуповину», связывающую его с армией… Принять такое кадровое решение Горбачева заставила поднимающаяся в стране мощная лавина преступности.
Генерал Громов: Запад должен перестать лезть в Афганистан
15 февраля 1989 года завершился вывод Ограниченного контингента советских войск (ОКСВ) из Афганистана. Об этом генерал-полковник, Герой Советского Союза Борис Громов заявил 15 февраля в интервью ТАСС, посвящённом 35-летней годовщине вывода войск СССР из Афганистана. Вывод войск из Афганистана — это история, которую нужно знать и помнить, чтобы не повторять ошибок, тем более, когда они касаются судеб миллионов людей, подчеркивает генерал-полковник. Накануне 30-летия вывода советских войск из Афганистана легендарный командующий 40-й армией генерал-полковник Борис Громов ответил на вопросы Sputnik и 14.02.2019, Sputnik Абхазия. С момента вывода советских войск из Афганистана прошло больше тридцати лет.