МО Жань и Чу Ваньнин дорама. Чу Фэй Эрха.
2ha | Хаски и его белый кот-шицзунь
Чу Ваньнин и Мо Жань — две главные героини волнительной китайской драмы, которая покорила сердца многих зрителей. Чу Ваньнин и МО Жань арт. Паблик посвящён новелле "Хаски и его белый кот-шицзунь" авторки Жоубао Бучи Жоу (肉包不吃肉). Название на китайском: 二哈和他的白猫师尊.
- Чу Ваньнин высокомерен/Мо Жань 0.5 и Мо Жань 2.0
Адаптация от Tencent — того же канала, что дал нам «Неукротимого». Выход дорамы ожидается летом 2021 года спасибо Yulia за подсказку в комментах - на момент публикации поста этой инфы еще не было. Ожидания Никаких конкретных предположений не строю, чтобы не обмануться. Она очень круто написана — чувственно, смешно, душераздирающе стекольно, и порой все это одновременно. Во-вторых, как мы успели убедиться , когда у создателей руки откуда надо растут, никакие цензуры не помеха. Мне в этой дораме интересны прежде всего стекло и тонкая психологичность «Эрхи». Скажем так, если я их получу хотя бы половину от тех, что в новелле, и если испытаю хотя бы половину тех эмоций, что подарил мне «Повелитель Чэньцин», буду считать, что адаптация удалась. Тоже жду эту дораму с замиранием сердца.
Надеюсь и верю что Tencent превзойдет собственную планку, заданную "Неукротимым". Для этого есть абсолютно все: бомбическая новелла, шикарный главный каст. Правда, в остальном касте есть спорные, на мой взгляд, решения. Но окончательных выводов не делаю, жду дораму. И прекрасные постеры к ней мой оптимизм только поддерживают! Ксения Прочитала новеллу. Очень психологичная и эмоциональная.
Иногда прямо слезы наворачивались...
Барьер Мо Жаня оказался очень похож на тот, что обычно создавал он сам, вплоть до проступивших на духовной сфере яблоневых цветов, только у Чу Ваньнина они сияли расплавленным золотом, а у Мо Жаня — алым огнем. Под этим полупрозрачным барьером, который по сути спасал лишь от холода, он вдруг почувствовал себя под защитой и даже океан под ними уже не казался таким устрашающе темным. Напряженное тело Чу Ваньнина постепенно расслабилось, сбившееся дыхание стало более ровным и размеренным. Сидящий рядом с ним Мо Жань с улыбкой сказал: — Учитель, посмотрите вон туда. Чу Ваньнин долго смотрел в том направлении, куда указывал Мо Жань, но ничего примечательно так и не увидел. Нахмурившись, он сказал: — Кроме луны ничего там нет. Удивленный Чу Ваньнин на миг замер, после чего спросил: — И что в ней такого? С земли она выглядит точно так же.
Мо Жань улыбнулся: — Это первый раз, когда я любуюсь луной вместе с учителем. Чу Ваньнин ничего не сказал. Мы с тобой уже смотрели на нее раньше. Сбитый с толку Мо Жань повернулся и удивленно уставился на него. Бледное лицо Чу Ваньнина в свете луны было похоже на белые лепестки цветка, раскрывшегося навстречу луне. Густые ресницы прикрывали темные глаза, в глубине которых, словно на дне морском, скрывались неведомые ему воспоминания. Мо Жань не знал, что и сказать. В общей сложности он прожил дольше, чем сидевший рядом с ним Чу Ваньнин. Многие воспоминания сгладились и стерлись из его памяти, так что, возможно, Чу Ваньнин помнил и хранил вместо него в своем сердце то, что он давно забыл.
Сейчас, глядя на его профиль, он не мог не испытывать горькую вину, но был в ней и привкус медовой сладости. Внезапно память подбросила ему образ парчового мешочка, и Мо Жань вспомнил, о чем вчера хотел спросить Чу Ваньнина... Во время Небесного Раскола он пожертвовал своей жизнью, чтобы спасти его. Раньше он не решался строить настолько смелые догадки, считая, что это было бы слишком дерзко и нагло с его стороны. Но маленькие открытия последних двух дней раздули греховное пламя в его волчьем сердце. Горячая кровь прилила к сердцу Мо Жаня, в горле пересохло от неутолимой жажды, а в глазах вспыхнуло обжигающее пламя желания. Внезапно ему захотелось прямо сейчас придвинуться ближе и поцеловать его, а потом, набравшись храбрости, задать всего один вопрос... В этот момент, когда на этом мече они зависли между небом и землей, он сам вдруг оказался в плену неясной иллюзии. Словно им обоим удалось, наконец, избавиться от прошлой любви, ненависти, вражды, освободиться от оков этого мира и оказаться в новом — таком же светлом и чистом, как свет луны, пробивающийся сквозь легкие облака.
Мо Жань почувствовал, как нежный саженец в его груди превратился в огромное дерево и теперь, когда его толстые корни глубоко проникли в мертвую землю, воздух наполнился густым запахом плотского желания. Заметив, что Мо Жань слишком долго молчит, Чу Ваньнин повернул к нему голову и спросил: — Что случилось? Мо Жань молчал. У него кружилась голова от невыносимой жажды обнять и поцеловать его, прямо сейчас завладев им целиком и полностью. Он непроизвольно наклонился вперед и внезапно осознал, что, несмотря на благотворное влияние защитного барьера, Чу Ваньнин переменился в лице, а его плотно сжатые губы побледнели до синевы. Неосознанно скрестив руки на груди, он вцепился побелевшими пальцами в тонкую ткань одежды. Даже напуганный Чу Ваньнин продолжал держаться и надеяться только на себя. На мгновение Мо Жань словно окаменел. Опасный огонь в его глазах погас, превратившись в тлеющие угольки, похожие на фонари рыбацких джонок в ночном море.
Осталась только нежность. Изначально Мо Жань хотел просто схватить Чу Ваньнина за талию и, прижав к себе, впиться поцелуем в его сладкие губы, но вместо этого он только горько улыбнулся. Он хотел бы схватить эти холодные руки и согреть их своим теплом, но после небольшой заминки лишь аккуратно накрыл своей ладонью руку Чу Ваньнина с тыльной стороны. Он хотел убрать руку, но Мо Жань не спешил ее отпускать. Чу Ваньнин почувствовал, как его ледяные пальцы утонули в уютном тепле этой горячей и широкой ладони. Даже если бы Чу Ваньнину удалось остаться спокойным и невозмутимым, он бы не смог проигнорировать теплоту и заботу, которые были вложены в эти слова. А ведь были еще и эти смущающие сердце черные как смоль глаза, торжественно и серьезно смотревшие на него с нежностью и любовью. От охватившей его паники сердцебиение Чу Ваньнина стало похоже на капли обрушившегося на землю проливного дождя, что с каждой секундой становился все яростнее и сильнее. Не осмеливаясь взглянуть в глаза Мо Жаню, он отвернулся и опустил голову.
Как же жарко. Как может быть так жарко на высоте в тридцать пять метров над землей? Чу Ваньнин всегда сохранял спокойствие и высоко держал голову, но сейчас, лишенный брони, с обрезанными когтями, он словно ступил на неизвестные земли. Столкнувшись лицом к лицу с открытостью Мо Жаня, он оказался застигнут врасплох и все его обычные способы защиты перестали работать. Распахнув неприступную раковину моллюска, Мо Жань обнаружил дрожащую нежную плоть. Белый жемчуг и обнажившаяся мякоть оказались прямо перед его носом. Лишившись своей раковины, этот надменный и сдержанный мужчина вдруг испытал панический страх и беспомощность. Что же делать... Чу Ваньнин вдруг четко осознал, что его ладонь все еще крепко сжимает рука Мо Жаня.
Он не знал, что делать, был слишком взволнован и растерян, чтобы мыслить ясно. Его глаза покраснели, и он инстинктивно попытался выдернуть захваченные в горячий плен кончики пальцев. Но ничего не получилось, ведь Мо Жань даже не думал отпускать его. Ладонь Чу Ваньнина стала влажной от пота. Не сводя с него лихорадочно горящих глаз, через какое-то время Мо Жань произнес своим сводящим с ума низким и хриплым голосом: — Чу Ваньнин... Как ты меня назвал? Да, я был непочтителен. Сердце грозилось прямо сейчас выскочить из груди Чу Ваньнина и пуститься в бега. Он так не нервничал, даже когда пытался взлететь, стоя на мече.
Все эти эмоции были слишком непривычными и пугающими, но он все еще отчаянно боролся, бросив все силы на то, чтобы устоять и не упасть в эту бездну. Спрятав глаза, ему удалось выдавить: — Что ж, хотя ты и допустил ошибку, но все не настолько... В этот момент сердце Мо Жаня достигло точки кипения и, отбросив все сомнения, он просто выпалил: — Ваньнин. Стоило ему снова услышать этот бархатный голос, как в ушах загудело и в голове в один миг стало пусто. Осталось только слово, что он так и не смог сказать. Ему не спастись... Они так долго барахтались в трясине своих эротических фантазий, что в итоге отяжелевшие сердца утянули их в темный омут, из которого им было не выбраться [179. Не сводя глаз с Чу Ваньнина, Мо Жань хрипло сказал: — Ваньнин, на самом деле есть одна вещь, про которую я хотел спросить у тебя все эти дни.
Мы только что сбежали из дворца Призрачного князя, не знаю, как быстро на нас объявят охоту… — Это не займет много времени. Благодетель Мо, прошу, не волнуйтесь. Последняя фраза Хуайцзуя была еле слышна, звук удалялся и постепенно растаял в мантре «Настал час возвращения». Чу Ваньнин не слышал Хуайцзуя и, слегка нахмурившись, спросил: — В чем дело? Мы все еще слишком близко ко Дворцу, нужно отойти подальше. Чу Ваньнин почти незаметно кивнул, и они пустились в путь. Когда два человека подошли к жилым кварталам, уже рассвело, и первым встреченным им призраком оказался тот самый старик — продавец пельменей. Он как раз собирал свой лоток, собираясь домой, когда увидел Мо Жаня и удивленно охнул: — Ох! Так ты нашел того человека? Мо Жань и не думал, что второй раз встретится с этим призраком, и на несколько секунд ошеломленно замер, но быстро пришел в себя и ответил: — Нашел, нашел, премного вам благодарен, дядюшка. Ох… А с щекой твоей что? Обычно ничто не может нанести рану призраку. Ох… как это, должно быть, больно, а? Дядюшка подумал немного, поставил обратно плитку, которую держал в руках, быстро «разогрел» две маленькие пиалы с пельмешками-ушками и поднес их им: — Вот, эти пельмешки я все равно сегодня уже не продам, так что, пожалуйста, поешьте на дорожку… Мо Жань поблагодарил его и, проводив взглядом старенького продавца, собравшего свои пожитки и спокойно потопавшего восвояси, поставил пиалы на каменную скамью. Чу Ваньнин никогда не любил зеленый лук, а старичок щедро посыпал им вонтоны. Мо Жань аккуратно переложил весь лук в свою пиалу, а ту, в которой лука больше не было, поставил перед Чу Ваньнином. Чу Ваньнин посмотрел на него и не стал отказываться. Он взял ложку и неспешно зачерпнул бульон, чтобы попробовать, каков он на вкус. Мо Жань смотрел, как он ест. Холодный призрачный бульон только касался бледных губ и оставался в ложке, как и пельмешки. Именно так ели настоящие призраки. Вскинув голову, он с изумлением уставился на сидевшего рядом юношу, который посмеивался над ним, держась за раненую щеку. Внезапно он почувствовал себя моллюском, чью раковину сломали, а его самого вытащили на палящее полуденное солнце. Его маленькая тайна оказалась открыта, а прикрыться было нечем. Старейшина Юйхэн сдвинул брови и попытался придать лицу самое невозмутимое выражение, из последних сил стараясь сохранить остатки своего авторитета наставника. Только Чу Ваньнину удалось нащупать точку внутреннего равновесия, как Мо Жань поднял руку и погладил его по волосам, выбив почву у него из-под ног и разбив вдребезги весь его учительский авторитет. Теперь Чу Ваньнин разрывался между тем, чтобы впасть в ярость или совсем пасть духом. Угрызения совести? Желание накормить голодного ребенка? Позднее раскаяние? Он все еще не мог произнести вслух нужные слова. Чу Ваньнин всегда чувствовал, что в его сердце есть некий изъян. Так уж вышло, что его чувство собственного достоинства и желание сохранить лицо были значительно больше, чем у большинства людей. В юные годы он в одиночку прошел через ветер и дождь и превратился в выносливое дерево, чья крона упиралась в небеса. Он стал непреклонным и строгим, возвышающимся над всеми подобно мощному дереву. Такое мощное дерево никогда не будет привлекать кого-то своим цветением, его ветви никогда не согнутся под весом простых человеческих чувств, ведь оно совсем не похоже на шелковую повилику, которая выживает, обвивая сердца людей греховными соблазнами. Строгий, устойчивый и очень надежный, он просто молча стоял на обочине дороги, безмолвно защищая путников от дождя и ветра, отбрасывая тень на тех, кто в жару искал прохлады. Возможно, дело было в том, что он был слишком высоким и величественным, так что, чтобы увидеть самые красивые и нежные листья, людям нужно было слишком высоко задирать голову. Путники приходили и уходили, но никто так и не посмотрел вверх, никто не захотел узнать его поближе. Так уж устроено зрение людей: им проще смотреть под ноги или хотя бы на то, что находится на одном уровне с ними. Поэтому со временем он привык не ждать большего и принял свое одиночество как часть естественного порядка вещей. На самом деле никто в этом мире не рождается сам по себе, так уж определено природой, что мы всегда зависим от кого-то. Одни люди учатся использовать эту врожденную зависимость, и, цепляясь за сильного, становятся все более соблазнительными, нежными и кроткими. Со временем они используют свою бесхребетность лианы, чтобы взобраться повыше и, используя медовые речи и льстивые слова, отхватить свой кусок пирога от мирских благ. Другой тип людей, таких, как Чу Ваньнин, с тех пор, как они пробились на белый свет из горной породы, привыкли всего добиваться сами, служа опорой для всех прочих. Именно потому самим им не на кого опереться, со временем они становятся несгибаемыми и сильными, с ног до головы облачаясь в неподатливое железо и заковывая сердца в сталь. Эти люди привыкли смотреть свысока на слабости тех, кто цепляется за них, и, не желая быть использованными, боятся позволить себе даже секундную слабость. Эти люди никогда не выпускают оружие из рук и не снимают свои латы и в любой момент готовы дать отпор врагу и другу. В страхе обнажить перед кем-либо свою слабость им не дано познать, что такое любовь и нежность чужих объятий. С годами эти люди забывают, что были рождены, чтобы любить и быть любимыми, что когда-то они тоже были нежными и ранимыми и, как все маленькие дети, плакали и смеялись, падали и поднимались, искренне желая, чтобы кто-то протянул руки и помог им подняться. Возможно даже, что и он когда-то тоже этого ждал и надеялся, что кто-то придет и поможет ему. Но когда этот кто-то был нужен, он не пришел. Никто не пришел и во второй раз, и в третий. Ему пришлось справляться самому снова и снова, раз за разом, и на смену несбывшимся надеждам пришло разочарование, а потом это стало нормой. И в тот момент, когда кто-то вдруг пришел ему на помощь, он вдруг почувствовал себя униженным и никчемным. Да, он упал, просто упал, не надо преувеличивать.
Я не боюсь… Мо Жань взял его за руку и, переплетя свои пальцы с дрожащими пальцами Чу Ваньнина, прошептал, обжигая горячим дыханием мочку его уха: — Доверься мне… ладно? Все будет хорошо… Чу Ваньнин хотел было сказать парочку «ласковых» слов этому самодовольному нахалу, но все мысли в тот же миг вылетели у него из головы. Он только чувствовал, как огромное мощное тело Мо Жаня давит на него, мозолистые руки ласкают его талию и спину. Не выдержав этой сладкой муки, он невольно выгнулся всем телом, прильнув к обнаженной обжигающе горячей груди… Мо Жань уже давно избавился от одежды и теперь, прижавшись к его пышущему жаром торсу, Чу Ваньнин чувствовал себя железом, плавящимся в раскаленном горне. Их сплетенные разгоряченные влажные от дождя и пота тела терлись друг о друга, так что теперь они могли каждым сантиметром кожи чувствовать обоюдное желание. Иссушенное страстной жаждой дыхание двух мужчин с каждой секундой становилось все более хриплым и тяжелым. На самом деле какими бы страстными и глубокими ни были их поцелуи, они не могли утолить охватившую их жажду. Голова Чу Ваньнина начала кружиться, перед глазами вдруг стали появляться нечеткие фрагменты сцен с переплетенными телами, дрожащими от слабости ногами, ярко-красными занавесями и простынями… Внезапно он со всей ясностью осознал, что это сцена из его сна. В этом видении Мо Жань, вцепившись в его талию, яростно вбивался в его тело. С неприлично громким звуком бедра этого Мо Жаня ударялись о его ягодицы, безжалостно разрывая тело, в попытке проникнуть как можно глубже в его нутро.
Расписание встречи Чу Ваньнин и Мо Жань: когда они наконец встретятся?
два философских течения, возникшие в Древнем Китае и вышедшие за рамки обычной философии. 15. Чу Ваньнин и МО Жань арт. Мо Жань думал, что стать учеником Чу Ваньнина было шицзунь был слишком похож на кота, в то время как он сам был тупым щенком, который только пускал слюни и вилял и кошки были разными по природе. Чу Ваньнин и МО Жань арт. Чу Ваньнин и Тянь Цзюнь.
Мо жань и чу ваньнин: откуда они происходят?
- Идеи на тему «Мо Жань и Чу Ваньнин» (11) | белый кот, хаски, китайское искусство
- Расписание встречи Чу Ваньнин и Мо Жань: когда они наконец встретятся?
- Мо жань и ваньнин
- Авторизация
- Мо жань и ваньнин
- Когда Чу Ваньнин и Мо Жань будут вместе — прогнозы, слухи и надежды поклонников
Сун цютун и ши мэй - 69 фото
Мо Жань взял его за руку и, переплетя свои пальцы с дрожащими пальцами Чу Ваньнина, прошептал, обжигая горячим дыханием мочку его уха. Чу Ваньнин и МО Жань на рабочий стол. Почему Это Только Во Сне? Когда Мо Жань снова взял его жестко, быстро и безжалостно, кипящее в крови наслаждение заставило Чу Ваньнина содрогнуться всем телом, потерять контроль над собой и испугаться. Таким образом, история любви между Чу Ваньнином и Мо Жань показывает, что любовь может преодолеть все трудности и преграды. МО Жань и Чу Ваньнин новелла.
Сун цютун и ши мэй - 69 фото
и в принципе ничего и никого не видит кроме цели, у чу ваньнина друзей как не было, так и нет, мо жань его единственный близкий человек; мо жань не так привязан ни к семье, ни к сюэ мэну, как они к нему, что в общем-то объяснимо, он привык к одиночеству и никого к себе не. Описание дорамы Бессмертие: Чу Ваньнин (Ло Юнь Си) – мастер совершенствования, который берет на воспитание троих учеников, Сюэ Мэна, Мо Жаня и Ши Мэй. МО Жань и Чу Ваньнин дорама. Чу Фэй Эрха.
Бессмертие
Чу Ваньнин и МО Жань арт. Чу Ваньнин и МО Жань арт. Мо Жань чувствовал, что выбрать Чу Ваньнина учителем было большой ошибкой. Чу Ваньнин публично наказал Мо Жаня и заставил его прийти в павильон Красного лотоса, чтобы он прибрался. Чу Ваньнин чувствовал себя еще хуже только от одного запаха Мо Жаня.
ХиУБК | ERHA
Одной из перспектив отношений Чу Ваньнин и Мо Жань является совместное строительство будущего. Пара может планировать общие цели, совместные путешествия и представление семьи. При этом они уважают и поддерживают индивидуальные мечты и амбиции друг друга. Чу Ваньнин и Мо Жань также могут ожидать взаимного роста и развития в отношениях. Они способны вместе преодолевать трудности, разрешать конфликты и находить компромиссы. Это помогает им становиться ближе друг к другу и создавать крепкую и гармоничную связь. В итоге, отношения Чу Ваньнин и Мо Жань обещают быть счастливыми, успешными и устойчивыми.
Перевод создан любителями без профессиональных навыков художественного перевода и специального образования для невзыскательных читателей. Перевод размещен на Google- диске предназначен только для совершеннолетних граждан : открывая ссылку на главы, вы подтверждаете, что вам уже исполнилось 18 лет. Мы не издаем новеллу и не продаем права на издание нашего перевода. Остерегайтесь мошенников, утверждающих обратное!
В случае воровства перевода, я оставляю за собой право преследовать вора до тех пор, пока он не удалит перевод, используя ЛЮБЫЕ методы.
Всё же в Китае множество хороших актрис, а вообще было бы лучше не менять пол Ши Мэя, и просто изменить некоторые моменты в дораме, как это и сделал режиссёр мдк Retel Интересно, великие и ужасные китайские цензоры понимают, что сделав из Ши Мэя девушку, они сделали историю Чу Ваньнина и Мо Жаня еще более гейской? Не, ну серьезно, в новелле эта история спасения душ друг друга ценой всего, любви, что не исчезнет даже под проклятьем, а теперь что? История об ориентации, которую не переменить ни проклятьем, ни перерождением? Есть новеллы, которые можно безболезненно адаптировать для показа на китайском тв или в виде маньхуа или в виде печатной книги в РФ добавив цензуру. Но Эрха точно не такая новелла.
МО Жань Тасянь. МО Жань Эрха. МО Жань и Чу Ваньнин арты. Чу Ваньнин наложница.
Чу Ваньнин и МО Жань 1. Чу Фэй и МО Жань. Сюй Шуанлинь Эрха. МО Жань новелла.
Чуванин и МО Жань. Новелла Эрха дорама. Тасян Цзюнь. Тасянь Цзюнь и МО Жань.
Тянь Цзюнь Erha. Чу Ваньнин и Тянь Цзюнь. МО Жань и Чу Ваньнин 18 арты. МО Жань и Чу Ваньнин 18 арт.
Хуайша Чу Ваньнин. Чу Фэй Эрха. МО Вейюй Эрха. МО Жань из Эрха.
Чу Ваньнин аниме. Манхуа Чу Ваньнин. Жоубао Бучи Жоу. Чу Ваньнин и МО Жань на рабочий стол.
Чу Ваньнин и МО Жань обои. Тяньвэнь Эрха. Тасян Цзюнь Эрха.