Воланд изображен Булгаковым столь привлекательно?
ТАЙНА ВОЛАНДА
Воланд предлагает ему продолжить роман об Иешуа и Понтии Пилате, но Мастер отказывается: “Он ненавистен мне, этот роман. Воланд возвращает Мастеру его роман о Понтии Пилате, который Мастер сжег в приступе страха и малодушия. В развязке произведения Воланд заявляет Мастеру о том, что рукописи не горят. Воланд хочет использовать Мастера и его роман для своих целей, и поэтому решает спасти его от сумасшедшего дома и помочь в его творческом развитии. Таким образом, Воланд не только спасает Мастера и его роман от полного разрушения, но и помогает ему восстановиться и найти снова свою истинную природу.
В чём смысл романа «Мастер и Маргарита»
В жизни второстепенных героев произошли вполне понятные изменения: каждый из них занял то место, которое соответствует его талантам и деловым качествам. Весёлый конферансье Жорж Бенгальский ушёл из театра на пенсию. Грубый и невоспитанный администратор Варенуха стал отзывчивым и вежливым. Бывший директор театра Варьете, любитель алкоголя и женщин, Стёпа Лиходеев теперь директор гастронома в Ростове, он перестал пить портвейн, а пьёт только водку и сторонится женщин. Финдиректор Римский из Варьете перешёл на работу в детский театр кукол, а Семплеяров, председатель акустической комиссии московских театров, бросил акустику и возглавляет теперь заготовку грибов в брянских лесах, к большой радости москвичей-любителей грибных деликатесов. С председателем домкома Никанором Ивановичем Босым сделался удар, а сосед Мастера и доносчик Алоизий Могарыч занял место финдиректора в театре Варьете и отравляет жизнь Варенухе. Буфетчик из Варьете Андрей Фокич Соков, как и предсказывал Коровьев, умер через девять месяцев от рака печени... Судьба же главных героев в финале неясна, что вполне понятно: Булгаков не может точно описать посмертную судьбу Мастера и Маргариты в трансцендентальном мире. Отсюда следует, что финал романа можно толковать по-разному. Вся компания на фантастических конях летит в горы, где на «безрадостной плоской вершине» 2, 32 в каменном кресле сидит Понтий Пилат.
Мастер произносит последнюю фразу своего романа, и прощённый Пилат по лунной дорожке спешит в город: «Над чёрной бездной... Этот волшебный город напоминает Новый Иерусалим, каким он изображён в Апокалипсисе 21: 1, 2 или в философских трудах европейских утопистов, - символ нового земного рая, «золотого века». Мастеру определено высшими силами другое, чем Понтию Пилату: «"Он не заслужил света, он заслужил покой"» 2, 29 , - сообщает Воланду Левий Матвей. Что же такое свет и покой в романе? Одни литературоведы полагают, что в романе Булгакова отражены идеи украинского религиозного философа XVIII века Григория Сковороды, книги последнего, без сомнения, были известны писателю хотя бы через отца. Покой, согласно философской концепции Сковороды, является «наградой за все земные страдания человека «истинного», покой... А символом воскресения и последнего отрезка пути к покою является луна, «посредствующая между землёй и солнцем», вернее, походящая на мост лунная дорожка» И. Загадки известных книг. Нетрудно заметить, что «вечный приют» в последней главе «Мастера и Маргариты» и болезненный сон Ивана Понырёва в эпилоге благодаря некоторым деталям могут восприниматься как художественная иллюстрация к рассуждениям украинского философа.
Другие литературоведы считают, что финал булгаковского романа перекликается с «Божественной комедией» Данте В. В третьей части Дантовой «Комедии» в «Рае» герой встречается с Беатриче, которая ведёт его к Эмпирею, огненному центру рая. Здесь из ослепительной точки струятся потоки света и пребывают Бог, ангелы, блаженные души. Может быть, об этом свете говорит Левий Матвей? Сам себя герой-рассказчик у Данте помещает не в Эмпирей, а в Лимб - первый круг ада, где обитают античные поэты и философы и ветхозаветные праведники, которые избавлены от вечных мук, но и лишены вечной радости соединения с Богом. Герой Данте оказывается в Лимбе за то, что имеет с христианской точки зрения порок - гордыню, которая выражается в стремлении к абсолютному знанию. Но этот порок одновременно достоин и уважения, потому что принципиально отличается от смертных грехов. В последней главе романа Булгаков рисует загробный мир, напоминающий Лимб. Мастер и Маргарита, расставшись с Воландом и его свитой, переходят «в блеске первых утренних лучей через каменный мшистый мостик» 2, 32 , идут по песчаной дороге и радуются тишине и покою, о которых мечтали в земной жизни, а теперь будут наслаждаться ими в вечном доме, увитом виноградом.
Почему же Мастер не заслужил света? В упомянутой книге И. Галинекой дан очень простой ответ: свет уготован для святых, а покой предназначен «истинному» человеку указ. Однако необходимо объяснить, что не позволяет причислить булгаковского Мастера к святым? Можно предположить: и в жизни, и за смертным порогом герой остаётся слишком земным. Он не хочет преодолевать в себе человеческое, телесное начало и забыть, например, свою великую, но грешную любовь к Маргарите. Он мечтает остаться с ней и в загробном мире. Второе предположение - Мастер не выдержал испытаний и отчаялся, он не принял подвига, который был уготован ему судьбой, и сжёг свою книгу. Воланд предлагает ему продолжить роман об Иешуа и Понтии Пилате, но Мастер отказывается: «Он ненавистен мне, этот роман...
Я слишком много испытал из-за него» 2, 24. Третье предположение - сам Мастер и не стремился к божественному свету, то есть не имел истинной веры. Доказательством этому может служить образ Иешуа в романе Мастера: автор изображает Иешуа как нравственно прекрасного человека, что недостаточно для верующего посмертное воскресение так. Следует признать, что награда светом уставшего от жизни Мастера была бы неубедительной, она противоречила бы художественной концепции романа. А кроме того, между Булгаковым и Мастером много общего, поэтому Булгаков, как и Данте, не мог наградить райским сиянием-блаженством героя, похожего на себя. При этом Мастер, с точки зрения автора, безусловно положительный герой. Он совершил творческий подвиг, написав во времена воинствующего атеизма книгу об Иешуа Га-Ноцри. То, что книга не была закончена, не умаляет поступка её автора. И ещё, жизнь Мастера украсила настоящая, верная любовь, та, что сильнее смерти.
Творчество и любовь для Булгакова - высшие ценности, которые искупили отсутствие правильной веры у героя: Мастер и Маргарита не заслужили рая, но избежали ада, получив покой.
Он дает ему возможность продолжить свою работу и исполнить свою мечту о публикации своего романа. Таким образом, Воланд не только спасает Мастера и его роман от полного разрушения, но и помогает ему восстановиться и найти снова свою истинную природу.
Благодаря этому спасению, Мастер получает возможность преодолеть свои внутренние и внешние конфликты и добиться своей творческой цели. Воланд видит талант и потенциал Мастера Мастер — талантливый писатель, который создал роман, способный потрясти миры людей. Его произведение имеет глубокий смысл и передает сильные эмоции.
Воланд понимает, что такие работы редки и ценны. Он осознает, что если Мастеру будет дана возможность доработать свой роман, он сможет принести много пользы и радости людям. Но Воланд не только видит талант Мастера, он также видит его потенциал.
Он осознает, что Мастер может стать сильным и независимым человеком, который будет способен преодолеть все трудности и преграды на своем пути. Воланд хочет, чтобы Мастер осознал свою силу и использовал ее для добрых целей.
Это происходит в концовке, когда он устраивает свою «волшебную шоу программу» на торжественном балу для множества персонажей и зрителей. Воланд демонстрирует свою мощь и власть, это своеобразный финал его действий, который заканчивает нить романа и завершает его глубоким смыслом. Таким образом, Воланд играет ключевую роль в романе «Мастер и Маргарита». Он является не только источником событий и символом зла, но и наполняющим роман загадочностью и таинственностью персонажем. Воланд становится непременным фигурантом для понимания и анализа основных идей и концепций произведения.
Мастер и его роман на грани разрушения В романе «Мастер и Маргарита» Мастер и его роман оказываются на грани разрушения как физически, так и морально. Полагаясь на Воланда, Мастер и его творчество, сталкиваются со множеством препятствий и испытаний. Первое разрушение сталкивается с самим Мастером, когда его рукопись была цензурирована и запрещена к публикации. Он был лишен возможности реализовать свою идею и поделиться своим творчеством с миром. Также в ходе романа, Мастер сталкивается с физическим разрушением, когда он был отправлен в психиатрическую больницу и подвергался пыткам и жестокому обращению.
Искусство становится его голосом и средством коммуникации с миром. Искусство также имеет способность изменить человеческое сознание и взгляд на мир. В романе, Воланд и его пришельцы используют искусство, чтобы открыть глаза людям на их собственные ошибки и проблемы. Через свои действия они заставляют людей задуматься о своих поступках и принять их последствия. Таким образом, искусство является не только средством самовыражения, но и средством спасения. Оно может помочь человеку обрести вдохновение, самосознание и понимание своего места во вселенной. В романе «Мастер и Маргарита» искусство становится способом пережить сложное время и найти смысл в хаосе современного мира. Тайна и многозначность слова Слова в романе приобретают множество смыслов и трактовок. Например, героями романа становятся Мастер и Маргарита, слова которых символизируют любовь и творчество.
Почему Воланд спасает Мастера и его роман?
«Мастер и Маргарита» Локшина наконец сепарировался от романа и стал самостоятельным произведением. Воланд рассказывает, что Иешуа прочел роман Мастер и назвал его неоконченным. На прощание Воланд обещает Мастеру, что его произведение еще приподнесет ему сюрпризы. Воланд рассказывает, что Иешуа прочел роман Мастер и назвал его неоконченным. Почему воланд спасает мастера и его роман. Воланд из агента-провокатора превращается в носителя высшей миссии, связанной с судьбой Мастера, евангельская история разрастается, становясь «романом в романе».
Цена вдохновения
| Создатели рассказывают о новом фильме "Мастер и Маргарита" | Сомнений нет — роман «Мастер и Маргарита» точно вошел бы в список самых цитируемых произведений русской литературы. |
| Значение финала в романе "Мастер и Маргарита" Булгакова М.А. | Воланд спасает Мастера и его роман, потому что он видит в Мастере потенциал и художественную ценность его работы. |
| Воланд спасает Мастера и его роман: анализ и история | Воланд спасает мастера не только физически, но и духовно, даря ему великую идею искусства. |
| Почему Воланд спасает Мастера и его роман | Леви Матвей, встретившись с Воландом, просит от имени Иешуа взять Мастера и его любимую с собой и дать вечный приют их безмерно уставшим и измученным душам. |
Обман в романе "Мастер и Маргарита". Продолжение
В романе Воланд владеет не только судьбами москвичей, которые они и сами с удовольствием вручают ему, но и всем миром, за исключением того Одного, Кто согласовывал ему судьбу мастера и Маргариты, отказывая поместить их в рай и направляя их на «покой». Почему Воланд помог Мастеру и Маргарите: разбираем причины. Воланд – центральный персонаж и один из самых ярких персонажей булгаковского романа «Мастер и Маргарита». В романе Воланд владеет не только судьбами москвичей, которые они и сами с удовольствием вручают ему, но и всем миром, за исключением того Одного, Кто согласовывал ему судьбу мастера и Маргариты, отказывая поместить их в рай и направляя их на «покой». Воланд возвращает Мастеру его роман о Понтии Пилате, который Мастер сжег в приступе страха и малодушия. Её заветная мечта осуществляется: Воланд устраивает встречу Мастера с возлюбленной и возвращает им рукопись сожжённого романа.
«Maстер и Mаргaрита»: пoчему на сaмом деле Бyлгаков так и не зaвершил свой главный роман
Смерть Мастера и Маргариты Оказалось, что Мастер не в своем уме, поэтому долгожданное свидание не принесло радости Маргарите. И тогда она доказывает Воланду, что Мастер достоин, чтобы его вылечили, и просит об этом Сатану. Просьбу Маргариты Воланд выполняет, и они с Мастером снова возвращаются в свой подвал, где начинают мечтать о своем будущем. После этого влюбленные пьют фалернское вино, принесенное Азазелло, не зная, что оно содержит яд. Они оба умирают и улетают с Воландом в иной мир. И хоть на этом заканчивается история любви Мастера и Маргариты, но сама любовь остается вечной! Необычная любовь История любви Мастера и Маргариты является достаточно необычной. В первую очередь потому, что помощником влюбленных выступает сам Воланд. Дело в том, что, когда любовь посетила влюбленную пару, события начали складываться совсем не так, как хотелось бы. Оказывается, что весь окружающий мир за то, чтобы пара не была счастлива. И именно в этот момент появляется Воланд.
Отношения влюбленных зависят от книги, написанной Мастером. В тот момент, когда он пытается спалить все написанное, он еще не догадывается, что рукописи не горят, в силу того что в них правда. Мастер возвращается после того, как Воланд отдает рукопись Маргарите. Девушка полностью отдается великому чувству, а это и есть самая большая проблема любви. Мастер и Маргарита достигли высшего уровня духовности, но за это Маргарите пришлось отдать душу Дьяволу. На данном примере Булгаков показал, что свою судьбу каждый человек должен делать сам и не просить у высших сил никакой помощи. Произведение и его автор Мастер считается автобиографическим героем. Возраст Мастера в романе составляет около 40 лет. В таком же возрасте и был Булгаков, когда писал данный роман. Проживал автор в городе Москва по улице Большая Садовая в 10-м доме, в 50 квартире, которая и стала прообразом «нехорошей квартиры».
Мюзик-холл в Москве послужил Театром Варьете, который располагался неподалеку «нехорошей квартиры». Вторая жена писателя свидетельствовала, что прототипом кота Бегемота выступал их домашний питомец Флюшка.
Редакторы ссылаются на то, что у них имеются произведения для печати на следующие два года. Вероятнее всего, редакция просто боится публиковать подобный роман, поскольку в стране действует жестокая цензура. Религия считается опиумом для народа. Еще одна причина — Мастер может получить всеобщее признание и славу после выхода романа. Тем не менее, Мастер все же находит вариант публикации небольшого отрывка романа.
Но он подвергается жесткой критике. После этого Мастер стал ждать гонений и арестов, его пугало все, он впал в уныние. В конце концов, его нервы сдали, ему надоело бояться постоянной травли и бороться с несправедливостью, и он бросил свой роман в огонь. Пусть лучше его творение сгорит, чем попадет в руки людей, которые надругались бы над романом.
Прогулка принесла бы тебе большую пользу, а я с удовольствием сопровождал бы тебя. Автор романа в романе испытывает тоже род недуга, те же чувства и проявляет их не менее откровенно, как мы увидим вскоре.
Вот этот интерес к сильным мира сего крайне характерен для позднего Булгакова. Пусть это и, вроде бы, «альтернативная сила» в лице Воланда. Можно сказать, что художественный мир «Мастера и Маргариты» воландоцентричен. Потому что и зло, и добро исходят прежде всего от Воланда, именно Воланд обладает всей полнотой власти. От него, в общем-то, исходит все, в частности, и справедливость в рамках того, что демонстрирует нам текст. В конечном счёте Воланд решает судьбу Мастера и дарует ему покой после долгих жизненных мытарств.
Правда, этот покой какой-то странный. Герои очень долго скачут в западном направлении, а сам этот покой напоминает не только о посмертном бытии: он очень похож на эмиграцию. А это мечта Булгакова… Кстати, интерьер дома, где происходит бал у Воланда, подозрительно напоминает интерьер американского посольства в Москве. Как отмечали многие исследователи, образ Воланда тесно связан с фигурой Сталина. Вспомним, например, фразу Воланда: «Не спорю, наши возможности довольно велики. Они гораздо больше, чем полагают некоторые не очень зоркие люди».
Мягкая, вкрадчивая речь, за которой чувствуется очень большая сила… Несмотря на то что Мастер же в романе оказывается евангелистом сатаны, сам сатана и вообще мистические аспекты этого романа весьма условны. Фактически перед нами «ненастоящая», игровая мистика, почти как у раннего Гоголя. Мистика, в которую всерьёз поверить чрезвычайно сложно, к тому же с ней связано очень много смеха. И это не бесовский, сатанинский смех, а скорее сатирический… Икрамов говорит о том, что действия Воланда и его свиты очень напоминают действия всемогущих спецслужб в Советском Союзе и что это именно эта власть изображается в романе как власть «мистическая». Мы видим, что Маргарита вступает в союз с сатаной, делается ведьмой, начинает служить силам зла. Прототипом Маргариты, разумеется, является Елена Сергеевна Булгакова.
Есть ли в биографии Елены Сергеевны нечто сходное? В общем-то, да, и об этом немало спорят, потому что её невестка высказывала весьма настоятельные подозрения в том, что Елена Сергеевна сотрудничала с НКВД и была осведомительницей. Вокруг Елены Сергеевны арестовывали многих, но при этом сама она продолжала жить достаточно свободно. Была ли она стукачкой, мы не знаем. Можно лишь сказать, что эта версия очень хорошо «ложится» на сюжет романа, в особенности если вспомнить эпизод, когда Маргарита, превратившись в ведьму, получает возможность мстить своим врагам. Протодиакон Андрей Кураев в своей книге о «Мастере и Маргарите» также говорит о том, что роман фактически не мистичен.
С другой стороны, не могу согласиться с его утверждениями о том, что Мастер и Маргарита там представлены в этом произведении как отрицательные персонажи. Конечно, это противоречит тексту: всё-таки наши симпатии, антипатии, и, в частности, религиозные симпатии и антипатии не должны доминировать при анализе художественного произведения. У искусства свои законы и нужно опираться прежде всего на художественный текст, на то что мы знаем об авторе этого текста и т. Так или иначе, первоначально Маргарита, а затем и Мастер оказываются явными союзниками Воланда, и это очень хорошо накладывается на булгаковское представление о Сталине. Разумеется, Булгаков был человеком стопроцентно антисоветским. Ни малейших симпатий ни к чему советскому у него не было: вспомним хотя бы брезгливое изображение советской пошлости на страницах его романа, причём этой пошлости постепенно становится всё больше и больше.
Роман буквально переполнен ею. Однако каким образом со всем этим можно бороться? Это огромная проблема, как для Мастера, так и для Булгакова. Что можно противопоставить власти, которая издевается над людьми, которая не даёт писателю, одному из самых крупных художников слова первой половины XX века, публиковать свои произведения и даже просто нормально работать? Положение Булгакова было совершенно отчаянное. Мне неизвестно, знает ли покойная, что младший стал солистом-балалаечником во Франции, средний учёным-бактериологом, всё в той же Франции, а старший никем стать не пожелал.
Я полагаю, что она знает и временами, когда в горьких снах я вижу абажур, клавиши, Фауста и её а вижу я её во сне в последние ночи вот уж в третий раз. Зачем она тревожит? Покажу Вам пьесу. И это всё, что могу предъявить. Мир, мама? Других явных успехов не наблюдается.
И для Булгакова важно решить, что в этой ситуации можно сделать? Эмиграция, от которой он отказался, стала невозможной только что процитированное письмо к Попову — это 1932 год, через два года после разговора со Сталиным. Остаётся только одно — наладить отношения с вождём. Летом 1934 года Сталин звонит Борису Пастернаку и спрашивает его: хороший ли поэт Мандельштам? Существует очень много разных пересказов содержания этого разговора, но, согласно ахматовской версии, Пастернак скорей уклоняется, отказываясь говорить о Мандельштаме как о своём друге. Пастернак говорит, что это не важно: он хочет поговорить со Сталиным о жизни и смерти.
Потом Ахматова говорила, что «Борисик», как она его звала, вёл себя на твёрдую четвёрку. В общем, возможность спасти Мандельштама у Пастернака, кажется, была, и, кажется, он ею воспользовался не вполне, если вообще воспользовался. Версий слишком много, и с уверенностью сказать трудно. Но, во всяком случае, уже во второй половине этого же 1934 года персонаж Булгакова, который прежде назывался Поэт, начинает зваться Мастер. И видимо, не случайно, что писатель использовал слова Сталина. Именно так Булгакову хотелось бы выглядеть в глазах вождя.
Было известно, что даже «антисоветски» настроенных авторов Сталин щадит, если считает, что они по-настоящему талантливы. Очевидно, что в случае с Мандельштамом, с его трудными для малограмотного Сталина стихами, задача была чересчур сложна. Мастер в романе Булгакова оказывается неразрывно связан с Воландом. Вплоть до того знаменитейшего эпизода, когда выясняется, что «рукописи не горят». Как только роман был напечатан, многие с восторгом стали повторять эти слова: «Рукописи не горят! Но Камил Икрамов спрашивает, знают ли эти люди хотя бы школьный курс литературы?
Как известно, рукописи очень неплохо горят, ну, например, рукописи того же Гоголя… Почему же тогда не горят рукописи Мастера, сожжённые в камине, и почему Воланд возвращает Мастеру этот фолиант, точнее, эту стопку бумаг, не тронутую огнём? Всё просто: в них заинтересован князь тьмы. Если понимать сюжет «Мастера и Маргариты» буквально, Воланду важно, чтобы уцелела его близкая ему версия евангельских событий, согласно которой Христос, конечно, существовал, однако был совершенно ничтожным человеком, а Его смерть ни к чему существенному не привела и никого не спасла. Для Воланда важно, чтобы именно такая версия дошла до потомков. Псевдоевангельские главы разумнее воспринимать «в кавычках». Это определённый сюжетный ход.
Это скрытое позиционирование Мастера как евангелиста Воланда, как его, если угодно, удалённого помощника. Поэтому обвинения романа Булгакова в сатанизме, к сожалению, широко распространённые в церковной среде, мне представляются совершенно неоправданными. Тут нет религиозной проблематики как таковой. Религиозное здесь маска для политического, а политическая позиция Булгакова была очень остра. Это проявляется, например, в эпизоде, когда, опираясь на силу Воланда, Маргарита громит квартиру травившего Мастера советского критика Латунского. Иначе говоря, враги могут быть повержены, благодаря тому, что и Мастер, и Маргарита вступили в союз со столь мощной фигурой, как князь тьмы.
И когда Маргарита на балу у сатаны пьёт кровь доносчика барона Майгеля, это отнюдь не сатанизм, это даже по сути не антиевхаристия, хотя её формальные признаки здесь, вроде бы, налицо: кровь Майгеля тут же превращается в вино. Смысл этого эпизода в ненависти к советскому режиму и его чудовищным слугам, к тем, кто постоянно окружал Булгакова, писал на него горы доносов, — к тем, кто его мучил. Мистического смысла в этом метафорическом эпизоде попросту нет.
Он дает ему возможность продолжить свою работу и исполнить свою мечту о публикации своего романа. Таким образом, Воланд не только спасает Мастера и его роман от полного разрушения, но и помогает ему восстановиться и найти снова свою истинную природу. Благодаря этому спасению, Мастер получает возможность преодолеть свои внутренние и внешние конфликты и добиться своей творческой цели. Воланд видит талант и потенциал Мастера Мастер — талантливый писатель, который создал роман, способный потрясти миры людей. Его произведение имеет глубокий смысл и передает сильные эмоции. Воланд понимает, что такие работы редки и ценны. Он осознает, что если Мастеру будет дана возможность доработать свой роман, он сможет принести много пользы и радости людям.
Но Воланд не только видит талант Мастера, он также видит его потенциал. Он осознает, что Мастер может стать сильным и независимым человеком, который будет способен преодолеть все трудности и преграды на своем пути. Воланд хочет, чтобы Мастер осознал свою силу и использовал ее для добрых целей.
Почему Воланд спасает Мастера и его роман?
Лермонтов в поэме «Демон»: Печальный Демон, дух изгнанья, Он сеял зло без наслажденья... И зло наскучило ему... Горний дух был изгнанником рая, но он помнил то время, «когда в жилище света блистал он, чистый херувим», то есть те времена космического хаоса, когда господствовал один свет и не было тьмы, мрака — владений Демона в будущем. В романе М. Булгакова тоже ведется речь о свете и тьме, когда Воланд и ученик Иешуа Левий Матвей рассуждают о том, чем наградить Мастера: Светом, тогда его дух возьмет к себе Га-Ноцри, или тьмой, тогда Мастер поступит в распоряжение Воланда, но Мастера награждают покоем, не лишая его света, хотя Иешуа не хочет его брать в свое царство, возможно, потому, что ему чем-то не понравился роман Мастера о Понтии Пилате, может быть, потому, что Мастер не простил прокуратора, обрекшего Иешуа на смерть, только в заключительных главах романа Иешуа, Воланд посчитали роман Мастера незаконченным Воланд устраивает встречу Мастера с его героем Понтием Пилатом, сидящим в горах Вечности в каменном кресле в обществе верного пса, который и в бессмертии обязан разделить участь хозяина.
Понтий Пилат страдает, ему нет покоя, его мучает бессонница, особенно в яркие лунные ночи. Он осознает, что эти страдания связаны с тем, что он что-то не смог выяснить с Иешуа, которого он приговорил к смерти. Теперь в Вечности Иешуа простил палача: рухнули горные громады, каменное кресло исчезло, перед бывшим осужденным, для которого был нарушен «принцип презумпции невиновности», и вершителем его судьбы пролегла лунная дорожка вперед, на которую первым выбежал пес прокуратора, затем пошли Иешуа и Понтий Пилат, мирно обсуждая проблему истины, которая у каждого была своя. Они никогда не договорятся, так как вечна борьба света и тьмы.
Духовное превосходство остается за носителями света, истины, добра и справедливости, воплощёнными в образе Иешуа, он же Га-Ноцри. Однако, Воланд, обращаясь к Мастеру, выразил надежду, что сын короля-звездочета, бывший жестокий пятый прокуратор Иудеи, всадник Понтий Пилат, и Иешуа, может быть, до чего-нибудь договорятся. Сатана появляется в Москве в эпоху 30-х годов двадцатого века, конкретно на Патриарших прудах; это был час небывало жаркого заката. Демон предстал перед Берлиозом и Иваном Бездомным в человеческом обличье: это был гражданин высокого роста, брюнет, правый глаз у него черный, левый почему-то зеленый; брови черные, одна выше другой, зубы с левой стороны с платиновыми коронками, с правой — золотые.
На нем дорогой серый костюм, обут в заграничные, в цвет костюма, туфли. Серый берет лихо заломлен за ухо. Манера носить берет у Воланда напоминает Мефистофеля Гете-Гуно. На вид Воланду лет сорок с небольшим.
Булгаков часто обращает внимание на глаза героя, особенно выразителен бывает левый, зеленый, глаз Сатаны; он живет, искрится, сверкает, мечет громы и молнии, но правый, черный, глаз всегда потухший, холодный, пустынный, ледяной. Таким Воланд появился перед председателем Массолита и бездарным необразованным поэтом, которые вновь, девятнадцать веков спустя, судят Христа, отвергая его божественность и само существование. Воланд же пытается их заставить поверить в существование бога и дьявола. В 30-е годы двадцатого века, как и во все время существования советской власти, в стране царило и поощрялось всеобщее доносительство и слежка.
Иван Бездомный мигом сообразил, что Воланд — подозрительный тип, возможно, белоэмигрант и о нем надо немедленно сообщить в милицию. Воланд — «часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо». Писатель создал своего Воланда-Сатану, он резко отличается от мирового стандарта дьявола в изображении классических предшественников. Его Сатана гуманен.
Задача князя тьмы заключается в том, чтобы убрать из Москвы Маргариту, гения Мастера, и его роман о Понтии Пилате и Иешуа. Мастер для Воланда был недосягаем, так как блаженные и душевно больные были под особым покровительством бога. Мастер, предав огню свой роман отголосок влияния поступка Н.
Сжатие данных не использовалось. Сколько секунд длилась передача файла? В ответе запишите целую часть числа, единицу измерения указывать не нужно.
Воланд спасает Мастера и его роман, потому что он видит в Мастере потенциал и художественную ценность его работы. Он признает, что творческие работы, как рукописи, не должны быть уничтожены или утрачены, независимо от того, кем они были созданы или какое отношение к ним имеет сам автор. Однако, Мастер заслужил покой, так как он был жертвой собственного трагического опыта.
Конечно, это ложь: ничего доброго зло не совершает. Но этот эпиграф отсылает нас к самому началу гениальной книги Гете. Там происходит следующее: Фауст, человек эпохи Просвещения, сидит у себя в комнате и переписывает Евангелие от Иоанна, меняя там слова. Казалось бы, пустяк, но когда Фауст вместо евангельского: «В начале было Слово», пишет: «В начале было дело», черный пудель, которого он привел домой с прогулки, раздувается в Мефистофеля, и после этого начинается трагедия Фауста.
Родченко «Трамвай на Сухаревском бульваре», 1928 г. У Булгакова этот эпиграф не случаен: завязка «Мастера и Маргариты» подобна завязке «Фауста». Сидят атеисты и рассуждают, как им расцерковить Русь. Один из них — редактор безбожного журнала Берлиоз, другой — поэт Бездомный. И вот тут-то к ним присоединяется дьявол, предлагая свою версию Евангелия. Причем, его богоборчество тоньше и страшнее пролетарской злобы Бездомного и интеллигентского скепсиса Берлиоза. Воланд не отрицает существования Иисуса из Назарета, но перетолковывает Его образ так, что в этом Иешуа Га-Ноцри нет спасения. Размывая контуры Евангелия, Воланд вербует своих приверженцев.
В этом смысле Булгаков вышел за пределы воинствующего атеизма и заглянул уже в реальность Апокалипсиса. Обессоленное и очень популярное «христианство» последних времен, в котором нет спасения, поскольку оно сведено к голому морализаторству и пацифизму, в котором нет места Церкви, то есть таинственному общению с Богом, воплотившимся и вочеловечившимся, уступает место дьяволопоклонству. Как понимал сам Булгаков тот вечный покой, в котором оказались после смерти души Мастера и Маргариты? И вообще, как оценивал автор нравственное состояние Мастера? Мне близка позиция религиоведа, доктора наук, Андрея Борисовича Зубова. Он писал, что образ посмертного существования Мастера и Маргариты лишь на первый взгляд предстает вдохновенным и романтическим. А на самом деле он печален. Конечно, здесь доведена до совершенства просьба Маргариты к Воланду вернуть им с Мастером их подвал на двоих.
Но цена! Воланд, прощаясь с Мастером, говорит: «Воспоминания об Иешуа Га-Ноцри уже никогда больше не будут тебя беспокоить». То есть в душе Мастера уже не осталось места для Христа, для памяти о Голгофской Жертве. В этом смысле бесконечная череда дней и ночей сама по себе, как нам кажется, утешительная, вне Христа теряет смысл. Это некая дурная вечность, вечное повторение одних и тех же образов и мыслей. А в Православии вечность — это вечное восхождение к Богу и приобщение такой полноте бытия и благодати, в которой человек не растворяется, не пропадает, а выходит за пределы себя самого в бесконечной любви. В этой вечности нет скуки, нет повторения. Я думаю, что Булгаков, описывая посмертие Мастера, некоторым образом проецировал туда свою собственную судьбу, свою заветную мечту по-человечески прожить остаток своих дней вместе с супругой Еленой Сергеевной.
Это тоска измученной души. Не думаю, что эту часть романа надо рассматривать как попытку выразить догматические образы посмертного существования души. Но с религиозной точки зрения глубоко верно то, что в посмертии Мастера и Маргариты более нет места для Христа. Я думаю, пути Булгакова и Мастера пересекаются, но я бы не стал подобно некоторым литературным критикам утверждать, что Булгаков был адептом черной магии и стремился совратить русских людей, сделать роман знаменем оккультизма и богоборчества. Я бы более осторожно предположил, что Булгаков прежде всего был писателем. И кроме того, он был человеком своей эпохи — эпохи Леонида Андреева и Льва Толстого. Я бы сказал, что трагедия Мастера в том, то он переиначил Евангелие. И вдруг то, что получилось, перечеркнуло его жизнь, а потом и вечную участь.
Не будет преувеличением полагать, что в этом романе нам исповедуется сам Булгаков. Дело в том, что мы знаем Булгакова не только как талантливого автора великих романов, но и как фельетониста, у которого можно встретить и издевательства, и насмешку над Церковью. Роман был написан в эпоху гонений, и в романе отразился некий духовный, нравственный кризис, который переживал Булгаков. Но мне все-таки кажется, что имело бы смысл говорить о Булгакове и его романе с долей сочувствия. Речь идет о человеке, который оказался в совершенно страшных условиях, пережил эпоху террора — военный коммунизм, потом сталинщину. И внутри этого мертвого мира он пытался что-то сказать, донести до людей. Он не мог говорить о Христе вслух, — это было невозможно, — поэтому шел окружным путем, обращаясь к реальности зла и сдерживающей его силе. Поэтому я бы не стал ни отождествлять Мастера и Булгакова, ни говорить о том, что Булгакову было безразлично его произведение, поскольку за две недели до смерти, а умирал он очень тяжело, он еще правил этот текст.
Думаю, нормальной реакцией православного читателя была бы не попытка заклеймить, осудить автора за проколы, которые он допустил, а молитва. Я думаю, наш диалог имеет смысл перевести в эту плоскость. Не только ставить диагноз, но и говорить о нашей благодарности той интеллигенции, которая в годы духовного мрака пыталась хоть как-то пробуждать жажду истины. Известный булгаковед В. Лосев так описывает последние месяцы тяжело умиравшего Михаила Афанасьевича: «Новая домработница Булгаковых — Марфуша — активно помогала Елене Сергеевне в труднейшие для нее дни.
Засим следует пространный, не относящийся к делу, ответ Иешуа, и об этом мы ещё успеем поговорить. Словом, прокуратор ведёт себя не совсем так, как это подобает верховному правителю.
Судя по его словам и поступкам, трудно даже поверить в его воинскую доблесть, описанную им в разговоре с Иешуа: — Пехотный манипул попал в мешок, и если бы не врубилась с фланга кавалерийская турма, а командовал ею я, — тебе, философ, не пришлось бы разговаривать с Крысобоем. А после распятия Иешуа говорит Афранию: — Каждую минуту только и ждёшь, что придётся быть свидетелем неприятнейшего кровопролития. А разве не активным участником? Это ли речь воина и тем более военачальника? Прокуратор даже не выглядит личностью, самостоятельно принимающей решения по ключевым вопросам. Однажды он пошёл на попятную, сняв из-за иудеев «со стен щиты с вензелями императора». Собирался построить для отсталых иудейских аборигенов водопровод, но почему-то не осуществил своего намерения: — И не водою из Соломонова пруда, как хотел я для вашей пользы, напою я тогда Ершалаим!
Нет, не водою! Как я сказал выше, реальный Пилат всё-таки построил водопровод в Иерусалиме. В их числе, приходится признать, как интеллигентская мягкотелость Пилата, так и непрерывные доносы Каифы императору Тиверию о возможных действиях прокуратора, который, как мы узнаем в дальнейшем, ради карьеры готов на всё. Иначе бы рефлектирующий всадник Понтийский не перенёс бы наглых, по меркам римлянина, выходок иудейского первосвященника и не подчинился бы его неукротимому желанию казнить Иешуа. Подчеркивая сущностное расхождение с Евангелиями, автор романа в романе не позволяет Пилату сказать знаменитую фразу насчет умывания рук и вообще изображает его каким-то неврастеником, не умеющим вести себя на людях. Беседуя с Иешуа, прокуратор «передёрнул плечами, как будто озяб, а руки потёр, как бы обмывая их». А чуть ранее он, забывшись в присутствии арестованного, «водил рукой по воздуху...
Гемикрания гемикранией, но римский прокуратор как человек взрослый, ответственный и наделённый немалыми полномочиями должен уметь держать себя в руках. А однажды Пилат выдал нечто, приведшее, я полагаю, в изумление Марка Крысобоя: — И ночью, и при луне мне нет покоя. О, боги! У вас тоже плохая должность, Марк, — говорит он кентуриону. Совсем это не похоже на верховного правителя Иудеи. Сложно сказать, зачем было прокуратору раздувать историю из слов Иешуа, сказанных Иуде: — Всякая власть является насилием над людьми и... Человек перейдёт в царство истины и справедливости, где вообще не будет надобна никакая власть.
Возможно, это прозвучало диковато для античного уха, но ответ прокуратора никак нельзя считать адекватным в сложившейся ситуации: — На свете не было, нет и не будет никогда более великой и прекрасной для людей власти, чем власть императора Тиверия! Прокуратор мог бы и не придавать столь явный антигосударственный смысл утопическим речам Га-Ноцри, списав их на юродивость арестованного, отсылать секретаря и конвой, и кричать на весь Ершалаим, «выкликая слова так, чтобы их слышали в саду: — Преступник! Смалодушничав, Пилат угодил в вырытую им самим яму, и совершил, даже как правитель, не стесняющийся в методах и средствах для достижения своих целей, немыслимую подлость. Самое невероятное в истории, поведанной мастером о Пилате, это, конечно же, его месть Иуде из Кириафа. До этого не додумался бы не только исторический персонаж, но и его новозаветный двойник. Причём непонятно, когда и каким образом сын «короля-звездочёта и дочери мельника» приходит к мысли о таком повороте исторических, как он предчувствует, событий. Какому-то ничтожному Иуде из Кириафа — за то, что тот предал Иешуа Га-Ноцри и тем самым поставил прокуратора Иудеи перед тяжелейшим нравственным выбором, заставив римлянина проявить редчайшее малодушие?
Хотя сам Иуда из Кириафа, предавая Иешуа, естественно, не ведал о грядущих муках совести Пилата Понтийского. Выходит, прокуратор мстит Иуде не столько за преданного им Га-Ноцри, сколько за то, что предатель заставил прокуратора струсить, вынудил поступить наперекор собственной воле да при этом ещё и убить невинного, повторяю, и абсолютного безвредного человека. Пилат явно заботится о своей шкуре, ведь впоследствии, когда открыли бы архивы ершалаимского КГБ, тайна доноса Иуды могла бы выйти на свет. То, каким образом Пилат осуществил свою «месть», тоже выдаёт в нем двуличного и подлого интригана. Он ни слова не говорит Афранию о своем намерении отомстить Иуде, зато несколько раз навязчиво убеждает начальника тайной полиции учредить защиту предателю. При этом прокуратор чётко указывает, как и каким образом Иуда будет зарезан — именно зарезан! Самое любопытное — Афраний прекрасно понимает своего хозяина: видимо, подобные поручения с двойным дном и ранее исходили от патрона и были для его подчинённого не в диковинку.
Большего вероломства и душевной низости ожидать от правителя трудно, даже если тот отправляет власть среди враждебного ему народа, не только не понимающего и не принимающего исконных ценностей римского мира, но и, чуть чего, хватающегося за ножи ради восстановления социальной, исторической или религиозной справедливости. Совсем не случайно именно Афраний, знающий всю подноготную своего босса, устами Иешуа по сути дела бросает в лицо прокуратору обвинение в трусости: — Единственное, что он Иешуа Га-Ноцри — Ю. И «добрый человек» Понтий Пилат, отправляющий в Иудее «власть императора Тиверия», покорно принимает этот суровый, но справедливый упрёк, разве что его душевные терзания выражаются в треснувшем голосе, которым он продолжает расспрашивать Афрания о казни «бродячего философа». После казни Иешуа наместник Рима, чувствуя свою вину, унижается перед безвестным иудеем Левием Матвеем, единственным вопреки Евангелиям учеником Иешуа. Пилат сносит даже такие жестокие, но исключительно правдивые слова, произнесённые Левием: — Ты будешь меня бояться. Тебе не очень-то легко будет смотреть мне в лицо после того, как ты его убил. Жалкие попытки Пилата оправдаться не вызывают никаких чувств, кроме брезгливости.
Обращаясь к Левию, он говорит: — Ты, я знаю, считаешь себя учеником Иешуа, но я тебе скажу, что ты не усвоил ничего из того, чему он тебя учил. Ибо, если бы это было так, ты обязательно взял бы у меня что-нибудь. И верх подлости, ничтожности и душевной низости, вершина морального падения: — Он перед смертью сказал, что он никого не винит, — Пилат значительно поднял палец, лицо Пилата дергалось. Но ведь если жертва ни в чём не винит своего палача, палач не перестает быть убийцей своей жертвы! И такого-то ничтожного во всех смыслах человека, труса и подлеца, оправдывает мастер в своем романе?! Перейдём к Иешуа Га-Ноцри. Говорить о несоответствии этого образа евангельскому Иисусу Христу, значит ломиться в открытую дверь.
Порой исследователи ограничиваются одной только констатацией данного факта, не считая нужным детально рассматривать этот очевидный, с их точки зрения, вопрос. Примерно так рассуждал по поводу булгаковского «пророка» покойный отец А. Мень, отвечая на вопросы касательно «Мастера и Маргариты»: «Никакое это не Евангелие! Это роман, в котором есть лишь намёки на евангельскую историю, там нет Христа, и Пилат там не Пилат, просто взяты некоторые черты. Видимо, Булгаков сделал это сознательно. Это лишает нас возможности говорить о Иешуа Га-Ноцри как о Христе. Это ни в коем случае не Христос Евангелия...
Но, несмотря на бесспорность указанного расхождения между подлинными Евангелиями и евангелием от Воланда, мне думается, сказать несколько слов по этому поводу всё-таки необходимо. На самом же деле это совершенно разные лица, даже если воспринимать их в качестве литературных персонажей. Подмена имен явно указывает на подмену образов, персон, личностей. С одной стороны, автор вроде бы не отменяет сходства между Иисусом и Иешуа, с другой, делает явный намек читателю: осторожно, это — не Он, не Сам, не Сын Человеческий, не Спаситель, не Тот, Кто смертью смерть попрал. А кто? С этим и хотелось бы разобраться. Это имя, правда, в виде Йешу га-Ноцри упоминается в Иерусалимском Талмуде в двух местах, и оба раза в негативном контексте.
По поводу истолкования прозвища Га-Ноцри существует несколько версий: 1. Речь здесь идёт о грядущем Мессии, то есть об Иисусе Христе. Беспристрастное открытие истины», опубликованной в Симбирске в 1922 году и резко раскритикованной поэтом и писателем Сергеем Городецким в следующем году. Таким образом, принятое в христианстве и православии имя Иисус Христос было подменено Булгаковым или, по его воле, мастером — автором романа о Понтии Пилате — на талмудическое Иешуа Га-Ноцри. Хотя бы поэтому отождествлять Иисуса и Иешуа никоим образом нельзя. Но не только поэтому. В 1-й главе романа «иностранец» Воланд, услыхав, что речь между Берлиозом и Бездомным, «как впоследствии узнали, шла об Иисусе Христе», привязался к литераторам, поскольку с точки зрения того, кто «лично присутствовал при всём этом», они оба несли несусветную чушь: — Если я не ослышался, вы изволили говорить, что Иисуса не было на свете?
В конце той же главы мессир на возражение Берлиоза, имеющего отличную от сатаны точку зрения на Иисуса, заявляет: — А не надо никаких точек зрения... Сатана всё же предъявляет свое «доказательство» — во 2-й главе булгаковского романа позже выяснится, что это роман мастера , — совершая при этом, как всегда, ловкий подлог, поскольку вместо Иисуса рассказывает писателям об Иешуа Га-Ноцри. Это при том, что прочие новозаветные персонажи — Пилат, Иуда — остаются при своих именах. Примерно то же самое можно сказать и о Левии Матвее, если отождествлять его с учеником Иисуса Христа и предположительно автором одного из канонических Евангелий. Однако небольшой номинативный сдвиг имеется и здесь: автор романа в романе вместо принятого в русской библеистике имени Матфей — с литерой «ф» — употребляет имя Матвей — с литерой «в». И мы понимаем: Левий Матвей тоже не совсем похож на евангелиста Матфея, а если вспомнить кощунственные речи Левия, то и совсем не похож. Но это в духе автора книги о Пилате, кем бы он, автор, на самом деле ни был.
Показательно также, что если Берлиоз и Бездомный говорили действительно об Иисусе Христе, то Воланд, рассуждает исключительно об Иисусе, не прибавляя к имени Спасителя эпитет Христос, означающий принадлежность к Святому Духу. То есть Воланд начинает рассказывать о простом человеке, а не о помазаннике Божием, который на деле оказывается Иешуа Га-Ноцри. Низложение Христа или даже низведение Его во ад ложного истолкования просто поразительное. Итак, во 2-й главе на сцену выходит Иешуа Га-Ноцри, говоря точнее, его выводят римские солдаты: «Двое легионеров ввели и поставили перед креслом прокуратора человека лет двадцати семи. Приведённый с тревожным любопытством глядел на прокуратора». А дальше продолжается фальсификация новозаветного текста. Мне говорили, что мой отец был сириец...
Это при том, что родители евангельского Иисуса Христа — Иосиф и Мария — были вовсе не сирийцами, а иудеями, выходцами из города Вифлеема, Сам Он родился там же «Когда же Иисус родился в Вифлееме Иудейском... Тогда как город Гамала не встречается во всем Священном Писании ни разу. Во время иудейских войн восстания иудеев против власти римлян Гамала являлась форпостом мятежников и была осаждена, взята и разрушена в 67 г. Упоминание о Гамале как о родине Иешуа, возможно, указывает на то, что мятежником является и он сам, по крайней мере, в духовной сфере. Кроме всего прочего, в романе указан и неверный, с точки зрения традиции, возраст Христа: вместо 33 лет — 27. Словом, подмена происходит полная, всеохватная, по всем статьям. Ничего героического в образе Иешуа нет.
Обычный человек, отличающийся разве что особой разговорчивостью и в самом деле похожий на юродивого, ибо только скорбному главою пришла бы мысль обратиться к прокуратору Иудеи «добрый человек». Дальше — больше. Иешуа выражает раболепную «готовность отвечать толково, не вызывать более гнева», разражается ни с чем несообразным пассажем о больной голове прокуратора, воспоследовавшим на вопрос об истине. Как я уже говорил, в Евангелии от Иоанна вопрос римлянина остался без ответа — и как же молчаливый ответ Христа далёк от болтовни, вложенной мастером в уста Га-Ноцри! Молчание Иисуса исполнено высокого достоинства и смысла, ибо Истина — в христианском понимании — находилась непосредственно перед историческим Пилатом, однако Иисус не счел нужным сказать: «Я есть Истина! Это всё равно не убедило бы Пилата, и вообще, чтобы постичь эту истину, античному миру потребовалось немалое, по земным меркам, время. В отличие от своей романической подделки, Иисус Христос решителен и смел.
Кому угодно потребовалось бы немало мужества, чтобы выгнать торговцев из храме, перевернуть их лавки и вообще наделать там много шума перед изумлёнными согражданами. И Христос обладал таким мужеством. Так же, как и сокровенным знанием того, что нет безгрешных людей, иначе говоря, далеко не все они «добрые» и что каждому придётся пройти очень долгий и трудный пусть самосовершенствования, чтобы обрести спасение. И ради этих грешных людей Он позволил себя распять, облекшись в земную плоть и кровь. Досужие же разглагольствования арестованного Га-Ноцри о подвешенной на волоске жизни иначе, как словонедержанием, назвать нельзя. Об этом Иешуа никто не спрашивает, он сам лезет поперед батьки в пекло со своими ненужными словесами, усугубляя свое и без того шаткое положение: — А ты бы меня отпустил, игемон, — неожиданно попросил арестант, и голос его стал тревожен, — я вижу, что меня хотят убить. Наконец-то догадался, скажу я и снова замечу, насколько это далеко от достойного поведения подлинного Иисуса Христа, не произносящего на суде Пилата и вообще на протяжении всех четырех канонических Евангелий ни единого лишнего слова помалкивает, когда его не спрашивают, Иисус и в апокрифических текстах.
Впрочем, ничего удивительного в этом нет. В евангелии от сатаны образ Христа не мог не быть всячески искажен и унижен, и на это обстоятельство явно указывает Булгаков как автор романа «Мастер и Маргарита». Это евангельский Иисус-то Христос, Спаситель рода человеческого, стал бы униженно заглядывать в глаза кому бы то ни было и при этом растерянно улыбаться?! От такой трактовки образа Христа не мог уклониться мастер, связавшийся с нечистой силой хотя бы тем обстоятельством, что вознамерился оправдать предателя Понтия Пилата, умыть ему руки, очистить его совесть. Подобное намерение ничем иным, как внушением злого духа, искушением дьявола объяснить невозможно. Мастер поддался ему и поплатился, о чём мы еще поразмыслим. Мало того.
Автор ершалаимских глав романа вольно или невольно следует принципу: если уж извращать, то извращать всё. Приведу два примера. И ещё там же : «А около девятого часа возопил Иисус громким голосом: «Или, Или! Возражая в своей версии этим новозаветным эпизодам мастер или Булгаков пишет: «Крысобой, брезгливо покосившись на грязные тряпки, бывшие недавно одеждой преступников, от которой отказались палачи, отозвал двух из них и приказал: — За мною! И чуть ниже по тексту: — Славь великодушного игемона! Тот дрогнул, шепнул: — Игемон... Иными словами, в «Мастере и Маргарите» распявшие и одежды распятого отвергают, и сам он славит прокуратора Иудеи!
Большего надругательства над текстом Священного Писания помыслить трудно. Но всё это как бы сходит с рук мастеру благодаря нечеловеческой силе его таланта. Впрочем, не сходит. Но чтобы в этом убедиться, надо добраться до конца наших заметок. В итоге Иешуа у Булгакова или мастера получился совсем другим, не таким, каким был на самом деле подлинный Иисус Христос его историчность не признают разве что самые твердолобые из атеистов-ученых. Иешуа Га-Ноцри — действительно юродивый, болтливый, заискивающий, философствующий, считающий всех добрыми людьми, полагающий, что он своими словами может их переделать. Славно он переделал, скажем, того же Иуду из Кириафа!
Мог ли такой Иешуа сказать: «Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч, ибо Я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью её, и невестку со свекровью её» Мф. Или: «И враги человеку — домашние его. Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто не берёт креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня» Мф. Вопрос опять же риторический, стало быть, отвечать на него вовсе не обязательно. Именно такой Иешуа — в интерпретации мастера — и был нужен Воланду. Тот Иисус Христос, каким Он предстает в Новом завете, чёрту не годится. Именно такой Га-Ноцри — юродивый, суесловящий, ничтожный — будет впоследствии сотрудничать с нечистой силой и даже подпадёт, как я это постараюсь показать, под её погибельное влияние.
В такого «пророка» — глумления ради — готов уверовать даже сатана. Интересно, что в статье «критика Аримана», вышедшей после публикации отрывка из романа о Пилате, «говорилось, что» мастер, «пользуясь беспечностью и невежеством редактора, сделал попытку протащить в печать апологию Иисуса Христа». Критик ничего не понял. Никаким Иисусом Христом в произведении мастера и не пахнет, а если автору и досталось от оппонентов, то прежде всего за то, что у него Иешуа Га-Ноцри «получился ну совершенно как живой». А этого антирелигиозно настроенные литераторы допустить никак не могли. Воланд и его подручные черти Воланд — едва ли не главный герой булгаковского романа — представляет для исследователей наибольшую проблему для истолкования, хотя, казалось бы, никаких особенных тайн в этом персонаже нет. Но это только на первый взгляд.
Начнём с имени. Булгакову во что бы то ни стало хотелось назвать дьявола так, чтобы мало кто даже из высокообразованных людей догадался, о ком идёт речь. Автор искал имя, не затрёпанное временем и литературой, и прекрасно справился с поставленной задачей. На его «удочку» из числа тех, кому он самолично читал свой роман, по свидетельству его супруги, попался кое-кто из знакомых литераторов. Булгакова делает следующую запись: «Вчера у нас Файко — оба драматург А. Файко с женой. Миша спросил после чтения — а кто такой Воланд?
Виленкин сказал, что догадался, но ни за что не скажет. Я предложила ему написать, я тоже напишу, и мы обменяемся записками. Он написал: сатана, я — дьявол. После этого Файко захотел также сыграть. И написал на своей записке: я не знаю. Но я попалась на удочку и написала ему — сатана». О широкой же читательской аудитории говорить не приходится, для неё имя чёрта стало подлинным откровением.
Впрочем, теперь, когда роман внедрился в массовое сознание, когда герои «Мастера и Маргариты» попали даже в попсовые песенки, а сентенция «Рукописи не горят» превратилась в расхожее общее место, говорить о тайне имени Воланда не приходится: все и так всё знают. Тем не менее сказать несколько слов всё-таки необходимо. Имя для своего персонажа Булгаков извлёк из своего самого, пожалуй, любимого произведения мировой литературы — гётевского «Фауста», а именно — из сцены Вальпургиевой ночи Walpurgisnacht. В оригинале это место выглядит так: M e p h i s t o p h e l e s Was! Da werd ich Hausrecht brauchen muessen. Junker Voland kommt. Переводчик А.
Соколовский в прозаическом переложении «Фауста», изданном в 1902 году, передал приведённый текст следующим образом стр. Вижу, что мне надо пустить в дело мои хозяйские права. Эй, вы! Идёт господин Воланд! И сам же Соколовский комментирует эту пару фраз примечание 320, стр. У Гёте бес шутки ради примеряет на себя кличку «Воланд», потому что ему, собственно говоря, всё равно, как зваться, он и без того осознаёт свои силы и возможности. Булгакову же оказалось не всё равно: в «Мастере и Маргарите» посланцы ада называют своего начальника Воландом всерьёз, отождествляя это имя непосредственно с сатаной.
Попытаемся разобраться и с мессиром. Messire — почётный титул знатных людей в средневековой Франции и Италии.