Мятеж был организован бывшим министром-председателем буржуазного Временного правительства А. Ф. Керенским (См. Керенский) и командующим 3-м конным корпусом генералом П. Н. Красновым; в тесном контакте с ними действовал созданный в ночь на 26. В связи с этим усилились обвинения в адрес Ставки и Корнилова в "предательстве" и "терроризировании Временного правительства", чтобы заставить его принять меры "против революционной демократии".
1917. Провал Корниловского выступления
Фракция 77 голосами против 50 останавливается, однако, на решении — «позорном», по квалификации Ленина — принять участие в Предпарламенте. Бойкот Предпарламента, — формулирует мнение большинства Ногин, — «это призыв к восстанию», т. Через три дня на совещании Центрального и Петербургского комитетов с местными партийными работниками, прибывшими на Демократическое Совещание, выступает с докладом о текущем моменте Бухарин: самое большее, до чего доходит Докладчик, это до признания, что «ход событий, по-видимому, ведет к открытому столкновению классов», и что политическим лозунгом должен остаться призыв «вся власть советам», который одно время большевики хотели анулировать, так как в советах у них не было большинства. Как это далеко от дилеммы: теперь или никогда! По протоколам сентябрьских заседаний петербургского комитета скорее можно заключить, что основной тенденцией руководящего органа столичного пролетариата была теза о «мирном развитии революции»: говорить о «борьбе за власть еще рано», — утверждал, например, Невский 10-го сентября. Ленин все еще неистовствует: «мы губим революцию». Он не может примириться с наблюдаемым в верхах партии «равнодушием» к восстанию, и его, конечно, не могут удовлетворить «курсы» для «подготовки кадров» будущего вооруженного восстания, которые организует во второй половине сентября в Петербурге большевистская военная комиссия. Бомбардировка письмами партийных органов не прекращается — за немедленное восстание, за немедленный захват власти. В письме от 29 сентября, где вождь заявляет о своем выходе из ЦК для того, чтобы вести агитацию в низах партии, так как ему зажимают рот и «оставляют» его настояния даже «без ответа», он суммирует все практические аргументы в пользу восстания: победа «обеспечена теперь» — «1 мы можем ударить внезапно из трех пунктов, из Питера, из Москвы, из Балтийского флота; 2 мы имеем лозунги, обеспечивающие нам поддержку и подавляющее крестьянское восстание; 3 мы большинство в стране; 4 развал у меньшевиков и эсеров полный; 5 мы имеем техническую возможность взять власть в Москве которая могла бы даже начать, чтобы поразить врага неожиданностью ; 6 , мы имеем тысячи вооруженных рабочих и солдат в Питере, которые могут сразу взять и Зимний Дворец, и Генеральный штаб, и станции телефонов, и все крупные типографии; не выбить нас оттуда, а агитация в армии пойдет такая, что нельзя будет бороться с этим правительством мира, крестьянской земли и т. Эти «99 шансов из 100» говорили уверенно Ленину и о том, что немцы пойдут «по меньшей мере на перемирие», а «получить перемирие теперь — это значит уже победить весь мир».
Протоколы ЦК умалчивают о том, как реагировали большевистские цекисты на заявление Ленина о своем выходе — слишком очевидно, что и самое заявление имело целью только воздействовать на колеблющихся: «allssprechen was ist», по выражению Ленина, «сказать, что есть», «признать правду», и «побороть» течение в верхах партии за «ожидание съезда советов» и против немедленного восстания — иначе большевики опозорят себя «на веки и сойдут на нет, как партия». Только в протоколе от 3 октября имеется пометка, косвенно освещающая этот вопрос: «предложить Ильичу перебраться в Питер, чтобы была возможной постоянная и тесная связь». Эти слова как бы говорят, что Ленину необходимо выйти из подполья и более непосредственно ощутить биение реальной жизни. Ленину поручается разработать в «особой брошюре» поставленный в его письмах вопрос «об оценке текущего момента и политики партии» — таково происхождение известной статьи «Удержат ли большевики государственную власть» 23. Трудно назвать «идеологией» ту амальгаму, которую дает в общем Ленин, — амальгаму пережитков былого русского народнического утопизма с зап. Победоносный пролетариат через советы «технически овладеет государственным аппаратом», т. Но вовсе не «идеологией», не «марксистским» анализом склонен руководиться в действительности Ленин в своей тактике дня — все дело в «дантоновской» смелости дерзания. В вольном русском переводе это значит: «сначала надо ввязаться в серьезный бой, а там уже будет видно... Следовательно по отношению к самому Ленину более, чем к кому-либо, применимы пренебрежительные экивоки, обращенные им по адресу «крикливых пессимистов» в рядах партии: у них «авось да небось, в этом вся сила довода».
У вождей массовых движений типа Ленина, скорее фанатиков, чем гениальных провидцев, нет чувства исторической перспективы и какой-либо моральной ответственности за свои действия — поэтому и могло казаться Ленину, что начать революцию в России словно «перышко поднять»; поэтому так мало считался он в практических лозунгах с конкретной обстановкой и так легко предавался «примитивной и бесшабашной» демагогии, которую не сдерживал, по характеристике Суханова, «здравый смысл». В первые сентябрьские дни «тысячи вооруженных рабочих и солдат в Питере», в представлении Ленина, легко могли разгромить «правительственную банду». Но не обязательно начать с Петербурга — здесь можно «выждать». С конца сентября у Ленина большие надежды на Москву. В специальной «письме», направленном по адресу московского и петербургского комитетов в начале октября, он пишет: «Если нельзя взять власть без восстания, надо идти на восстание тотчас. Очень может быть, что именно теперь можно взять власть без восстания, напр. В Москве победа обеспечена, и воевать некому. В Питере можно выждать. Правительству нечего делать и нет спасения — оно сдастся; ибо московский совет, взяв власть, банки, фабрики, «Русское Слово», получит гигантскую базу и силу, агитируя перед всей Россией, ставя вопросы так: мир мы предлагаем завтра...
Если Москва начнет бескровно, ее поддержат наверняка: 1 армия на фронте сочувствием, 2 крестьяне везде, 3 флот и финские войска 24 идут на Питер». Это наступление извне на Петербург, организация главного штаба возстания в Финляндии — одна из ad hoc установленных и пропагандируемых Лениным возможностей. Ленин дает «директиву», — «все внимание отдать военной подготовке финских войск, флота для предстоящего свержения Керенского. Создать тайный комитет из надежнейших военных... Ему рисуется возможность воспользоваться ожидаемым немецким десантом для того, чтобы начать действия. С исключительной откровенностью передает он Смилге, что в Петербурге считают опасность десанта через две недели «равной нулю» — «значит, времени на подготовку у нас совсем немного». Ленин предусмотрительно просил Смилгу «сжечь письмо». Адресат этого не сделал — к счастью для истории, но не во славу большевистского вождя 26 Финляндская авантюра отнюдь не ослабляла у Ленин надежд на Москву — самых преувеличенных и совершенно необоснованных 27. Конференция должна «немедленно послать делегации в Гельсингфорс, Выборг, Кронштадт, Ревель, в войсковые части к югу от Питера и в Москву для агитации...
В энергии Ленину отказать нельзя. Эти настойчивые, достаточно сумбурные и почти истерические призывы, — едва ли в них можно найти проявление «глубокой марксистской диалектики» и следы плодотворного изучения военных доктрин немецкого стратега-философа Клаузевица — в конце концов заражали те «верхи» партии, с инертностью которых в идеале восстания с такой фанатической страстностью боролся Ленин. Ленин и оппозиция Большевики ушли с первого заседания Совета Республики, заявив, что они не имеют «ничего общего» с правительством «народной измены», и, взывая к «бдительности и мужеству рабочих, солдат и крестьян всей России», так как «революция в опасности». На заседании присутствовал и Ленин. Он, конечно, настаивал на самых «решительных действиях», хотя «время значительно упущено». Узнав из сообщения Ломова, что Москва склонна занимать «выжидательное положение» 28 , а что Минск может «послать корпус? Никакой практический план выступления 10-го не обсуждался, хотя по свидетельству Троцкого в истории революции, им написанной, между собой было условлено, что восстание, произойдет не позже 15 октября? Формально резолюция собрания ставила только «на очередь дня вооруженное восстание». Признавая, что оно «неизбежно и вполне назрело», ЦК предлагал «всем организациям партии руководиться этим и с этой точки зрения обсуждать и разрешать все практические вопросы».
Для политического руководства восстанием было избрано семичленное бюро в составе Ленина, Зиновьева, Каменева, Троцкого, Сталина, Сокольникова и Бубнова, и тем самым было положено начало технической подготовки выступления. Только два члена ЦК Каменев и Зиновьев голосовали против революции, обосновав свои возражения в особом резюмэ, которое было ими разослано в партийные организации: «мы глубочайшим образом убеждены, — писали они, — что объявлять сейчас вооруженное восстание, значит, ставить на карту не только судьбу нашей партии, но и судьбу русской и международной революции.. Говорят: 1 за нас уже большинство народа в России и 2 за нас большинство международного пролетариата. Ни то, ни другое не верное и в этом все дело... Перед историей, перед международным пролетариатом, перед русской революцией и российским рабочим классом мы не имеем права ставить теперь на карту вооруженного восстания все будущее. Ошибкой было бы думать, что теперь подобное выступление в случае неудачи привело бы только к тем последствиям, как 3—5 июля. Теперь дело идет о большем. Дело идет о решительной бое, и поражение в этом бою было бы и поражением революции... Глубокой исторической неправдой будет такая постановка вопроса о переходе власти в руки пролетарской партии: или сейчас или никогда.
Партия пролетариата будет расти... И только одним способом может прервать она свои успехи именно тем, что она в нынешних обстоятельствах возьмет на себя инициативу выступления и тем поставит пролетариат под удары всей сплотившейся контрреволюции, поддержанной мелкобуржуазной демократией. Против этой губительной политики мы подымем голос предостережения». К конкретной аргументации авторов заявления «к настоящему моменту» мы еще вернемся. Казалось бы, что довольно обосновано они указывали на то, что «всякий, не желающий только говорить о восстании, обязан твердо взвесить и шансы его». Нельзя было; в вопросе о технической подготовке восстания руководиться лишь теоретическим «объективным анализом и оценкой революции», как склонен был утверждать Ленин. Нетрудно было, как будто, разгадать «тайну господства над стихией», но гораздо труднее было организовать эту стихию и направить ее в нужном направлении. Предложить мир, по Ленину, значит «победить». И только один был в них мотив — конец войны: «безразличны и партии, и политика, и революция.
Поддержат всех, кто покажет хоть призрак мира» 29. Восстание — это лозунг войны. Записка двух оппозиционеров отмечает «крайне важный симптом»: «делегаты с фронта, которые теперь ведут такую агитацию против войны, прямо просят наших ораторов не говорить о революционной войне, ибо это -отталкивает солдат». Поддержит ли фронт при таких условиях восстание? Каждый солдат в октябре, по мнению Подвойского, был большевиком, относясь однако «с полным несознанием к самому большевизму». Когда предполагается вывести петербургский гарнизон на фронт, естественно «самые отсталые» готовы присоединиться к большевистским лозунгам: кому охота вольное петербургское житие менять на опасный фронт с его полуголодным пайком 30. На митинге может показаться, что из этих тысяч тыловых солдат «каждый в любую минуту готов выйти на улицу с оружием в руках» — так представляется итог Раскольникову по воспоминаниям после выступления его и Каменева на митинге 11-го октября в запасном огнеметательном химическом батальоне. Но охлаждает мемуариста более трезвый Каменев: «от петербургского гарнизона трудно ожидать боевой решимости и готовности победить или умереть. При первых критических обстоятельствах солдаты нас бросят и разбегутся».
На Суханова в свое время произвело сильнейшее впечатление настроение толпы, собравшейся на митинг в Народном Доме, где выступал Троцкий. С большим воодушевлением описывает мемуарист потрясающую картину почти экстаза, которую ему пришлось наблюдать — казалось, вот-вот толпа запоет религиозные песнопения. Тысячная толпа клянется умереть за рабоче-крестьянское дело. А современный Саванаролла, бичующий зло, взывает: советская власть отдаст все, что есть в стране, бедным и обездоленным. У тебя, буржуй, две шубы — отдай одну солдату, которому холодно в окопах. У тебя имеются теплые сапоги? Посиди дома. Твои сапоги нужны рабочему. Советская власть даст мир земле и уврачует внутреннюю разруху.
Реквизирует хлеб у имущих и бесплатно отправит в город и на фронт... Что и говорить, прекрасный демагог Троцкий. Некогда наэлектризованные ненормальным Тедосиенко сектанты «толстовцы» в знаменитых Павловках разгромили церковь , желая высвободит ь заключенную там «правду»; вероятно на аналогичный подвиг в этот вечер способна была в состоянии коллективного психоза толпа в Народном Доме 31. Но отдельные эксцессы возбужденной толпы — «иррациональные моменты» в революции — далеко еще не определяют собой реальную конъюнктуру, при которой возможно организованное народное движение. Объективные условия жизни того времени, конечно, создавали самую благоприятную обстановку для восприятия упрощенной в своей грубости большевистской демагогии, яркий образец которой и дал Троцкий в Народном Доме. Бытописатели тех дней, враждебные политике социалистических партий, пожалуй, чрезмерно склонны всю остроту своей критики направлять преимущественно в сторону подрывавшей государственный экономический механизм хозяйственной разрухи, которая создавалась на почве ненормальных условий производства, пониженности трудоспособности и преувеличенных требований рабочего класса в революционную эпоху, но они слишком часто забывают, что символистическая: «костлявая рука голода», о которой вызывающе говорил свое время Рябушинский на торгово-промышленном съезде тенденции этого августовского съезда даже на столбцах «Рус. Предоктябрьские «дни были временем острых и длительных экономических конфликтов напр. Отсюда вытекало и значение фабрично- заводских комитетов, вмешательство которых в предоктябрьские дни в производство и распределение продуктов отчасти вызывалось самой жизнью. Но «безсознательный большевизм масс» не решает еще дела.
Сами сторонники выступления заявляют, что настроения трудящихся и солдатских масс не напоминают хотя бы настроений перед 3 июля». И действительно, если от проявления революционного кликушества или «демагогической мазни», как выразился Бернштейн в своей истории германской революции, обратиться к деловой революционной работе, которую должны были выполнить заговорщики в момент, когда теория претворялась в дело, то картина получится приблизительно та, которую рисовали противники немедленного выступления. Ни в казармах, ни на заводах не было еще той боевой атмосферы, на которой строили свои рассчеты адепты вооруженного восстания и в частности Ленин, отличавшийся якобы «непревзойденной способностью» подслушивать настроения массы — этим подлинным «искусством революционеров», по мнению Троцкого в действительности искусством демагогов... Пять дней прошло с момента, когда родилась историческая резолюция 10 октября. Происходит заседание партийного городского комитета с представителями районов. Докладчики с мест могут констатировать более или менее боевое настроение рабочих только в 8 районах из 19, при чем из этих восьми три не имели прямого отношения к территории Петербурга — национальные группы латышей, эстов и финнов. В остальных районах настроение в отношении к вооруженному восстанию или неопределенное или даже отрицательное 5 районов. Чрезвычайно характерно, что представитель военной организации считал преждевременным ставить вопрос о восстании «так остро», как это делает Ц. Нельзя ограничиваться одним Петербургом.
Может ли ЦК гарантировать поддержку России? Деревня, по его мнению, не поддержит и в случае восстания не даст хлеба 33. Нет гарантии и в том, что правительство не сможет двинуть армию с фронта. Представитель военной организации не доверяя словесным резолюциям, поступающим из армии, так как приезжающие делегаты говорят другое. Одним словом, прежде, чем начинать, надо конкретно учесть силы. Наиболее горячие защитники выступления, считавшие его «неизбежным» все же оговариваются, что «это не значит, что нам придется выступать завтра» Евдокимов. Сам докладчик по «текущему моменту» от Ц. Бубнов, избранный 10-го в число политических руководителей восстания, занимает двойственную позицию: с одной стороны «все висит на волоске», а с другой «назначать восстания нельзя» — оно «само выльется, если будут для того подходящие условия»; если большевики не возьмут власть, «стихийная волна перескочит через нас». Таковы рассуждения за десять дней до фактического восстания.
Не мудрено что Калинин соглашавшийся с тем, что большевики как бы уперлись в восстание, все же предлагал последнее отложить ни более, ни менее, как на год! Неужели можно назвать это «неописуемым энтузиазмом рабочих»? На следующий день, 16 октября, на расширенном заседании ЦК с членами, представляющими городской и окружной комитеты, военную организацию, советы, профессиональные союзы, фабрично-заводские комитеты, вновь подвергается обсуждению резолюция 10 октября — как будто бы с точки зрения проведения ее в жизнь, в действительности вопрос ставится о толковании ее и даже о возможности ее пересмотра. Заседание чрезвычайно показательно. На нем опять присутствует Ленин. В промежуток времени, протекший с решения начать восстание, Ленина в подполье посетили большевистские спецы по военным делам в целях убедить его в необходимости отложить восстание на несколько недель и употребить это время на самую интенсивную подготовку в Петербурге, провинции и на фронте. Антонов-Овсеенко выражал уверенность, что флот выступит по первому призыву, но сомневался в том, что флот сможет прибыть вовремя в Петербург. Самое продвижение флота встретит, по мнению Невского, «колоссальные затруднения», так как матросам без офицеров вряд ли удастся провести корабли через минные заграждения и управлять боем. Настроение войск петербургского гарнизона, по убеждению Подвойского, «явно сочувственно восстанию», но нужно время подготовиться, тем более, что части, выступавшие в июле, деморализованы и выступят, только поверивши в выступление других частей, «бывших ранее реакционными», а готовность их к восстанию нуждается в поверке.
На фронте могут оказаться части, «реакционно обработанные», и Правительство может опереться на особые сводные отряды. Все эти доводы, как свидетельствует Подвойский, «нисколько не убедили» Ленина — промедление восстания приведет лишь к тому, что Правительство, осведомленное о восстании и готовящееся к нему, приготовится еще больше. На заседании 16-го Ленин мог выслушать и другие аргументы. От имени петербургского комитета Бокий информирует о настроениях в районах: настроение трудно учесть, настроение бесшабашное, стремления выступить нет, дело плохо, настроение выжидательное, сомнение выступать ли — только в невском районе и в Шлиссельбурге отмечается: настроение круто повернулось в нашу сторону. Крыленко от военного бюро сообщает, что «у них резкое расхождение в оценке настроений» — «большая часть бюро полагает, что не нужно заострять вопроса практически, но меньшинство думает, что можно взять на себя инициативу». Володарский от Совета докладывает: «общее впечатление, что на улицу никто не рвется, но по призыву Совета все явятся»; Шмидт от профессиональных союзов: «настроение таково, что активных выступлений ожидать не приходится». Шляпников: в союзе металлистов, где влияние большевиков преобладает, «выступление не является популярным — слухи об этом вызвали даже панику». На основании выслушанных докладов Милютин считает, что для нанесения «первого удара» партия не готова: «низложить, арестовать в ближайшие дни власть мы не можем». Встает другая перспектива — «возможность не восстания, которое предполагает нашу инициативу, но столкновения, которое является результатом объективных условий».
Перспектива эта отлична от восстания, к такому столкновению «мы должны быть готовы». Милютин и предлагает в этом смысле конкретизировать резолюцию 10 октября. Невозможность выступления доказывает и Шотман, ссылаясь на то, что «на городской конференции и в Пет. Комитете и в Военке настроение было гораздо более пессимистично». Я выступал среди... Немедленно переходить «в штыки» не согласен и Фенитштейн, так как «технически вооруженное восстание нами не подготовлено. Мы не имеем еще даже центра. Мы идем полусознательно к поражению». Нельзя говорить, что: резолюция только возбудила мысль, она требовала перехода от слов к делу.
А этого нет. Аппарата восстания у нас нет; у наших врагов этот аппарат гораздо сильнее и, наверное, за эту неделю еще возрос» 34. Защитники немедленного выступления в сущности иной аргументации, кроме той, которую выдвинул Скрынник, привести не могли: «Все доводы, которые здесь приводились — только отсрочка». Это уже открытая ставка на «авось», прикрываемая Лениным наукообразной формой: «настроением масс руководиться невозможно, ибо оно изменчиво и не поддается учету 35 ; мы должны руководиться объективным анализом и оценкой революции». Анализ подсказывал Ленину уверенность в том, что при выступлении «мы будем иметь теперь на своей стороне всю пролетарскую Европу» — мировая революция созрела. Но вот что опять чрезвычайно характерно для настроений, проявившихся на заседании 16 октября. Один за другим ораторы из числа сторонников выступления пытаются толковать резолюцию 10-го, не как приказ центра, обязательный для партийных организаций, а как установление лишь основной тактики партии — «на восстание». В такой постановке как бы стираются острые углы разногласий. Сокольников находит, что «совершенно напрасно» толкуют резолюцию, как «приказ выступать.
Если бы оказалось, что события добудут отсрочку, то мы, конечно, ею воспользуемся». Резолюция вовсе не приглашает «завтра выступать», — толкует Калинин: она лишь «переводит вопрос из политики в стратегию». Это было еще в сентябре намечено. Насчет курса никто не спорит», — делает вывод Милютин и добавляет: «эта резолюция должна быть для внутреннего употребления». Уступают и главные оппоненты на заседании 10-го. Удовлетворен как будто бы и Ленин: «если бы все резолюции так проваливались, то лучшего желать нельзя было бы»; «если говорить, что восстание неизбежно, то говорить о заговоре не приходится». Ленин предлагает «резолюцию подтвердить, к подготовке решительно готовиться и предоставить Ц. Внешне вождь делает огромную уступку и отказывается от намерения форсировать события. И Зиновьев, и Каменев пытаются закрепить такую формальную постановку.
Зиновьев оглашает проект резолюции: «Не откладывая разведочных подготовительных шагов, считать, что такие выступления впредь до совещания с большевистской частью съезда советов не допустимы». Резолюция Зиновьева отклоняется. Принята 19 голосами против двух, при 4 воздержавшихся формулировка Ленина: «Собрание вполне приветствует и всецело поддерживает резолюцию ЦК, призывает все организации и всех рабочих и солдат к всесторонней и усиленной подготовке вооруженного восстания, к поддержке создаваемого для этого центра 36 и выражает полную уверенность, что ЦК и Совет своевременно укажут благоприятный 37 момент и целесообразные способы наступления». Уходя с заседания 16-го, каждый по собственному разумению мог толковать принятое решение и на свой фасон успокаивать свою политическую совесть. Партия от нападения перешла к обороне, но «противник может принудить... В представлении Крыленко — одного из тех, кто признавал назначение восстания «нецелесообразным» — факт «наступления» противника уж имеется и им можно воспользоваться: это вопрос о выводе войск из Петербурга. Здесь и можно дать «бой», так как для выступления солдат нужно, «чтобы что-нибудь их решительно задело». С достаточно откровенной циничностью Крыленко рисовал обстановку, в которой создаются «объективные» моменты: «На Черемиссовском совещании 38 будет доказано, что войска вывести нужно, на это мы ответить не сможем, но не будет сделана, ибо нет доверия к генералам... Ленину не приходилось искать «начала».
Он считал себя победителем в «решительном бою» на собрании ЦК, и « критическим днем» для него по старому оставалось «20 октября». Формальный секретарский протокол не передает, конечно, характера заседания. Страсти, очевидно, кипели, когда, по выражению Ленина, «Каменев бесстыдно кричал», а Зиновьев «нагло» требовал пересмотра «резолюции». В «Новой жизни» он прочитал заметку, озаглавленную «Ю. Каменев о выступлении». От имени Каменева в связи с упоминанием в напечатанной накануне статье Базарова о «листке» двух видных большевиков против выступления разъяснялось, что дело идет о том письме, с которым Каменев и Зиновьев «в виду усиленного обсуждения вопроса о выступлении» обратились в партийные организации и в котором они «решительно высказывались против того, чтобы партия наша брала на себя инициативу каких-либо вооруженных выступлений в ближайшие сроки». Подобных решений партии не существует... Восстание было бы «обречено на поражение» — это был бы «шаг отчаяния». Он никогда не жалел «энергичных слов».
Это измена, штрейкбрехерство — «господа Зиновьев и Каменев» должны быть исключены из партии. Это факт. Никакими увертками нельзя опровергнуть этого факта». В ряды борцов «вносятся колебания и смута». Рассмотрение отношений большевиков между собою — это сфера исследования партийных историков. Только что рассказанная страница может дать богатейший материал для общественного психолога. Нам важно отметить лишь неразбериху и сумятицу, которые создались на верхах заговорщиков почти накануне восстания; ту двойственность и неопределенность, которые характеризовали собой позиции главного политического штаба поднявших мятеж против Временного Правительства. Достаточно наглядно это выступило и тогда, когда ЦК приступил к обсуждению протестующих писем Ленина в заседании 20 октября.
Волкова, автор «Русской армии в русской истории», в своем произведении говорит о Корнилове, как о личности, не соответствовавшей своей исторической эпохе. Работа военного историка В.
Рунова «Легендарный Корнилов. Не человек, а стихия» отличается стремлением автора максимально точно воссоздать картину существовавшей действительности и дать объективную оценку деятельности Верховного главнокомандующего. В книге А. Грунта, В. Старцева «Петроград — Москва. Июль — ноябрь 1917» описываются события, подтверждающие участие Лавра Георгиевича в антиправительственном заговоре Ставки. Исследования А. Долгополова свидетельствуют об усилении классовой борьбы в армии и о частичной потере Корниловым своего авторитета в солдатских кругах. Труд Г. Иоффе, основанный преимущественно на взглядах сторонников генерала, главным образом представляет собой положительную характеристику его деятельности.
Глава 1 Лавр Корнилов. Генерал с душой казака Лавр Георгиевич Корнилов родился 18 30 августа 1870 года. Его биография многим походит на один из остросюжетных приключенческих романов Томаса Майн Рида. Она сочетает в себе загадочное происхождение, окруженное тайнами противоречий, ослепительные карьерные взлеты и трагические падения, блестящие военные успехи и роковые ошибки. Согласно официальной версии будущий Верховный главнокомандующий Русской армии появился на свет в небольшом доме на берегу Иртыша в городе Усть-Каменогорске Семипалатинской губернии. Его отец Георгий Егор Николаевич Корнилов был отставным хорунжим 7-го Сибирского казачьего полка, за 8 лет до рождения сына вышедшим из казачьего сословия и служившим коллежским асессором. Что касается происхождения матери Лавра, то оно до настоящего времени является причиной споров среди ученых-биографов. Однако все они отмечают ее явную принадлежность к азиатской народности, характерные для которой монголоидные черты наблюдались и во внешности самого Корнилова. По другой версии, автором которой является историк Шовунов К. Семья эта по неуточненным причинам рано распалась, и совсем еще маленький Лавга был отдан на усыновление дяде Георгию Корнилову.
Когда мальчику было два года, его семья переехала в станицу Каркаралинскую Семипалатинской губернии, которая по некоторым документам также считается местом его рождения. Первоначальное образование Корнилов получил в местной приходской школе. Ему рано пришлось оставить детские игры. Семья была большая: помимо пяти братьев, Лавр имел двух сестер, и родителям были просто необходимы рабочие руки. На него, по словам сестры, с детства смотрели как на особенного ребенка, возлагая большие надежды. В 1883 году Корнилов был зачислен в Сибирский кадетский корпус. Однако, несмотря на это усердный и трудолюбивый юноша вскоре вошел в число лучших учеников корпуса. Не забывая о своих неудачах, на протяжении всей жизни он усиленно занимался изучением иностранных языков. К тридцати годам Корнилов едва ли не в совершенстве владел английским, французским, немецким языками, знал девять языков народов русского Туркестана и Центральной Азии. Окончив с отличием кадетский корпус, в 1889 году он стал юнкером Петербургского Михайловского артиллерийского училища.
Этот момент послужил началом его самостоятельной жизни, так как отец, претерпевая серьезные издержки в средствах, был лишен возможности помогать сыну деньгами. Но жизненные трудности только закаляли волю и характер молодого человека. Чтобы обеспечить свое существование, Корнилов давал товарищам уроки математики, писал статьи в журнале «Природа и охота». По словам военного историка В. Рунова, выпускная аттестация Лавра Георгиевича представляла собой следующую характеристику: «Тих, скромен, добр, трудолюбив, послушен, исполнителен, приветлив, но вследствие недостаточной воспитанности кажется грубоватым… Будучи очень самолюбивым, любознательным, серьезно относится к наукам и военному делу, … обещает быть хорошим офицером…». В 1892 году, по окончании училища надев офицерские погоны, Корнилов отправился в Ташкент на стратегическую службу в составе 5-ой батареи Туркестанской артиллерийской бригады. По прошествии трех лет в чине поручика он поступил в Николаевскую академию Генерального штаба, созданную по личному указу императора Николая I для подготовки штабных работников высшего тактического звена управления. В период обучения Лавр Георгиевич на одном из светских вечеров познакомился с дочерью титулярного советника Таисией Владимировной Марковиной и вскоре женился. По окончании академии Корнилов был удостоен малой серебряной медали и чина капитана досрочно. Его фамилия, как одного из самых выдающихся выпускников, навсегда осталась на почетной мраморной доске.
В те времена лучшие выпускники академии имели право выбора места дальнейшей службы. Корнилов остановился на Туркестане. В ноябре месяце 1898 года в период обострения англо-русских противоречий в Центральной Азии он получил назначение в довольно небольшой городок Керки близ древней столицы Бактрии. По прибытии туда Лавр Георгиевич узнал о невозможности ведения русских разведывательных операций. Вследствие несовершенства способов получения стратегической информации через завербованных агентов из числа представителей местного населения Корнилов отважился на рискованный поступок. Под предлогом отъезда в отпуск он, переодевшись туркменом, решил самостоятельно провести рекогносцировки близлежащих британских крепостей. Однако, несмотря на то что экспедиция завершилась полным успехом и Корниловым были добыты важные для Российского государства стратегические сведения, он был обвинен в том, что заблаговременно не посчитал нужным доложить о своих намерениях высшему начальству и оформил отпуск для проведения разведопераций. Поступок Корнилова был назван авантюрой и первоначально не получил одобрения в глазах руководства. В самом начале нового столетия Лавр Георгиевич находился в Кашгарии, занимаясь исследованием ее мало изученных территорий и совершая ряд разведывательных экспедиций. Итогом его деятельности стал труд «Кашгария, или Восточный Туркестан.
Опыт военно-стратегического описания», включивший в себя наиболее полное описание особенностей данной местности. В Кашгарии Корнилову впервые пришлось столкнуться с понятием народного бунта. Более того, он даже разработал особую войсковую операцию в отношении его подавления.
В 1917 году входил в руководство Петроградского Совета от эсеров.
Затем перешёл во временное правительство, где занимал различные министерские должности, в том числе главы правительства. Керенский выступал за продолжение войны и за единую Россию. После Октябрьского восстания выехал за границу. Керенский нелегально жил в Финляндии, затем в Англии и Франции, где пытался добиться поддержки от правительств этих стран.
С 1922 до 1932 года был редактором эсеровской газеты «Дни». Защищал убийцу Симона Петлюры. С 1940 года переехал в США, где занимался преподавательской деятельностью. В 1960-е годы составлял и редактировал мемуары.
Умер в Нью-Йорке в 1970 году. Кризисы в июне и июле Летом 1917 года разразилось ещё 2 кризиса. Они не слишком отделены друг от друга по времени, и можно сказать, что один кризис перетек в другой. Июньский и июльский кризисы — сходство и различие Критерии кризисов.
Поэтому Керенский выдвигает Корнилова. Либеральные политики, члены Государственной Думы, промышленники, торговая аристократия обещали генералу свою поддержку. Огромная масса обывателей возлагала на него надежды… Надежды на установление диктатуры и спасение Родины.
И план Корнилова действительно предполагал установление диктатуры. Но не единоличной, а «диктатуры правительства». Однако между Председателем правительства и Главнокомандующим вскоре появился антагонизм. Керенский, фактически сосредоточивший в своих руках правительственную власть, во время корниловского выступления очутился в трудном положении.
Он понимал, что только суровые меры, предложенные Л. Корниловым, могли еще спасти экономику от развала, армию от анархии, Временное правительство освободить от советской зависимости и установить, в конце концов, внутренний порядок в стране. Керенский также понимал, что с установлением военной диктатуры он лишится всей полноты своей власти. Добровольно отдавать ее даже ради блага России он не захотел.
К этому присоединилась и личная антипатия между министром-председателем А. Керенским и главнокомандующим генералом Л. Корниловым, они не стеснялись высказывать свое отношение друг к другу. Тем временем положение на фронте ухудшалось; 21 августа 3 сентября германские войска взяли Ригу; заградительные отряды Корнилова не только не помогали, но усиливали ожесточение солдат против офицеров.
По решению Временного правительства и с согласия самого А. Керенского на Петроград отправляется 3-й конный корпус генерала Крымова с целью окончательно после подавления июльского мятежа покончить с большевиками и взять под контроль ситуацию в столице: 20 августа Керенский, по докладу Савинкова, соглашается на «объявление Петрограда и его окрестностей на военном положении и на прибытие в Петроград военного корпуса для реального осуществления этого положения, т. Он её не имел, как не имел наряду с Керенским прямых социальных и политических лозунгов. Документ, известный в истории под названием «Корниловская программа» стал результатом коллективного творчества Быховских узников — лиц, заключённых в Быховскую тюрьму вместе с генералом Корниловым по обвинению в поддержке его после неудачи Корниловского выступления.
По словам генерала Деникина — соавтора этой программы, она нужна была как исправление «пробела прошлого» — необходимости объявления строго деловой программы по удержанию страны от окончательного развала и падения. Программа после составления была утверждена генералом Корниловым и появилась в печати без даты и под видом программы одного из прошлых его выступлений, ибо в условиях, в которых пребывали её авторы, было трудно, по словам генерала Деникина, опубликовать «Программу Быхова». Во время своего назначения на пост Верховного главнокомандующего 19 июля 1917 г. Заявление в основном касалось военной части, в частности — предоставление Главокверху полной автономии во всех военных вопросах — как то решения оперативных задач, назначения и смещения командного состава.
Требовал Корнилов и введения смертной казни на фронте. В беседах с целым рядом лиц генералом Корниловым выдвигались различные формы «сильной власти», например, переформирование кабинета Керенского на национальных началах, смена главы правительства, введение Верховного главнокомандующего в состав правительства, совмещение должностей министра председателя и Верховного главнокомандующего, директория, единоличная диктатура. Сам генерал Корнилов склонялся к единоличной диктатуре, не ставя, однако, её при этом самоцелью и придавая огромное значение факту легитимности и законной преемственности власти. В записке генерала Корнилова, подготовленной для доклада Временному правительству, говорилось о необходимости проведения следующих главных мероприятий: введение на всей территории России в отношении тыловых войск и населения юрисдикции военно-революционных судов, с применением смертной казни за ряд тягчайших преступлений, преимущественно военных; восстановление дисциплинарной власти военных начальников; введение в узкие рамки деятельности комитетов и установления их ответственности перед законом.
Однако уже на следующий день 4 августа копия записки генерала Корнилова оказалась в распоряжении газеты «Известия», начавшей печатание выдержек из корниловской записки, одновременно с чем началась и широкая кампания по травле верховного командования. В этом Деникин видел глубочайший трагизм деятельности генерала Корнилова. Лавр Георгиевич не был ни социалистом, ни монархистом: подобно подавляющему большинству тогдашнего офицерства, он был чужд политическим страстям. Деникин считал, что по взглядам и убеждениям генерал Корнилов был близок «широким слоям либеральной демократии».
Как Главнокомандующий, генерал Корнилов имел более других военачальников смелости и мужества выступать против разрушения армии и в защиту офицерства. Временное правительство 21 августа утвердило решение о выделении Петроградского военного округа в прямое подчинение Ставке, о чем официально сообщили Корнилову 24 августа. В телеграмме подчеркивался принципиально важный момент — в самом Петрограде должна остаться власть Временного правительства. На должность губернатора предполагался Б.
В распоряжение правительства, для «ограждения от посягательств с чьей бы то ни было стороны». Вечером того же дня, в Ставке, в присутствии Филоненко, еще раз обсуждался список «Совета народной обороны» и говорилось о директории Керенский-Корнилов-Савинков, в качестве высшей формы управления страной до созыва Учредительного Собрания. Но это были казачьи части 3-го конного корпуса а также Туземная «Дикая» дивизия под командованием генерал-лейтенанта А. Крымова, хотя Корнилов обещал Савинкову отправить корпус регулярной кавалерии, во главе с более «либеральным» командиром.
Корнилов надеялся на «Союз офицеров», как на организацию, которая могла бы противодействовать большевикам в самом Петрограде, путем создания мобильных офицерско-юнкерских отрядов. На их финансирование предполагалось направить средства организации Гучкова-Путилова уже полученные 900 тыс. Боевые структуры «Союза офицеров» фактически подчинялись самому Корнилову, действуя совершенно независимо от правительства. Офицеры, рассчитывали поставить власть перед фактом ликвидации Петроградского Совета и ареста большевиков.
Хронология 26 августа депутат Государственной Думы Львов передаёт премьер-министру обсуждавшиеся им накануне с генералом Корниловым различные пожелания в смысле усиления власти. Керенский во время второго посещения его Львовым спрятал за занавеской в своем кабинете помощника начальника милиции Булавинского. Булавинский свидетельствует, что записка была прочтена Львову и последний подтвердил содержание её, а на вопрос, «каковы были причины и мотивы, которые заставили генерала Корнилова требовать, чтобы Керенский и Савинков приехали в Ставку», он не дал ответа.
Корниловское выступление: что это и почему его сравнивают с мятежом Пригожина
Эти посланцы должны были укрепить веру армии во Временное правительство, вышедшее из недр Государственной думы. Искание этого доверия прежде всего в солдатской массе приводит посланцев Временного правительства к некоторой демагогии. Однако Корнилов не доверял главе Временного правительства, Керенский же подозревал верховного главнокомандующего. У каждого было для этого достаточно оснований. Неудачная попытка установления военной диктатуры, предпринятая Верховным главнокомандующим Русской Армией генералом от инфантерии Л. Г. Корниловым в августе. Ход: • Л.Г. Корнилов как верховный главнокомандующий снял войска с фронта и направил их на Петроград. • Временное правительство и Советы, все революционные силы объединились и ликвидировали мятеж при помощи: • агитационных мер • революционного саботажа. Вскоре у Керенского появился опасный конкурент слева — большевики. Если Керенский был матёрым популистом в сравнении с первым буржуазным составом Временного правительства, то большевики были матёрыми популистами уже в сравнении с Керенским. 26 августа Львов прибывает в столицу и озвучивает Керенскому позицию Корнилова. Глава правительства собирает чрезвычайное совещание кабинета министров. В ходе заседания он обвиняет Верховного в измене и подготовке государственного переворота.
Корниловский мятеж и его последствия
| Трагедия «русского Бонапарта»: за какие идеалы сражался и погиб Лавр Корнилов | Между тем в результате июльских волнений 1917 года второй состав Временного правительства возглавил бывший военный министр, член Партии социалистов-революционеров Александр Керенский. |
| Корниловский мятеж причины: загадки 1917 года | Лавр Георгиевич Корнилов 19 августа 1914 года был назначен командиром 48-й пехотной дивизии, которая под его командованием сражалась в Галиции и в Карпатах в составе 8-й армии генерала Брусилова (Юго-Западный фронт). |
| Трагедия «русского Бонапарта»: за какие идеалы сражался и погиб Лавр Корнилов | Первым публичным политическим выступлением Корнилова стал доклад, сделанный им во время работы московского Государственного совещания, призванного обеспечить «общественную поддержку» правительственному курсу Керенского. |
Акція для всіх передплатників кейс-уроків 7W!
Программа Корнилова и его приезды в Петроград – Государственное совещание – Визит Бориса Савинкова в Ставку – Открытый конфликт Керенского и Корнилова – Поход третьего конного корпуса к Петрограду – Гибель генерала Крымова – Миссия генерала Алексеева – Следствие. 1 сентября Временное правительство арестовало Корнилова. Верховным Главнокомандующим был назначен А.Ф. Керенский, одновременно он возглавил Совет пяти (Директорию), которому Временное правительство передало власть. Лавр Георгиевич Корнилов, генерал от инфантерии. Программа Корнилова была в основном поддержана министром-председателем Временного правительства А.Ф. Керенским, но её осуществление было признано «несвоевременным». Александр Федорович Керенский. 25 августа военные части были приведены генералом Корниловым в боевую готовность. Решающую роль в захвате Петрограда должен был сыграть третий конный корпус под командованием генерала А.М. Крымова. Во главе Временного правительства встаёт Керенский, а Петроградский совет, состоящий, в основном, из меньшевиков, назвал обновлённый состав Временного правительства «правительством спасения революции». Началась активная агитация против большевиков.
Мятеж корниловский
| Временное правительство 1917 года: глава и состав, мероприятия | Ход: • Л.Г. Корнилов как верховный главнокомандующий снял войска с фронта и направил их на Петроград. • Временное правительство и Советы, все революционные силы объединились и ликвидировали мятеж при помощи: • агитационных мер • революционного саботажа. |
| Больше века назад Керенский возглавил Временное правительство | Руководителями и организаторами борьбы выступили большевики. Их тактика состояла в том, чтобы воевать против Корнилова, как и войск Керенского, но не поддерживать последнего, а разоблачать контрреволюционную сущность Временного правительства. |
| Главноуговаривающий. Триумф и падение Керенского | Речь Керенского на том же заседании, была направлена на примирение. Выступление Л. Корнилова было встречено лучше. Казачий генерал Каледин поддержал идеи Корнилова и голосовал против диктатуры пролетариата. |
Временное правительство 1917 года: глава и состав, мероприятия
Фактически руководил работой ВРК Троцкий. Для Временного правительства планы большевиков не были секретом. ВРК начал открытую агитацию среди солдат, находящихся в Петрограде, и многие части стали переходить на сторону большевиков. Опереться на армию вне Петрограда Керенский также не мог — он не доверял ей после корниловского мятежа.
Временному правительству были верны лишь небольшие силы в Петрограде, значительную часть которых составляли юнкеры — учащиеся военных училищ. Митинг красногвардейцев, требующих разогнать Временное правительство 24 октября юнкера попытались закрыть типографию, в которой печатали большевистскую газету «Рабочий путь». В ответ РВК перешел к захвату власти.
Ближе к ночи бойцы Красной гвардии, Петроградского гарнизона и Балтийского флота стали занимать ключевые пункты города — мосты, вокзалы, телеграф, почту. Силы, верные Временные правительству, собирались у Зимнего дворца, где правительство и проводило свои заседания. Дворец был взят, а члены Временного правительства арестованы.
Однако Керенский успел покинуть Петроград, причем считается, что для этого ему пришлось надеть женское платье. Штурм Зимнего дворца прошел достаточно спокойно — большинство его защитников просто ушли домой, всего погибло лишь 6 человек. Красногвардейцы во время Октябрьской революции Первые декреты советской власти 25 октября в 22:45, буквально во время захвата Зимнего дворца, открывается заседание II Всероссийского съезда Советов.
В нем участвуют 649 делегатов, из которых 390 — большевики , а почти все остальные делегаты представляют эсеров и меньшевиков. Представители этих партий осуждают восстание и покидают съезд. Однако часть эсеров так называемые левые эсеры всё же остается.
На съезде большевики официально заявляют об аресте Временного правительства и переходе власти в руки Советов. Тем самым был выполнен один из важнейших лозунгов революции — «Вся власть Советам! Здесь принципиально важно отметить, что советская власть и власть большевиков — это не одно и то же.
В Советы избирались и члены других партий, и большевики изначально не планировали создавать в России однопартийную диктатуру. Ленин выступает на II Всероссийском съезде советов, картина В. Серова 1955 года Уже 26 октября съезд принимает первый декрет советской власти — «Декрет о мире».
Его суть сводилась к следующему: Всем странам, воюющим в Первой мировой войне, предлагалось немедленно заключить перемирие и начать мирные переговоры. Мирный договор предлагалось заключить на основе принципа «мир без аннексий и контрибуций», то есть без изменения границ между странами и без денежных выплат. Фактически это значило, что в войне не должно быть ни победителей, ни побежденных.
Советская власть отказывалась от тайной дипломатии. Все тайные договора, заключенные Россией с другими странами, отменялись, а их содержание публиковалось. Далее был принят важнейший «Декрет о земле», по которому: земли помещиков конфисковались без выплаты им какой-либо компенсации; вся земля помещиков, а также монастырские земли переходили в распоряжение крестьянских Советов; вопрос об окончательном решении земельного вопроса откладывался до созыва Учредительного собрания; временно, до решения Учредительного собрания, отменялась частная собственность на землю, а также на ресурсы недр нефть, руда, уголь , запрещался наемный труд.
Также съезд принял решение о формировании нового правительства, которое получило название СНК — Совет народных комиссаров. Соответственно и члены этого правительства именовались не министрами, а народными комиссарами, или просто наркомами. Возглавил СНК Ленин, которым таким образом фактически стал правителем страны.
Первое советское правительство России После установления советской власти в Петрограде последовало ее расширение на другие территории России.
Также по теме «Совершая геройский подвиг»: 100 лет назад начался Ледовый поход Балтийского флота 100 лет назад, 19 февраля 1918 года, началась операция по спасению кораблей Балтийского флота от захвата германскими и финскими... Между тем в результате июльских волнений 1917 года второй состав Временного правительства возглавил бывший военный министр, член Партии социалистов-революционеров Александр Керенский. Своим союзником он сделал Лавра Корнилова, который выступал за скорейшее восстановление порядка в вооружённых силах. В должности Верховного главнокомандующего Корнилову в считаные недели удалось повысить боеспособность войск с помощью жёстких карательных мер, включая расстрелы дезертиров. При этом он осознавал, что необходимо принять комплексную программу развития армии и государства.
В противном случае, прогнозировал Корнилов, будет неизбежна победа большевиков. Первоначально Керенский видел в генерале союзника, но первые же успехи Лавра Георгиевича вызвали у председателя Временного правительства опасения за свою власть. Правительство лишило генерала должности Верховного главнокомандующего и предоставило председателю чрезвычайные полномочия. Сам генерал остался в Ставке, находившейся в Могилёве. Бывший Верховный главнокомандующий попытался склонить на свою сторону генералитет, но открыто в его поддержку выступил только Деникин. Вскоре корниловские войска потерпели поражение, и генерала вместе с другими «мятежниками» арестовали.
Одновременно с этим Керенский распорядился выпустить из тюрем участников антиправительственных акций июля 1917 года демонстранты в основном были большевиками. Крах правительства Керенского позволил освободить Корнилова и верных ему офицеров. Соответствующий приказ 2 декабря 1917 года отдал исполняющий обязанности Верховного главнокомандующего Николай Духонин. На следующий день он был убит революционными матросами в Могилёве. Корнилов в свою очередь отправился на Дон, где вместе с Деникиным создал Добровольческую армию. В феврале 1918 года белые войска под предводительством генерала начали поход против красноармейцев, контролировавших значительную часть Кубани.
Этот манёвр стал для Корнилова последним. Корнилова похоронили 15 апреля в немецкой колонии Гначбау, но белым офицерам не удалось скрыть этот факт от большевиков. Красноармейцы раскопали могилу и доставили тело генерала в Краснодар. В городе над ним надругалась толпа, а красные командиры изрубили его шашками. Утверждается, что он якобы мечтал установить в России «власть помещиков и буржуазии», а попытка свержения Керенского трактуется как «мятеж».
Выступление Корнилова здесь оказалось ну, наверное, таким своеобразным подарком для Ленина и для левых радикалов. Дело в том, что именно они, ну не сам Ленин, конечно, потому что он в это время находился в розыске, но именно большевики, вот как бы та часть, легально действующая часть партии, безусловно, эсеры, меньшевики, социал-демократы, они выступили категорически против Корнилова, используя свои связи в массах, очень активные контакты среди рабочих и приступили к организации отрядов Красной гвардии. И то, что было запрещено после июльских событий, фактически легализуется после августовских событий. Красная гвардия становится такой своеобразной вооруженной силой, которая подчиняется исключительно леворадикальным структурам. И вооруженная сила, которая готова даже на серьезные активные действия. Это мы и увидим, когда петроградский военно-революционный комитет, опираясь в основном как раз на красногвардейские отряды, сможет взять власть в Петрограде. Лица 1917-го: генерал Лавр Корнилов А. Митрофанова — Скажите, а Корнилов и Керенский, ну, скажем, может быть, даже в большой степени Керенский, никогда не сожалел о том, что с его стороны не было сделано достаточно для того, чтобы в тот момент услышать Корнилова, чтобы попытаться все-таки создать этот тандем? Не было у него сожалений? Цветков — Ну, есть разные свидетельства на этот счет, но все-таки большинство считают, что даже в эмиграции, даже уже буквально находясь на смертном одре, Александр Федорович Керенский был уверен, что Корнилов представлял собой контрреволюцию справа. То есть он был фигурой, за спиной которого стояли самые откровенные черные силы и силы реакции, которые вернут страну назад, вернут страну в это темное царское прошлое. И вообще, вот если посмотреть на его интервью, здесь чаще всего как раз прослеживается стремление найти какие-то доказательства, найти какие-то доводы, факты того, что вот действительно Корнилов хотел его свергнуть, хотел его убить. Хотя таких доказательств он, в общем-то, так и не нашел в своей жизни. А Корнилов также не сожалел о разрыве с Керенским, Корнилов сожалел о другом. Он сожалел о том, что не было возможности противопоставить левым радикалам и большевикам прежде всего вот этой твердой власти, что власть стала слабой и власть упала в конце концов просто-напросто в октябре 1917 года. И, конечно, самая главная беда — это положение на фронте. Потому что после Корнилова начинаются массовые чистки офицерского состава, по сути, начинаются политические репрессии, можно даже так это назвать, в армии осенью 1917 года. И, конечно, такая армия уже становится небоеспособной. Митрофанова — Спасибо вам большое за комментарий.
Каждое слово письменного ультиматума В. Львова было подтверждено самим генералом Корниловым. Весь мой разговор с ним был, конечно, условным разговором, когда отвечающий знает настоящий смысл условных вопросов и раскрывает его в своих ответах". Корнилов же настаивал, что "подтвердил по аппарату только приглашение А. Керенскому приехать в Ставку, твердо надеясь объясниться с ним и прийти к окончательному соглашению". Сам Львов категорически отрицал версию об "ультиматуме": "Никакого ультимативного требования Корнилов мне не предъявлял. У нас была простая беседа, во время которой обсуждались разные пожелания в смысле усиления власти. Эти пожелания я и высказал Керенскому". Львова, содержащей в себе основные пожелания генерала Корнилова, таковые изложены вслед за словами: "Генерал Корнилов предлагает", — говорилось в итоговом докладе следственной комиссии по делу Корнилова. Проанализировав все показания, комиссия пришла к следующему выводу: "Генерал Корнилов не поручал В. Львову требовать, а тем более в ультимативной форме, от Временного правительства передачи ему, генералу Корнилову, всей полноты гражданской и военной власти для составления им по личному усмотрению нового правительства, а лишь высказал свое мнение по вопросу, предложенному ему от имени министра-председателя". СвернутьПодробнее Открытое противостояние Керенского и Корнилова Федор Кокошкин Государственный контролер, кадет Убежденный в раскрытии заговора, в ночь с 26 на 27 августа 8—9 сентября Александр Керенский вышел к собравшимся на заседание министрам Временного правительства. Продемонстрировав запись разговора с Корниловым по прямому проводу, он потребовал от министров предоставления ему особых полномочий для борьбы с "мятежом". Министры от кадетской партии — уже упоминавшиеся государственный контролер Федор Кокошкин и министр путей сообщения Петр Юренев, "который решительно отказался отдавать какие бы то ни было распоряжения по линии железных дорог для приостановки передвижения войск по приказам генерала Корнилова", покинули правительство. Большинство прочих министров передали свои портфели в распоряжение Керенского. Корнилов тем временем действовал следующим образом: "Зная, что в Петрограде накануне рассматривался в заседании Временного правительства проект распространения закона о смертной казни на внутренние округа России, что должно было сильно отразиться на боеспособности армии в благоприятную сторону и обуздать анархические выступления левых партий, я пришел к убеждению, что правительство снова подпало под влияние безответственных организаций и, отказываясь от твердого проведения в жизнь предложенной мной программы оздоровления армии, решило устранить меня как главного инициатора указанных мер. Ввиду тягчайшего положения страны и армии, я решил должности Верховного главнокомандующего не сдавать и выяснить предварительно обстановку". По формальным основаниям это был чистой воды мятеж, и Керенский опубликовал сообщение, в котором впервые называл действия Верховного главнокомандующего именно "мятежом". Львов и после довольно долгих разговоров о моей обреченности, о его желании спасти меня и т. Генерал Корнилов через него, Львова, заявляет мне, Керенскому, что никакой помощи правительству в борьбе с большевиками оказано не будет; что, в частности, Корнилов не отвечает за мою жизнь нигде, кроме как в Ставке, что дальнейшее пребывание у власти в правительстве недопустимо; что генерал Корнилов предлагает мне сегодня же побудить Временное правительство вручить всю полноту власти Главковерху, а до сформирования им нового кабинета министров передать текущее управление делами товарищам министров, объявить военное положение по всей России; лично же мне с Савинковым в эту ночь выехать в Ставку", - сообщал Керенский. Читать приказ Командующий Юго-Западным фронтом Корнилов опубликовал ответ, в котором заявлял, что сообщение Керенского является "ложью", что он не посылал Львова к Керенскому и тем более не требовал передачи ему государственной власти.
Борьба генерала Корнилова
| Корниловское выступление | В кругах, близких к Временному Правительству, предполагается, что вооруженное столкновение между отрядами генерала Корнилова и частями петроградского гарнизона произойдет сегодня же, днем. |
| Сто лет назад. 28 августа – 3 сентября 1917 года | 1. Назовите причины и результаты выступления генерала Л. Корнилова. Выступление генерала Л. Корнилова было вызвано несогласием с политикой Временного правительства, особенно в вопросах укрепления фронта и подавления анархии. |
| Корниловский мятеж: история, причины и последствия в простом изложении | Лавр Георгиевич Корнилов, генерал от инфантерии. Программа Корнилова была в основном поддержана министром-председателем Временного правительства А.Ф. Керенским, но её осуществление было признано «несвоевременным». Александр Федорович Керенский. |
| Корниловское выступление, август (сентябрь) 1917 г. | На Румынском фронте мы получили телеграмму Корнилова, призывающую к восстанию против Временного правительства, около полуночи; через час передана была телеграмма Керенского, объявляющая Корнилова изменником. |
| Корниловский мятеж | это... Что такое Корниловский мятеж? | В итоге 27 августа Керенский официально снимает Корнилова с поста главнокомандующего, однако генерал отказывается оставлять его и приказывает войскам идти на Петроград. Большая часть военных поддержала Корнилова. |
Корниловское выступление, август (сентябрь) 1917 г.
Корнилов приобретал огромные числа завистников и недоброжелателей. Одним словом, в стране «складывалась "патовая" ситуация, переломить которую могли только исключительные меры». Глава 3 Корниловский мятеж Убеждение в необходимости установления в стране военной диктатуры с каждым днем все прочнее и прочнее укреплялось в умах Главковерха Корнилова и министра-председателя Керенского. Идея создания триумвирата в составе главнокомандующего русской армии, петроградского генерал-губернатора Савинкова и его самого, отнюдь не устраивала Главу Временного Правительства, так как ставила под угрозу возможность получения им диктаторских полномочий. Корнилов же, ничего не зная о правительственных интригах, продолжал подготовку политического переворота. Согласно плану заговорщиков, Петроградский Совет и Временное правительство под предлогом невозможности дальнейшего проведения политики, противоречащей национальным интересам страны, должны были быть арестованы.
В стране устанавливалась военная диктатура во главе с генералом Корниловым. Свои истинные намерения Верховный старательно скрывал. Под предлогом борьбы с бесчинствами и грабежами, он занимался удалением из города запасных воинских подразделений, способных каким бы то ни было образом воспрепятствовать осуществлению его планов. Для его осуществления или, иначе говоря, для борьбы с большевизмом с согласия министра-председателя к столице был направлен 3-й конный корпус и Кавказская «туземная» дивизия. Одновременно, по приказу Корнилова, к Петрограду двигался кавалерийский корпус генерала Долгорукова.
Керенский, опасаясь лишиться власти, стремился не допустить установления диктатуры Верховного, затеяв с генералом очередную политическую игру. Львов с тремя вариантами дальнейшего развития политического устройства. Внимательно выслушав его, Лавр Георгиевич после некоторых колебаний ответил, что власть должна быть сосредоточена исключительно в руках Верховного главнокомандующего. При этом, в представленную Львовым программу Корнилов внес особые дополнения, среди которых были передача Главковерху всей полноты государственной власти и немедленная отставка членов Временного правительства, не исключая и министра-председателя. Вернувшись в столицу, Львов передал эти требования Керенскому, утверждая, что ни одно из них не носило ультимативный характер.
Но, несмотря на заверения обер-прокурора, Глава правительства осознавал, «какую он допустил ошибку, согласившись на переброску в Петроград 3-го конного корпуса и "дикой" дивизии. Становилось очевидным, что в случае неисполнения предъявленных через Львова требований Корнилов, пользуясь вооруженной силой, свергнет Временное правительство и учредит военную диктатуру. Но, заблаговременно раскрыв свои планы, Корнилов тем самым дал Временному правительству возможность помешать их осуществлению». На заседании 26 августа Керенский охарактеризовал антиправительственные действия Верховного главнокомандующего как мятеж. Но, вопреки ожиданиям, остальные министры не разделили его точку зрения.
На следующий день Александр Федорович распустил кабинет и собственноручно присвоил себе диктаторские полномочия. Кроме того, он отдал приказ командующему Северным фронтом не допустить перемещения воинских эшелонов, следующих в направлении Петрограда. Узнав об этом, Верховный главнокомандующий наложил резолюцию следующего содержания: «Приказания этого — не исполнять — двигать войска к Петрограду». У партии развала — вождь Александр Керенский. Вождем же партии порядка должен был быть генерал Корнилов.
Не суждено было, чтобы партия порядка получила своего вождя. Партия развала об этом постаралась». Неудачная попытка государственного переворота, осуществленная главнокомандующим Корниловым в последние августовские дни переломного в истории России 1917 года, во многом способствовала краху всей его политической карьеры и так или иначе предопределила дальнейшую судьбу генерала. Такими противоположениями полны отзывы о покойном вожде». Политический облик Корнилова и по сей день лишен своего исторического штампа.
Отколовшись от царского режима, Лавр Георгиевич не смог твердо идти по новому пути социалистической демократии. До крайностей принципиальный, самолюбивый и амбициозный, он был «безусловным рабом своих погон и сторонником жесткого порядка». До последней минуты жизни Корнилов оставался верен навеянной гипертрофированным патриотизмом цели спасения Отечества. Этот человек обладал прекрасным умом, абсолютной храбростью, граничившей порой с безрассудством, железной силой воли и несомненным трудолюбием. Однако наряду с гармоничным сочетанием высоких качеств незаурядному характеру генерала были не чужды и болезненная обидчивость, и чрезмерная категоричность с примесью упрямства.
Будучи гордым и честолюбивым человеком, Корнилов еще в юном возрасте усвоил свой главный в жизни урок: если хочешь чего-то добиться, нужно быть лучшим. До конца своих дней главнокомандующий русской армии вел ожесточенную борьбу с несовершенствами собственными характера и упорно стремился быть первым во всем. Сын простого сибирского казака, избравший для себя тернистый путь труда и правды, оказался на вершине политического олимпа Российского государства. Но прославленный боевой генерал был абсолютно бездарным политиком. Не сумев совладать со своими необузданными амбициями, Корнилов начал опасную игру, правила которой были ему совершенно не знакомы.
Он потерпел поражение, обернувшееся настоящей трагедией. Огромной трагедией сильной личности, не желавшей признавать собственные слабости. Русская армия в русской истории. Грунт А. Старцев В.
Петроград — Москва. Июль — ноябрь 1917. Деникин А. Очерки русской смуты. Долгополов А.
Материалы к биографии генерала Л. Иоффе Г. Генерал Корнилов. Политические деятели России 1917.
Когда годом позже революция случилась в Германии, то там довольно быстро созвали в Веймаре национальное собрание, в котором большинство получили социал-демократы и их союзники из буржуазных партий. Поэтому Веймарская республика смогла получить необходимую в условиях демократической революции легитимность. А кто такой был Керенский и его Временное правительство, когда их никто не выбирал?
Люди демократических взглядов, которые не пользовались полной поддержкой даже тех партий, которые эту власть создали? А если бы правые эсеры например, Николай Авксентьев и Абрам Гоц решились на ее разрыв и стали бы договариваться с другими левыми силами меньшевиками и умеренными большевиками о земле и мире — предотвратило бы это Октябрьский переворот? Если бы эсеры решились взять власть в свои руки, легитимности у них было бы больше, чем у Временного правительства они, например, в результате демократических выборов руководили органами местного самоуправления в Москве, Петрограде и многих других городах , но от гражданской войны это все равно бы не спасло. И хотя эсеры в это время оставались крупнейшей и наиболее влиятельной политической силой России, к октябрю 1917 года они постепенно теряли былую популярность. К тому же в партии неумолимо усиливался раскол на левых и правых эсеров. Многие же либералы, генералы и предприниматели не видели особой разницы между Лениным и, например, одним из лидеров эсеров, Черновым. Поэтому поддержки справа эсеры точно бы не дождались, а слева на них бы давили большевики и другие левые.
Что касается сепаратного мира с Германией, то не думаю, что эсеры на это решились бы. Они были революционными оборонцами и принципиальными противниками переговоров с немцами без участия союзников. Но вопрос о мире в условиях осени 1917 года был ключевым, а без его решения у эсеров ничего бы не вышло. Повторю еще раз — гражданская война в России после революции 1917 года была неизбежна. Другое дело, что она могла бы пойти не по такому жесткому сценарию, как это потом произошло. Возможно, было бы столкновение широкой коалиции левых против консервативных сил, как это случилось в Испании 20 лет спустя. То есть широкая левая коалиция сумела бы помешать Ленину в реализации его курса на вооруженное восстание?
Как известно, большевистская партия не всегда его безоглядно поддерживала. Многие видные большевики выступали против восстания. Если бы эсеры и меньшевики предложили им войти в коалицию, то Ленину было бы намного труднее навязывать свою волю соратникам. Неудобный юбилей Почему же у эсеров ничего не получилось осенью 1917 года? Эсерам не хватало политической воли и решительности — они вполне комфортно чувствовали себя в коалиции с либералами. Многие лидеры эсеров боялись власти и ответственности, поскольку осознавали, что им для этого явно не хватало политического и практического опыта. К тому же они старались избегать резких шагов, чтобы не усугублять дальнейший раскол партии.
А вот большевиков, в отличие от эсеров, перспектива гражданской войны после захвата ими власти совершенно не пугала. Культурно и психологически они были готовы к такому конфликту. В России начала XX века отсутствовала культура компромисса, диалога и нормальной политической борьбы, создавалась особая «культура конфликта».
Корнилов приобретал огромные числа завистников и недоброжелателей. Одним словом, в стране «складывалась "патовая" ситуация, переломить которую могли только исключительные меры». Глава 3 Корниловский мятеж Убеждение в необходимости установления в стране военной диктатуры с каждым днем все прочнее и прочнее укреплялось в умах Главковерха Корнилова и министра-председателя Керенского. Идея создания триумвирата в составе главнокомандующего русской армии, петроградского генерал-губернатора Савинкова и его самого, отнюдь не устраивала Главу Временного Правительства, так как ставила под угрозу возможность получения им диктаторских полномочий. Корнилов же, ничего не зная о правительственных интригах, продолжал подготовку политического переворота.
Согласно плану заговорщиков, Петроградский Совет и Временное правительство под предлогом невозможности дальнейшего проведения политики, противоречащей национальным интересам страны, должны были быть арестованы. В стране устанавливалась военная диктатура во главе с генералом Корниловым. Свои истинные намерения Верховный старательно скрывал. Под предлогом борьбы с бесчинствами и грабежами, он занимался удалением из города запасных воинских подразделений, способных каким бы то ни было образом воспрепятствовать осуществлению его планов. Для его осуществления или, иначе говоря, для борьбы с большевизмом с согласия министра-председателя к столице был направлен 3-й конный корпус и Кавказская «туземная» дивизия. Одновременно, по приказу Корнилова, к Петрограду двигался кавалерийский корпус генерала Долгорукова. Керенский, опасаясь лишиться власти, стремился не допустить установления диктатуры Верховного, затеяв с генералом очередную политическую игру. Львов с тремя вариантами дальнейшего развития политического устройства.
Внимательно выслушав его, Лавр Георгиевич после некоторых колебаний ответил, что власть должна быть сосредоточена исключительно в руках Верховного главнокомандующего. При этом, в представленную Львовым программу Корнилов внес особые дополнения, среди которых были передача Главковерху всей полноты государственной власти и немедленная отставка членов Временного правительства, не исключая и министра-председателя. Вернувшись в столицу, Львов передал эти требования Керенскому, утверждая, что ни одно из них не носило ультимативный характер. Но, несмотря на заверения обер-прокурора, Глава правительства осознавал, «какую он допустил ошибку, согласившись на переброску в Петроград 3-го конного корпуса и "дикой" дивизии. Становилось очевидным, что в случае неисполнения предъявленных через Львова требований Корнилов, пользуясь вооруженной силой, свергнет Временное правительство и учредит военную диктатуру. Но, заблаговременно раскрыв свои планы, Корнилов тем самым дал Временному правительству возможность помешать их осуществлению». На заседании 26 августа Керенский охарактеризовал антиправительственные действия Верховного главнокомандующего как мятеж. Но, вопреки ожиданиям, остальные министры не разделили его точку зрения.
На следующий день Александр Федорович распустил кабинет и собственноручно присвоил себе диктаторские полномочия. Кроме того, он отдал приказ командующему Северным фронтом не допустить перемещения воинских эшелонов, следующих в направлении Петрограда. Узнав об этом, Верховный главнокомандующий наложил резолюцию следующего содержания: «Приказания этого — не исполнять — двигать войска к Петрограду». У партии развала — вождь Александр Керенский. Вождем же партии порядка должен был быть генерал Корнилов. Не суждено было, чтобы партия порядка получила своего вождя. Партия развала об этом постаралась». Неудачная попытка государственного переворота, осуществленная главнокомандующим Корниловым в последние августовские дни переломного в истории России 1917 года, во многом способствовала краху всей его политической карьеры и так или иначе предопределила дальнейшую судьбу генерала.
Такими противоположениями полны отзывы о покойном вожде». Политический облик Корнилова и по сей день лишен своего исторического штампа. Отколовшись от царского режима, Лавр Георгиевич не смог твердо идти по новому пути социалистической демократии. До крайностей принципиальный, самолюбивый и амбициозный, он был «безусловным рабом своих погон и сторонником жесткого порядка». До последней минуты жизни Корнилов оставался верен навеянной гипертрофированным патриотизмом цели спасения Отечества. Этот человек обладал прекрасным умом, абсолютной храбростью, граничившей порой с безрассудством, железной силой воли и несомненным трудолюбием. Однако наряду с гармоничным сочетанием высоких качеств незаурядному характеру генерала были не чужды и болезненная обидчивость, и чрезмерная категоричность с примесью упрямства. Будучи гордым и честолюбивым человеком, Корнилов еще в юном возрасте усвоил свой главный в жизни урок: если хочешь чего-то добиться, нужно быть лучшим.
До конца своих дней главнокомандующий русской армии вел ожесточенную борьбу с несовершенствами собственными характера и упорно стремился быть первым во всем. Сын простого сибирского казака, избравший для себя тернистый путь труда и правды, оказался на вершине политического олимпа Российского государства. Но прославленный боевой генерал был абсолютно бездарным политиком. Не сумев совладать со своими необузданными амбициями, Корнилов начал опасную игру, правила которой были ему совершенно не знакомы. Он потерпел поражение, обернувшееся настоящей трагедией. Огромной трагедией сильной личности, не желавшей признавать собственные слабости. Русская армия в русской истории. Грунт А.
Старцев В. Петроград — Москва. Июль — ноябрь 1917. Деникин А. Очерки русской смуты. Долгополов А. Материалы к биографии генерала Л. Иоффе Г.
Генерал Корнилов. Политические деятели России 1917.
Как Керенский стал зависим от большевиков? Почему было необходимо Военное положение в Санкт-Петербурге? Почему Корнилов сдался?
Корниловскиймятеж Корнилов Керенский большевики ИсторияРоссии урокиистории минаевlive Показать больше.
Кризисы Временного правительства и Корниловский мятеж
Руководителями и организаторами борьбы выступили большевики. Их тактика состояла в том, чтобы воевать против Корнилова, как и войск Керенского, но не поддерживать последнего, а разоблачать контрреволюционную сущность Временного правительства. Максимилиана Максимилиановича Филоненко. Филоненко - еврей и масон, член партии эсеров. Союз с большевиками не принёс Керенскому больших выгод. В ходе Октябрьского переворота 1917 года большевики штурмом взяли Зимний дворец и арестовали Временное правительство. Керенскому пришлось бежать в автомобиле, выделенном для него американским послом. Верховный главнокомандующий, генерал Корнилов, потребовал от Керенского передачи ему, Корнилову, всей власти как гражданской, так и военной, с тем, что он назначит по своему усмотрению правительство для управления страной. Корнилов приказал войскам конного корпуса генерала Крымова двигаться на столицу. Керенский, однако, заподозрил, что в результате военного переворота генералы попросту отрешат его от власти и провозгласят диктатором не его, а Корнилова.