Обстановка меняется, «Победа за нами»: когда закончится спецоперация на Украине, Запад и США отвернулись, условия мирного договора, последние новости на сегодня 27.10.2023. Ранее издание Welt сообщило, Welt: конфликт на Украине могут заморозить в 2024 годуВ издании допустили новые наступательные действия со стороны РФ что украинский конфликт может быть заморожен в 2024 году. Россия начала применять во время ударов по Украине новые ракеты Х-32, передают «РИА Новости». Тем не менее Запад и раньше часто предлагал Украине переговоры, опасаясь третьей мировой войны и негативного влияния конфликта на экономику.
Обстановка обострилась. Итоги 28 апреля на Украине
Что это значит? То, что скорее всего, Лукашенко был прав и развязка уже близко. Что же будет дальше? Я думаю, что дальше есть 2 наиболее вероятных варианта. С одной стороны, западные политики, типа Макрона и Борреля, все громче кричат, что нельзя допустить, чтобы Россия победила. Их можно понять — во-первых, они вложили огромные, и даже гигантские ресурсы в Украину. И дать России победить — это значит потерять все то, что они вложили и продолжают вкладывать. Но главное — то, что они поставили на кон свою политическую карьеру. И если Россия победит, то они будут сметены на свалку истории.
Какой у них выбор? Собирать «свободный западный мир» и поднимать второй эшелон прямой войны против России — идти ва-банк. Может быть ядерная война? Вполне может быть. А может, Россия и не рискнет применить ЯО, а они ее быстро победят или обескровят, а затем разделят? С другой стороны, Запад может проанализировать имеющиеся результаты последних месяцев и посчитать, что риск вероятных потерь от продолжения конфликта будет выше, чем вероятный выигрыш. Финансисты больше всего любят цифры и меньше всего любят риски. И они в этом случае, могут просто слить Украину России, внешне сохраняя формальное противостояние и железный занавес, но с разморозкой всех проблем во взаимной торговле.
Текущие правители, скорее всего, будут снесены и заменены национальными элитами. Логика Запада сейчас напоминает логику крупно проигравшего в казино, который может или еще раз повысить ставку и поставить последнее что у него есть — жизнь, или решить остановиться и сохранить то, что осталось. В любом случае, я думаю, что в ближайшие месяцы, вполне может наступить развязка. Как бы я оценил шансы варианта 1 переход войны на след.
Помимо этого, мобилизация в России в 2023 году вряд ли пройдёт.
Также стоит отметить, что даже в случае масштабной мобилизации, этого будет недостаточно — нужно обеспечить и новобранцев, и их прикрытие в виде артиллерии, танков, хорошую связь и много чего ещё. Тем не менее, кое-какой вариант для ускорения развития событий имеется. С января 2023 года контракты с ВС РФ подписало не менее 300 тысяч добровольцев, которые проходят обучение. Помимо этого, многие специалисты и военкоры уверены, что затягивать с наступлением ВС РФ нельзя , так как сейчас у нас есть кое-какое преимущество. Ещё один важный фактор, на которые некоторые делают ставку — украинцы, которые не бесконечны.
Мобилизационный потенциал Украины значительно меньше, чем у России, но ещё есть, и его хватит на несколько лет войны. А если ВСУ перейдут в глухую оборону, то и до 2030 года может хватить. Так что рассчитывать на то, что украинцы закончатся — не приходится. Так какие перспективы? Если идти до конца и выполнять все поставленные в начале СВО задачи, то война может затянуть на многие годы.
Если пойти на компромиссы, оставить надежды о взятии Одессы, Херсона и Харькова, то война может закончиться раньше — в 2024-2026 годах. Но в этом случае нас по соседству ожидает нацифицированная страна. Говоря простыми словами, перспективы не радужные. Как уже говорилось выше, прогнозы даты окончания СВО — гадания на кофейной гуще.
Фото: EPA Россия планирует взять Бахмут до 9 мая, а потом, по одной из версий, президент РФ Владимир Путин может объявить на этой «победной ноте» об окончании войны: «цели «специальной военной операции выполнены, украинская армия разбита». Почему наступление Украины может стать переломным». Как заявляют собеседники издания, определенная логика в этом есть. После изнурительных боев за северодонецкую агломерацию прошлым летом продвижение противника забуксовало на месяцы. Далее, после украинского наступления, Россия станет только терять оккупированные территории. По их мнению, если Россия объявит о завершении войны до наступления ВСУ, существует риск, что мировые лидеры будут убеждать Киев начать переговоры вместо военных действий.
Он отметил, что также есть конкретные договоренности по долгосрочному финансированию с МВФ, Евросоюзом, Норвегией, Японией и другими странами G7. Отмечалось, что это крупнейший кредит МВФ, предоставленный государству, на территории которого идут военные действия. Страны Запада усилили военную и финансовую поддержку Украины на фоне спецоперации России по защите Донбасса , о которой власти РФ объявили 24 февраля 2022 года в связи с обострением ситуации в регионе из-за обстрелов со стороны украинских военных.
Какой будет война в Украине и российское наступление летом 2024-го
Последние новости и все самое важное о спецоперации на Украине, — в теме «Свободной Прессы». По мнению Кремля, решение Палаты представителей разорит Украину и обогатит США. Разговоры о нехватке вооружений заставили часть людей усомниться, что конфликт может быстро закончится, вызвали новые тревоги.
Когда закончится война на Украине. Прогнозы: 2023, 2024, 2025 или ещё позже?
Вопрос, что будет с Украиной в этом году, сейчас волнует всех соседей Незалежной. Когда закончится СВО — прогноз эксперта. Москва имеет возможность положить конец конфликту на Украине «уже сегодня», говорится в совместном заявлении министров иностранных дел стран G7, передает РИА Новости.
«Счет на месяцы». Глава ЦРУ Бернс назвал срок поражения Украины от России
Москва может завершить военный конфликт на Украине «уже сегодня». Идет Священная война за торжество православной веры на Украине, за возвращение ее в лоно русского народа. Президент Украины 10 апреля в интервью Bild впервые не исключил вероятности разговора с Россией о мирном урегулировании.
Daily Mail: даже захудалый мир для Украины лучше, чем затягивание конфликта
Во-вторых, уж больно уродливы фигуры самих Бандеры и Мазепы. Далеко не каждый захочет принадлежать к названной их именами общности. Решать эту задачу предстоит довольно долго. До окончательного решения должны смениться три поколения и пройти лет тридцать-пятьдесят.
Но начинать необходимо уже сейчас, уже в 2023 году, раз уж 2022 закончился.
Кроме того, Украина унаследовала одну из мощнейших в мире систем ПВО. Это десятки дивизионов зенитно-ракетных комплексов, выпущенных в СССР в 80-е годы: комплексы С-300, «Бук» и так далее. Плюс сотни боевых машин комплексов малой дальности: «Стрела-10», «Оса», «Тор» с колоссальными запасами ракет. Таким образом, на Украину не нужно было завозить тоннами образцы западных вооружений до войны. В больших количествах тяжелое западное оружие начало прибывать позднее, для того чтобы заместить потери.
В то же время заполнялись слабые места в тех сферах, где техника эпохи холодной войны потеряла свою актуальность. Это системы спутниковой связи, разведки, целеуказания. До сих пор система Starlink играет ключевую роль в системе управления ВСУ. И мы ничего не можем с этим сделать, потому что не можем поражать американскую спутниковую инфраструктуру без вступления в конфликт с США. Обеспечение системой целеуказания для оружия тоже очень сильно меняло расстановку сил в пользу Украины. У вас могут быть устаревшие средства поражения, но, если они работают в связке с современными средствами разведки и управления, они будут вполне эффективными, что Украина и доказывала на начальном этапе войны, еще до появления HIMARS.
Например, ракетные комплексы «Точка-У» использовались ими с высокой эффективностью так же, как и старые системы реактивного залпового огня. Украинцам была оказана помощь и в боевой подготовке, что также сыграло огромную роль. Но и они совершили большое количество ошибок. Были просчеты в планировании, управлении войсками, выстраивании обороны, контрразведке. В результате Российская армия смогла занять огромную территорию на раннем этапе конфликта. Хотя и не такую, какую мы рассчитывали.
Но основная масса территориальных приобретений была сделана именно в первые недели. ВСУ тоже вступили в период болезненной адаптации. Развитие ВСУ и выживание украинского государства в таких условиях возможны благодаря масштабному внешнему финансированию. На протяжении этой войны украинцы получают объем средств, сравнимый с ВВП страны. В 2021-м ВВП Украины составлял около 200 миллиардов долларов. За два года конфликта на помощь Украине по линии отдельных государств и Евросоюза выделено, по данным Кильского института мировой экономики, 346 миллиардов евро часть этих средств в рамках долгосрочных программ еще не поступила.
Вся экономическая динамика страны определяется притоком колоссального количества денег извне, которые обмениваются на национальную валюту и тратятся на приобретение товаров и услуг. Это беспрецедентная ситуация. С другой стороны, Киев смог пойти на очень высокий уровень мобилизации населения. Это связано с тем, что Запад играет роль тыла для Украины и она может идти на любой ущерб своей экономике, не задумываясь о долгосрочных последствиях. А для России конфликт на Украине — один из эпизодов в большом, очень долгом конфликте с Западом. Поэтому российские власти крайне опасаются нанести серьезный ущерб своей экономике.
И мы видим, что им удалось сохранить стабильность и положительную экономическую динамику. Когда ситуация начала меняться? Но выделение ресурсов на долгосрочное развитие Вооруженных сил началось только с 2006-го. В 2000—2005 годах расходы росли, но уходили в основном на обеспечение текущей деятельности войск, в том числе на операцию на Северном Кавказе. В 1990-е военный бюджет, и без того небольшой, как правило, вообще не выполнялся либо корректировался в течение года в сторону понижения из-за тяжелого состояния государственных финансов. Сохранялись институциональные проблемы.
Например, очень трудно давалось создание новой системы закупок вооружений и военной техники, выстраивание новых отношений между промышленностью и армией. Очень тяжело шел процесс приспособления Вооруженных сил к новым реалиям. По-прежнему острой была проблема дедовщины и преступности, которая затрагивала широкие слои населения. Потом начались реформы Сердюкова. Они были очень резкими и нацелены на то, чтобы сломать сопротивление старых военных структур и институтов. Произошло существенное повышение денежного довольствия.
Началось быстрое увеличение числа контрактников. Были оптимизированы многие организационные структуры, повышена боеготовность. Однако общая идея была связана с созданием армии для мира, который существовал с 1989 года по начало 2010-х. Это была довольно стабильная однополярная система. Сохранялось планирование на случай катастрофического развития ситуации, каковой стала бы ядерная война. Но вне рамок ядерного конфликта считалось, что надо готовиться только к локальным конфликтам, к дестабилизации того или иного региона, проявлениям терроризма, в крайнем случае — военным конфликтам с небольшими государствами.
И под это пытались построить компактную, в основном профессиональную армию, которая могла бы действовать в небольших конфликтах эффективно и с небольшими потерями. В принципе, такая армия была создана, и она показала свою дееспособность в ходе сирийской кампании. Российские войска, численность которых в Сирии всегда была минимальна считанные тысячи человек , в сочетании с бойцами «Вагнера», сирийскими союзниками выиграли войну и обеспечили выживание правительству Башара Асада. Если американцы все свои военные предприятия на Ближнем Востоке проигрывали и вынуждены были сворачивать там свое присутствие, то мы выиграли. Таким образом, последняя война уходившей эпохи, к которой Российскую армию готовили, была выиграна. Плодами этого успеха мы пользуемся до сих пор, потому что отношения со странами Ближнего Востока и влияние России в этом регионе после начала СВО приобрели для нас особую ценность.
Но к столкновению великих держав по образцу раннего периода холодной войны, а тем более первой половины XX века мы были не готовы. Произошел разрыв между политическим и военным планированием. Изменение характера условий в мире в целом признавали, но в сферу военного планирования это не транслировалось. Запад был в таком же положении. Мы видим, что у них огромные проблемы с наращиванием производства боеприпасов и большинства видов вооружений, которое не соответствует потребностям такой войны. Мы видим, что Украина тратит в год больше зенитно-ракетных комплексов Patriot, чем производят США в масштабах всей страны.
Надо учесть расстановку приоритетов. У нас был целый ряд крупных программ вооружений, прежде всего связанных с флотом и стратегическими вооружениями, которые съедали больше денег, чем, например, вся программа перевооружения сухопутных войск. Теперь мы видим, что это было неоправданно. Об этом говорит вся российская история. Войны, которые происходят за пределами этих регионов, являются для нас второстепенной экзотикой. Следовательно, приоритеты военного планирования России должно определяться этим фактом.
Флот играет важную роль в СВО. Но только Черноморский. Однако по расходам на переоснащение он отставал от других флотов. У нас были огромные расходы сделаны на таких направлениях, которые в нынешнем конфликте не имеют никакого значения. В итоге мы 10 лет за безумные деньги модернизировали гигантский атомный крейсер «Адмирал Нахимов», который сейчас должен войти в состав флота. А использовать его в этом конфликте мы не сможем.
Можно себе представить, сколько можно было бы за эти деньги закупить техники для других видов Вооруженных сил или вооружений для Черноморского флота. То есть мы тратили средства на то, что было полезно в старом мироустройстве, которое существовало при отсутствии угрозы прямого большого конфликта, когда можно было заниматься демонстрацией своего присутствия в других районах мира. Сейчас это все не востребовано. Россия исторически ведет большие войны в двух частях мира: в Восточной Европе и Северо-Восточной Азии. И в некоторых районах Арктики. Все происходящее за пределами этих регионов — второстепенная экзотика и гибридные угрозы, которые должны быть в большей степени предметом озабоченности специальных служб, чем Вооруженных сил.
Гибридный конфликт на Северном Кавказе тому пример. Но это было в силу крайней слабости и внутренней нестабильности нашего государства. Именно поэтому мы были вынуждены в 90-е — начале 2000-х иметь дело с широким привлечением Вооруженных сил в эти конфликты. В нормальной ситуации такие конфликты являются сферой деятельности спецслужб и сил внутренней безопасности. Армия может их поддерживать, но ее главное внимание должно всегда быть направлено на подготовку к большой войне. Константы российской военной истории, которые существовали почти в неизменном виде с момента образования централизованного российского государства в XV веке, сохраняются.
И основные войны ведутся в окрестностях примерно тех же населенных пунктов Восточной Европы, где они велись и раньше. Как в Великую Отечественную мы под Харьковом воевали, так и сейчас воюем. Это не означает, что между нашими народами отсутствуют общность и единство. В результате дров наломано было очень много, в частности в сфере военного образования, изменениях организационно-штатных структур и технической политике. При Шойгу их стали исправлять и продолжали наращиваться темпы перевооружения. Но руководство министерства обороны действует в рамках общих политических установок.
Проблема не только внутри военной организации, но и в сфере внешней политики, оценки глобальной ситуации. Слишком долго недооценивали готовность Запада идти на эскалацию. Мы не оставляли надежды договориться и переоценивали значение фактора экономической взаимозависимости России и Европы. Но с быстрыми разгромами у всех дела обстоят в наше время довольно сложно. Мы наблюдаем сейчас операцию Израиля в Газе, где ему противостоит мотивированный, но крайне слабо вооруженный противник. У него дефицит даже современных видов пехотного оружия.
Но боевые действия израильской армии, которая является одной из лучших в мире по опыту и боевой подготовке, идут несколько месяцев. Результатов пока нет, и исход конфликта не ясен. При этом потери вооруженных сил Израиля в этой войне больше, чем в некоторых крупных конфликтах времен холодной войны. Это показатель того, что накопившиеся изменения в военной технике поменяли характер боевых действий. Видимо, военная наука к этому еще не приспособилась и способ преодоления позиционного тупика не найден. Кстати, во время второй Ливанской войны в 2006 году, где израильтяне осуществляли долгое, тягучее наступление на позиции движения «Хезболла», темп продвижения был очень низкий при значительных потерях бронетехники.
Разбить противника им не удалось. Это тоже демонстрация того, как все изменилось. А то, как действовала Российская армия, несмотря на огромные проблемы с оснащением, тактикой и управлением, было явно не хуже, а скорее лучше по сравнению с тем, как могла бы себя проявить какая-нибудь западная армия. Конечно, ошибок было сделано немало в сфере технической политики, но они по ходу войны исправляются. Например, FPV-дроны, которые превратились в одно из главных средств поражения противника, сегодня применяются в колоссальным количестве, тысячами ежедневно. Изменилась роль противовоздушной обороны, радиоэлектронной борьбы, полевой фортификации.
Постоянно появляются новые приемы боевых действий, полностью изменилась тактика пехоты, подходы к снабжению войск на переднем крае. Все это происходит и у нас, и у Украины. Скорость адаптации войск очень высокая. Но при этом сроки разработки и производства современной военной техники довольно велики. В основном и мы, и противник адаптируем к новым условиям технику, которая была разработана в период холодной войны в СССР и на Западе. И выясняется, что многие решения и подходы, которых придерживались в Советском Союзе и которые критиковали из-за того, что они не оптимальны с точки зрения локальных конфликтов, оказались правильными.
Как и дружбу с врагами по холодной войне, дружбу с американцами, с которыми опосредованно еще недавно воевали в Афганистане, во Вьетнаме. К американцам у наших людей сформировалось даже подобострастие. Мы — отходчивый народ. Снова включим газ?
Вообще, война — давний и имеющий свои правила политический инструмент. Неудивительно, что страны после войн вновь сходятся, мирятся, сотрудничают. Во времена массовой неграмотности и отсутствия СМИ делать это было проще, потому что между примирившимися государствами не вставала память о пролитой крови и обидах. Очень интересно, как мы будем строить друг с другом новые отношения сейчас.
Непросто представить, что скоро все будет — как прежде. В первую очередь — что мы все начнем вновь общаться. Нас снова будут везде пускать? И мы вновь сможем ходить по европейским ресторанам, где еще недавно вешали объявления о том, что русским вход запрещен?
Но ведь при заключении мира останется обида, причем, едва ли не большая — на Запад, который демонизировал Россию, обложил нас унизительными ограничениями, заставил многих наших сограждан проходить через оскорбительные русофобские процедуры. Они почти два года говорили, что мы дикари, агрессоры, мы не чувствительны к свободе, нас нужно изолировать, наказать, растоптать, расчленить. Что потом? Здесь уже поднимали тему необходимости при заключении мира или принятии от Украины капитуляции отменить все санкции и все ограничения, касающиеся обычных россиян, чтобы мы не получили де-факто новый сепаратный мир, на сей раз заключенный элитами, с которых бы сняли ограничения, а про нас бы вдруг забыли.
Но говорить нужно шире. Планируя мир, возобновление торговли с Россией, новую с ней дружбу, запад и Украина должны учитывать обиды и оскорбления, нанесенные нашим обычным гражданам. Сколько про нас всего наговорили, написали. Что уважаемые западные партнеры будут со всем этим делать после мира?
Не говоря уже о проблеме участия граждан западных стран в боях на стороне Украины и поставке ей оружия. Сегодня они участвуют в конфликте против нас и шлют для убийства наших солдат танки, а завтра как ни в чем не бывало захотят покупать у нас газ? А сейчас? В век, когда все наблюдают за полем боя и войной санкций онлайн, все видят и запоминают, какую чепуху говорили про нас европейские политики, как они собираются налаживать с нами отношения?
Делать это придется. Россию, даже и участвующую в боевых действиях, не удалось выключить из мировых процессов. Когда мы закончим с СВО и сосредоточимся на своем развитии, обойти и объехать нас не получится тем более. Мне кажется, что не только западные или украинские, но и наши политики могут недооценивать влияние новой реальности, в которой все люди все помнят.
Возможно, они думают, что можно будет продолжать отношения с недавними противниками, не дождавшись от них какого-либо публичного объяснения с нами, обычными гражданами. Мне кажется, что это будет невозможным. И прозападный курс России, который она вела фактически 30 лет, тоже невозможен.
Что касается результатов спецоперации, Украине советуют готовиться к «потере территорий ради мира». Он добавил, что с потерей Украиной части территорий ради прекращения конфликта придется смириться не только Киеву, но и Вашингтону. По мнению Вэнса, на сегодняшний день это в интересах правительства США. Ряд украинских граждан также считает, что ради прекращения конфликта с Россией можно пойти на территориальные уступки. Об этом сообщило агентство Bloomberg со ссылкой на результаты опросов. В публикации говорится, что пока сторонников подобной идеи не много, однако их число растет.
При этом указывается, что поддержка со стороны Запада не помогает Вооруженным силам Украины ВСУ , поскольку «европейцы проявляют нерешительность» в поставке боеприпасов. Другой вопрос, что ресурсов на полноценные контратаки у украинской армии сегодня нет. Они не подняли лапки и сдаются, у них есть по-прежнему возможность вести оборонительные бои, но наступательный потенциал утерян.