Списать, выделить орфограммы, расставить знаки препинания: Тихая и тёплая занималась над землёй.
Остались вопросы?
Тихая и теплая заря занималась над землей. На опушке Варюша остановилась и посмотрела по сторонам. Тихая и теплая Заря занималась над землей. Мальчик тихо вышел из избы текст. Тихая и тёплая заря занималась над землёй. На краю неба ещё догорали звёзды. Тихая и тёплая заря занималась над землей. На краю неба еще догорали звезды, но солнце паутинкой лучей уже объединяло макушки леса. Но она медлила, не приходила, и Варюша так и уснула, не дождавшись. Встала она рано, оделась и вышла из избы. Тихая и теплая заря занималась над землей. Тихая и тёплая заря занималась над землёй. На краю неба ещё догорали звёзды.
Избери законченное предложение ( знаки препинания не расставлены)1)Тихая тёплая заря
Лето рассвет. Вечереет лето. Лето вечер. Тихого летнего вечера. Тихий вечер. Летний вечер пейзаж. Раннее утро. Утро солнце.
Рассвет летом. Лучи солнца. Природа солнце. Свет солнца. Закат в поле. Небо чистое с полем закат. Заря солнце.
Летнее небо вечер. Рассвет туман. Туманное утро. Туман летом. Утренний пейзаж. Утреннее солнце. Пейзаж вечер.
Летний закат на реке. Вечер река закат. Летний рассвет. Солнечный пейзаж. Пейзажи России. Утренняя и вечерняя Заря. Вечер поле Заря.
Заря фото. У зари у зореньки. Зорька Заря. Ранний закат. Заря прощается с землею Фет. Утренний рассвет. Туманный пейзаж.
Розовый рассвет. Рассвет над озером. Лето озеро рассвет. Первые лучи солнца. Летняя ночь. Летний вечер. Заря Зорька Зоренька.
Летнее утро на реке. Летний рассвет над рекой. Зорька в степи. Что такое зори в природе. Утренняя Заря.
Вот тебе!
Она била себя кулаком по темени, наказывала себя, а дед Кузьма спрашивал: — С кем это ты там шумишь-то? Все норовится драться. Однажды утром Варюша проснулась оттого, что Сидор прыгал по оконцу и стучал клювом в стекло. Варюша открыла глаза и зажмурилась. С крыши, перегоняя друг друга, падали длинные капли. Горячий свет бил в с сонце.
Орали галки. Варюша выглянула на улицу. Теплый ветер дунул ей в глаза, растрепал волосы. Блестели черные ветки, шуршал, сползая с крыш, мокрый снег и важно и весело шумел за околицей сырой лес. Весна шла по полям как молодая хозяйка. Стоило ей только посмотреть на овраг, как в нем тотчас начинал булькать и переливаться ручей.
Весна шла и звон ручьев с каждым ее шагом становился громче и громче. Снег в лесу потемнел. Сначала на нем выступила облетевшая за зиму коричневая хвоя. Потом появилось много сухих сучьев — их наломало бурей еще в декабре, — потом зажелтели прошлогодние палые листья, проступили проталины и на краю последних сугробов зацвели первые цветы мать-и-мачехи. Варюша нашла в лесу старую еловую ветку — ту, что воткнула в снег, где обронила колечко, и начала осторожно отгребать старые листья, пустые шишки, накиданные дятлами, ветки, гнилой мох. Под одним черным листком блеснул огонек.
Варюша вскрикнула и присела. Вот оно, сталь-нос колечко! Оно ничуть не заржавело. Варюша схватила его, надела на средний палец и побежала домой. Еще издали, подбегая к избе, она увидела деда Кузьму. Он вышел из избы, сидел на завалинке, и синий дым от махорки поднимался над дедом прямо к небу, будто Кузьма просыхал на весеннем солнышке и над ним курился пар.
И сразу болезнь меня отпустила. Сейчас вот покурю, возьму колун, наготовлю дровишек, затопим мы печь и спечем ржаные лепешки.
Варюша схватила его, надела на средний палец и побежала домой. Еще издали, подбегая к избе, она увидела деда Кузьму. Он вышел из избы, сидел на завалинке, и синий дым от махорки поднимался над дедом прямо к небу, будто Кузьма просыхал на весеннем солнышке и над ним курился пар. И сразу болезнь меня отпустила. Сейчас вот покурю, возьму колун, наготовлю дровишек, затопим мы печь и спечем ржаные лепешки. Варюша засмеялась, погладила деда по косматым серым волосам, сказала: — Спасибо колечку!
Вылечило оно тебя, дед Кузьма. Весь день Варюша носила колечко на среднем пальце, чтобы накрепко прогнать дедовскую болезнь. Только вечером, укладываясь спать, она сняла колечко со среднего пальца и надела его на безымянный. После этого должна была случиться большущая радость. Но она медлила, не приходила, и Варюша так и уснула, не дождавшись. Встала она рано, оделась и вышла из избы. Тихая и теплая заря занималась над землей. На краю неба еще догорали звезды.
Варюша пошла к лесу. На опушке она остановилась. Что это звенит в лесу, будто кто-то осторожно шевелит колокольчики?
Такой нарядный лес ещё не был! Как прекрасна весна со всеми её чудесами, цветами, липкими березовыми листочками, с ясным небом и жарким Солнцем высоко над деревьями, слышна перекличка петухов, звон воды, пересвистывание птиц над полями! Нигде на белом свете не может быть так хорошо, как у нас в Моховом. Это же прелесть что такое!
Нигде нет такого на свете!
Тихая и теплая заря занималась над землей
Тихая и теплая заря занималась над землей. На опушке Варюша остановилась и посмотрела по сторонам. 1) тихая, теплая заря занималась над землей. Варюша нагнулась, прислушалась и всплеснула руками. Это белые подснежники чуть-чуть качались, кивали заре и слегка позванивали. Тихая и тёплая Заря занималась. Варюша нагнулась, прислушалась и всплеснула руками. Это белые подснежники чуть-чуть качались, кивали заре и слегка позванивали.
Умные дети — счастливые родители
- Рассказ Стальное колечко — Паустовский Константин: Читать онлайн
- К. Паустовский "Стальное колечко"
- К. Паустовский "Стальное колечко"
- Читать онлайн "Стальное колечко" - Паустовский Константин Георгиевич - RuLit - Страница 2
- Встала Варюша, оделась и вышла из избы. Тихая и теплая заря занималась над землей. На опушке Вар…
Отрывок Паустовский "весна"
(4) Даже в безветренный день вдруг оборвётся с ветки осинновый лист легко покачнётся в воздухе и безшумно скользнёт по земле. 1. Тихая и тёплая заря занималась над землёй. Отрывок Паустовский "весна" Тихая и тёплая заря занималась над землёй. Тихая и тёплая заря занималась над землёй. Но она медлила, не приходила, и Варюша так и уснула, не дождавшись. Встала она рано, оделась и вышла из избы. Тихая и теплая заря занималась над землей.
Стальное колечко — рассказ К.Г. Паустовского
заре. серебряной. золотом. зари. приоткрыв. что-то кто-то. Но она медлила, не приходила, и Варюша так и уснула, не дождавшись. Встала она рано, оделась и вышла из избы. Тихая и теплая заря занималась над землей. Тихая и тёплая Заря занималась. Тихая и теплая заря занималась над землей. На опушке Варюша остановилась и посмотрела по сторонам.
Паустовский «Стальное колечко»
1. Тихая и тёплая заря занималась над землёй. ВСТАЛА Варюша, ОДЕЛАСЬ и ВЫШЛА из избы.=, = и. ТИХАЯ и ТЕПЛАЯ заря занималась над землей.~ и ~ На опушке Варюша ОСТАНОВИЛАСЬ и ПОСМОТРЕЛА по сторонам.= и = Что это звенит в лесу? Варюша НАГНУЛАСЬ, ПРИСЛУШАЛАСЬ и ВСПЛЕСНУЛА руками. заре. серебряной. золотом. зари. приоткрыв. что-то кто-то.
Экзаменационный (типовой) материал ВПР / Русский / 6 класс / 01-03 задание / 04
На верхушке сосны ударил дятел — пять раз. И тишь! Варюша стояла, приоткрыв рот, слушала, улыбалась. Ее обдало сильным, теплым, ласковым ветром, и что-то прошелестело рядом. Закачалась лещина, из ореховых сережек посыпалась желтая пыльца. Кто-то прошел невидимый мимо Варюши, осторожно отводя ветки. Навстречу ему закуковала, закланялась кукушка. А я и не разглядела! Она не знала, что это весна прошла мимо нее. Варюша засмеялась громко, на весь лес, и побежала домой.
И большущая радость — такая, что не охватишь руками, — зазвенела, запела У нее на сердце. Весна разгоралась с каждым днем все ярче, все веселей. Такой свет лился с неба, что глаза у деда Кузьмы стали узкие, как щелки, но все время посмеивались. А потом но лесам, по лугам, по оврагам сразу, будто кто-то брызнул на них волшебной водой, зацвели-запестрели тысячи тысяч цветов. Варюша думала было надеть перстень на указательный палец, чтобы Повидать белый свет со всеми его чудесами, но посмотрела на все эти Цветы, на липкие березовые листочки, на яснее небо и жаркое солнце, Послушала перекличку петухов, звон воды, пересвистывание птиц над полями — и не надела перстенек на указательный палец. Это же прелесть что такое! Не зря ведь дед Кузьма говорит, что наша земля истинный рай и нету другой такой хорошей земли на белом свете! Равнина, широкая, гладкая, как море, была покрыта серебристой полынью. Деревьев не было видно.
Кусты и травы имели ароматический запах. Изредка стадо диких ослов, вздымая пыль, появлялось на краю неба. Пробегали страусы. Жирное, лакомое мясо степной дрофы дымилось за ужином на солдатских кострах. Шутки и песни не умолкали до поздней ночи. Поход казался прогулкой. С воздушной легкостью, почти не касаясь земли, проносились тонконогие газели; у них были грустные, нежные глаза, как у красивых женщин. Воинов, искавших славы, добычи и крови, пустыня встречала безмолвной лаской, звездными ночами, тихими зорями, благовонной мглой, пропитанной запахом горькой полыни. Они шли все дальше и дальше, не находя врагов.
Но только что проходили — тишина опять смыкалась над равниной, как вода над утонувшим кораблем, и стебли трав, притоптанные ногами воинов, тихо подымались. Вдруг пустыня сделалась грозной. Тучи покрыли небо. Молния убила солдата, водившего коней на водопой. В конце апреля начались жаркие дни, товарищи завидовали тому из воинов, кто шел в тени, падавшей от верблюда или от нагруженной телеги с полотняным навесом. Люди далекого севера, галлы и скифы, умирали от солнечных ударов. Равнина становилась печальной, голой, кое-где покрытой только бледными пучками выжженной травы. Налетали внезапные вихри с такой силой, что срывали знамена, палатки; люди и кони валились с ног. Потом опять наступила мертвая тишина, которая напуганному солдату казалась страшнее всякой бури.
Но воины шли все дальше и дальше, не находя врагов. Человек без шляпы, в серых парусиновых брюках, кожаных сандалиях, надетых по-монашески на босу ногу, и белой сорочке без воротничка, пригнув голову, вышел из низенькой калитки дома номер шестнадцать. Очутившись на тротуаре, выложенном голубоватыми каменными плитами, он остановился и негромко сказал: «Сегодня пятница. Значит, опять нужно идти на вокзал». Произнеся эти слова, человек в сандалиях быстро обернулся. Ему показалось, что за его спиной стоит гражданин с цинковой мордой соглядатая. Но Малая Касательная улица была совершенно пуста. Июньское утро еще только начало формироваться. Акации подрагивали, роняя на плоские камни холодную оловянную росу.
Уличные птички отщелкивали какую-то веселую дребедень. В конце улицы, внизу, за крышами домов, пылало литое, тяжелое море. Молодые собаки, печально оглядываясь и стуча когтями, взбирались на мусорные ящики. Час дворников уже прошел, час молочниц еще не начинался. Был тот промежуток между пятью и шестью часами, когда дворники, вдоволь намахавшись колючими метлами, уже разошлись по своим шатрам; в городе светло, чисто и тихо, как в государственном банке. В такую минуту хочется плакать и верить, что простокваша на самом деле полезна; но уже доносится далекий гром: это выгружаются из дачных поездов молочницы с бидонами. Сейчас они бросятся в город и на площадках черных лестниц затеют обычную свару с домашними хозяйками. На миг покажутся рабочие с кошелками и тут же скроются в заводских воротах. Из фабричных труб грянет дым.
На Приморский вокзал человек в сандалиях прибыл в ту минуту, когда оттуда выходили молочницы. Ильф, Е. Но только что император вступил в заповедную рощу Аполлона Дафнийского, благоуханная свежесть охватила его. Здесь, под непроницаемыми сводами исполинских лавров, разраставшихся в течение многих столетий, царили вечные сумерки. Император удивлен был пустынностью: ни богомольцев, ни жертв, ни фимиама — никаких приготовлений к празднику. Он подумал, что народ близ храма, и пошел дальше. Цикада начала было стрекотать в траве, но тотчас умолкла. Только в узенькой солнечной полоске полуденные насекомые жужжали слабо и сонно. Император выходил иногда на более широкие аллеи, между двумя бархатистыми титаническими стенами вековых кипарисов, кидавших черную как уголь, почти ночную тень.
Сладким и зловещим ароматом веяло от них. Попадались целые луга дикорастущих нарциссов, маргариток, лилий. Луч полуденного солнца с трудом пронизывал лавровую и кипарисовую чащу, делался бледным, почти лунным, траурным и нежным, как будто проникал сквозь черную ткань или дым похоронного факела. Наконец, увидел он мальчика лет десяти, который шел по дорожке, густо заросшей гиацинтами. Это было слабое дитя: странно выделялись черные глаза с глубоким сиянием на бледном лице древней, чисто эллинской прелести. Иван Иванович совершенно упал духом. Его восторженное состояние после приезда сменилось молчаливой тоской и апатией. Он чувствовал какой-то испуг перед неведомой ему, оказывается, жизнью. Ему казалось теперь, что жизнь — это какая-то смертельная борьба за право существовать на земле.
И тогда, в смертельной тоске, чувствуя, что речь идет попросту о продлении его жизни, он выдумывал и выискивал свои способности, свои знания и способы их применения. И, перебирая все, что он знает, он приходил к грустному заключению, что он ничего не знает. Он знает испанский язык, он умеет играть на арфе, он немного знаком с электричеством и умеет, например, провести электрический звонок, но все это здесь, в этом го- роде, казалось ненужным и для горожан несколько смешным и забавным. Ему не смеялись в лицо, но он видел на лицах улыбки сожаления и хитрые, насмешливые взгляды, и тогда он, съежившись, уходил прочь, стараясь подольше не встречаться с людьми. По заведенной привычке он все еще ежедневно и аккуратно выходил на поиски работы. Не торопясь и стараясь идти как можно медленней, он, без всякого трепета, как раньше, почти механически, высказывал свои просьбы. Ему предлагали зайти через месяц, иногда же просто и коротко отказывали. Иной раз, приведенный в тупое отчаяние, Иван Иванович с сердцем упрекал людей, требуя немедленно работу и немедленную помощь, выставляя свои заслуги перед государством. Целыми днями он таскался теперь по городу и вечером, полуголодный, с гримасой на лице, бродил бесцельно из улицы в улицу, от дома к дому, стараясь оттянуть, отдалить свой приход домой.
Заря пламенеет на небе и в воде. Завтра будет ветреный день. Приречные кусты черно-зелены. В дальней темной деревушке все стекла горят праздничным красным светом заката: точно там справляют свадьбу. Где-то в лужках или на болотах звенят ровным дрожащим хором лягушки. Воздух еще легко прозрачен. Читайте также: Часть стебля присыпанная землей для самостоятельного роста 7 букв На левом борту, на белой скамейке сидит девушка. Гущин раньше не замечал ее, и внимание его настораживается. На ней черное гладкое платье с широкими рукавами, а черный платок повязан, как у монашенки.
К женщинам Гущин по природе почти равнодушен, но в обращении с ними труслив и ненаходчив. Однако он подтягивается и несколько раз проходит взад и вперед мимо девушки, заложив руки в карманы брюк, приподняв плечи, слегка раскачиваясь на каждой ноге и грациозно склоняя голову то на один, то на другой бок. Наконец, он садится рядом, кладет ногу на ногу и правую руку на выгнутую спинку скамейки. Некоторое время он барабанит пальцами и беззвучно насвистывает какой-то несуществующий фальшивый мотив.
Что это звенит в лесу, будто кто- то осторожно шевелит колокольчики? Варюша нагнулась, прислушалась и всплеснула руками. Голубовато -белые подснежники качались, кивали заре. Тотчас высоко на берёзовых 2 ветвях в золотом свете зари запела 3 иволга. Варюша стояла, приоткрыв рот, слушала и улыбалась.
Её обдало ласковым ветром, что- то прошелестело рядом. Мимо прошёл кто- то таинственный, отводя ветки. Навстречу ему закуковала, закланялась не угомонная кукушка. Пояснение: Тихая и тёплая заря занималась над землёй. Что это звенит в лесу, будто кто-то осторожно шевелит колокольчики?
Пояснение: Тихая и тёплая заря занималась над землёй. Что это звенит в лесу, будто кто-то осторожно шевелит колокольчики? Голубовато-белые подснежники качались, кивали заре. Каждый цветок позванивал, будто в нём сидел маленький жук и бил лапкой по серебряной паутине. Тотчас высоко на берёзовых ветвях в золотом свете зари запела иволга.
Её обдало ласковым ветром, что-то прошелестело рядом. Мимо прошёл кто-то таинственный, отводя ветки. Навстречу ему закуковала, закланялась неугомонная кукушка. Источник: ВПР 2020. Русский язык.
Ишь ты! Нашла дурака!.. Ишь ты, ишь ты! Так и не отыскалось колечко. Дед Кузьма кашлял всё сильнее. К весне он залез на печку. Почти не спускался оттуда и всё чаще просил попить. Варюша подавала ему в железном ковшике холодную воду. Метели кружились над деревушкой, заносили избы. Сосны завязли в снегу, и Варюша уже не могла отыскать в лесу то место, где уронила колечко. Всё чаще она, спрятавшись за печкой, тихонько плакала от жалости к деду и бранила себя. Вот тебе за это! Вот тебе! Она била себя кулаком по темени, наказывала себя, а дед Кузьма спрашивал: — С кем это ты там шумишь-то? Всё норовит драться. Однажды утром Варюша проснулась оттого, что Сидор прыгал по оконцу и стучал клювом в стекло. Варюша открыла глаза и зажмурилась. С крыши, перегоняя друг друга, падали длинные капли. Горячий свет бил в оконце. Орали галки. Варюша выглянула на улицу. Тёплый ветер дунул ей в глаза, растрепал волосы. Блестели чёрные ветки, шуршал, сползая с крыш, мокрый снег, и важно и весело шумел за околицей сырой лес. Весна шла по полям, как молодая хозяйка. Стоило ей только посмотреть на овраг, как в нём тотчас начинал булькать и переливаться ручей. Весна шла, и звон ручьёв с каждым её шагом становился громче и громче. Снег в лесу потемнел. Сначала на нём выступила облетевшая за зиму коричневая хвоя. Потом появилось много сухих сучьев — их наломало бурей ещё в декабре, — потом зажелтели прошлогодние палые листья, проступили проталины, и на краю последних сугробов зацвели первые цветы мать-и-мачехи. Варюша нашла в лесу старую еловую ветку — ту, что воткнула в снег, где обронила колечко, и начала осторожно отгребать старые листья, пустые шишки, накиданные дятлами, ветки, гнилой мох. Под одним чёрным листком блеснул огонёк. Варюша вскрикнула и присела. Вот оно, стальное колечко! Оно ничуть не заржавело.