Хотя, по свидетельствам очевидцев, Гитлер был довольно ленив, и он мало вникал в подробности. Блокады именно города Ленинграда в действительности не было. В то же время, как пишет Гальдер, по мнению Гитлера, уничтожение Москвы и Ленинграда вместе с населением должно было лишить большевизм центров и сломить моральный дух Красной Армии. Миф первый: Гитлер не хотел брать Ленинград и даже не хотел его разрушать.
Блокада Ленинграда: можно ли было предотвратить крупнейшую гуманитарную катастрофу в истории?
Однако вскоре планы вермахта поменялись, и целью нападения стала Москва. В итоге гитлеровские войска, которые уже не сомневались в своей победе, были вынуждены остановиться у Ленинграда и занять выжидательную позицию. Для немецких солдат это было непривычно, и главное - они не понимали: чего мы, собственно, хотим добиться? В 1941 году вопрос о том, нужно ли брать город, оставался открытым.
Не ясно было также, что будет с его населением. Как говорили тогда некоторые офицеры вермахта: нельзя же просто расстрелять два миллиона человек, если они попытаются покинуть город?! В итоге было принято решение перейти к позиционной войне и вместе с финнами замкнуть блокадное кольцо.
Одним из следствий этого решения и стала голодная зима 1941-1942 годов. Это никогда не входило в планы Гитлера. Планы в отношении Ленинграда не были продуманы до конца, но было ясно, что вермахт не собирается кормить два миллиона оставшихся там людей.
Ресурсы Советского Союза, в том числе злаки в Украине и другое продовольствие, должны были стать резервом для вермахта, немецких солдат и населения Германии. Тот факт, что население Ленинграда продержалось в условиях неимоверных лишений, - заслуга как жителей, так и руководства города. Страшно представить, что было бы, если бы люди сказали: хорошо, мы сдаем город и сами сдаемся… Точное число жертв блокады мы не знаем, это от 600 до 900 тысяч человек, погибших не только от голода, но и при артиллерийских обстрелах, которые вермахт регулярно проводил, чтобы напомнить о себе.
Ошибочно было бы считать, что немцы на протяжении трех лет предпринимали попытки взять город. Это было не так.
Однако, по его мнению, более закономерными были бы логические рассуждения о необходимости захвата города и порта. Он подтверждает своё утверждение, по существу, теми же аргументами, что и Хассо Г. Стахов, книгу которого он хорошо знал. Это планы, разработанные офицерами Генерального штаба вермахта, в которых с немецкой пунктуальностью предусмотрены мероприятия по овладению колоссальными материальными ценностями города.
Во-вторых, «Инструкция по обращению с населением города», подготовленная командованием 18-й армии. И, в-третьих, образец пропуска, датированный 1941 г. На основе этих документов он делает вывод: «Командование группы армий «Север» имело целью осенью 1941 г. Позволительно спросить этого «открывателя» истины, какой же оккупант, захватив такой город, как Ленинград, не овладев его огромными ценностями, начал бы, сломя голову, крушить его? Для разграбления Ленинграда необходимо было немалое время, в течение которого нужно было поддерживать в нём жёсткий порядок. Но бесспорно, нацисты решили уничтожить Ленинград, его жителей самыми варварскими и бесчеловечными средствами: голодом, холодом, артиллерийскими обстрелами и бомбёжками.
Приведём ещё объективные доказательства, которые обходят, умалчивают защитники фашистов. Гитлер в беседе в рейхсканцелярии с немецким послом в занятом фашистами Париже Отто Аветцем изложил свои взгляды на судьбу Ленинграда: «Ядовитое гнездо Петербург, из которого так долго «бьёт ключом» яд в Балтийское море, должен исчезнуть с лица земли. Город уже блокирован; теперь остаётся только обстреливать его артиллерией и бомбить, пока водопровод, центры энергии и всё, что необходимо для жизнедеятельности населения, не будет уничтожено. Азиаты и большевики должны быть изгнаны из Европы, период 250-летнего азиатства должен быть закончен» [1,S. В застольных беседах, в неформальной обстановке Гитлер делился своими откровениями. Обратим внимание читателей на некоторые из них.
Для господства над другими народами Германия должна «упразднить границы Европы, достичь Урала, установить там границу». При этом «Россию следует полностью уничтожить, Москву, Ленинград стереть с лица земли здесь и далее выделено мною. Блокада давала Гитлеру желанную возможность осуществить долговременную варварскую цель: уничтожить Ленинград и его жителей. Геббельс, пишет немецкий историк И. Ганценмюлер, озвучил эту стратегию Гитлера следующим образом: «Раз Петербург окружён, то его план Гитлера. От этого города вероятно не много останется» [6,S.
Чтобы завершить доказательство совершенно очевидной истины о намерении Гитлера сравнять Ленинград с землёй, приведём его приказы и высказывания летом 1942 г. Кюхлер, Гитлер говорил о необходимости полного уничтожения города и крепости на Неве. Фюрер указывал о необходимости избежать уличных боёв. Упор делался на удары с воздуха и жёсткие артиллерийские обстрелы жилых кварталов. В указаниях Гитлера говорилось, что задачей операции «Нордлихт» на втором этапе является овладение Ленинградом и «сравнять его с землёй» [20,C. Гитлер приказал устроить в Ленинграде «величайший в мире фейерверк».
На Ленинград нацисты планировали наносить удары в течение пяти дней, считая, что этого времени было достаточно, чтобы превратить город в руины [20,C. Возникает вопрос: как можно было решиться на уничтожение города, являющегося достоянием культуры всего человечества, пойти на истребление сотен тысяч людей только за то, что они живут в нём? Ответ на него дал сам фюрер. В ночь на 26 сентября 1941 г. Конечно, дома я совсем другой. Я не мог бы никогда видеть страдания и переносить боль.
Но если я знаю, что раса в опасности, тогда чувство уступает место холодному рассудку. Я вижу только жертвы, которые потребует будущее, если сегодня жертвы не принести» [3,S. О мучениях и страданиях людей в Ленинграде, о сотнях тысячах возможных жертв он, как видно, не думал. С точки зрения расистского национал-социализма, там гибли представители неполноценной расы. Их гибель во имя господства арийской расы являлась следствием человеконенавистнической идеологии фашизма. Конечно, эта политика массового террора и разрушения не была детищем одного Гитлера, как пытаются представить некоторые немецкие историки.
Она являлась органической частью немецкой стратегической концепции ведения войны, которую можно свести к простой формуле: «завоевать и уничтожить». Так, командующий 4-й танковой группы генерал-полковник Э.
Это оказалось серьезным русским контраргументом против немецких войск. Через шесть суток после начала войны группу армий «Север» посетил главнокомандующий сухопутными войсками фельдмаршал фон Браухич. В полосе ответственности группы армий «Север» успех немецких дивизий на начальном этапе оказался даже лучше ожидаемого. Темп продвижения некоторых танковых подразделений доходил до 70 километров в сутки. Однако на центральном и южном направлениях на отдельных участках немецкие войска столкнулись с серьезным противодействием противника.
В штабе главного командования сухопутных войск ОКХ начали понимать, насколько далек от реализации план «Барбаросса», согласно которому удары по СССР наносились одновременно по трем расходящимся направлениям. Он не принял во внимание тезис немецкого военного теоретика Клаузевица о том, что при наступлении наносится один основной удар, остальные являются вспомогательными и отвлекающими для противника, чтобы ввести его в заблуждение. Теперь же немецкое военное командование задумалось о необходимости внесения корректив в план «Барбаросса». ОКХ начало анализировать ситуацию на предмет приоритета одного из трех наступательных направлений, которым могло стать северо-западное. Исходя из успехов группы армий «Север», менялась и цель наступления применительно к крупным советским городам. Захват Ленинграда с его военно-морской базой, портом и развитой промышленностью становился первостепенной задачей на всем Восточном фронте. Этому способствовало уверенное и стремительное продвижение группы армии «Север» к Ленинграду.
Вот что отметил адъютант командующего группой армий «Север» барон фон Грисенбек 28 июня в состоянии эйфории: «Настроение у Лееба просто великолепное. Он полагает, что противник, противостоящий нам, уже разбит. Успех, которого спустя неделю с начала войны никто даже не мог ожидать. Через четыре-пять недель русская армия будет окончательно уничтожена. Лееб говорит, что наши следующие штаб-квартиры — это Каунас, затем Даугавпилс, потом Псков, затем Петербург! Многие среди нас полагают, что мы продвинемся вплоть до Урала». Немецкие войска стремились как можно скорее закрепить успех, находясь в состоянии высокого эмоционального подъема.
Продвижение было настолько стремительным, что пехотные дивизии не успевали за танковыми и моторизованными соединениями. Лееб призывал продолжать наступление вплоть до истощения запасов горючего и боеприпасов. Он мотивировал это полной уверенностью в успехе и не боялся окружения. Ближайшей его задачей был выход к «старой русской границе», то есть к территории, занимаемой СССР до присоединения прибалтийских государств. К наступлению группы армий «Север» решительным образом подключились и финны. План наступления финнов отвечал германским требованиям. Он предусматривал продвижение на Карельском перешейке непосредственно к Ленинграду.
Он сообщает в своем дневнике, что «фюрер в высшей степени доволен тем, как развиваются боевые действия. Он придает большое значение скорейшей нейтрализации русского флота, с тем чтобы немецкие транспорты снабжения вновь могли курсировать по Ботническому заливу. Исходя из этого, так важен быстрый захват Петербурга и Ревеля». Но Лееб пока еще не знал, что у начальника Генерального штаба сухопутных войск Гальдера возникли другие планы относительно судьбы города. Накануне, 2 июля, Гальдер выразился совершенно недвусмысленно о предстоящей блокадной судьбе города на Неве: «4-я танковая группа должна оцепить Ленинград»[4]. Видя растущее сопротивление Красной армии на Восточном фронте, Гальдер посчитал необходимым пожертвовать ленинградским направлением. Он решил ограничиться лишь оцеплением Ленинграда в надежде на то, что город в конце концов сдастся сам.
Тем самым, по его мнению, можно было бы сохранить силы и средства для действий на центральном и южном направлениях. Там уже серьезно ощущалось снижение темпа наступления. Эти мысли он начал внушать Гитлеру. Спустя две недели группа армий «Север» почувствовала возрастающее сопротивление советских войск. И хотя главнокомандующий сухопутными войсками ОКХ фельдмаршал Браухич подтвердил намерение ставки Гитлера захватить Ленинград, он одновременно впервые дал понять, что не все силы, ориентированные на овладение Ленинградом в соответствии с первоначальным замыслом, будут теперь задействоваться для этого. Соединения, предназначенные для боев в районе озера Ильмень, должны будут располагаться на стыке с войсками группы армий «Центр», наступающей на Москву. В нужный момент их перебросят для выполнения задачи на московском направлении.
Силы германской армии стремительно таяли. По существу, это был отход от плана «Барбаросса». Лееб не планировал брать Ленинград с ходу, а намеревался вначале окружить его. Эта мысль была заложена им в доработанном в эти дни приказе по группе армий. Он отдавал себе отчет, что город по мере продвижения к нему немецких войск все больше превращался в мощную крепость. Но захват Ленинграда после его окружения все равно оставался первостепенной задачей командующего группой армий «Север». В конце первой декады июля, после того как немцы овладели Псковом, Лееб делает примечательную запись: «Русские обороняют каждую пядь своей земли».
Ему стало ясно, почему так отличались бои на первом этапе и к концу первой недели июля. Прибалтика и Карельский перешеек были чужими землями для советских солдат. Это стало одной из причин стремительного отступления Красной армии на данных направлениях. Захваченную территорию всегда труднее оборонять с психологической точки зрения. Зато когда речь зашла об исконно русских землях, то сопротивление начало резко возрастать. В этот день немецкие войска нанесли удары на лужском, новгородском и старорусском направлениях. Финны перешли в наступление на Карельском перешейке и в Восточной Карелии.
Непосредственно на Ленинград начали надвигаться немецкая 4-я танковая группа вместе с 18-й армией и финская Юго-Восточная армия. Темп наступления немецких войск неуклонно снижался, чем глубже они вторгались на русскую территорию. У финнов, напротив, успех следовал за успехом: они отвоевывали свою землю. Лееб пишет 12 июля: «Большие потери. Если наступление и дальше так пойдет, то войска вскоре будут измотаны. Начальник штаба группы армий уже обмолвился о том, что необходимо умерить темп наступления. Он разговаривал с начальником оперативного управления ОКХ полковником Хойзингером.
По словам последнего, фюрер уже больше не придает особого значения Петербургу. Адъютант фюрера полковник Шмундт, побывавший у нас несколько дней назад, говорил совершенно противоположное. Какая информация является правильной? Менее чем через месяц после начала войны импульсивный Гитлер изменил мнение относительно Ленинграда. Город на Неве перестал быть для него объектом, имеющим первостепенное значение. Лееб был недоволен позицией Гальдера и рассказал об этом прибывшему к нему адъютанту Гитлера полковнику Шмундту. По возвращении адъютанта в Берлин Гитлер огласил свое решение выделить соединения из состава группы армий «Центр» в распоряжение Лееба для ускорения наступления на Ленинград с юго-восточного направления.
Это стало неприятной неожиданностью для начальника штаба ОКХ генерал-полковника Гальдера, считавшего московское направление приоритетным. Гитлер не раз принимал скоропалительные решения, что приводило к несогласованности действий между Верховным командованием вермахта и главным командованием сухопутных войск. Это подтвердил Гальдер еще задолго до наступления немцев на Ленинград. При взятии Варшавы в 1939 году он записал 10 сентября 1939 года в своем дневнике: «Отделение военной политики ОКВ от вопросов руководства войсками ОКХ никоим образом себя не оправдывает. ОКХ должно точно знать политическую линию и ее возможные колебания. Иначе немыслима никакая ответственность за планомерные действия с нашей стороны. Недопустимо, чтобы политическое руководство дергало нас то туда, то сюда.
В этом случае армия потеряет доверие к своему руководству». Под Ленинградом в сентябре 1941 года так и случилось. Командование группы армий «Север» не могло взять в толк, почему Гитлер решил отказаться от штурма города, подвергнув его голодной блокаде. Приказал его захватить и распорядился перебросить 39-й моторизованный корпус из состава 3-й танковой группы с московского направления на Ленинград. Вместе с Гитлером в группу армий «Север» прибыл спецкурьер с задачей немедленно доложить фюреру о падении Ленинграда. Но решение о захвате Ленинграда продержалось лишь пару дней, после чего Гитлер окончательно определился с судьбой города, приказав его блокировать. Несолоно хлебавши, курьер возвратился в Берлин.
Кейтель, заявивший: «Ленинград необходимо быстро отрезать и взять измором. Это имеет важное политическое, военное и экономическое значение». На следующий день это признал записью в дневнике и сам Лееб: «Ленинград не следует брать, его необходимо лишь окружить». Гальдеру удалось переспорить руководство ОКВ и окончательно убедить Гитлера отказаться от захвата Ленинграда. День 25 июля можно считать окончательным решением о необходимости блокирования Ленинграда и отказа от силового его захвата с расчетом на добровольную капитуляцию. Несогласованность планов ОКВ и ОКХ существенно затрудняла взаимодействие высших штабов вермахта и сказывалась на действиях войск. На корпусном и дивизионном уровнях в самой группе армий «Север» об этих разногласиях не знали.
Обе цели, по его словам, рассматривались по политическим причинам. В ней предписывалось помимо 3-й танковой группы перебросить с центрального на северное направление и 8-й авиакорпус. И вновь начались метания Гитлера. Ленинград следует только окружить. В очередной раз были изменены акценты в постановке задач. Писатель Даниил Гранин пишет в книге «Заговор», что «советскому командованию тогда в голову не приходило, какая неразбериха может быть у немцев. Вся их слаженная машина заскрежетала, забуксовала, стала сбиваться с курса».
Основной причиной этого было все более возраставшее сопротивление советских войск. Леебу приходилось вновь и вновь подчиняться приказам из Берлина, которые расходились с его планами. Там была в очередной уже раз озвучена главная цель группы армий «Север»: блокирование Ленинграда. Интересное событие произошло на следующий день, о чем свидетельствует запись в дневнике Лееба: «3 августа на обед прибыл генерал-адмирал Карлс[5] с четырьмя сопровождающими его офицерами». В случае захвата Ленинграда их планировалось использовать для базирования немецких кораблей. Но, как известно, обстоятельства затем изменились. После ухода Балтийского флота из Таллина 27 августа 1941 года вопрос о Ленинграде в плане стратегического объекта ВМС Германии стал неактуальным.
Немецкое военно-морское командование посчитало, что задача изоляции советского флота в пределах Финского залива и недопущения его выхода в Балтику может быть выполнена и без захвата Ленинграда. Это, несомненно, повлияло на решение Гитлера объявить Ленинград второстепенным театром военных действий и отказаться от овладения им силовым методом, рассчитывая на его добровольную капитуляцию. Применительно к северо-западному направлению в нем предписывалось «окружить Ленинград и соединиться с финскими войсками». Детали операции командование группы должно было проработать самостоятельно. После войны стали известны высказывания представителей ближайшего окружения Гитлера относительно судьбы Ленинграда. Вот что, к примеру, было записано в дневнике Геббельса 16 августа 1941 года: «Фюрер хочет по возможности сберечь солдат. Так, он намерен Петербург и Киев не брать штурмом, а заморить их голодом».
Гитлер распорядился начать с Киева, который пожелал превратить в пепел и развалины.
Недоверие Жукова можно объяснить. Как военный стратег он прекрасно отдавал себе отчет, что огромная ударная группировка противника, сконцентрированная под Ленинградом, просто обязана был штурмовать город. И лишь убедившись, что танковые и моторизованные соединения действительно отошли от Ленинграда, Жуков поверил, что штурма не будет.
Подвел итог такого рода размышлениям адъютант фельдмаршала фон Лееба барон фон Грисенбек. Уже после войны он записал в своем дневнике: «Захвату города, который охранялся лишь слабыми силами, препятствовал приказ свыше, согласно которому были отведены семь дивизий с целью их дальнейшей переброски на Москву. Предостережение Лееба, высказанное им в личной беседе с Гитлером, что таким образом не будут взяты ни Москва, ни Санкт-Петербург, подтвердились». Исследование стратегии гитлеровского командования в отношении Ленинграда построено на моей книге «Блокадный пасьянс».
Вышла она в 2014 году в издательстве «Посев». Гранин ее назвал «полезной книгой». Надеюсь, что так ее воспринимают и другие читатели. Здесь я стараюсь отразить уникальную судьбу Ленинграда, прослеживая дневники четырех человек, находившихся по обе стороны блокадного кольца.
Как же все происходило в начальный период войны под Ленинградом? И что планировалось сделать с городом в случае его покорения? Только ли разрушение города входило в планы гитлеровского командования? Как воспринимать мнение главы Восточного министерства Германии А.
Розенберга относительно судьбы Ленинграда, который полагал, что его следует превратить, подобно Данцигу Гданьск [2], в свободный город? Вначале несколько слов о группе армий «Север». Это была огромная группировка войск, численностью свыше 500 тысяч человек. В ее состав входили 18-я и 16-я армии, а также 4-я танковая группа.
Поддержку им оказывал 1-й воздушный флот в составе 1-го и 8-го авиакорпусов. В первый же день войны командующий группой армий «Север», наступавшей на Ленинград, фельдмаршал Риттер фон Лееб столкнулся с тем, чего не было до этого в покоренной немцами Европе. Два определения Лееба — «сопротивление противника» и «плохие дороги» — будут сопровождать его записи вплоть до самой отставки. Это оказалось серьезным русским контраргументом против немецких войск.
Через шесть суток после начала войны группу армий «Север» посетил главнокомандующий сухопутными войсками фельдмаршал фон Браухич. В полосе ответственности группы армий «Север» успех немецких дивизий на начальном этапе оказался даже лучше ожидаемого. Темп продвижения некоторых танковых подразделений доходил до 70 километров в сутки. Однако на центральном и южном направлениях на отдельных участках немецкие войска столкнулись с серьезным противодействием противника.
В штабе главного командования сухопутных войск ОКХ начали понимать, насколько далек от реализации план «Барбаросса», согласно которому удары по СССР наносились одновременно по трем расходящимся направлениям. Он не принял во внимание тезис немецкого военного теоретика Клаузевица о том, что при наступлении наносится один основной удар, остальные являются вспомогательными и отвлекающими для противника, чтобы ввести его в заблуждение. Теперь же немецкое военное командование задумалось о необходимости внесения корректив в план «Барбаросса». ОКХ начало анализировать ситуацию на предмет приоритета одного из трех наступательных направлений, которым могло стать северо-западное.
Исходя из успехов группы армий «Север», менялась и цель наступления применительно к крупным советским городам. Захват Ленинграда с его военно-морской базой, портом и развитой промышленностью становился первостепенной задачей на всем Восточном фронте. Этому способствовало уверенное и стремительное продвижение группы армии «Север» к Ленинграду. Вот что отметил адъютант командующего группой армий «Север» барон фон Грисенбек 28 июня в состоянии эйфории: «Настроение у Лееба просто великолепное.
Он полагает, что противник, противостоящий нам, уже разбит. Успех, которого спустя неделю с начала войны никто даже не мог ожидать. Через четыре-пять недель русская армия будет окончательно уничтожена. Лееб говорит, что наши следующие штаб-квартиры — это Каунас, затем Даугавпилс, потом Псков, затем Петербург!
Многие среди нас полагают, что мы продвинемся вплоть до Урала». Немецкие войска стремились как можно скорее закрепить успех, находясь в состоянии высокого эмоционального подъема. Продвижение было настолько стремительным, что пехотные дивизии не успевали за танковыми и моторизованными соединениями. Лееб призывал продолжать наступление вплоть до истощения запасов горючего и боеприпасов.
Он мотивировал это полной уверенностью в успехе и не боялся окружения. Ближайшей его задачей был выход к «старой русской границе», то есть к территории, занимаемой СССР до присоединения прибалтийских государств. К наступлению группы армий «Север» решительным образом подключились и финны. План наступления финнов отвечал германским требованиям.
Он предусматривал продвижение на Карельском перешейке непосредственно к Ленинграду. Он сообщает в своем дневнике, что «фюрер в высшей степени доволен тем, как развиваются боевые действия. Он придает большое значение скорейшей нейтрализации русского флота, с тем чтобы немецкие транспорты снабжения вновь могли курсировать по Ботническому заливу. Исходя из этого, так важен быстрый захват Петербурга и Ревеля».
Но Лееб пока еще не знал, что у начальника Генерального штаба сухопутных войск Гальдера возникли другие планы относительно судьбы города. Накануне, 2 июля, Гальдер выразился совершенно недвусмысленно о предстоящей блокадной судьбе города на Неве: «4-я танковая группа должна оцепить Ленинград»[4]. Видя растущее сопротивление Красной армии на Восточном фронте, Гальдер посчитал необходимым пожертвовать ленинградским направлением. Он решил ограничиться лишь оцеплением Ленинграда в надежде на то, что город в конце концов сдастся сам.
Тем самым, по его мнению, можно было бы сохранить силы и средства для действий на центральном и южном направлениях. Там уже серьезно ощущалось снижение темпа наступления. Эти мысли он начал внушать Гитлеру. Спустя две недели группа армий «Север» почувствовала возрастающее сопротивление советских войск.
И хотя главнокомандующий сухопутными войсками ОКХ фельдмаршал Браухич подтвердил намерение ставки Гитлера захватить Ленинград, он одновременно впервые дал понять, что не все силы, ориентированные на овладение Ленинградом в соответствии с первоначальным замыслом, будут теперь задействоваться для этого. Соединения, предназначенные для боев в районе озера Ильмень, должны будут располагаться на стыке с войсками группы армий «Центр», наступающей на Москву. В нужный момент их перебросят для выполнения задачи на московском направлении. Силы германской армии стремительно таяли.
По существу, это был отход от плана «Барбаросса». Лееб не планировал брать Ленинград с ходу, а намеревался вначале окружить его. Эта мысль была заложена им в доработанном в эти дни приказе по группе армий. Он отдавал себе отчет, что город по мере продвижения к нему немецких войск все больше превращался в мощную крепость.
Но захват Ленинграда после его окружения все равно оставался первостепенной задачей командующего группой армий «Север». В конце первой декады июля, после того как немцы овладели Псковом, Лееб делает примечательную запись: «Русские обороняют каждую пядь своей земли». Ему стало ясно, почему так отличались бои на первом этапе и к концу первой недели июля. Прибалтика и Карельский перешеек были чужими землями для советских солдат.
Это стало одной из причин стремительного отступления Красной армии на данных направлениях. Захваченную территорию всегда труднее оборонять с психологической точки зрения. Зато когда речь зашла об исконно русских землях, то сопротивление начало резко возрастать. В этот день немецкие войска нанесли удары на лужском, новгородском и старорусском направлениях.
Финны перешли в наступление на Карельском перешейке и в Восточной Карелии. Непосредственно на Ленинград начали надвигаться немецкая 4-я танковая группа вместе с 18-й армией и финская Юго-Восточная армия. Темп наступления немецких войск неуклонно снижался, чем глубже они вторгались на русскую территорию. У финнов, напротив, успех следовал за успехом: они отвоевывали свою землю.
Лееб пишет 12 июля: «Большие потери. Если наступление и дальше так пойдет, то войска вскоре будут измотаны. Начальник штаба группы армий уже обмолвился о том, что необходимо умерить темп наступления. Он разговаривал с начальником оперативного управления ОКХ полковником Хойзингером.
По словам последнего, фюрер уже больше не придает особого значения Петербургу. Адъютант фюрера полковник Шмундт, побывавший у нас несколько дней назад, говорил совершенно противоположное. Какая информация является правильной? Менее чем через месяц после начала войны импульсивный Гитлер изменил мнение относительно Ленинграда.
Город на Неве перестал быть для него объектом, имеющим первостепенное значение. Лееб был недоволен позицией Гальдера и рассказал об этом прибывшему к нему адъютанту Гитлера полковнику Шмундту. По возвращении адъютанта в Берлин Гитлер огласил свое решение выделить соединения из состава группы армий «Центр» в распоряжение Лееба для ускорения наступления на Ленинград с юго-восточного направления. Это стало неприятной неожиданностью для начальника штаба ОКХ генерал-полковника Гальдера, считавшего московское направление приоритетным.
Гитлер не раз принимал скоропалительные решения, что приводило к несогласованности действий между Верховным командованием вермахта и главным командованием сухопутных войск. Это подтвердил Гальдер еще задолго до наступления немцев на Ленинград. При взятии Варшавы в 1939 году он записал 10 сентября 1939 года в своем дневнике: «Отделение военной политики ОКВ от вопросов руководства войсками ОКХ никоим образом себя не оправдывает. ОКХ должно точно знать политическую линию и ее возможные колебания.
Иначе немыслима никакая ответственность за планомерные действия с нашей стороны. Недопустимо, чтобы политическое руководство дергало нас то туда, то сюда. В этом случае армия потеряет доверие к своему руководству». Под Ленинградом в сентябре 1941 года так и случилось.
Командование группы армий «Север» не могло взять в толк, почему Гитлер решил отказаться от штурма города, подвергнув его голодной блокаде. Приказал его захватить и распорядился перебросить 39-й моторизованный корпус из состава 3-й танковой группы с московского направления на Ленинград. Вместе с Гитлером в группу армий «Север» прибыл спецкурьер с задачей немедленно доложить фюреру о падении Ленинграда. Но решение о захвате Ленинграда продержалось лишь пару дней, после чего Гитлер окончательно определился с судьбой города, приказав его блокировать.
Несолоно хлебавши, курьер возвратился в Берлин. Кейтель, заявивший: «Ленинград необходимо быстро отрезать и взять измором. Это имеет важное политическое, военное и экономическое значение». На следующий день это признал записью в дневнике и сам Лееб: «Ленинград не следует брать, его необходимо лишь окружить».
Гальдеру удалось переспорить руководство ОКВ и окончательно убедить Гитлера отказаться от захвата Ленинграда. День 25 июля можно считать окончательным решением о необходимости блокирования Ленинграда и отказа от силового его захвата с расчетом на добровольную капитуляцию. Несогласованность планов ОКВ и ОКХ существенно затрудняла взаимодействие высших штабов вермахта и сказывалась на действиях войск. На корпусном и дивизионном уровнях в самой группе армий «Север» об этих разногласиях не знали.
Что Гитлер планировал сделать с Ленинградом? Рассказываю
Что с Ленинградом хотели сделать нацисты? Однако, это не опровергает того, что у Гитлера было намерение стереть Ленинград с лица земли, которое он высказывал еще в июле 1941 года. Почему Гитлер хотел уничтожить Ленинград и ленинградцев. Есть более позднее письмо Гитлера Муссолини (кажется от августа) с объяснением, почему он не хочет брать Ленинград.
Блокада Ленинграда
У меня бабка прожила всю войну под немцами в Царском Селе Пушкин , 15 км от Петербурга. Город же не уничтожался. Всё добро из дворцов просто вывезли в Германию под чистую. Максим ТрусовГуру 4896 8 лет назад Да нет, стояла. Бабушка вам, видимо, плохо рассказывала. Ну или вы врете банально. О том, что население Пушкина.
В одном Пушкине расстреляно 6268 человек, повешено 1106, замучено 1214, погибло от голода 9514, погибло под обломками и руинами 268, угнано в Германию 17968 человек. Всего погибло 18388 человек. Из населения Пушкинского района в 56000 человек погиб каждый третий. Уже летом 1942-го в городе оставалось всего 250 человек. Максим ТрусовГуру 4896 8 лет назад Теперь что касается "неразрушенного города": За 28 месяцев хозяйничанья фашистов в городе он стал неузнаваемым. Гостиный двор стоял разгромленным.
Были выведены из строя электростанция, водопровод, канализация, телефонная связь и трансляционная сеть.
Какой вариант был выбран — всем известно. По мнению историка и военного, эта роль солдатам была незнакома. Они пришли воевать с вооруженным противником, а не смотреть, как мирное население умирает от голода. Такой расклад вовсе не поднимал боевой дух. Любопытное исследование провел историк Александр Рупасов, старший научный сотрудник Санкт-Петербургского института истории РАН: отношение ленинградцев к жизни как к ценности он проследил по источнику, за который раньше, кажется, и не брались, — материалы городской прокуратуры, ставшей на время войны военной. Летом и в начале осени 1941 года дела касались в основном скупки антиквариата, золота, сбежавших заключенных. Судя по текстам допросов, как говорит Рупасов, подследственные за жизнь не цеплялись: хуже уже не будет. Но резкое изменение в характере дел, по словам Рупасова, произошло весной 1942 года.
Подавляющее большинство материалов теперь касалось доносов на соседей и начальство. Охранница артели на Невском проспекте донесла на своего начальника: призывает сдаться немцам. Начальник защищался: болен я, попал под трамвай, получил травму головы. И вот прокуратура не сочла за труд запросить больницы: поступал ли в такое-то время такой-то гражданин с такой-то травмой. Ответ: поступал, и у гражданина вероятна шизофрения, так что не следует обращать особое внимание на его высказывания. Дело закрыли. Другой случай. Рубеж 1942 — 1943 годов. Ленинградцы поверили, что выживут.
Помимо потребности в еде появилась нужда в некотором, что ли, изыске: хотя бы послушать музыку. Участковый обнаружил в квартире, где проживали две старушки, радиоприемник, который давно уже полагалось сдать из соображений государственной безопасности. А тут — пятиламповый.
Всего 16 километров разделяло войска Волховского и Ленинградского фронтов. Чтобы прорвать блокаду, этим войскам надо было встретиться. И 19 августа 1942 года войска Ленинградского фронта, а 27 августа войска Волховского фронта при содействии сил Балтийского флота и Ладожской военной флотилии перешли в наступление навстречу друг другу. Началась Синявинская военная операция, которая тоже проводилась с целью деблокирования Ленинграда.
Наши войска были уверены в победе. Мерецков писал: «Предназначенные для наступления войска давали нам на избранном направлении более чем трехкратное превосходство над противником в живой силе, четырехкратное — в танках, двухкратное — в артиллерии и минометах. Так думали мы, не зная о прибытии с юга дивизий Манштейна». Прибыли эти дивизии Манштейна из-под Севастополя для штурма Ленинграда как имеющие опыт в штурме крупного приморского города в течение полугодовой битвы за Севастополь. Но штурмовать Ленинград им не пришлось. Наступление наших войск сорвало подготовленный новый немецкий штурм Ленинграда. Манштейн написал: «И вот вместо запланированного наступления на Ленинград развернулось сражение южнее Ладожского озера».
Излагая события Синявинской операции, большинство историков приводят ее описание Манштейном. Но честно и ясно о ней рассказал не Э. Манштейн, а К. Мерецков, который написал об итогах операции следующее: «Основная масса войск закончила выход на восточный берег к рассвету 29 сентября. Остальные подразделения вышли в ночь на 30 сентября. После этого активные боевые действия были прекращены. Наши войска, а также и войска противника возвратились примерно на старые позиции.
Артиллерийская дуэль и взаимные налеты авиации как бы по инерции продолжались затем несколько дней, но наступательных действий не предпринималось». Ни командующий Волховским фронтом К. Мерецков, ни начальник Генерального штаба А. Василевский не упоминают об окружении в Синявинской операции немецких или наших войск. Невская оперативная группа вела бои до 6 октября. Фашистское командование прилагало немало усилий, чтобы сбросить в воду форсировавшие Неву части, но славные воины Ленинградского фронта благодаря мужеству бойцов и бившей через Неву артиллерии сумели удержать за собой два небольших плацдарма. Таков был конец Синявинской операции.
Волховскому и Ленинградскому фронтам не удалось в то время прорвать блокаду Ленинграда. Однако расчеты гитлеровского командования взять штурмом Ленинград потерпели полный крах. В песне «Волховская застольная» есть строки о Синявинской операции: «Будут навеки в преданьях прославлены под пулеметной пургой наши штыки на высотах Синявина, наши полки подо Мгой». Потери немецких войск убитыми и пленными составили около 60 тысяч человек, а в технике — 260 самолетов, 200 танков, 600 орудий и минометов. По показаниям пленных, в ротах большинства дивизий осталось в строю по 20 человек. Бойцы и командиры Красной армии своими контратаками и двумя крупными наступлениями защитили жителей осажденного города. Ленинград продолжал жить, работать и сражаться.
Грузы продолжали доставляться в Ленинград круглые сутки непрерывным потоком по железной дороге и далее автомобильным или речным транспортом в зависимости от времени года по 25 километрам пути через Ладожское озеро. Снабжался не только город, но и целый Ленинградский фронт оружием, снарядами, бомбами, патронами, запасными частями и продовольствием. Обратно к железной дороге автомобили и речные суда возвращались с людьми, а с лета 1942 года и с произведенной предприятиями Ленинграда продукцией. Надо отметить, что степень риска как зимнего, так и летнего пути по озеру преувеличена: этот путь не превышал 25 километров и был надежно защищен от авиации и наземных войск противника.
В ходе последней были обескровлены вражеские силы, которые перебросили специально под Ленинград, чтобы взять его штурмом. Командование Ленинградским фронтом вело успешную противобатарейную войну с немецкой тяжёлой артиллерией — количество снарядов, упавших на город, сократилось в несколько раз. В Ленинграде, начиная с трагической зимы 1941—1942 годов, были организованы специальные стационары и столовые, где кормили людей. Руководству города удалось не только спасти население от варварских обстрелов и бомбёжек, но и предотвратить эпидемии, которые могли возникнуть в период блокады.
Дорога жизни Единственной надеждой на спасение для сотен тысяч ленинградцев стала эвакуация и доставка продовольствия по Ладожскому озеру — летом по воде, зимой по льду. Эта трасса получила название «Дорога жизни». Доставка людей и грузов в период блокады по этой трассе по праву может сравниться с величайшими операциями Великой Отечественной войны. Как только в конце ноября 1941 года Ладога покрылась льдом, руководство Ленинграда организовало через озеро переброску продовольствия в город на грузовых машинах. Обратно эвакуировалось голодающее население. По «Дороге жизни» до весны 1943 года было доставлено 1,6 млн тонн грузов, эвакуировано 1,3 млн ленинградцев. Порой грузовики проваливались под лёд, но колонна продолжала движение, иногда под обстрелом. По дну Ладожского озера были уложены трубопровод и электрический кабель.
В декабре 1941 года умерли 53 тыс. Говоров и Волховского командующий генерал армии К. Мерецков фронтов. Общую координацию наступления осуществлял Г. Советские ударные группировки превосходили теперь врага на решающих направлениях в пять и более раз. Блокаду прорвали 18 января 1943 года на узком участке южнее Ладоги, шириной всего 8—11 км. По этому коридору уже через несколько недель проложили железную дорогу, по которой доставляли в Ленинград продовольствие, вооружение, пополнение для защитников города.
Ленинград. Что немцы собирались сделать с городом
В нем говорилось, что Гитлер решил сравнять Ленинград с поверхностью земли. Соответственно, Ленинград следовало взять или хотя бы минимизировать его сопротивление ранее этой даты. Но решение о захвате Ленинграда продержалось лишь пару дней, после чего Гитлер окончательно определился с судьбой города, приказав его блокировать. Им буквально хотелось уничтожить Северную столицу, но сделать этого они не могли по двум причинам. Там рассчитывали сделать Ленинград своей базой на Восточной Балтике и чтобы прояснить ситуацию на аудиенцию к фюреру отправился начальник штаба ВМФ адмирал Курт Фрике. писал Франц Гальдер, начальник немецкого генштаба.
Что Гитлер планировал сделать с Ленинградом? Рассказываю
В этом смысле Гитлер запретил своим солдатам даже в случае капитуляции входить в город. А именно — «по экономическим соображениям», поскольку иначе вермахт будет «нести ответственность за обеспечение питания населения». После того как союзническая финская армия остановила продвижение на линии, которая до Советско-финской войны 1939-1940 гг. Вместо подкрепления он получил приказ, большую часть своих танков направить в поддержку группы армий «Центр» для запланированного наступления на Москву. Выражались опасения относительно эпидемий и волн беженцев, которые еще больше усугубят ситуацию со снабжением. Но прежде всего в штаб-квартире Гитлера беспокоились о морали вермахта: спорный вопрос, хватит ли нашим солдатам мужества начать стрелять по женщинам и детям.
В этой связи было рекомендовано разрушить Ленинград при помощи артиллерии и самолетов и тем самым загнать безоружных вглубь страны. Эти аргументы четко показывают, что стратегия голода преследовала уже не военную цель, целью было уничтожение города и его жителей при помощи геноцида. И то, что обеспокоенность фюрера распространялась только на моральную сторону его войск, показывает характер немецкого ведения войны, считает военный историк Роль-Дитер Мюллер. То, что эти планы не были реализованы, связано с мужеством и готовностью нести жертвы защитников, а также бессердечной жесткостью Сталина. Он направил генерала Жукова, которого из-за критики в свой адрес до этого освободил от должности начальника Генштаба, в город с указанием, удержать его любыми способами.
В духе Сталина, который запрещал какую-либо сентиментальность, Жуков разъяснил солдатам, что семьи всех, кто сдастся врагу, будут расстреляны, как и они сами, если вернутся из плена. Полмиллиона гражданского населения была обязана участвовать в возведении укрепительных сооружений.
Кроме того, стало понятно, что Красная армия, несмотря на огромные потери, еще располагает достаточными резервами, чтобы дать бой вермахту и сражаться за каждый дом. Именно крупнейший успех немцев в первые месяцы войны, завоевание Киева, должен был это наглядно продемонстрировать.
Кроме того, появилась задача по снабжению сотен тысяч советских пленных, а также города, логистика которого полностью была разрушена. То, что немецкая логистика уже сейчас была практически не в состоянии доставлять на фронт самое необходимое, а вместо этого определила завоеванные территории на востоке, житницы Украины как будущие поставщики продовольствия Третьего Рейха, нацистский режим пришел к другому решению. Голод должен был буквально стереть с лица земли второй по величине город Советского Союза, колыбель большевистской революции. В этом смысле Гитлер запретил своим солдатам даже в случае капитуляции входить в город.
А именно — «по экономическим соображениям», поскольку иначе вермахт будет «нести ответственность за обеспечение питания населения». После того как союзническая финская армия остановила продвижение на линии, которая до Советско-финской войны 1939-1940 гг. Вместо подкрепления он получил приказ, большую часть своих танков направить в поддержку группы армий «Центр» для запланированного наступления на Москву. Выражались опасения относительно эпидемий и волн беженцев, которые еще больше усугубят ситуацию со снабжением.
Но прежде всего в штаб-квартире Гитлера беспокоились о морали вермахта: спорный вопрос, хватит ли нашим солдатам мужества начать стрелять по женщинам и детям. В этой связи было рекомендовано разрушить Ленинград при помощи артиллерии и самолетов и тем самым загнать безоружных вглубь страны. Эти аргументы четко показывают, что стратегия голода преследовала уже не военную цель, целью было уничтожение города и его жителей при помощи геноцида.
В-третьих, Ленинград тогда оставался единственной на то время базой военно-морского флота на Балтике. Ну и наконец в-четвёртых, "город Ленина" был важен Советскму Союзу как символ, "колыбель революции". В Ленинград с особым заданием был направлен заместитель народного комиссара НКВД Всеволод Меркулов, и 10 сентября, вместе со вторым секретарём обкома партии, они должны были подготовить целый комплекс мероприятий на тот случай, если город будет вынуждено сдан противнику. Ни самому Сталину, ни конечно же, командованию Ленинградского фронта не было известно о том, что в планы немцев не входил штурм города. Также они не ведали о том, что несколько самых боеспособных подразделений 4-й танковой армии под командованием Гепнера, были переброшены тайно на московское направление. Как считают историки, по этой причине существовал план спец мероприятий по уничтожению стратегических объектов. Историк Никита Ломагин, исследовав записную книжку первого секретаря областного комитета ВКПб в Ленинграде, Жданова, говорит о наличии в ней записи о необходимости создания в городе нелегальной сети резидентов, чтобы можно было продолжить вести подрывную деятельность, если город будет всё же будет сдан нацистам.
В Ставке командования было заблаговременно принято решение о срочной эвакуации объектов промышленности и всего что представляет ценность, поскольку не исключалось возможность сдачи города. Ещё до того момента, когда немецкие войска подошли к городу, уже были немедленно эвакуированы ряд промышленных предприятий Ленинграда, в первую очередь конечно работающих в "оборонке", а также культурные ценности в частности, коллекции экспонатов Государственного эрмитажа и других музеев. А вот с эвакуацией людей, дела обстояли совсем не так. Масштабных мероприятий по вывозу жителей организовано не было. Как следствие, на начало сентября 1941 года в пределах города на Неве и в его пригородах, включая немалое число беженцев из Прибалтийских районов страны, в общей сложности, проживало больше двух миллионов человек. Город в блокаде Ленинградцы были обескуражены, их охватывает страх и паника, они совсем ничего не знали ни о планах гитлеровцев ни о планах советского командования. Поэтому их положение было особенно тревожным. Уже в первых числах сентября были кардинально изменены правила всех работ системы снабжения города, сложилось крайне тяжёлое положение с продовольствием. В некоторых источниках отмечается, что в магазинах от продуктов и след простыл, будто и не было их, в торговых залах был лишь запах пустоты. Люди пытались придумать, как другими способами можно добыть себе продовольствие, дабы выжить.
Ситуация ещё больше усугубилась после пожара на продовольственных складах, где содержался более чем недельный запас продуктов питания. Ленинградцы были более чем уверенны, что именно этот пожар стал причиной массового голода в городе. По ходу изменений на фронте, ухудшались и настроения среди горожан. К тому же, свою пагубную роль играла вражеская пропаганда. Произносимые шёпотом слухи о непобедимости немецкой армии и о полном поражении СССР, быстро распространялись. К этому можно добавить так называемый "артиллерийский террор" — систематические массовые обстрелы, которые длились с сентября 1941 года и до снятия блокады. К концу 1941 года, тяжелая обстановка в городе достигла пика, когда нормы продовольствия стали минимальными, из-за проблем с электричеством, остановилось много предприятий, практически уже не работали системы водоснабжения, транспортное сообщение, и другая инфраструктура города. Выходит, что через полтора месяца, город мог остаться без какого-либо продовольствия. Были также установлены ограниченные суточные нормы выдачи хлеба, отличающиеся в зависимости от категории граждан. Например рабочим причиталось 800 г.
Неработающие взрослые и дети могли получить только 400 г.
Началась почти 900-дневная блокада. Ленинграду и его жителям была уготована страшная судьба.
Генерал-полковник Ф. Гальдер отметил в своём дневнике после совещания: «Непоколебимо решение фюрера сравнять Москву и Ленинград с землёй, чтобы полностью избавиться от населения этих городов, которые в противном случае мы будем кормить в течение зимы. Задачу уничтожения городов должна выполнить авиация.
Для этого не следует использовать танки» [5,102]. В этот же день аналогичная запись появилась в военном дневнике генерального штаба ОКВ. Как отмечает Х.
Польман, согласно воле Гитлера, «основанный Петром Великим город должен был исчезнуть с лица земли» [18,С. Борман записывает подобные же указания Гитлера, сделанные во время «совещания у фюрера», на котором присутствовал А. Розенберг, Х.
Ламмерс, фельдмаршал В. Кейтель и другие высшие чины рейха: «На область вокруг Ленинграда претендуют финны, фюрер хотел бы Ленинград сравнять с землёй, а затем передать финнам» [9,S. Немецкий историк П.
Ян подчёркивает, что цель — уничтожить Ленинград основана, во всяком случае, не на одной экономической стратегии — овладеть советским зерном для снабжения Германии. И не только военных целях, отметим мы. В решении Гитлера, высказанном 8 июля, далее говорилось, что уничтожение Москвы и Ленинграда будет означать «народное бедствие, которое лишит центров не только большевизм, но и всю Московию» [5,C.
Центром «большевизма», отмечает П. Ян, был назван город революции. Это указывает на господствующее в Германии представление о том, что разрушение идеологии возможно только путём физического уничтожения её действительных или предполагаемых носителей» [11,S.
Уничтожение Ленинграда преследовало нанесение политического и морально-психологического урона советскому народу. Всё совершенно ясно. Однако как на западе, так и в России есть авторы, отвергающие столь очевидное намерение военно-политических властей Германии в отношении Ленинграда.
Немецкий историк Хассо Г. Стахов вроде бы признаёт желание Гитлера стереть Ленинград с земли. Гитлер был намерен поставить здесь себе в Ленинграде.
Но оказывается, что это лишь идея. Ибо он рассуждает далее, что «для тех, кто клеймит «типичный фашистский метод» притеснения целых народов… очевидным является то, что немцы атаковали и окружили Ленинград лишь для того, чтобы по воле Гитлера сравнять его с землёй, а население истребить» [22,С. Однако, по его мнению, более закономерными были бы логические рассуждения о необходимости захвата города и порта.
Он подтверждает своё утверждение, по существу, теми же аргументами, что и Хассо Г. Стахов, книгу которого он хорошо знал. Это планы, разработанные офицерами Генерального штаба вермахта, в которых с немецкой пунктуальностью предусмотрены мероприятия по овладению колоссальными материальными ценностями города.
Во-вторых, «Инструкция по обращению с населением города», подготовленная командованием 18-й армии. И, в-третьих, образец пропуска, датированный 1941 г. На основе этих документов он делает вывод: «Командование группы армий «Север» имело целью осенью 1941 г.
Позволительно спросить этого «открывателя» истины, какой же оккупант, захватив такой город, как Ленинград, не овладев его огромными ценностями, начал бы, сломя голову, крушить его? Для разграбления Ленинграда необходимо было немалое время, в течение которого нужно было поддерживать в нём жёсткий порядок. Но бесспорно, нацисты решили уничтожить Ленинград, его жителей самыми варварскими и бесчеловечными средствами: голодом, холодом, артиллерийскими обстрелами и бомбёжками.
Приведём ещё объективные доказательства, которые обходят, умалчивают защитники фашистов. Гитлер в беседе в рейхсканцелярии с немецким послом в занятом фашистами Париже Отто Аветцем изложил свои взгляды на судьбу Ленинграда: «Ядовитое гнездо Петербург, из которого так долго «бьёт ключом» яд в Балтийское море, должен исчезнуть с лица земли. Город уже блокирован; теперь остаётся только обстреливать его артиллерией и бомбить, пока водопровод, центры энергии и всё, что необходимо для жизнедеятельности населения, не будет уничтожено.
Азиаты и большевики должны быть изгнаны из Европы, период 250-летнего азиатства должен быть закончен» [1,S.
Блокада Ленинграда во время Великой Отечественной войны
– Существует еще два распространенных мифа о блокаде: Гитлер не хотел захватывать Ленинград, а Сталин – освобождать. Блокада Ленинграда на Нюрнбергском процессе была приравнена к геноциду. И вывод – Сталин специально подсунул Гитлеру Ленинград, чтобы тот разобрался с ненавистным городом. Есть более позднее письмо Гитлера Муссолини (кажется от августа) с объяснением, почему он не хочет брать Ленинград.
Почему «добрый» Маннергейм не обстреливал Ленинград
Что вам известно об этом? Командование ВМС спросило об этом у Гитлера, получив озвученный вами ответ, и переслало этот ответ мне. В нем говорилось, что Гитлер решил сравнять Ленинград с поверхностью земли. Я сам никогда не получал такого рода приказа. Но если бы я даже получил такой приказ, я никогда бы не смог его выполнить, так как, во-первых, у меня совсем не было артиллерии, способной сравнять Ленинград с землей, во-вторых, еще меньше было боеприпасов к ней, и, в-третьих, имеющимися артиллерийскими средствами я не мог по их дальности действия достичь северной части города, ну и, в-четвертых, у меня не было ни единого бомбардировщика. Это была одна из несбыточных фантазий Гитлера, если бы я даже получил такой приказ». Но в связи с некоторыми требованиями этой директивы в штабе группы армий возникли вопросы, которые Лееб даже задавал Гитлеру.
Возникает впечатление, что для войск это представляет большое беспокойство. Командир 58 п. Он был того мнения, что войска выполнят этот приказ. Но он сомневается в их нервах: будут ли они стрелять при повторных прорывах снова и снова в женщин, детей и беззащитных стариков. Стоит отметить его отзыв, что у него нет страха за общую обстановку на его фланге под Урицком, но что ситуация в отношении гражданского населения всегда вызывает страх. И это не только у него, но и у войск.
В войсках полностью сознают, что миллионы окруженных в Ленинграде людей не могут быть накормлены нами так, чтобы это не сказалось впоследствии на обеспечении продовольствием собственной страны. По этой причине немецкий солдат будет препятствовать с применением оружия таким прорывам. Командование и войска упорно стремятся найти другое решение этого вопроса, но еще не нашло сколько-нибудь пригодного способа». Войска тогда должны быть переведены в казармы. Также в этом случае большая часть населения погибнет, но по крайней мере не на наших глазах. Должна быть, кроме этого, рассмотрена возможность отвода части населения из города по дороге на Волховстрой».
Лееб спросил Гитлера: «Что должно произойти, если однажды перед колючей проволокой начнут скапливаться женщины, поднимающие детей на своих руках? Гитлер ответил: «В этом случае будет открыт огонь». Лееб сказал: «Это может произойти один раз, но больше не повторится. Немецкие солдаты не стреляют в женщин и детей. Впервые будет создан прецедент, когда войска откажутся повиноваться и возникнет кризис дисциплины с тяжелыми последствиями».
Отметим, что проект послания в Вашингтон вырабатывался очень тщательно. В архивных документах Финляндии насчитывается не менее восьми его вариантов23.
Итак, в финляндском ответе Ф. Рузвельту, датированном 11 ноября 1941 года, сказано то, что скрывается многие годы финской историографией относительно замыслов, которые имелись в планах создания новой государственной границы за счёт включения в состав Финляндии обширной советской территории. Основываясь "на естественном желании обеспечить свою безопасность", указывалось в посланной ноте, требовалось стремиться "обезвредить и занять наступательные позиции противника за пределами границы 1939 года". И далее следовало невероятное откровение: "…для Финляндии было бы необходимо в интересах действенной обороны приступить к принятию таких мер ещё в 1939—40 гг. Такое разъяснение в тот же день было одновременно направлено своим зарубежным посольствам. В телеграмме говорилось: "Мы сражаемся не иначе как для обеспечения своей защиты, стремясь оградить себя от опасности захвата противником наступательных позиций за пределами старой границы. Едва ли в этом случае были бы сомнения в правомерности наших операций"24.
Вполне понятно, насколько неудобен теперь этот документ для финской официальной историографии, освещающей период Второй мировой войны в свете сложившихся трактовок внешней политики страны. Очевидно, К. Маннергейму потребовалось освободиться от документов, относившимся конкретно к его позиции при осуществлении дальнейших боевых действий финской армии на ленинградском направлении осенью 1941 года. Тогда VI армейский корпус генерала Талвела, вышедший к реке Свири и частично форсировавший её, должен был соединиться с наступавшей юго-восточнее Ладожского озера немецкой группой армий "Север". Теперь уже известно, что Маннергейм сжёг осенью 1945 и в феврале 1946 года большую часть своего архива25. А его материалы были бы, вероятно, очень полезны для раскрытия поведения финского военного руководства в момент предусмотренной им встречи там с немецкими войсками. То, что так не произошло, считают некоторые финские историки, явилось следствием позиции Маннергейма, не направившего VI армейский корпус в наступление со Свирьского участка фронта дальше для соединения с немецкими войсками, подходившими к Тихвину и Волхову.
Так считал в прошлом, в частности, весьма объективный финский исследователь Хельге Сеппяля в книге "Финляндия как агрессор. Он писал, что нельзя с полной определённостью сказать, как бы развивались события, а также, как складывалась бы судьба Ленинграда, если бы финские войска начали наступление к югу от Свири. Но они не сделали этого, а отсюда автор заключает, что "Маннергейм заслужил ордена за спасение Ленинграда"26. Правда, справедливости ради надо отметить, что в более поздней своей работе "Блокада Ленинграда 1941—1944" Сеппяля не высказывает уже подобного суждения, излагая ход боевых действий на Свирьском участке фронта27. Анализ происходившего в данном случае должен охватывать не несколько дней после выхода финских частей к Свири, а более длительный период времени — вплоть до поражения немецких войск под Тихвином 9 декабря 1941 года. Суть вопроса заключалась вовсе не в отсутствии у Маннергейма желания посылать свой VI корпус в наступление, а в том, что по перечислявшимся выше причинам он не мог этого сделать. Не случайно туда прибыла в его подчинение немецкая 163-я дивизия генерала Энгельбрехта и заняла позиции непосредственно у побережья Ладожского озера.
Её то и пытался Маннергейм направить в наступление во второй половине октября при поддержке с финской стороны артиллерией и сапёрными подразделениями. Но этого так и не произошло, о чём описано подробно историками Финляндии. В мемуарах генерала Талвела приводятся сообщения Энгельбрехта о больших потерях в его частях в результате контратак советских войск при форсировании Свири 25 октября28. Когда же в финскую ставку поступила информация об отступлении немецких войск из Тихвина, это повергло Маннергейма в уныние и тревогу. Эрфурта, находившегося в финской ставке, задавал себе и своему окружению вопрос, как могло случиться, что немецкая Восточная армия оказалась в таком тяжёлом положении"29. Именно декабрь 1941 года явился для Маннергейма временем переоценки ситуации и определения направленности своих дальнейших действий. Катастрофа, постигшая немецкую армию под Москвой и её отступление от Ростова-на-Дону настолько повлияли на него, что он оказался охваченным сомнениями относительно реальных возможностей вооружённых сил Германии.
Профессор Олли Вехвиляйнен, обобщая наблюдения ряда генералов, констатировал их представления о Маннергейме в это время так: "в декабре 1941 г. Вполне понятно, почему был спешно направлен в ставку немецкого главнокомандования начальник генштаба финской армии генерал А. Будучи принятым Гитлером, он получил установку готовиться к участию в боевых действиях за овладение Ленинградом. В письменном донесении Маннергейму Хейнрикс докладывал: "Рейхсканцлер сказал, что блокада Петербурга и его уничтожение имеют огромное политическое значение. Это такое дело, которое он считает своим собственным, и его не начать без помощи Финляндии…"31. Такая ориентация явно не устраивала Маннергейма, решившего по согласованию с политическим руководством страны занять позицию выжидания. Сам он впоследствии писал в своих воспоминаниях: "Моя вера в способность Германии успешно завершить войну была поколеблена, поскольку выяснилось, как слабо немцы подготовились к зимней кампании, в силу чего я не считал невозможным, что произойдёт на восточном фронте очевидное их поражение"32.
Отсюда можно предположить, что и замысел Гитлера уничтожить Ленинград не представлялся Маннергейму уже осуществимым. К тому же, если принять на веру приводимое В. Эрфуртом в дневнике высказанное ему финским маршалом ещё 31 августа 1941 года, можно склониться к этому. Маннергейм сказал якобы так: "Тогда русские опять построят новый Петербург"33. Прямых же заявлений Маннергейма об отношении к плану уничтожения Ленинграда в его мемуарах и других источниках нет. Конечно, о настроениях Маннергейма докладывалось Гитлеру. Поэтому его поездка в Финляндию 4 июня 1942 года, чтобы поздравить там маршала с днём рождения, и ответный визит финского главнокомандующего в Германию резонно рассматривать в плоскости привлечения того к реализации разработанного уже плана нового немецкого наступления на востоке34.
О том, что Маннергейм явно не хотел, чтобы финская армия участвовала в наступлении, им не скрывалось. Шнурре: "Я больше не наступаю". Поэтому Гитлер, общаясь с Маннергеймом, стремился так воздействовать на него, чтобы это не выглядело явным давлением с его стороны, но тем не менее могло повлиять на изменение финским маршалом своей позиции. Беседуя с Маннергеймом во время поездки в Финляндию, Гитлер особо останавливался на необходимости уничтожить Ленинград. В частности, согласно записи Р. Рюти в одной из бесед он сказал: "Петербург будет и в дальнейшем приносить несчастье Финляндии. Усилиями немцев город и его укрепления будут уничтожены… С началом осени нужно будет решить судьбу Петербурга… Может быть следует уничтожить и гражданское население в Петербурге, поскольку русские являются такими ненадёжными и коварными в силу чего нет причины жалеть их.
На сохранившихся документальных фотографиях о пребывании в ставке Гитлера и у Геринга Маннергейм запечатлён склонившимся над оперативными картами. Однако в воспоминаниях маршала умалчивается о самой существенной части содержания того, к чему было приковано его внимание. А это представляет особую важность, поскольку всё происходило 27 июня 1942 года, в канун начала широкомасштабного наступления немецкой армии на юге советско-германского фронта. О самом наступлении в мемуарах Маннергейма говорится так: "Генеральное наступление на южном участке восточного фронта началось 28 июня 1941 г. Но в ходе развернувшегося наступления немецкой армии в 1942 году важное место занимала и другая намечавшаяся стратегическая операция, которая предусматривала "на севере взять Ленинград и установить связь по суше с финнами"37.
Взятие города после завершения окружения; 2. Разрушение города с помощью артиллерии и авиации; 3. Попытка истощить ресурсы Ленинграда и принудить его к капитуляции. На первый вариант Гитлер первоначально возлагал самые большие надежды, но он недооценил важность Ленинграда для Советов, а также стойкость и мужество его жителей. Второй вариант, по оценкам экспертов, был провален сам по себе - плотность средств ПВО в некоторых районах Ленинграда в 5-8 раз превосходила плотность ПВО Берлина и Лондона, а количество задействованных орудий не позволяло нанести фатальный урон инфраструктуре города. Таким образом, третий вариант оставался последней надеждой Гитлера на взятие города. Он вылился в два года и пять месяцев ожесточенного противостояния. Окружение и голод К середине сентября 1941 года немецкая армия полностью окружила город. Бомбежка не прекращалась: целями становились гражданские объекты: продовольственные склады, крупные заводы пищевой промышленности. С июня 1941 года по октябрь 1942 года из Ленинграда эвакуировали многих жителей города. Сначала, впрочем, весьма неохотно, поскольку никто не верил в затяжную войну, и уж тем более не могли представить, насколько ужасными будут блокада и бои за город на Неве. Детей эвакуировали в Ленинградскую область, однако ненадолго — большинство этих территорий вскоре были захвачены немцами и многих детей вернули обратно. Именно он, согласно планам Гитлера, должен был сыграть решающую роль в сдаче города. В попытках наладить продовольственное снабжение, Красная армия неоднократно предпринимала попытки прорыва блокады, организовывались «партизанские обозы», доставляющие в город продовольствие прямо через линию фронта. Руководство Ленинграда также прикладывало все силы для борьбы с голодом. В страшные для населения ноябрь и декабрь 1941 года началось активное строительство предприятий, производящих пищевые заменители.
Длительное нахождение в холодных окопах очень отличалось от расквартировки в уютных французских домиках. Своё решение Гитлер мотивировал тем, что таким образом будут сэкономлены военные силы. Надо просто подождать пока в городе начнётся голод. И помочь в этом, разрушая артиллерийским огнём продовольственные склады. Огонь следовало вести мощно, массированно и регулярно. Беречь город никто не собирался. Его участь была предрешена. Передвижение немецких солдат под блокадным Ленинградом В целом, такое положение не противоречило некой существующей военной этике. Этим не писаным правилам противоречило другое — немецкому командованию было запрещено принимать капитуляцию. Об этом говорит Никита Ламагин: «Капитуляция как военный акт возлагала бы на нацистское руководство необходимость думать о гражданском населении». Практически это означает, что продовольственным снабжением пусть и в самом минимальном количестве нескольких миллионов людей ложилось бы на немцев. А они сами уже прочувствовали, что значит доставка продовольствия по бескрайним российским просторам и малопригодным для этого дорогам. Профессор истории Ламагин продолжает: «Более того, любые попытки прорыва из города, будь то женщин, стариков или детей, должны были предупреждаться, сначала заградительным огнём, а затем и огнём на уничтожение». И ведь такие попытки были. Спасавшиеся поодиночке люди приходили буквально в немецкие окопы. Их просто выталкивали обратно, чтоб возвращались туда, откуда пришли. Таков был приказ. Позиция Гитлера в этом вопросе была последовательной. Он собирался истребить славян, а сейчас представилась возможность это сделать. Тут на кону была уже не просто военная победа и раздел территорий. Речь шла о продолжении существования миллионов людей. Ленинградская улица после окончания немецкого артобстрела С ходом времени неизбежно появление вопросов о том, можно ли было избежать тех ужасов, которые принесла блокада Ленинграда 1941-1943 годов. Сотни тысяч смертей среди мирного населения. Не от обстрелов, не от взрывов, а от медленно и мучительно пожирающего организм голода. Даже на фоне всех ужасов, происходивших в годы Великой Отечественной войны, эта страница истории продолжает потрясать воображение. Невероятно большая цена заплачена блокадниками за защиту Ленинграда во время блокады. Планы Гитлера не были известны широкой общественности. И ленинградская героическая оборона так и останется по-настоящему героической. Но сегодня, имея документы и свидетельства очевидцев, доподлинно известно, что для жителей Ленинграда не было шансов во время вражеской блокады сохранить жизнь, просто сдав город и вверив себя милости победителя. Этому победителю не нужны были пленные. У немецких военачальников были недвусмысленные приказы сломить сопротивление, разрушая ударами артиллерии склады, водопроводные станции, силовые установки и источники электроснабжения. Жители Ленинграда покидают свои дома, разрушенные немецкими войсками Жизнь блокадного Ленинграда Советское руководство не считало нужным уведомлять граждан о реальной картине происходившего на фронте. Информация о ходе войны кратко сообщалась, но чаще всего сведения были эпизодические и неполные. А неведение порождает тревогу и страх. К тому же, вскоре бои стали идти совсем близко. В городе появлялись люди с фронта, которые могли из первых уст передать новости. И такие люди приходили не десятками, а тысячами. Вскоре с прилавков пропали продукты. Поиски пропитания становились главной задачей горожан. Чем хуже становилась ситуация на фронте, тем более мрачные настроения витали в городе. Дело было не просто в том, что город окружали войска. Жертвой вражеской агрессии становились многие города Советского Союза. Существовала опасность того, что немцы захватят Ленинград. И это не могло не пугать. Но общую картину оформляли другие тона. Ведь ровно столько, сколько длилась блокада г. Ленинграда, существовал дефицит продуктов. Через некоторое время прекратилась подача электричества в жилые дома, а вскоре вышли из строя и водопровод с канализацией. Кроме того, что это было тяжело физически, создавшаяся ситуация очень угнетала психологически. Один из историков-исследователей очень метко охарактеризовал состояние людей, выражением «разрыв ткани жизни». Привычный уклад жизни был полностью нарушен.
80 лет назад нацисты приняли решение об уничтожении Ленинграда
Соответственно, Ленинград следовало взять или хотя бы минимизировать его сопротивление ранее этой даты. Мобилизация в Ленинграде летом 1941 года / Фото: Wikimedia Commons. Гистограмма просмотров видео «Что Гитлер Хотел Сделать С Ленинградом» в сравнении с последними загруженными видео. Гитлер запретил своим солдатам входить в город даже в случае его капитуляции, чтобы впоследствии не пришлось содержать его жителей, а с продовольствием в то время были серьезные проблемы, поэтому голодом фюрер хотел погубить всех жителей Ленинграда. Сталин хотел отдать Ленинград немцам, потому что боялся населения "колыбели трёх революций".
Блокада Ленинграда во время Великой Отечественной войны
На первый вариант Гитлер первоначально возлагал самые большие надежды, но он недооценил важность Ленинграда для Советов, а также стойкость и мужество его жителей. Однако, это не опровергает того, что у Гитлера было намерение стереть Ленинград с лица земли, которое он высказывал еще в июле 1941 года. Комендантом Ленинграда собирались сделать командира 50-го армейского корпуса 18-й армии генерала Линдеманна.