15 янв в 16:25. Пожаловаться. Отец Иоанн Гуайта, служивший в храме Космы и Дамиана в Шубине в Москве, покидает Россию, в которой он прожил 37 лет. Иеромонах Иоанн (в миру — Джованни Гуайта) родился в 1962 году на итальянском острове Сардиния. Там написано: «Джованни Гуайта родился в Италии в 1962 году, учился во Флоренции, Женеве, Москве и Санкт-Петербурге (тогда Ленинграде), ученый православия, эссеист и переводчик, является автором многочисленных публикаций по духовности и Русской Церкви.
Антивоенный иеромонах, служивший ранее в Москве, получил назначение в Испанию
Иеромонах итальянского происхождения Иоанн (Гуайта) прожил в России более 35 лет (хотя он периодически и выезжал из нее). Иеромонах Иоанн (Гуайта) осудил войну в Украине назвав ее ошибкой. по его словам когда эта война закончится, необходимо будет сделать честные выводы, как власти, церкви, так и гражданскому обществу. Иеромонах Иоанн (в миру Джованни Гуайта) — иеромонах "Русской православной церкви"; с 2014 года штатный клирик прихода храма Космы и Дамиана в Шубине в Москве. Главная» Новости» Перл сознания» Иоанн (Гуайта): Может быть, надо бежать.
Теперь и отец Иоанн Гуайта — не с вами
Не знаю, по каким причинам государство хотело этих людей депортировать. Я могу сказать, что Церковь не должна противиться государству по очень простой причине: это сказал апостол Павел. Апостол Павел говорит, что вообще нет власти не от Бога. Поэтому безусловно христианин должен подчиняться государству, государственным законам и властям. Вопрос только в том, до какой степени.
То есть, скажем, если власти требуют от христианина что-то, что идет против Евангелия, христианской нравственности, заповедей, то, безусловно, христианин не должен подчиняться. Таких примеров в истории Церкви очень много. Представьте себе, что апостол Павел написал эти слова в послании к римлянам, и как раз в Риме, когда начались преследования, все-таки христиане не стали подчиняться приказам императора. ОМОНовцы оказались православными, и я им напомнил, что насилие — очень тяжкий грех.
В целом, Церковь не должна сопротивляться государственным властям или законам, но, когда государство идет против христианской веры, или явно нарушает базовые общечеловеческие ценности — гуманности, сострадания, справедливости — в таком случае Церковь не только может не подчиняться, а, на мой взгляд, должна сказать во всеуслышание, что власти действуют неправильно. Но представим ситуацию: человек ударил другого, но, когда понял, что тот сильнее, бежит укрываться в храм. В ситуации общественного конфликта бывают подобные истории. Стоит ли защищать такого человека и как принять такое решение?
Однако это осталось в прошлом, потому что на сегодняшний день в большинстве стран закон позволяет арестовать человека и на территории храма. Поэтому вопрос не такой и актуальный: у храмов нет уже экстратерриториальности. Когда государство явно нарушает базовые общечеловеческие ценности, Церковь должна сказать во всеуслышание, что власти действуют неправильно. Ситуации бывают очень разные.
Представьте себе, допустим, что правоохранительные органы должны задержать каких-то людей, потому что они нарушают закон. Не важно в чем. А во время задержания людей жестоко избивают. Бывает ведь?
Как Вы думаете, вот такого человека, который нарушает чем-то закон — чисто теоретически, участвует в несанкционированном митинге — нужно укрывать, если за порогом храма его жестоко избивают дубинкой по ногам, как вы считаете? Мне кажется, здесь действуют общечеловеческие ценности: мы должны помогать, когда есть угроза жизни, здоровью. Нетрудно это мотивировать христианской этикой, но здесь действует простое человеческое сострадание.
Иеромонах Иоанн Джованни Гуайта, итал.
Giovanni Guaita родился 26 ноября 1962 года на о. Сардиния, Италия. В Россию, тогда еще СССР, впервые приехал в 1985-м и глубоко увлекся ее культурой и православной духовностью. Его перу принадлежат многочисленные переводы русской духовной литературы.
Он является составителем обширного «Словаря по православной агиологии».
Мы сердечно благодарны отцу Димитрию и его семье за труд и поддержку в период становления богослужений в нашем храме, а также за духовное окормление прихода. Хотим пожелать им всех благ и благословения Господня на дальнейшем пути. Елена Зеленова, президент Фонда «Православная инициатива» Комментарий о. Иоанна: "Дорогие друзья! Кто-то даже утверждает, что меня обидели, или изгнали, или наказали… Итак, родные мои — я очень тронут правда! У меня 95-летний отец и еще кто-то в моей семе, к сожалению, болеет.
Она была написана во время ковидной самоизоляции и построена как мозаика. В ней пересекаются и взаимодействуют несколько повествовательных линий: одна посвящена историческим спорам католиков и православных, другая собрана из эссе по итальянской и русской литературе, третья — забавные анекдотические истории из жизни, еще одна — истории из детского хосписа. Эти истории — как разноцветные камешки, разные по форме и размеру. Книга, которую отец Джованни пишет сейчас, отвечает на важные вопросы, что означает принадлежность к стране, к культуре. Монолитна эта принадлежность или может быть множественной — как у репатриированных армян, как у Шарля Азнавура, у самого автора? Беседа после выступления отца Джованни состояла из «беспощадных, но честных», по его определению, вопросов — о духовности России и «бездуховности» Запада, о связи церкви с государством. А еще собравшиеся узнали, что отец Джованни не верит в атеизм: «Мы все так или иначе верим. Мы ежедневно доверяемся инженеру, который построил наш дом, построил мост, дорогу». Получается, что все мы, осознанно или нет, верующие.
Главное меню
- Иеромонах (Гуайта) Иоанн — последние новости: выступления и статьи на сегодня |
- Иоанн (Гуайта) — Википедия Переиздание // WIKI 2
- Церковь и общество. Беседа с иеромонахом Иоанном (Гуайтой). Часть 1
- Иеромонах Иоанн,
- Навигация по записям
- «Даже летом у них снег». Иеромонах Иоанн (Гуайта) о любви к России
Пестрая книга отца Иоанна
Пусть этой любовью будет наполнен каждый твой день. Снисходительно относись к немощам твоих братьев. Прощай всех, кто тебя когда-либо чем-либо обидел, будь великодушен и милостив к тем, кто согрешит против тебя. Являй пример любви во всем твоем житии, в каждом деле и в каждом слове. Никогда не стыдись просить прощения, если ты в чем-либо виноват.
И даже если ты не виноват, но кому-то кажется, что ты виноват, никогда не стыдись сделать первым шаг навстречу, потому что ничто так не умиротворяет людей, как если у них просят прощение за свои грехи, недостатки, немощи. Всегда в молитве своей прибегай к Богу и помни, что монашеское житие невозможно должным образом исправить, если полагаться только на свои человеческие силы. Нужно всегда у Бога просить благодати, чтобы нести монашеский подвиг и для того, чтобы преодолевать те искушения, которые неизбежно встречаются на пути каждого монаха, а тебя в иноческой жизни ждут еще многие искушения и испытания. И ты, как добрый воин Христов, облеченный во всеоружие монашеских одежд, с крестом в руках должен встречать эти искушения и восходить по пути монашеского жительства от силы в силу.
Пусть твой небесный покровитель — святой Пророк, Предтеча и Креститель Господень Иоанн всегда помогает тебе в монашеской жизни.
Но примирить людей непросто. Есть ли у вас любимые новостные сайты? Да, безусловно есть, но я их не назову. У меня их довольно много. Так как я говорю на нескольких языках, я стараюсь читать ежедневно интернет-ресурсы разных стран мира.
Что касается российских СМИ, я слежу и за проправительственными, и за оппозиционными ресурсами. Считаю, что очень важно посмотреть на любую проблему с разных ракурсов. После случая с митингующими, укрывшимися в храме, вы стали известны очень многим. Как вы относитесь к этому? И, предположим, завтра к вам придет человек с вашим портретом на футболке, что вы ему скажете? Не думаю, что я стал такой знаменитостью.
Случай, произошедший 27 июля, имел какой-то резонанс по очень простой причине. Мы оказались в центре событий в силу расположения храма. Мы находимся в центре Москвы, и события 27 июля были в нашем переулке. Есть даже фотография: в центре храм, с одной стороны правоохранительные силы, с другой — митингующие. Стенка на стенку в Столешниковом переулке. Митинг на Тверской.
Я не считаю, что совершил что-то из ряда вон выходящее. Каждый священник в каждом храме Москвы принимает каждый день огромное количество людей. И мы не только можем, но и должны принимать любого человека, приходящего в храм. Это мы и сделали 27 июля. А входит ли человек в храм через главные врата или перепрыгивает через забор, это не важно. Человек пришел в храм, и священник должен принять его с любовью.
Кроме того, пришедшие еще и молились. Когда они оказались на территории, я предложил им помолиться о мире. А вечером пришли омоновцы и попросили умыться, попить немного воды, и мы их также приняли. Через неделю митинг проходил дальше от нашего храма, поэтому митингующих в храме не было, но также заходили омоновцы.
Он думает, что ищет себя, но в результате что-то происходит. И через, чаще всего, поражение и даже смерть он находит что-то высшее. Как правило, самые последние образы Тарковского чисто символические. Если помните, ребёнок из «Иванова детства», который входит в эту реку и уходит, и прямо выходит из экрана. Или, допустим, «Андрей Рублёв»: в конце единственные цветные кадры этого фильма — это все иконы Рублёва, то есть как бы созерцание в конце. Почти каждый фильм так заканчивается. Мацан — Ну и финал «Сталкера», который заканчивается фактически «Возвращением блудного сына» — вот этой композицией Рембрандта. Иоанн Гуайта — «Сталкер», конечно, разумеется, абсолютно точно, да, и так далее. Так вот, что за этим стоит? Я очень долго пытался понять эту загадку Тарковского. И когда писал свою работу в 1987 году,ь я читал статью в журнале «Искусство кино», где он один довольно авторитетный и очень хороший киновед написал о том, что есть действительно такие общие характеристики, и герои Тарковского — это как бы миф. Они приносят какое-то жертвоприношение как бы силам зла и так далее. А мне показалось, что это совсем не так, что точно там есть интуиция, что общая фабула и так далее... А это как раз, как мне кажется, Страсти, смерть и Воскресение Спасителя. Мацан — Потрясающе. Иоанн Гуайта — Я так читаю Тарковского. Другое дело, вопрос: хотел ли он именно это? Но это совсем неважно... Мацан — Для искусства это несущественный вопрос. Иоанн Гуайта — Конечно. Не то, что хочет художник, а именно результат — вот то, что в нас провоцирует художественное произведение. Так вот, мне кажется, вот это есть, я читаю Тарковского именно так. Самое интересное: я, будучи совсем молодым студентом, выступал в 87-м году с докладом в Союзе кинематографистов, в Доме кино, и читал об этом доклад — о том, что вот я считаю, что... Ну представьте себе: 1987 год, советское время. Мацан — Да, интересно, какая была реакция. Иоанн Гуайта — Союз кинематографистов. Как вы понимаете, кино — это самое светское искусство. Всегда было так, потому что самое молодое и последнее и так далее — в Советском Союзе так воспринималось. Мацан — Идеологическое ещё. Иоанн Гуайта — Поэтому о какой религиозности?.. И самое интересное: я был совсем молодым, я очень плохо говорил по-русски, гораздо хуже, чем сегодня. И я выступал и говорил, что вот известный киновед написал так и так, а я с ним несогласен и так далее. И перед выступлением я и познакомился с этим человеком, мне было дико страшно, что я не смогу выступить, что у меня даже голоса не будет. И вот представьте себе, я выступил, прочёл... Кстати, там был такой опыт, что я, когда спускался, как сегодня помню, в этом огромном зале Дома кино я вспомнил про молитву, которую незадолго до этого выучил — «Царю Небесный». Вот я помолился и после этого у меня пропал всякий страх. Я прочёл как-то своё выступление. И я видел, что вот этот человек, с которым я познакомился — замечательный, кстати, очень хороший киновед действительно, — он что-то писал-писал, я не мог понять что. Потом, когда я вернулся на своё место, мне передают какую-то бумагу, явно от него. Я смотрю, и он нас изобразил как боксёров. И он поднимает мой кулак — я не мог понять, что он этим хочет сказать. Во время перерыва я подошёл, спросил, он говорит: «Понимаешь, Джованни, я с тобой согласен. Но ты можешь это говорить, а я не могу — я могу только о мифе». Я понял, что такое было в советское время. Мацан — Это очень интересно. Лаврентьева — Отец Иоанн, огромное вам спасибо — это действительно очень интересно. Но хотелось бы ещё ненадолго вернуться к теме вашего пути к священству и вообще вашего пути в Православии. И прежде, чем я задам мой основной вопрос, мне хочется всё же задать вам ещё один. Мне кажется, и вообще не только мне, что в Католической Церкви всё будто немного более адаптировано под прихожанина, начиная со скамеек в храме. Иоанн Гуайта — Начнём с того, что скамейки или их отсутствие — это не православные и католики, а это просто Русская Церковь и остальные, даже православные, Церкви. Достаточно побывать в другой православной стране, чтобы убедиться в том, что бывают скамейки и у православных тоже. Это чисто организационная вещь. Ну, скамейки — это не главное, да. Иоанн Гуайта — Но образ хороший, то есть должна ли Церковь учесть немощность, скажем, в том числе паствы, верующих и так далее. Должна — до определённой степени. То есть, безусловно, вера не может идти... Но в том, что касается нашей конкретной жизни в Церкви, безусловно, Церковь должна иметь в виду немощность всех людей. Скажем, пост: одно дело монах, который только молится, по идее, по крайней мере, и безусловно, может соблюдать пост без особых проблем. Совсем другое дело, допустим, рабочий — может ли он соблюдать пост так же, как и монах, и должен ли? Я уверен, что нет. То же самое беременная женщина, кормящая женщина, ребёнок, подросток, пожилой человек и так далее. Все эти исключения на самом деле существуют, они всегда были, но иногда не хватает именно для мирян... Лаврентьева — Послаблений каких-то? Иоанн Гуайта — Да, послабления или просто другие правила дисциплинарные, которые очень нужны. Вот в этом смысле я считаю, что вопрос не католики-православные. Да, Церковь должна учесть... С другой стороны, также хорошо, когда Церковь ставит планку очень высоко, потому что тем самым есть какой-то определённый вызов. Но, пожалуй, давайте вернёмся как раз к теме о священстве. Кто такой священник? Священник, как врач. Врач имеет дело не с абстрактной болезнью, а с болящими людьми, скажем: Пётр, Мария, ещё кто-то. Так он знает, что от пневмонии нужны антибиотики, но знает также, что у Петра аллергия на антибиотики. Поэтому если ему прописать то, что в принципе, теоретически нужно, то ему будет только вредно. Лаврентьева — По инструкции. Иоанн Гуайта — Поэтому он должен, безусловно, адаптировать лечение к этому конкретному болящему человеку. Это и есть ремесло священника, как мне кажется, при том именно в Православной Церкви. Потому что у католиков как раз всё прописано до мельчайших подробностей. Тогда надо просто посмотреть инструкции: что говорит инструкция.
А Джованни с детства мечтал стать священником. Долгая самоизоляция стала для него поводом для размышлений и переосмысления собственной жизни и служения. Автор вспоминает детство, задает себе серьезные вопросы о вере, страдании и смысле бытия, размышляет о положении Православия в мире и Церкви в постсоветской России, о коллизиях России и Запада. Одновременно он много говорит об итальянской и русской литературе, искусстве, мировой истории и культуре.
ИОАНН (ГУАЙТА)
Например, живопись. С одной стороны, есть живопись как таковая; с другой стороны — живопись в определенной стране, в определенном веке. И чтобы понять, что такое, например, портрет как жанр, надо абстрагироваться от времени, пространства, художников. Также и православие. И все это — православие. Но что есть само православие, можно увидеть только отойдя на некоторое расстояние от конкретных стран.
И не потому, что в национальном православии есть что-то плохое. Просто есть что-то специфическое — не являющееся сердцевиной самого православия. Он очень красивый — в русском стиле, с русскими куполами. Расписывал его замечательный иконописец архимандрит Зинон Теодор. Но вокруг — не березки, а кипарисы, пальмы и оливы.
Само существование этого храма на крайнем Западе выглядит промыслительно. И вот оттуда мы хотим свидетельствовать о православии, свидетельствует о том, что православие — это прежде всего послание о любви и о мире. Итальянский и российский историк, исследователь восточного христианства, писатель. Автор книг по истории Армении, работ по русской духовности, переводов русской духовной литературы. Составитель обширного «Словаря по православной агиологии».
Автор книги «Монах в карантине: 40 дней паломничества с короной».
Этот перевод попал на книжную ярмарку, если не ошибаюсь, во Франкфурте, после чего появилось много новых переводов — на португальский, на испанский, на множество других языков. С предисловием, которое сопровождало книгу. В Италии его читали простые люди, и специалисты по христологии в папских университетах. Удивительный факт: в Бразилии, стране сильно отличающейся от России в культурном плане, выпущен самый большой зарубежный тираж книги Александра Меня. Он переиздавался общим тиражом более двухсот тысяч, что уступает только тиражу на русском. Это Бразилия — они, конечно, ничего не знают ни об о. Александре, ни о православии в целом. Но в общине использовали эту книгу как основное пособие для излечения наркоманов.
Как мы знаем, о. Александр писал и дорабатывал эту книгу в течение всей жизни, с 14 лет. И когда он делал это, то, конечно, меньше всего думал о наркоманах в Бразилии! Скорее всего, это просто не приходило ему в голову смеётся. В Бразилии она продаётся в светских книжных как беллетристика или, скорее, как исторический роман. В Италии и Франции, конечно, чаще встречается в отделах религиозной литературы или даже в специализированных магазинах.
Он «выступает» на стороне человека, который кается. Зачем рожать на умирание? Фото: Ефим Эрихман, из архива фонда «Дом с маяком» Некоторые считают, что рожать заведомо больного ребенка, у которого нет шансов выжить — жестоко. А какая альтернатива? Убить его до рождения? Христианин исходит из принципа, что человеческая жизнь ему не принадлежит. Жизнь — это дар Божий, и она всегда тайна и таинство. Вопрос в том, чтобы наилучшим образом прожить срок, который дает Бог. Хоспис дает возможность родить этих детей не со стыдом, не прячась, а с достоинством. Родители могут сделать и хранить потом фотографии своих детей. Хоспис им помогает в этом, там есть фотограф, который прямо в операционной по просьбе родителей снимает младенца в первые и, возможно, последние минуты его жизни. Если родители — церковные люди, и у них есть вопросы, я бы посоветовал им поговорить со священником. Но даже если была сделана ошибка, важно помнить, что Господь всегда принимает человека через покаяние, когда ошибка осознанна сердцем. На каждой литургии мы молимся, чтобы оставшееся время жизни прожить в мире и покаянии, мы молимся о мирной кончине. Если задаваться вопросом, зачем нужна такая жизнь, как у этих детей, то можно пойти дальше, — а зачем нам нужны вообще болящие? Люди с ДЦП, с синдромом Дауна, с другими умственными отклонениями. Их убить? Самые дикие диктаторы так считали. Это бесчеловечность. Для христианина достоинство человека никогда не подвергается сомнению. Но разве диабетик не полноценный человек? Это человек, который болеет диабетом. А с синдромом Дауна он — не человек? У которого есть синдром Дауна. Аутист не человек? Который страдает аутизмом. Наше состояние — это лишь прилагательное, где существительное и существенное — человек. Каждый человек достоин уважения. Неважно, сколько длится его жизнь — десятки лет или несколько минут. Что сделал добрый самарянин в Евангельской притче? Помог израненному разбойниками человеку. Самарянин возлил ему на раны вино и масло, антисептики того времени, но не остановился на этом. Привез его в гостиницу, но не остановился на этом. Дал деньги содержателю гостиницы, чтобы тот потратил их на лечение, но и на этом не остановился. Он сказал: когда вернусь, если больше потратишь, то я отдам тебе. Если у человека короткая жизнь, тем более должно позаботиться, чтобы она была как можно более полноценная и достойная. Два священника на Москву и Московскую область Отец Иоанн Гуайта: В отличие от помощи взрослым людям, когда речь идет о неизлечимо больных детях, одна из главных задач хосписа — сделать все, чтобы ребенок был дома в оставшееся ему время жизни. Ему там естественно, комфортно и уютно. Для каждого ребенка хоспис собирает команду — врач, психолог, соцработник, няня и — священник. Вся Москва и Московская область поделены территориально на участки. В каждом есть команда из специалистов хосписа. Но священников пока только двое, поэтому нам приходится ездить по всей Москве и области. А детей, которых опекает хоспис, более 400 в городе и более 300 в области. Как правило, просьба пригласить священника исходит от родителей ребенка. Просят приехать, причастить, соборовать ребенка, исповедовать, если он постарше, или просто побеседовать с самими родителями. Если ребенок достаточно большой, я говорю и с ним, и он сам что-то рассказывает и спрашивает, например, почему такое со мной происходит? Конечно, далеко не все дети и их родители просят о помощи священника. Но раз в неделю мы выезжаем. Кроме того, хоспис сейчас планирует организовать духовную поддержку и для сотрудников, — для тех, кто захочет. Речь идет об организации Евангельских групп. В будущем планируются встречи родителей, служение Литургии в стационаре. Отец Иоанн рассказал о своем пути к вере и священству, о переходе из католичества в православие. Наш гость поделился, насколько восприятие Бога в католичестве отличается от восприятия Бога в православии, а также что для него значит православие. Мацан — «Светлый вечер» на радио «Вера». Здравствуйте, дорогие друзья. В студии Кира Лаврентьева — К. Лаврентьева К. Мацан — И я — Константин Мацан. У нас сегодня в гостях иеромонах Иоанн Гуайта , клирик храма святых бессребреников Космы и Дамиана в Шубине. Добрый вечер. Иоанн Гуайта — Добрый вечер. Мацан — Не в первый раз уже вы у нас в студии. Для нас это очень радостно. Наверное, стоит вас спросить: а всё-таки как корректнее к вам обращаться: отец Иоанн или отец Джованни — по вашему итальянскому имени? Иоанн Гуайта — Во-первых, имя это одно и то же, только в переводе — строго говоря, так. Мацан — Какое вам нравится больше? Иоанн Гуайта — Я думаю, наверное, правильно ответить Иоанн, потому что я всё-таки монах, и это имя в постриге, поэтому, наверное, всё-таки Иоанн. Но если это же имя переводить на итальянский, то это и будет Джованни. Мацан — Я напомню нашим радиослушателям, что мы в этих беседах говорим о пути священника к вере, в вере и о том, что привело к священству. Ведь не секрет, что человек заходит в храм, видит на амвоне человека в облачении и нет-нет да и придёт мысль, что ему на роду было написано быть священником — вот священниками рождаются. На самом деле священниками становятся, хотя и этот тезис уже подвергался сомнению в наших беседах, но, может быть, о этом тоже поговорим. Вы родились в Италии, в католической семье, причём семье верующей, неравнодушной к религии. И сейчас вы — православный монах. Гигантское количество вопросов и размышлений на эту тему возникает. И вас уже не раз спрашивали: как так — итальянец в России стал монахом? Наверное, это не самая уже для вас интересная тема. А мне интересно вас спросить: а как родители сейчас ваши, если они здравствуют, относятся к вашему пути, по которому вы идёте? Иоанн Гуайта — Начнём с того, что родители, слава Богу, живы. Им 92 года — и папе, и маме. Мацан Иером. Папа абсолютно здоров, читает лекции в университете, очень активный, он врач, который долгие годы занимался политикой, поэтому очень активно до сих пор принимает участие в политической жизни города, области, страны. Мама, к сожалению, последние два года болеет, но, слава Богу, она в своём уме, окружена вниманием всех членов семьи. И я, когда могу, когда бываю там, у родителей, конечно, всегда рад с ними общаться и стараюсь в том числе помочь в том, что касается ухода за мамой, потому что она нуждается действительно в уходе и заботе с нашей стороны. Мацан — Для них нет какого-то внутреннего противоречия в том, что сын стал православным монахом? Иоанн Гуайта — Нет, по разным причинам. Начнём с того, что, скажем, выбор монашеской жизни — это всё-таки хронологически было раньше, чем даже. Мацан — А в каком году вы приехали? Иоанн Гуайта — Впервые в 1985 году. То есть, представляете, получается сколько? Лаврентьева — Да, совершенно верно — 34 года. Мацан — Как вы быстро считаете — я до сих пор не мог сообразить. Иоанн Гуайта — И я не могу, потому стал гуманитарием, что туговато с арифметикой, с математикой и так далее. И у меня мама математик, между прочим. Что касается выбора Православия. То есть я не могу сказать, что в какой-то момент я понял, что вот всё, что было до того, было всё неправильно, и вдруг я нашёл — это не совсем так. Просто в моём жизненном опыте — я приехал в 1985 году, уже тогда познакомился с какими-то священнослужителями Русской Православной Церкви, когда в Ленинграде стажировался. Мацан — А вы русский язык учили в университете, да? Иоанн Гуайта — Да, я русист по первому образованию. Потому старую, Советскую Россию я помню очень хорошо, не по рассказам — видел своими глазами. Потом в 1986-м, в 87-м я всю зиму провёл в Москве, в Институте имени Пушкина. И фактически тогда, если я не ошибаюсь, я познакомился с отцом Александром Менем. И всё больше и больше Православие и Русская Православная Церковь стала играть роль. Сначала это был такой культурный интерес — это часть русской культуры, я как русист не мог не интересоваться. А потом с годами я увидел, что это уже часть меня самого. Лаврентьева — Отец Иоанн, а что это был за процесс всё же? Вот вы встретились с отцом Александром Менем, и даже в «Википедии» пишут об этой встрече, когда читаешь вашу биографию. Иоанн Гуайта — Надо же. Лаврентьева — Какое на вас влияние оказала эта встреча? И что было в течение нескольких лет после неё? Иоанн Гуайта — Отец Александр оказал огромное влияние, безусловно, потому что он для меня был и остаётся лицом Православия, которое для меня очень важно. Это такое Православие, которое не есть только восхваление прошлого, не есть только как раз часть русской культуры, но что-то намного больше. И в общении с отцом Александром было очевидно, что. Я литературовед, поэтому как писатель пишет книгу — для меня это очень важная вещь. Здесь есть и одна удивительная вещь: ты читаешь эту книгу и понимаешь, что автор был лично знаком со своим Героем, очень хорошо Его знал. Вот для меня книга отца Александра «Сын Человеческий» означает прежде всего это свидетельство — что Христос для него не абстрактное понятие, а это присутствие в его жизни.
Христианство — не добавка к человеку, а невидимый двигатель, содействующий пониманию, любви, милосердию, покаянию, бесстрашию. Православный христианин при таком взгляде — деятельный, ответственный и вовлеченный в современный мир субъект, отстаивающий свои права и, говоря шире, — человеческое достоинство. Цена человеческого достоинства вообще представляет для отца Джованни крайне важный вопрос, связанный в его книге со множеством сложных тем, — например, со смыслом человеческих страданий. На страницах, посвященных будням детского хосписа «Дом с маяком», автор на основе личного свидетельского опыта отстаивает обязанность сохранять жизнь любым детям, даже тем, кому еще в утробе поставили несовместимый с жизнью диагноз. Независимо от того, сколько длится его жизнь — десятки лет или несколько минут. Если у человека коротка жизнь, тем более нужно позаботиться о том, чтобы она была как можно более полноценная и достойная». Отец Джованни также поднимает тему достоинства в совершенно иной области — политической. Он обращается к истории из жизни о. Павла Флоренского в первые годы правления большевиков, когда из Советского Союза уже были изгнаны многие ученые и богословы. В это время Флоренский считался одним из ведущих специалистов по электротехнике в СССР, а к началу 1930-х получил патенты на ряд изобретений и написал 127 статей в Техническую энциклопедию; кроме того, он постоянно посещал, несмотря на свой сан, различные художественные и естественно-научные совещания. На одно из таких научных совещаний также пришел Лев Троцкий. Удивленный видом Флоренского в белой рясе, Троцкий спросил его о причине такого, на его взгляд, недопустимого внешнего вида. На что Флоренский ответил ему: «Я православный священник и не снимал с себя сана, поэтому я не могу иначе». Подобный ответ — обезоруживающий, не зависящий от места и времени, от власти и эпохи, — и есть пример того христианского поведения, которое транслирует читателю иеромонах Иоанн. Пример с Флоренским показателен еще и тем, что отражает интеллектуальную открытость православного священника по отношению к светской культуре и современности вообще. Павел Флоренский, и его духовные последователи о. Александр Мень или о.
Иоанн (Гуайта)
Иеромонах Иоанн (Гуайта) о любви к России. 15 апреля, на другой день после того, как его патрон по ОВЦС присоединил очередную партию оглашенных, иеромонах Иоанн (Гуайта) – клирик храма св. бесср. итальянец, и еще православный монах и священник в церкви в самом центре Москвы - в Храме святых бессребренников Космы и Дамиана в Отец Иоанн (Джованни Гуайта) родился в 1962 году на итальянском острове Сардиния. Не всегда христианская вера была причиной их страданий, но всегда была та сила, которая помогала выйти из положения, отметил в интервью ИА Реалист иеромонах Русской Православной Церкви Иоанн (в миру Джованни Гуайта).
Сети богословия
- Иоанн (Гуайта)
- Джованни Гуайта - Благотворительный фонд «Дом с Маяком»
- Иоанн, биография, деятельность, открытия и работы — РУВИКИ
- Разместите свой сайт в Timeweb
- Иоанн (Гуайта)
Иеромонах Иоанн (Джованни Гуайта): Монах в карантине. 40 дней паломничества с короной
Иеромонах Иоанн (в миру Джованни Гуайта, итал. Giovanni Guaita; род. 26 ноября 1962 (1962-11-26), Сардиния, Италия) — иеромонах Русской Православной Церкви, клирик храма Космы и Дамиана в Шубине[1]. Итальянский и российский историк. — Иеромонах Иоанн (Гуайта), клирик храма Космы и Дамиана в Шубине, проводит с нами сегодня этот «Светлый вечер». «Очень печально, если мы настолько боимся говорить правду, что готовы все отдать, лишь бы не рисковать», — сказал в своей проповеди иеромонах Иоанн (Гуайта).
Церковь и общество. Беседа с иеромонахом Иоанном (Гуайтой). Часть 1
Главное, чтобы она не проповедовала никаких античеловеческих позиций. В остальном политическое кредо человека меня не интересует. Очень хорошо, если они члены единой общины. Хотя это и бывает крайне непросто, но все же бывает. Я полагаю, что в большинстве приходов Русской Православной Церкви есть люди, которые придерживаются разных политических взглядов. Я никогда не спрашиваю у прихожан о политических взглядах. Интернет дает нам удивительную возможность сразу знать, что происходит в другой части земного шара. На мой взгляд, это очень серьезная возможность для Церкви. Уверен, что любой интернет-портал может помогать в примирении людей, общества. В трудное время СМИ играют очень серьезную роль. Но примирить людей непросто.
У меня их довольно много. Так как я говорю на нескольких языках, я стараюсь читать ежедневно интернет-ресурсы разных стран мира. Что касается российских СМИ, я слежу и за проправительственными, и за оппозиционными ресурсами. Считаю, что очень важно посмотреть на любую проблему с разных ракурсов. Как Вы относитесь к этому? И, предположим, завтра к вам придет человек с Вашим портретом на футболке, что Вы ему скажете? Случай, произошедший 27 июля, имел какой-то резонанс по очень простой причине. Мы оказались в центре событий в силу расположения храма. Мы находимся в центре Москвы и события 27 июля были на нашем переулке. Есть даже фотография: в центре храм, с одной стороны правоохранительные силы, с другой — митингующие.
Я не считаю, что совершил что-то из ряда вон выходящее. Каждый священник в каждом храме Москвы принимает каждый день огромное количество людей. И мы не только можем, но и должны принимать любого человека, приходящего в храм.
В каждом есть команда из специалистов хосписа. Но священников пока только двое, поэтому нам приходится ездить по всей Москве и области.
А детей, которых опекает хоспис, более 400 в городе и более 300 в области. Как правило, просьба пригласить священника исходит от родителей ребенка. Просят приехать, причастить, соборовать ребенка, исповедовать, если он постарше, или просто побеседовать с самими родителями. Если ребенок достаточно большой, я говорю и с ним, и он сам что-то рассказывает и спрашивает, например, почему такое со мной происходит? Конечно, далеко не все дети и их родители просят о помощи священника.
Но раз в неделю мы выезжаем. Кроме того, хоспис сейчас планирует организовать духовную поддержку и для сотрудников, — для тех, кто захочет. Речь идет об организации Евангельских групп. В будущем планируются встречи родителей, служение Литургии в стационаре. Отец Иоанн рассказал о своем пути к вере и священству, о переходе из католичества в православие.
Наш гость поделился, насколько восприятие Бога в католичестве отличается от восприятия Бога в православии, а также что для него значит православие. Мацан — «Светлый вечер» на радио «Вера». Здравствуйте, дорогие друзья. В студии Кира Лаврентьева — К. Лаврентьева К.
Мацан — И я — Константин Мацан. У нас сегодня в гостях иеромонах Иоанн Гуайта , клирик храма святых бессребреников Космы и Дамиана в Шубине. Добрый вечер. Иоанн Гуайта — Добрый вечер. Мацан — Не в первый раз уже вы у нас в студии.
Для нас это очень радостно. Наверное, стоит вас спросить: а всё-таки как корректнее к вам обращаться: отец Иоанн или отец Джованни — по вашему итальянскому имени? Иоанн Гуайта — Во-первых, имя это одно и то же, только в переводе — строго говоря, так. Мацан — Какое вам нравится больше? Иоанн Гуайта — Я думаю, наверное, правильно ответить Иоанн, потому что я всё-таки монах, и это имя в постриге, поэтому, наверное, всё-таки Иоанн.
Но если это же имя переводить на итальянский, то это и будет Джованни. Мацан — Я напомню нашим радиослушателям, что мы в этих беседах говорим о пути священника к вере, в вере и о том, что привело к священству. Ведь не секрет, что человек заходит в храм, видит на амвоне человека в облачении и нет-нет да и придёт мысль, что ему на роду было написано быть священником — вот священниками рождаются. На самом деле священниками становятся, хотя и этот тезис уже подвергался сомнению в наших беседах, но, может быть, о этом тоже поговорим. Вы родились в Италии, в католической семье, причём семье верующей, неравнодушной к религии.
И сейчас вы — православный монах. Гигантское количество вопросов и размышлений на эту тему возникает. И вас уже не раз спрашивали: как так — итальянец в России стал монахом? Наверное, это не самая уже для вас интересная тема. А мне интересно вас спросить: а как родители сейчас ваши, если они здравствуют, относятся к вашему пути, по которому вы идёте?
Иоанн Гуайта — Начнём с того, что родители, слава Богу, живы. Им 92 года — и папе, и маме. Мацан Иером. Папа абсолютно здоров, читает лекции в университете, очень активный, он врач, который долгие годы занимался политикой, поэтому очень активно до сих пор принимает участие в политической жизни города, области, страны. Мама, к сожалению, последние два года болеет, но, слава Богу, она в своём уме, окружена вниманием всех членов семьи.
И я, когда могу, когда бываю там, у родителей, конечно, всегда рад с ними общаться и стараюсь в том числе помочь в том, что касается ухода за мамой, потому что она нуждается действительно в уходе и заботе с нашей стороны. Мацан — Для них нет какого-то внутреннего противоречия в том, что сын стал православным монахом? Иоанн Гуайта — Нет, по разным причинам. Начнём с того, что, скажем, выбор монашеской жизни — это всё-таки хронологически было раньше, чем даже. Мацан — А в каком году вы приехали?
Иоанн Гуайта — Впервые в 1985 году. То есть, представляете, получается сколько? Лаврентьева — Да, совершенно верно — 34 года. Мацан — Как вы быстро считаете — я до сих пор не мог сообразить. Иоанн Гуайта — И я не могу, потому стал гуманитарием, что туговато с арифметикой, с математикой и так далее.
И у меня мама математик, между прочим. Что касается выбора Православия. То есть я не могу сказать, что в какой-то момент я понял, что вот всё, что было до того, было всё неправильно, и вдруг я нашёл — это не совсем так. Просто в моём жизненном опыте — я приехал в 1985 году, уже тогда познакомился с какими-то священнослужителями Русской Православной Церкви, когда в Ленинграде стажировался. Мацан — А вы русский язык учили в университете, да?
Иоанн Гуайта — Да, я русист по первому образованию. Потому старую, Советскую Россию я помню очень хорошо, не по рассказам — видел своими глазами. Потом в 1986-м, в 87-м я всю зиму провёл в Москве, в Институте имени Пушкина. И фактически тогда, если я не ошибаюсь, я познакомился с отцом Александром Менем. И всё больше и больше Православие и Русская Православная Церковь стала играть роль.
Сначала это был такой культурный интерес — это часть русской культуры, я как русист не мог не интересоваться. А потом с годами я увидел, что это уже часть меня самого. Лаврентьева — Отец Иоанн, а что это был за процесс всё же? Вот вы встретились с отцом Александром Менем, и даже в «Википедии» пишут об этой встрече, когда читаешь вашу биографию. Иоанн Гуайта — Надо же.
Лаврентьева — Какое на вас влияние оказала эта встреча? И что было в течение нескольких лет после неё? Иоанн Гуайта — Отец Александр оказал огромное влияние, безусловно, потому что он для меня был и остаётся лицом Православия, которое для меня очень важно. Это такое Православие, которое не есть только восхваление прошлого, не есть только как раз часть русской культуры, но что-то намного больше. И в общении с отцом Александром было очевидно, что.
Я литературовед, поэтому как писатель пишет книгу — для меня это очень важная вещь. Здесь есть и одна удивительная вещь: ты читаешь эту книгу и понимаешь, что автор был лично знаком со своим Героем, очень хорошо Его знал. Вот для меня книга отца Александра «Сын Человеческий» означает прежде всего это свидетельство — что Христос для него не абстрактное понятие, а это присутствие в его жизни. И, может быть, я тогда не мог выразить это так словами, но это ощущалось в присутствии отца Александра, в общении с ним. И потому мне стало очень-очень интересно, и всё более интересно.
Лаврентьева — Но ведь это ведь интерес не просто абстрактный, а это перемена — ну не веры, но перемена. И без участия отца Александра Меня тут явно не обошлось. А что должно произойти с человеком, чтобы он вот так решительно перешёл в Православие? Иоанн Гуайта — То, что я со временем почувствовал, что я нашёл своё место. Но это именно был процесс, это что-то, что становится всё более и более очевидно и понятно, до того момента, когда я принял такое решение.
Поэтому это не было таким резким поворотом. Мацан — Не было отвержения старого как неверного и вот обретение верного — нового. Иоанн Гуайта — Нет, я бы так не сказал. Во-первых, потому что я до сих пор считаю, будучи православным иеромонахом, что Католичество и Православие достаточно близки всё-таки. И если взять в совокупности всё Христианство, то в том, что касается догматики и так далее, безусловно, православные и католики достаточно близки.
Если смотреть дальше на Протестантизм и так далее, то там различия намного более существенные. У нас общие не только, допустим, почитание Богородицы, святых, но Таинства, сам иерархический строй, скажем, Церкви и так далее. И действительно мы очень близки. Я не могу сказать, что это одно и то же, конечно, нет. Но я для себя могу это выразить так: это один дом, где есть соседние комнаты.
Я если и перешёл, то перешёл в соседнюю комнату, но внутри одного дома всё-таки. Лаврентьева — Вот об этом я и хотела спросить: насколько восприятие Бога в католичестве — вами, лично вами — другое, иное? Или совершенно не отличается от восприятия Бога уже в Православной Церкви? Иоанн Гуайта — Вы знаете, отличается, но отличается потому, что я другой — не только и, наверное, не столько потому, что католики и православные, просто я сейчас взрослый человек, и какие-то вещи, которые присутствовали с самого детства — я был очень верующим ребёнком — остались, но видоизменились. Это вполне нормально, как и отношение к Богу, как вот я общался с Господом, скажем, как я молился и так далее.
Я не могу сказать, что это всё забыто или, наоборот, я считаю, что это всё было неправильно — отнюдь не так. Наоборот, если сказать, какие у меня чувства по отношению к Католической Церкви — у меня чувство благодарности, потому что первые Таинства я получил в Католической Церкви. Я не считаю, что православный должен ненавидеть всех остальных. Иоанн Гуайта — Поэтому даже в моём случае, когда человек определился, скажем, и выбрал для себя сознательно, в сознательном возрасте, будучи взрослым, после размышлений, после того, как долго молился, думал об этом, определился и сделал выбор в пользу Православия, могу сказать, что у меня только самые положительные чувства по отношению к Католической Церкви. Мацан — Иеромонах Иоанн Гуайта , клирик храма святых бессребреников Космы и Дамиана в Шубине, сегодня проводит с нами этот «Светлый вечер».
Вот вы сказали, что решение о переходе в Православие было принято после размышлений, молитвы какой-то внутренней, внутреннего созревания, если угодно. Значит, всё-таки были колебания, сомнения — как вы подчеркнули, это не был какой-то резкий поворот и, видимо, не был какой-то такой, знаете. А что было, скажем так, на противоположной чаше весов, что могло бы вас теоретически остановить, о чём вы думали, о чём вы молились, вот если не входить в совсем интимную сферу? Иоанн Гуайта — Во-первых, мне даже трудно, когда мне говорят, что вот вы — человек обращённый. Я в своём жизненном пути приближался к Православию, в какой-то момент я понял, что я в нём уже нахожусь.
В каком-то смысле Православие для меня, как воздух, которым я дышу. Это первый момент. Поэтому мне трудно сказать, в какой момент. Два: очень часто, я знаю по опыту, западные люди, которые принимают Православие, — есть разные категории моих, скажем, собратьев, не обязательно священников, а просто западных людей, которые пришли в Православие, — очень часто эмоции играют огромную роль: человек вошёл в православный храм, иконы, ладан, богослужение — всё очень красиво, и как-то влюбился в эту красоту. Я это говорю без юмора, но для меня было не так.
Это один вариант, есть другие варианты, особенно это, допустим, переход священнослужителей и так далее, более простые, которые мотивируются, допустим, сложными обстоятельствами, конфликтами, допустим, — бывает и так. А у меня не было ни того, ни другого. У меня это было в каком-то смысле созревание, как мне кажется, и это мой путь.
В октябре 2022 года мы публиковали ссылку на его интервью в передаче «Скажи Гордеевой». В том же году ему уже и не продлили ВНЖ в России, поэтому оставаться в ней длительное время или приезжать туда надолго ему стало затруднительно.
Недавно он получил назначение в храм Преображения Господня в г.
Самое интересное: я написал это сочинение и поставил дату. Вы спросили об отношении моих родителей, вот когда меня в Москве рукоположили, родители были, приехали специально из Италии.
И мама мне подарила вот это сочинение, которое она где-то хранила — я не знаю, где и как. И представьте себе: меня рукоположили ровно через сорок лет и три дня после того, как я написал это сочинение. Я всегда объясняю это так: сорок лет — это как израильский народ, который проходил через пустыню.
Это известно — сорок дней Господь постился и так далее. Сорок в библейской культуре — это… А почему три дня? А потому что это совпало с днём рождения мамы.
И таким образом я сейчас никогда не забываю её дня рождения, потому что это также и день моего рукоположения. Иеромонах Иоанн Гуайта : — Безусловно, так тоже можно вполне толковать, да. Но вот при всём этом, что был таким очень верующим, религиозным ребёнком, понятно, что когда наступил подростковый возраст, начался кризис и всякие вопросы и так далее.
Я не мог найти ответы на многие вопросы. Я был очень замкнутым подростком. Вот сейчас до сих пор поражаюсь, как родители с этим справились, потому что я был просто отвратителен и с родителями абсолютно не общался и так далее.
И в какой-то момент я решил, что я атеист, о чём и заявил родителям. Родители, конечно, были немножко в шоке, но они мне ничего не сказали. А потом получилось так, что однажды летом мы отдыхали с семьёй в какой-то гостинице в горах, и я увидел, что там какие-то палатки и там какая-то молодёжь: ребята, девушки.
Они были старше меня, поэтому, конечно, мне было интересно с ними общаться и так далее. Оказалось, что они верующие. И один из них, инвалид на коляске для инвалидов, ему было, наверное, 18 лет, он учился в медицинском институте, он плавал — руками, конечно, он водил машину — тоже всё управление ручное.
И вот для меня, закомплексованного подростка, само его существование было вызовом. Вот человек, у которого такое ограничение, и он живёт полноценной жизнью. И я с ним познакомился, и помню, что вдруг я узнал, что он верующий, мало того — он ходит в храм.
Я был настолько поражён, что я ему сказал: «Ну неужели есть верующая молодёжь? Я говорю: «А как же так, как получается, что ты веришь, что ты живёшь вот так?..
Вода живая
- Разговор с отцом Иоанном
- Иеромонах Иоанн (Гуайта) представил свою книгу "Монах в карантине"
- Гости на Юбилее. Иеромонах Иоанн Гуайта — Фонд "Дети.мск.ру"
- Джованни Гуайта
- Иоанн (Гуайта) — Энциклопедия
- Иоанн (Гуайта) — Энциклопедия