"Марта 25 числа случилось в Петербурге необыкновенно странное происшествие."*** Некий цирюльник, Иван Яковлевич, обнаружил в утреннем хлебе, испеченным своей женой, НОС! Марта 25 числа случилось в Петербурге необыкновенно-странное происшествие. Цырюльник Иван Яковлевич, живущий на Вознесенском проспекте (фамилия его утрачена, и даже на вывеске его – где изображен господин с намыленною щекою и надписью. Но страннее всего происшествия, случающиеся на Невском проспекте.
Прогулка-феерия «Гоголь в Петербурге. Носъ»
вообразив, что в доме, где размещается фантастическое Лито, над двумя дверьми есть две огненные надписи, взятые из повести ”Нос” Гоголя: ’7836 марта 25 числа случилось в Петербурге необыкновенно странное происшествие. Иллюстрация "Марта 25 числа случилось в Петербурге необыкновенно странное происшествие. " в стиле скетчи выполненная в технике карандаш от автора. "Марта 25 числа случилось в Петербурге необыкновенно странное происшествие " "Нос", ы во время съемок "Леса" Целиковская рассказала мне смешную историю.В середине 50-х она приехала в Италию на кинофестиваль с.
HOC I Марта 25 числа случилось в Петербурге необыкновенно
Probably you already know about it. Often, when people think about ED, they think "cheap viagra canada ". Questions, like "", cite to various types of health problems. Several of the medications used like antidepressants can also suppress your sex drive and they can cause a delay in your orgasm. A long list of common remedies can cause such problem.
Talk to your dispenser about the proper deletion of your remedy. Описанное происшествие, по свидетельству повествователя, случилось в Петербурге, марта 25 числа. Цирюльник Иван Яковлевич, откушивая поутру свежего хлеба, испечённого его супругою Прасковьей Осиповной, находит в нем нос. Озадаченный сим несбыточным происшествием, узнав нос коллежского асессора Ковалева, он тщетно ищет способа избавиться от своей находки.
Наконец он кидает его с Исакиевского моста и, против всякого ожидания, задерживается квартальным надзирателем с большими бакенбардами. Коллежский же асессор Ковалев более любивший именоваться майором , пробудясь тем же утром с намерением осмотреть вскочивший давеча на носу прыщик, не обнаруживает и самого носа. Майор Ковалев, имеющий необходимость в приличной внешности, ибо цель его приезда в столицу в приискании места в каком-нибудь видном департаменте и, возможно, женитьбе по случаю чего он во многих домах знаком с дамами: Чехтыревой, статской советницей, Пелагеей Григорьевной Подточиной, штаб-офицершей , - отправляется к обер-полицмейстеру, но на пути встречает собственный свой нос облачённый, впрочем, в шитый золотом мундир и шляпу с плюмажем, обличающую в нем статского советника. Нос садится в карету и отправляется в Казанский собор, где молится с видом величайшей набожности.
Майор Ковалев, поначалу робея, а затем и называя впрямую нос приличествующим ему именем, не преуспевает в своих намерениях и, отвлёкшись на даму в шляпке, лёгкой, как пирожное, теряет неуступчивого собеседника. Не найдя дома обер-полицмейстера, Ковалев едет в газетную экспедицию, желая дать объявление о пропаже, но седой чиновник отказывает ему «Газета может потерять репутацию» и, полный сострадания, предлагает понюхать табачку, чем совершенно расстраивает майора Ковалева. Он отправляется к частному приставу, но застаёт того в расположении поспать после обеда и выслушивает раздражённые замечания по поводу «всяких майоров», кои таскаются черт знает где, и о том, что приличному человеку носа не оторвут. Придя домой, опечаленный Ковалев обдумывает причины странной пропажи и решает, что виною всему штаб-офицерша Подточина, на дочери которой он не торопился жениться, и она, верно из мщения, наняла каких-нибудь бабок-колдовок.
Внезапное явление полицейского чиновника, принёсшего завёрнутый в бумажку нос и объявившего, что тот был перехвачен по дороге в Ригу с фальшивым пашпортом, - повергает Ковалева в радостное беспамятство. Однако радость его преждевременна: нос не пристаёт к прежнему месту. Призванный доктор не берётся приставить нос, уверяя, что будет ещё хуже, и побуждает Ковалева поместить нос в банку со спиртом и продать за порядочные деньги. Несчастный Ковалев пишет штаб-офицерше Подточиной, упрекая, угрожая и требуя немедленно вернуть нос на место.
Ответ штаб-офицерши обличает полную ее невиновность, ибо являет такую степень непонимания, какую нельзя представить нарочно. Меж тем по столице распространяются и обрастают многими подробностями слухи: говорят, что ровно в три нос коллежского асессора Ковалева прогуливается по Невскому, затем - что он находится в магазине Юнкера, потом - в Таврическом саду; ко всем этим местам стекается множество народу, и предприимчивые спекуляторы выстраивают скамеечки для удобства наблюдения. Так или иначе, но апреля 7 числа нос очутился вновь на своём месте. К счастливому Ковалеву является цирюльник Иван Яковлевич и бреет его с величайшей осторожностью и смущением.
В один день майор Ковалев успевает всюду: и в кондитерскую, и в департамент, где искал места, и к приятелю своему, тоже коллежскому асессору или майору, встречает на пути штаб-офицершу Подточину с дочерью, в беседе с коими основательно нюхает табак. Описание его счастливого расположения духа прерывается внезапным признанием сочинителя, что в истории этой есть много неправдоподобного и что особенно удивительно, что находятся авторы, берущие подобные сюжеты. По некотором размышлении сочинитель все же заявляет, что происшествия такие редко, но все же случаются. Марта 25 числа случилось в Петербурге необыкновенно-странное происшествие.
Цырюльник Иван Яковлевич, живущий на Вознесенском проспекте фамилия его утрачена, и даже на вывеске его — где изображен господин с намыленною щекою и надписью: «и кровь отворяют» — не выставлено ничего более , цырюльник Иван Яковлевич проснулся довольно рано и услышал запах горячего хлеба. Пусть дурак ест хлеб; мне же лучше» — подумала про себя супруга: «останется кофию лишняя порция. Иван Яковлевич ковырнул осторожно ножом и пощупал пальцем: «Плотное? Он узнал, что этот нос был ни чей другой, как коллежского асессора Ковалева, которого он брил каждую середу и воскресенье.
Я положу его, завернувши в тряпку, в уголок: пусть там маленечко полежит; а после его вынесу. Ах ты пачкун, бревно глупое! Он думал, думал — и не знал, что подумать.
Далее мы присутствуем при разговоре майора Ковалева со своим носом, говеющим отдельно от майора в Казанском соборе, причем майор расстроен настолько, что не может молиться, а нос, напротив, прилежно молится. Интересно отметить, что на вопрос — почему этот разговор происходит в Казанском соборе? Тогда как мысль о том, что только в абсурде кошмара верующему человеку может привидеться такой разговор молящегося носа со своим обладателем, да еще во храме, как-то не приходит в голову. Текст с удивительной легкостью, как во сне, переключает внимание читателя с абсурда на обыденность, например, так происходит при появлении дам, как если бы перед нами был обычный роман… или обычный сон: Сказавши это, нос отвернулся и продолжал молиться. Ковалев совершенно смешался, не зная, что делать и что даже подумать. В это время послышался приятный шум дамского платья: подошла пожилая дама, вся убранная кружевами, и с нею тоненькая, в белом платье, очень мило рисовавшемся на ее стройной талии, в палевой шляпке легкой как пирожное [79].
Что никак не мешает читателю, легко преодолев порог абсурда, переключиться на погоню майора за своим носом, главное действие второй части повести. Мы можем сколь угодно предаваться рассуждению о метонимии или, например, предположить, что повесть выросла из очередной ожившей «метафоры наоборот»: парадоксальное мышление Гоголя, натолкнувшись на поговорку «остаться с носом», легко могло прийти к вопросу — а вот что будет, если остаться без носа? И подкрепить эту гипотезу ссылкой на эту тему в письме Подточиной: «Если разумеете под сим, будто я хотела оставить вас с носом…» [80] Но как бы то ни было, встает резоннейший вопрос — что же заставляет нас читать всю эту нелепицу? Почему мы не отбрасываем книгу, а называем Гоголя великим русским писателем, а «Нос» — «одним из выдающихся произведений русской литературы»? И не важно, отдает ли себе в этом отчет читатель, — именно способность встретиться с этим опытом, пережить его наяву, а следовательно, подтвердить для себя его психологическую достоверность что вполне способно заменить необходимость рационального анализа составляет для нас неотразимую привлекательность «Носа». Одна из причин, в силу которых читатель не только безропотно, но и с удовольствием следует за абсурдом сюжета, состоит в том, что он считывает с этих страниц свой собственный опыт кошмара или бреда и, пусть неосознанно, получает подтверждение подлинности значимой части своего психологического бытия. Читая «Нос», читатель переживает происходящее как подлинный сон, не удивляясь нелепице и не отдавая себе отчета в том, что он спит, но обнаруживая в литературном произведении отголосок тех же сильных эмоций, что ему случалось переживать в его собственной жизни. Опыт узнавания психологического переживания в литературе, вполне возможно, оказывается не менее важен, чем опыт преодоления различных жизненных ситуаций или овладение практиками и стратегиями социального поведения. Привлекательность «Носа» должна была только возрасти в последнее столетие, когда благодаря цензуре «наук о человеке» кошмар окончательно выпал из числа легитимных предметов не только рационального анализа, но даже и светской беседы.
Ибо, в отличие от других повестей петербургского цикла, в «Носе» Гоголь уже не смущается — он прямо делает кошмар главной сюжетной линией своего произведения, не пряча ее под разными не относящимися к делу соображениями. Здесь, напрямую сталкивая читателя с кошмаром, автор уже совершенно уверен в себе. Он ведет себя как опытный наездник, чью твердую руку сразу распознает читатель, и не боится, что этот последний вырвется и откажется погрузиться в кошмар. Его голос гипнотизирует нас, переключает регистры сна, заставляет нас повиноваться его предписаниям. В «Носе» мы уже не найдем прежних компромиссов между кошмаром и прозой: это полноценный кошмар, не таящийся под покровом светского сюжета или литературных дебатов. Гоголь воспроизводит знакомые каждому, кому случалось видеть кошмар, элементы кошмарного сна, которые могли бы послужить для читателя опознавательными знаками: …в глазах его произошло явление неизъяснимое: перед подъездом остановилась карета; дверцы отворились; выпрыгнул, согнувшись, господин в мундире и побежал вверх по лестнице. Откуда нам известно, что это был нос?
Для всех представленных на карте слов и выражений показаны примеры употребления в контексте. При этом, используя поиск, вы всегда можете выйти за пределы расчерченной области. Мобильное приложение Установите мобильное приложение «Карты слов» на своё устройство: Сообщество Вступайте в наше сообщество во ВКонтакте , где мы регулярно публикуем новости проекта и общаемся с нашими пользователями.
Я влетел на крыльцо и наткнулся на целый пласт этого аромата. Он стоял как раз на уровне моего носа. Из сеней запах потащил меня в комнату к бабушкиному комоду. Там, во втором ящике, под старенькой простыней, я увидел четыре огромных, душистых, белых каравая с высокими пористыми боками, блестевших масляной корочкой. От их запаха у меня кружилась голова, но впиться в хлеб, разломать его, откусить я не посмел. С великой натугой я закрыл комод». И дальше: «Когда я ел божественно пахнущий ломоть, грыз хрустящую корку, тонул в белопенном мякише, чувствуя щеками его живое тепло, я не понимал, какой поступок совершил». И еще стихотворение Александра Яшина: худ.
Другие книги автора
- О произведении
- Сенсация! Путешествия во времени!
- Читать книгу: «Нос»
- Читать книгу Чтение Леонида Фуксона : онлайн чтение - страница 2
- «В место гения». Лев Барон. Приключения Носа Гоголя
Откройте свой Мир!
Памятник изготовлен из цветного мрамора и весит около ста килограмм. В 2002 году барельеф «нос», по своему обыкновению, покинул привычное место. Жители Петербурга хоть и расстроились, но отнеслись с пониманием к желанию носа прогуляться. И, к сожалению, их взгляды находили лишь голую стену. Тогда Музеем городской скульптуры было принято решение сделать копию барельефа, с этой просьбой и обратились к скульптору.
Он поднес его ко рту, нагрел его слегка своим дыханием и опять поднес к гладкому месту, находившемуся между двух щек; но нос никаким образом не держался. Но нос был как деревянный и падал на стол с таким странным звуком, как будто бы пробка.
Лицо майора судорожно скривилось. Но сколько раз ни подносил он его на его же собственное место, старание было по-прежнему неуспешно. Он кликнул Ивана и послал его за доктором, который занимал в том же самом доме лучшую квартиру в бельэтаже. Доктор этот был видный из себя мужчина, имел прекрасные смолистые бакенбарды, свежую, здоровую докторшу, ел поутру свежие яблоки и держал рот в необыкновенной чистоте, полоща его каждое утро почти три четверти часа и шлифуя зубы пятью разных родов щеточками. Доктор явился в ту же минуту. Спросивши, как давно случилось несчастие, он поднял майора Ковалева за подбородок и дал ему большим пальцем щелчка в то самое место, где прежде был нос, так что майор должен был откинуть свою голову назад с такою силою, что ударился затылком в стену.
Медик сказал, что это ничего, и, посоветовавши отодвинуться немного от стены, велел ему перегнуть голову сначала на правую сторону и, пощупавши то место, где прежде был нос, сказал: «Гм! Сделавши такую пробу, медик покачал головою и сказал: — Нет, нельзя. Вы уж лучше так оставайтесь, потому что можно сделать еще хуже. Оно, конечно, приставить можно; я бы, пожалуй, вам сейчас приставил его; но я вас уверяю, что это для вас хуже. Это просто черт знает что! Куда же я с этакою пасквильностию покажуся?
Я имею хорошее знакомство; вот и сегодня мне нужно быть на вечере в двух домах. Я со многими знаком: статская советница Чехтарева, Подточина — штаб-офицерша… хоть после теперешнего поступка ее я не имею с ней другого дела, как только чрез полицию. Сделайте милость, — произнес Ковалев умоляющим голосом, — нет ли средства? Я же притом и не танцую, чтобы мог вредить каким-нибудь неосторожным движением. Все, что относится насчет благодарности за визиты, уж будьте уверены, сколько дозволят мои средства… — Верите ли, — сказал доктор ни громким, ни тихим голосом, но чрезвычайно уветливым и магнетическим,—, что я никогда из корысти не лечу. Это противно моим правилам и моему искусству.
Правда, я беру за визиты, но единственно с тем только, чтобы не обидеть моим отказом. Конечно, я бы приставил ваш нос; но я вас уверяю честью, если уже вы не верите моему слову, что это будет гораздо хуже. Предоставьте лучше действию самой натуры. Мойте чаще холодною водою, и я вас уверяю, что вы, не имея носа, будете так же здоровы, как если бы имели его. А нос я вам советую положить в банку со спиртом или, еще лучше, влить туда две столовые ложки острой водки и подогретого уксуса, — и тогда вы можете взять за него порядочные деньги. Я даже сам возьму его, если вы только не подорожитесь.
По крайней мере, вы видели мое старание. Сказавши это, доктор с благородною осанкою вышел из комнаты. Ковалев не заметил даже лица его и в глубокой бесчувственности видел только выглядывавшие из рукавов его черного фрака рукавчики белой и чистой, как снег, рубашки. Он решился на другой же день, прежде представления жалобы, писать к штаб-офицерше, не согласится ли она без бою возвратить ему то, что следует. Письмо было такого содержания: «Милостивая государыня Александра Григорьевна! Не могу понять странного со стороны вашей действия.
Будьте уверены, что, поступая таким образом, ничего вы не выиграете и ничуть не принудите меня жениться на вашей дочери. Поверьте, что история насчет моего носа мне совершенно известна, равно как то, что в этом вы есть главные участницы, а не кто другой. Внезапное его отделение с своего места, побег и маскирование, то под видом одного чиновника, то, наконец, в собственном виде, есть больше ничего, кроме следствие волхвований, произведенных вами или теми, которые упражняются в подобных вам благородных занятиях. Я с своей стороны почитаю долгом вас предуведомить: если упоминаемый мною нос не будет сегодня же на своем месте, то я принужден буду прибегнуть к защите и покровительству законов. Впрочем, с совершенным почтением к вам имею честь быть. Ваш покорный слуга «Милостивый государь Платон Кузьмич!
Чрезвычайно удивило меня письмо ваше. Я, признаюсь вам по откровенности, никак не ожидала, а тем более относительно несправедливых укоризн со стороны вашей. Предуведомляю вас, что я чиновника, о котором упоминаете вы, никогда не принимала у себя в доме, ни замаскированного, ни в настоящем виде. Бывал у меня, правда, Филипп Иванович Потачников. И хотя он, точно, искал руки моей дочери, будучи сам хорошего, трезвого поведения и великой учености, но я никогда не подавала ему никакой надежды. Вы упоминаете еще о носе.
Если вы разумеете под сим, что будто бы я хотела оставить вас с носом, то есть дать вам формальный отказ, то меня удивляет, что вы сами об этом говорите, тогда как я, сколько вам известно, была совершенно противного мнения, и если вы теперь же посватаетесь на моей дочери законным образом, я готова сей же час удовлетворить вас, ибо это составляло всегда предмет моего живейшего желания, в надежде чего остаюсь всегда готовою к услугам вашим Александра Подточина». Не может быть! Письмо так написано, как не может написать человек, виноватый в преступлении. Только черт разберет это! Между тем слухи об этом необыкновенном происшествии распространились по всей столице, и, как водится, не без особенных прибавлений. Тогда умы всех именно настроены были к чрезвычайному: недавно только что занимали публику опыты действия магнетизма.
Притом история о танцующих стульях в Конюшенной улице была еще свежа, и потому нечего удивляться, что скоро начали говорить, будто нос коллежского асессора Ковалева ровно в три часа прогуливается по Невскому проспекту. Любопытных стекалось каждый день множество. Сказал кто-то, что нос будто бы находился в магазине Юнкера — и возле Юнкера такая сделалась толпа и давка, что должна была даже полиция вступиться. Один спекулатор почтенной наружности, с бакенбардами, продававший при входе в театр разные сухие кондитерские пирожки, нарочно поделал прекрасные деревянные прочные скамьи, на которые приглашал любопытных становиться за восемьдесят копеек от каждого посетителя. Один заслуженный полковник нарочно для этого вышел раньше из дому и с большим трудом пробрался сквозь толпу; но, к большому негодованию своему, увидел в окне магазина вместо носа обыкновенную шерстяную фуфайку и литографированную картинку с изображением девушки, поправлявшей чулок, и глядевшего на нее из-за дерева франта с откидным жилетом и небольшою бородкою, — картинку, уже более десяти лет висящую все на одном месте. Отошед, он сказал с досадою: «Как можно этакими глупыми и неправдоподобными слухами смущать народ?
Некоторые из студентов Хирургической академии отправились туда. Одна знатная, почтенная дама просила особенным письмом смотрителя за садом показать детям ее этот редкий феномен и, если можно, с объяснением наставительным и назидательным для юношей. Всем этим происшествиям были чрезвычайно рады все светские, необходимые посетители раутов, любившие смешить дам, у которых запас в то время совершенно истощился. Небольшая часть почтенных и благонамеренных людей была чрезвычайно недовольна. Один господин говорил с негодованием, что он не понимает, как в нынешний просвещенный век могут распространяться нелепые выдумки, и что он удивляется, как не обратит на это внимание правительство. Господин этот, как видно, принадлежал к числу тех господ, которые желали бы впутать правительство во всё, даже в свои ежедневные ссоры с женою.
Вслед за этим… но здесь вновь все происшествие скрывается туманом, и что было потом, решительно неизвестно. III Чепуха совершенная делается на свете. Иногда вовсе нет никакого правдоподобия: вдруг тот самый нос, который разъезжал в чине статского советника и наделал столько шуму в городе, очутился как ни в чем не бывало вновь на своем месте, то есть именно между двух щек майора Ковалева. Это случилось уже апреля седьмого числа. Проснувшись и нечаянно взглянув в зеркало, видит он: нос! Он приказал тот же час дать себе умыться и, умываясь, взглянул еще раз в зеркало: нос!
Вытираясь утиральником, он опять взглянул в зеркало: нос! В это время выглянул в дверь цирюльник Иван Яковлевич, но так боязливо, как кошка, которую только что высекли за кражу сала. Ковалев сел. Иван Яковлевич закрыл его салфеткою и в одно мгновенье с помощью кисточки превратил всю бороду его и часть щеки в крем, какой подают на купеческих именинах. Наконец легонько, с бережливостью, какую только можно себе вообразить, он приподнял два пальца, с тем чтобы поймать его за кончик. Такова уж была система Ивана Яковлевича.
Иван Яковлевич и руки опустил, оторопел и смутился, как никогда не смущался. Наконец осторожно стал он щекотать бритвой у него под бородою; и хотя ему было совсем несподручно и трудно брить без придержки за нюхательную часть тела, однако же, кое-как упираясь своим шероховатым большим пальцем ему в щеку и в нижнюю десну, наконец одолел все препятствия и выбрил. Когда все было готово, Ковалев поспешил тот же час одеться, взял извозчика и поехал прямо в кондитерскую. Входя, закричал он еще издали: «Мальчик, чашку шоколаду! Он весело оборотился назад и с сатирическим видом посмотрел, несколько прищуря глаз, на двух военных, у одного из которых был нос никак не больше жилетной пуговицы. После того отправился он в канцелярию того департамента, где хлопотал об вице-губернаторском месте, а в случае неудачи об экзекуторском.
Проходя чрез приемную, он взглянул в зеркало: есть нос! Потом поехал он к другому коллежскому асессору, или майору, большому насмешнику, которому он часто говорил в ответ на разные занозистые заметки: «Ну, уж ты, я тебя знаю, ты шпилька! Но коллежский асессор ничего. На дороге встретил он штаб-офицершу Подточину вместе с дочерью, раскланялся с ними и был встречен с радостными восклицаньями: стало быть, ничего, в нем нет никакого ущерба. Он разговаривал с ними очень долго и, нарочно вынувши табакерку, набивал пред ними весьма долго свой нос с обоих подъездов, приговаривая про себя: «Вот, мол, вам, бабье, куриный народ! И нос тоже как ни в чем не бывало сидел на его лице, не показывая даже вида, чтобы отлучался по сторонам.
И после того майора Ковалева видели вечно в хорошем юморе, улыбающегося, преследующего решительно всех хорошеньких дам и даже остановившегося один раз перед лавочкой в Гостином дворе и покупавшего какую-то орденскую ленточку, неизвестно для каких причин, потому что он сам не был кавалером никакого ордена. Вот какая история случилась в северной столице нашего обширного государства!
А именно - в известном нам с вами рассказе Н. Гоголя "Нос". Надо сказать, что путешественник был человеком далеким от бизнеса, немного рассеянным.
Какие цели он преследовал, отправившись в прошлое, вряд ли удастся установить. Пока что с уверенностью можно сказать, что предприняв путешествие, он захватил с собой хлебопечку и занимался производством хлеба на продажу. Но в один прекрасный день, забыл удалить из свежевыпеченной буханки перемешиватель, с коим буханка и была продана, если мне не изменяет память, некоему Ивану Яковлевичу.
Вот уж я от трех человек слышала, что ты во время бритья так теребишь за носы, что еле держатся. Но Иван Яковлевич был ни жив ни мертв. Он узнал, что этот нос был не чей другой, как коллежского асессора Ковалева, которого он брил каждую середу и воскресенье. Я положу его, завернувши в тряпку, в уголок; пусть там маленечко полежит, а после его вынесу.
Чтобы я позволила у себя в комнате лежать отрезанному носу?.. Сухарь поджаристый! Знай умеет только бритвой возить по ремню, а долга своего скоро совсем не в состоянии будет исполнять, потаскушка, негодяй! Чтобы я стала за тебя отвечать полиции?.. Ах ты, пачкун, бревно глупое! Вон его! Иван Яковлевич стоял совершенно как убитый.
Ничего не разберу!.. Иван Яковлевич замолчал. Мысль о том, что полицейские отыщут у него нос и обвинят его, привела его в совершенное беспамятство.
Прогулка-феерия «Гоголь в Петербурге. Носъ»
Если бы Пирогов был в полной форме, то, вероятно, почтение к его чину и званию остановило бы буйных тевтонов. Но он прибыл совершенно как частный приватный человек в сюртучке и без эполетов. Немцы с величайшим неистовством сорвали с него всё платье. Гофман всей тяжестью своей сел ему на ноги, Кунц схватил за голову, а Шиллер схватил в руку пук прутьев, служивших метлою. Я должен с прискорбием признаться, что поручик Пирогов был очень больно высечен. Я уверен, что Шиллер на другой день был в сильной лихорадке, что он дрожал, как лист, ожидая с минуты на минуту прихода полиции, что он бог знает чего бы не дал, чтобы всё происходившее вчера было во сне. Но что уже было, того нельзя переменить. Ничто не могло сравниться с гневом и негодованием Пирогова. Одна мысль об таком ужасном оскорблении приводила его в бешенство. Сибирь и плети он почитал самым малым наказанием для Шиллера.
Он летел домой, чтобы, одевшись, оттуда итти прямо к генералу, описать ему самыми разительными красками буйство немецких ремесленников. Он разом хотел подать и письменную просьбу в Главный штаб. Если же Главный штаб определит недостаточное наказание, тогда прямо в Государственный совет, а не то самому государю. Но всё это как-то странно кончилось: по дороге он зашел в кондитерскую, съел два слоеных пирожка, прочитал кое-что из «Северной Пчелы» и вышел уже не в столь гневном положении. Притом довольно приятный прохладный вечер заставил его несколько пройтись по Невскому проспекту; к 9 часам он успокоился и нашел, что в воскресенье нехорошо беспокоить генерала, при том он, без сомнения, куда-нибудь отозван, и потому он отправился на вечер к одному правителю контрольной коллегии, где было очень приятное собрание чиновников и офицеров. Там с удовольствием провел вечер и так отличился в мазурке, что привел в восторг не только дам, но даже и кавалеров.
Что же это, колдовство, что ли?! Особенно часто повторяется цифра три: это частотный повторяющийся элемент в Священном Писании и в сказках. Сатана же здесь ни разу не появляется. Источники См.
Булгаков М. Киев, 1989. ИЛосев, В. Там же. Вторая часть опубликована в ж. Собрание сочинений: В 5-ти т. О кавказском дебюте Булгакова как драматурга см. Об этом см. Куйбышев Самара , 1990. Пощечина общественному вкусу: Стихи, проза, статьи.
Среди персонажей фельетона "Бенефис Лорда Керзона" 1923 фигурирует В. Булгаков-драматург и художественная культура его времени. Guro E. Ljunggren, N. Stockholm, 1988. Запись без даты, вероятно, относится к концу 1909 г. Пастернак В.
Мысль о том, что полицейские отыщут у него нос и обвинят его, привела его в совершенное беспамятство.
Уже ему мерещился алый воротник, красиво вышитый серебром, шпага… и он дрожал всем телом. Наконец достал он свое исподнее платье и сапоги, натащил на себя всю эту дрянь и, сопровождаемый нелегкими увещаниями Прасковьи Осиповны, завернул нос в тряпку и вышел на улицу. Он хотел его куда-нибудь подсунуть: или в тумбу под воротами, или так как-нибудь нечаянно выронить, да и повернуть в переулок. Но, на беду, ему попадался какой-нибудь знакомый человек, который начинал тотчас запросом: «Куда идешь? В другой раз он уже совсем уронил его, но будочник еще издали указал ему алебардою, примолвив: «Подыми! Отчаяние овладело им, тем более что народ беспрестанно умножался на улице, по мере того как начали отпираться магазины и лавочки. Он решился идти к Исакиевскому мосту: не удастся ли как-нибудь швырнуть его в Неву?.. Но я несколько виноват, что до сих пор не сказал ничего об Иване Яковлевиче, человеке почтенном во многих отношениях.
Иван Яковлевич, как всякий порядочный русский мастеровой, был пьяница страшный. И хотя каждый день брил чужие подбородки, но его собственный был у него вечно небрит. Фрак у Ивана Яковлевича Иван Яковлевич никогда не ходил в сюртуке был пегий; то есть он был черный, но весь в коричнево-желтых и серых яблоках; воротник лоснился, а вместо трех пуговиц висели одни только ниточки. Иван Яковлевич был большой циник, и когда коллежский асессор Ковалев обыкновенно говорил ему во время бритья: «У тебя, Иван Яковлевич, вечно воняют руки! Этот почтенный гражданин находился уже на Исакиевском мосту.
В данном случае «серьезно-комичное» [там же] прочтение предполагает, с одной стороны, смеховое восприятие своего рода пародии на немецкий романтизм, понимание абсурдности такого «фантастического предположения» [5. Возможно и чисто комическое восприятие текста, но оно не должно быть позиционировано как единственно верное и быть абсолютизированным как таковое. Для рассмотрения принципиального момента сочетания приема совпадений с их «как бы случайным символизмом» мы обратимся к символике цвета, так как цвет «является одним из средств постижения и упорядочения мира» [6. Произошедшие странные события в обеих повестях имеют цветовые эпитеты: отрезанный нос в повести Гоголя — «что-то белевшееся», а луч у Булгакова — «красный». Красный и белый — это «стимулирующие» цвета, они традиционно связываются с процессами ассимиляции , активизации и напряжения в психологии [6.
Можно предположить, что именно связь этих цветов с процессом ассимиляции как с усвоением чем-либо здесь реальностью внешних чужеродных ей в данном случае элементов определяет их место в повестях как деталей описания чего-либо «фантастического» отрезанного носа и луча , то есть чуждого «реальному». Найти информацию Однако, и красный, и белый цвета трактуются в разных традициях весьма неоднозначно. Учитывая особенности мировоззрения обоих писателей, представляется разумным для наиболее точного определения авторской позиции обратиться именно к христианской символике цвета. В таком случае белый символизирует истину, добро, красоту, а красный со всеми оттенками — не только живую жизнь со всеми ее страстями, но и насилие, кровь мы вправе прибавить, что красный цвет еще символизирует революцию в данном случае. Таким образом, цветовой эпитет зд. Символическое значение этого эпитета только подтверждает нашу позицию: фантастика Булгакова, как и гоголевская, — фантастика злого. То, какой символический оттенок несут цвета, традиционно связанные с процессом ассимиляции, в свою очередь восходит к тому, что, как утверждает Ю. Манн, «Гоголь… воспринимает демоническое не как зло вообще, но как алогизм, как «беспорядок природы»» [5. Нельзя в пространстве, наполненном светом, выделить область, не сообщающуюся со всякою другою областью; нельзя уединить часть светового пространства, нельзя отрезать часть света» [8. Белый цвет здесь выступает как естественный, так как в определенной пропорции является смешением основных цветов, то есть он неделим и потому естественен.
Но, заметим, что такое значение цвет приобретает лишь когда производится смешение основных цветов в определенной пропорции, а ситуация с носом абсурдна и алогична, в ней нет такового порядка, поэтому цвет становится неестественным, а значит, дьявольским по Гоголю. Персиков же, проводя свои опыты и взращивая существа, рожденные именно в красном луче и лишенные тем самым влияния всех остальных цветов светового спектра и их оттенков, создает мало того что искусственные организмы то есть выламывающиеся из естественного порядка жизни, ее законов , так еще и неполноценные. Они дьявольски искажены и поэтому не могут рассматриваться как новая лучшая жизнь, приход их — не иначе как пришествие апокалиптического зверя в повести кратно усиливается это значение змеиным нашествием, так как змеи — хтонические существа в мифологии различных культур, а в христианской традиции — воплощение зла. Все эти символические толкования определенных деталей повестей «Нос» и «Роковые яйца» усиливают влияние такого приема поэтики «фантастического» как совпадения. По сути, все эти детали повествования могли бы быть и абсолютно случайными, что исключило бы такое их трактование. Но именно такой прием как совпадения и их «как бы случайный символизм» создают фантастический план повестей и придает ему важнейшее свойство гоголевской и булгаковской поэтики «фантастического» - параллелизм «фантастического» и «реального» планов, не только не исключающий, но предполагающий взаимопроникновение этих планов. По-своему преломляется в повести «Роковые яйца» такой традиционный мотив поэтики «фантастического» как вступление человека в связь с дьяволом. Для Гоголя, а затем и для Булгакова, вообще была важна проблема взаимоотношения творческой личности и чертовщины. Это прежде всего объясняется особенностями мировоззрения писателей.
О произведении
- Русскіе писатели
- В программе:
- Николай гогольнос. Николай Гоголь «Нос
- Николай гогольнос. Николай Гоголь «Нос
- Записки на манжетах - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
- Нос - Гоголь Николай :: Читать онлайн в
Русскіе писатели
- Прогулка-феерия «Гоголь в Петербурге. Носъ»
- В программе:
- С «Картой слов» вы можете:
- Рекомендуем
- Горанчаровская Елена | | Журнал «Литература» № 3/2005
- "Марта 25 числа случилось в Петербурге необыкновенно странное происшествие.. "
Помните? «Марта 25 числа случилось в Петербурге необыкновенно странное происшествие…».
| Сочинение на тему смешны или абсурдны истории рассказанные гоголем | | Но здесь происшествие совершенно закрывается туманом, и что далее произошло, решительно ничего не известно. |
| Литературная викторина по произведениям Н.В. Гоголя для учащихся 8-го класса | Описанное происшествие, по свидетельству повествователя, случилось в Петербурге, марта 25 числа. Цирюльник Иван Яковлевич, откушивая поутру свежего хлеба, испечённого его супругою Прасковьей Осиповной, находит в нем нос. |
| Николай Гоголь - Нос: читать повесть, текст полностью онлайн - РуСтих | "Марта 25 числа случилось в Петербурге необыкновенно странное происшествие " "Нос", ы во время съемок "Леса" Целиковская рассказала мне смешную историю.В середине 50-х она приехала в Италию на кинофестиваль с. |
| Прогулки по Питеру. Необычные памятники. Часть 2 | 1. Марта 25 числа случилось в Петербурге необыкновенно странное происшествие. |
Гоголевские категории «реального» и «фантастического» в повести Михаила Булгакова «Роковые яйца»
Сказать «марта 25 числа» – совсем не то же, что «25 числа марта»: в первом сочетании слов звуки сразу приобретают, благодаря раскатистому «р» с согласной угрожающий, зловещий, командующий характер, тогда как во втором отодвинутое «марта» не может звучать угрожающе. «Марта 25 числа случилось в Петербурге необыкновенно-странное происшествие» @gorodperemen_spb. Но страннее всего происшествия, случающиеся на Невском проспекте.
Краткое содержание «Нос»
Цитата сообщения красавицаумница Прочитать целикомВ свой цитатник или сообщество! Марта 25 числа случилось в Петербурге необыкновенно странное происшествие. Следует сказать, что и сам Гоголь в тексте «Носа» подчеркивает нелепость описываемых в нем событий. Как уже указывалось выше, он и начинает-то изложение фразой об этом: «Марта 25 числа случилось в Петербурге необыкновенно-странное происшествие». «Марта 25 числа случилось в Петербурге необыкновенно странное происшествие.» А с Вами происходили странные происшествия?
Сенсация! Путешествия во времени!
Ах ты, пачкун, бревно глупое! Вон его! Иван Яковлевич стоял совершенно как убитый. Ничего не разберу!.. Иван Яковлевич замолчал. Мысль о том, что полицейские отыщут у него нос и обвинят его, привела его в совершенное беспамятство. Уже ему мерещился алый воротник, красиво вышитый серебром, шпага... Наконец достал он свое исподнее платье и сапоги, натащил на себя всю эту дрянь и, сопровождаемый нелегкими увещаниями Прасковьи Осиповны, завернул нос в тряпку и вышел на улицу. Он хотел его куда-нибудь подсунуть: или в тумбу под воротами, или так как-нибудь нечаянно выронить, да и повернуть в переулок. Но, на беду, ему попадался какой-нибудь знакомый человек, который начинал тотчас запросом: «Куда идешь?
В другой раз он уже совсем уронил его, но будочник еще издали указал ему алебардою, примолвив: «Подыми! Отчаяние овладело им, тем более что народ беспрестанно умножался на улице, по мере того так начали отпираться магазины и лавочки. Он решился идти к Исакиевскому мосту: не удастся ли как-нибудь швырнуть его в Неву?..
Paris, 1966.
Знаю: моя тень. Но она в цилиндре" 679 ; "изнуренный мозг вдруг запел" 669 и т. Левина 1976 , это место читается иначе: "Лн Москва не так страшна, как ее малюют" Булгаков М. Ранняя неизданная проза.
Munchen, 1976. Это разночтение сохранилось и в последующем американском издании повести ред. Нью-Йорк, 1981 , и в американской издании собр. Булгакова, под ред.
Проффер Т. Анн Арбор, 1982. В советских же изданиях "Записок", мне известных, обычно используется текст, установленный Г. Файманом Театр.
Яновской и опубликованного в вышеупомянутом двухтомнике Т. Киев, 1989 , где имеет место контаминация трех печатных 20-х гг. Разночтения между текстом, установленным Л. Яновской, и текстом, установленным Г.
Файманом, не очень значительны. Все-таки все советские издания воспроизводят тот же самый вариант этого места "Лн Москва не так страшна, как ее малюткиЭ. Итальянская версия этой статьи ссылалась на издание Ф. Левина, в то время самое авторитетное.
Сухарь поджаристый! Знай умеет только бритвой возить по ремню, а долга своего скоро совсем не в состоянии будет исполнять, потаскушка, негодяй! Чтобы я стала за тебя отвечать полиции?.. Ах ты пачкун, бревно глупое! Вон его! Он думал, думал — и не знал, что подумать. А по всем приметам должно быть происшествие несбыточное: ибо хлеб — дело печеное, а нос совсем не то. Ничего не разберу!.. Мысль о том, что полицейские отыщут у него нос и обвинят его, привела его в совершенное беспамятство.
Уже ему мерещился алый воротник, красиво вышитый серебром, шпага… и он дрожал всем телом. Наконец, достал он свое исподнее платье и сапоги, натащил на себя всю эту дрянь и, сопровождаемый нелегкими увещаниями Прасковьи Осиповны, завернул нос в тряпку и вышел на улицу. Он хотел его куда-нибудь подсунуть: или в тумбу под воротами, или так как-нибудь нечаянно выронить, да и повернуть в переулок.
Иван Яковлевич и руки опустил; стал протирать глаза и щупать: нос, точно нос! Ужас изобразился в лице Ивана Яковлевича.
Но этот ужас был ничто против негодования, которое овладело его супругою.
Пешеходный квест «Мистические маршруты Гоголя», 11+
Какая из "Петербургских повестей" Николая Гоголя начинается словами: "Марта 25 числа случилось в Петербурге необыкновенно-странное происшествие". одинаковые известняковые плиты и надпись в верхней части, а вот сами носы немного отличаются. арта 25 числа случилось в Петербурге необыкновенно странное происшествие. В программе: «Марта 25 числа случилось в Петербурге необыкновенно странное происшествие». Такую запись оставил Н.В. Гоголь в одном из своих писем. Что за происшествие так удивило писателя и кто стал его виновником? нос майора Ковалева из фантастической повести "Нос". Помните? "Марта 25 числа случилось в Петербурге необыкновенно странное происшествие.