Писатель и философ Александр Дугин в премьерном выпуске «Русский ковчег с Яном Таксюром» рассказал, кто настоящий враг России. По его словам, есть пятая и шестая колонна.
Дугин выступил в поддержку Пригожина и его марша справедливости
На самом деле такое определение Дугина ни на чем реальном не основано: чаще в своих речах и текстах российский президент цитирует философа Ивана Ильина. Сам Дугин в интервью в 2014 году рассказал, что он даже не знаком с президентом Путиным. Мистического в его книгах не больше, чем это необходимо для создания яркой упаковки, при помощи которой Александр Гельевич втолковывал российской молодёжи прописные истины. Это сфера идей, а не сфера материи, тел и технологии. Прежде всего, это абсолютная ложь: это переворачивание истинных пропорций ума, идей, религиозных оснований. Эксперты предупреждают, что война на Ближнем Востоке, намеренно развязанная в 2023 году, к 2024 году перерастет в Третью мировую показано ниже, за последние несколько дней боевые действия вдоль северной границы Израиля обострились, и это заставляет многих.
Ментальная колонизация: Александр Дугин о вариантах будущего для России
Потому что это столкновение с западной сущностью, которая сегодня действительно становится открытой, тоталитарной, сатанинской. Любое перемирие, заключенное до полного освобождения Украины, — это катастрофа, необратимая и финальная. А победа на Украине — это принципиальная возможность для нас быть цивилизацией исторически, русской евразийской цивилизацией. Если мы заколеблемся,это будет нашим концом. Шансы в данном случае не равны.
Трагичных последствий удалось избежать, но, по информации обозревателей, для России на данный момент есть 2 сценария - один хороший, второй плохой. Если рассматривать хороший вариант то, как утверждает политолог, есть хорошие герои, которыми стали глава государства Владимир Путин и белорусский лидер Александр Лукашенко. Политолог предположил, что этот случай лишь укрепит позиции власти.
На самом деле, это прекрасно.
Те, кто радуются рабству других или просто терпят его, обязательно сами окажутся в таком положении. Оккупация, порабощение, колонизация — особенно если победившая сторона ведет себя как раса господ, а к местному населению относится как к недочеловекам — это всегда отвратительно. Освобождение народов Африки прекрасно как явление. Это справедливо, что люди сами являются хозяевами своей судьбы, своей жизни.
Но не стоит все же выдавать желаемое за действительное. Настоящего освобождения Африки еще не произошло. Сменились лишь формы колонизации — с прямых на косвенные, с политических на культурные и экономические, с биологического расизма на расизм цивилизационный. Африка все еще не свободна.
Она по прежнему является колонией западных стран, которые соперничают между собой за влияние над черным континентом. Когда колониальные режимы уходили из Африки, они оставили после себя самое страшное — политические общества, искусственно созданные и разделенные произвольными границами.
У нас поставлено на карту всё. Для Запада это борьба под лозунгом «иметь или не иметь», а для нас — «быть или не быть», — сказал он. Дугин добавил, что Украина является разменной монетой Запада. И победа на Украине будет началом других взаимоотношений с Западом, добавил он. Подробнее читайте в эксклюзивном интервью «Известиям»:.
Александр Дугин о двух сценариях для России после мятежа: самый ужасный – оставить все как есть
Смотреть бесплатно видео пользователя Владимир Ташлыков в социальной сети Мой Мир. Об этом он рассказал в эксклюзивном интервью изданию Так же он поделился с журналистом мыслями о критериях победы в СВО и условиях возможного мира. — Александр Гельевич, на фоне последних событий возможна ли заморозка на украинском фронте? Философ Александр Дугин в интервью «Известиям» объяснил, почему СВО — одно из самых крупных в истории России наступлений на коллективный Запад. Аналитический центр Katehon – независимое сообщество экспертов из разных стран, занимающихся исследованиями в различных областях, включающих геополитический, геостратегический и политический анализ международных событий. Группа состоит из.
Три сценария будущего от Александра Дугина
Поэтому я хотел бы обратить внимание на этот горизонт, на этот вектор развития единоверия, в направлении которого надо действовать очень аккуратно. Мы должны избежать любой ценой создания какого-то нового согласия. Но мировоззренчески нас никто не ограничивает, мы свободные люди. Христианин более свободен, чем нехристианин, потому что он знает, что Господь сотворил нас свободными и Ему нужно не просто наше слепое подчинение, а понимание замысла Бога, ответственный и свободный выбор Бога и блага. Поэтому в рамках этого единоверческого вектора, мне кажется, состоит очень важный горизонт нашего возвращения к самим себе, с периферии, на которой мы находились долгие века, к нашему центру, к нашему русскому православному сердцу. Благодарю вас, спаси Христос! Вопросы гостей конференции Добрый вечер! Извините, немножко волнуюсь. Александр Гельевич, хотел задать вопрос о крестном знамении.
У нас раньше было двуперстное положение, на чело и так далее. Некоторые монахи утверждают о том, что мы молимся Господу Богу нашему Исусу Христу, то есть неважно, двуперстно или трехперстно. Если говорить по факту, например, Пелагея Рязанская утверждала, что при трехперстном знамении есть благодать, у двуперстия как-то по-другому, есть и другие мнения. Но я хотел бы узнать лично Ваше мнение о трехперстном и двуперстном знамении: насколько это важно лично для Вас? Я лично думаю, что мы молимся Господу Богу нашему Исусу Христу, и это приемлемо и двуперстно, и трехперстно. Во-первых, мне кажется, индивидуальный подход как раз не имеет большого значения. Я единоверец, и соответственно следую правилам того прихода и того направления, к которому принадлежу. Но если говорить о личном, меня очень интересует вопрос кондиции, и, с моей точки зрения, все новое немножко хуже старого.
Мне кажется, брать пример с наших древних преподобных и богоносных отцов — дело благочестивое и правильное. Поэтому традиция для меня индивидуальна, я говорю абсолютно не за РПЦ и не за других — каждый поступает, как допускает нужным, как говорит ему совесть, как говорит ему традиция, как говорит ему церковь, наставники, духовники, как он считает нужным. Я просто рассказываю, что для меня имеет значение историческое прошлое, причем то святое прошлое, которое канонизировано как таковое. Для меня имеет огромное значение старорусский обряд, который даже новообрядческими, скажем, исследователями конца XIX века, такими как Голубинский, был признан вполне традиционным и вполне каноническим. Когда произошел переход от двуперстия к троеперстию — трудно сказать, это очень запутанный вопрос. Но то, что на Руси молились до раскола двуперстно, это факт. На мой взгляд, самое главное все-таки — это не форма, а дух. Есть в древнерусской церкви тот удивительный дух легкого осуществления трудного подвига, который, на мой взгляд, в старой традиции очень важен.
Например, мой личный опыт, может, даже немножко странный: мне гораздо проще выстоять долгую службу, чем короткую, соблюдать более строгий пост, чем легкий пост. То есть мне проще соблюдать сложные вещи, чем простые. И это радует: мне кажется, чем больше телесных тягостей и жестких правил мы на себя накладываем, тем больше радуется, освобождается наш дух. Вот это мое мнение. Александр Гельевич, может ли новообрядец стать единоверцем? Теоретически — конечно, потому что это не значит переход в другое согласие. Нет никакого обряда, никакого отречения от ересей. Например, человек может раньше поститься только в большие посты, а потом начать поститься среду и пятницу.
Для этого не надо никаких особых благословений. Ты просто начинаешь — и все. Так и тут. Однако очень важно, чтобы не возникало гордыни: вот, мол, я такой молодец, теперь молюсь долго, по всем правилам. Надо посоветоваться с духовником, у православных должны быть духовники: если духовники благословят, то конечно можно. Препятствий никаких нет, хотя этот вопрос все-таки очень тонкий. Бывали случаи, что, узнав о старообрядчестве, некоторые люди куда только не ушли, чуть ли не в какие-то узкие секты. Я предлагаю всем постепенно входить в эту традицию, брать ношу по силам, главное, не сбрасывать.
Взять на себе много и бросить — это хуже всего. Лучше постепенно. Надо изучать, исследовать, жить полноценной христианской жизнью, следовать установкам духовного отца, и когда будет внутренняя готовность, то можно постепенно переходить к единоверческой практике. Только с благословением. Александр Гельевич, какие, на Ваш взгляд, шаги могут в настоящее время сделать новообрядцы к стороне старообрядцев? Вы знаете, новообрядцы, Московская Патриархия сделали, мне кажется, максимум того, что могли. Признана равноспасительность, признаны обряды, то есть РПЦ МП стоит с открытыми объятиями по отношению к старообрядцам. В чем тогда вопрос со стороны старообрядцев?
Да, у нас есть важный козырь в вопросе природных ресурсов, но идеологией, технологией и методологией мы пользовались именно западной. Ресурсный hardware важен. Но идейный и технологический software всё же важнее. Народная революция сверху призвана в кратчайшие сроки демонтировать внутренний Запад — как в форме остаточного либерализма, так и во всех остальных кодах. Это непросто. Но если этого не сделать, то смотри два предыдущих сценария. Статус-кво как пустая и ничего не значащая иллюзия Теперь остаётся только одно направление, которое имеется как субъективная позиция, но не опирается ни на какую объективную реальность — поскольку такой реальности просто нет.
К этой категории относятся те высокопоставленные чиновники и бизнесмены, которые — по никому не ведомым соображениям — продолжают считать, что мир до 24 февраля 2022 года и мир после 24 февраля 2022 года — в принципе одно и то же. И ничто — ни сводки с фронтов, ни теракты в тылу, ни идущие тектонические изменения миропорядка — их не убеждают в противном. Они, как и прежде, бьются за свои позиции, продвигают своих ставленников во власть, отбивают конкурентов, следят за сохранением того, что есть, то есть живут как ни в чём не бывало, просто реактивно адаптируясь к ситуации. Но это ошибка. Они ничего ни предать, ни слить не могут. Они — не власть и не народ, и никто с ними с той стороны — с Запада или из Киева — договариваться не будет. Этот момент мы уже проехали.
СВО слишком резко заострила все существующие противоречия. Однополярный мир не может сосуществовать наряду с многополярным. Если Россия как, впрочем, и Китай всерьёз понимает свой суверенитет, это надо доказать в войне. И никак иначе. И в этой войне надо победить. Победим — вот тогда и многополярный. А если нет… То России уже не будет ни в каком качестве.
Вернуться к 90-м или к эпохе до 24 февраля 2022 года просто невозможно. Ни для кого. Три сценария возможны. Четвёртый — нет. Он есть лишь как дань инерции, то есть существует в сознании, но не в бытии. Конечно, в верхах политической элиты России многие занимают именно эту, четвёртую позицию. И это вызывает справедливый гнев патриотов.
Но если учесть, что такого сценария на практике нет, то можно не тратить на это усилия. Капитуляция была возможной в 90-е годы.
Это настоящий герой, это настоящий подарок судьбы. Потому что он подхватил гибнущую, разъеденную либерализмом, вырождением и бандитизмом Россию, на краю пропасти. Каким-то образом он оказался внутри семьи. И когда получил почти случайно власть из рук монстров, которые обдирали и объедали Россию, он воспользовался ею для спасения страны, государства и народа. За это он вошёл в русскую историю как героическая фигура. Но то, что он сделал и делает — это всё.
Большего он не может. Он выполнил свою историческую миссию. Но сейчас на повестке дня другой вопрос: что будет после Путина? Всё останется, как ныне, или мы снова вернёмся в беспредел 90-х? Патриоты говорят, что всё будет как сейчас, а либералы говорят, будет, как при Медведеве, а лучше как при Ельцине. И всё. Но на самом деле есть не два выхода, а три. Третий выход — не просто остановиться на краю пропасти, разбить там лагерь, постепенно превращающийся в полноценный город — всё там же на самом краю пропасти, а решительно двигаться в направлении, противоположном пропасти.
Во время Русской Весны мы были близки к этому, чтобы окончить затянувшийся привал. Но мы снова остановились. И вернулись в лагерь — на край пропасти. В голову приходит образ альпиниста. Трудное восхождение по вертикали. Позади полпути, но впереди ещё половина. Чтобы не рухнуть, возникает потребность задержаться и пока не карабкаться дальше. И чем дольше длится привал, тем меньше мы вспоминаем, куда мы лезли.
Теперь уже начался спор совсем о другом: скатиться вниз или сидеть там, где мы есть. И про движение вверх никто уже не упоминает. Но я убеждён, что надо лезть верх, идти дальше в том направлении, которое Путин наметил, указал, но сам идти по нему не хочет. Или не может. Этот путь — возможный, вероятный, это само собой разумеющийся путь социального культурного возрождения русского народа и других евразийских народов как суверенной цивилизации, как великой Империи. Это и есть путь Русской Весны. Это когда мы заканчиваем с компромиссом и с либерально-олигархическим, и с советским периодом, и с тупой бессодержательной ностальгией по нему. Мы берём судьбу в собственные руки — это и есть создание русским народом полноценного русского государства.
Возвращение к Империи, построение великой евразийской конструкции в контексте многополярного мира. Сейчас это не рассматривается никем. Кажется, что на это нет сил. Но на самом деле, мы застряли на мосту. Разбили лагерь. Мост время от времени покачивается. Вопрос такой — либо идти назад, либо остаться там, где мы есть. Но оба этих решения неверные.
Путин показывает, что надо идти вперёд. Пишет об этом статьи, намекает в интервью.. Или ещё: представьте себе знак на дороге, что скоро будет мотель... Это указатель. Но это ещё не сам мотель... Вот Путин — это знак, это указатель. Это направление. Путин это путь, но не цель.
Моисей вывел свой народ из Египта, провёл по Синайской пустыне, но в землю обетованную привёл его уже другой — Исус Навин. Мы так и скитаемся тоже по Синайский пустыне. В 2014 году мы были близки к земле обетованной, заглянули туда, посмотрели, какая она замечательная, и пошли назад в пустыню. И вот здесь самое интересное. После Путина возможен третий сценарий. Этот сценарий был бы самым правильным, и на нём надо бы сосредотачиваться. Не советовать Путину того, что он не хочет делать, и не упрекать его за то, что он не доделал что-то. Слава Богу за то, что сделал, и так хорошо.
Ему не надо смягчать или ужесточать позицию. Большего он уже сделать не сможет. И хорошо это или плохо, но он будет делать только то, что у него получается, как он сам считает. Поэтому повлиять на него невозможно. Ждать от него сдачи позиций или рывка вверх — нерационально. Он правитель лагеря, разбитого на середине моста, посреди вертикального подъёма или на краю бездны. Он Моисей, и у него иная судьба, чем у Исуса Навина. Моисею было суждено умереть в пустыни.
На землю обетованную народ привёл другой. В Китае был такой же мудрец — Дэн Сяо Пин. Он довёл и вывел Китай на передовые рубежи научно-технического прогресса. Но он опирался на партию. А партия — это колоссальный приводной механизм с социальными лифтами, о которых мы и мечтать не можем. Оттуда и черпаются кадры. Вы правильно провели аналогию — Моисей передал Иисусу Навину свою миссию. А нашему лидеру передавать миссию некому.
Мы не видим лидеров, способных сменить вождя. Я вижу серьёзное противоречие. Одиночество вождя. Осень патриарха. Не на кого опираться. Помните его фразу «После смерти Махатмы Ганди и поговорить не с кем». А сегодня эта ирония обернулась зияющей пустотой вокруг Путина, которого и на Западе признают крупнейшим политиком 21 века. В этом я вижу ваше противоречие.
Какой выход из этого тупика? Дэн Сяо Пин начал как Горбачёв, а оказался в итоге сильнее. Он больше поверил силовикам. Хотя он тоже колебался. Надо было поменять идеологию и сохранить Империю, государство, народ. Для этого подходило только евразийство. И сейчас только оно подходит для — уже намного более трудного и мучительного — возрождения нашей цивилизации. В Китае же ситуацию спасла глубинная традиция китайского народа, которая оказалась намного сильнее, чем русская.
Эти связи китайцев с древними традициями и обрядами, которые были не затронуты коммунизмом, внутренний традиционализм китайского общества, оказались надёжной опорой. И когда агентов влияния Запада перебили и пересажали, то китайский народ согласился с этим. Он поддержал эту чистку. А дальше пошёл процесс втягивания Китая в западный либерализм и глобализацию, но при этом он проходил с жёстким учётом китайских интересов. Китайцы брали у глобализации только то, что им было выгодно, что делало их сильнее.
Осел и бык. И хороводные фигуры русского солнца. Дружины и семьи, полки и веси.
И Царь! Чтобы всем было радостно и покойно. Смело и весело. Для этого Царь.
Философско-Богословский портал / Сайт Александра Дугина
Александр Дугин: Паразиты Института философии РАН избавляются от патриотически настроенного сотрудника, Убитую СБУ Дарью Дугину с детства отличал настрой на героизм, 3 сценария будущего России от Александра Дугина, На стороне добра: Дарья. Представление о том, что не то что более сильные захватывают более слабого, а высший захватывает низшее, и лежало в основе феномена рабства. Александр Гельевич Дугин: «Новая формула Путина. Основы этической политики». Царьград: Александр Гельевич, в чём, на ваш взгляд, задачи операции, которую уже называют по значению буквы Z в старославянской азбуке "Операция Земля"? Александр Дугин: Конечно, цели этой операции обозначены президентом. Предлагаем Вашему вниманию передачу, в основу которой легло выступление Александра Дугина в Клубе Учёных при Политехническом Музее г. Москвы, с последовавшими затем дебатами и бурным обсуждением этого выступления.
Кто такой Александр Дугин, машину которого взорвали ночью? Подробности убийства его дочери Дарьи
По его мнению, сейчас "обществоведческая мысль" отстала от настоящего времени, и потому необходимо изменить даже самые базовые представления, в том числе с философской точки зрения. Дугин также акцентировал внимание на том, что направление для перемен уже дал Владимир Путин, и теперь к процессу должны подключаться представители общественной науки. Его идею прокомментировал официальный представитель Кремля Дмитрий Песков, указав на то, что сейчас на данный счет у властей нет никаких решений. Позже идею о государственной идеологии озвучил депутат Госдумы Михаил Шеремет.
Дугин также акцентировал внимание на том, что направление для перемен уже дал Владимир Путин, и теперь к процессу должны подключаться представители общественной науки. Его идею прокомментировал официальный представитель Кремля Дмитрий Песков, указав на то, что сейчас на данный счет у властей нет никаких решений. Позже идею о государственной идеологии озвучил депутат Госдумы Михаил Шеремет. Он заявил, что таким образом можно "задать четкий курс" на годы вперед.
Мы должны на ходу разрабатывать наше русское суверенное цивилизованное мировоззрение и на ходу его имплементировать в образование, в науку", — заявил Дугин. Он отметил, что сейчас Россия находится в периоде сражения с идеологическим противником, и это битва не только армии, но и государств, идей и цивилизаций. По его мнению, сейчас "обществоведческая мысль" отстала от настоящего времени, и потому необходимо изменить даже самые базовые представления, в том числе с философской точки зрения. Дугин также акцентировал внимание на том, что направление для перемен уже дал Владимир Путин, и теперь к процессу должны подключаться представители общественной науки.
Фото: Reuters Мятеж частной военной компании "Вагнер", который случился 24 июня стал "первым аккордом чудовищной катастрофы". Эту точку зрения высказал философ Александр Дугин. Трагичных последствий удалось избежать, но, по информации обозревателей, для России на данный момент есть 2 сценария - один хороший, второй плохой.
Дугин Александр Гельевич
У них сформировалось такое мышление, при котором центр обязательно должен быть вовне. И вплоть до 2000-х годов многие украинские националисты выбирали, к кому примкнуть: к России с Евразией с ее имперской мощью или к либеральному Западу. Арестович и многие другие представляли классическую анархическую среду, для которой в принципе, что белые, что красные, что русские, что европейские, все равно. Лишь бы была «свадьба в Малиновке», гульба, стрельба, грабеж, насилие.
У украинцев идентичность меркуриальная, не фиксированная, их довольно легко можно сдвинуть как в одну сторону, так и в другую. До 2014 года, до Майдана еще оставалась возможность перетянуть Украину на нашу сторону. Не только с помощью чиновников и бизнесменов, но и на уровне общества.
Несмотря на то что на Украине изначально было очень много русофобии, национализма, до какого-то момента сохранялась возможность перевернуть ситуацию, потому что тогда на вопрос о том, что вам ближе — Запад с его либеральными ценностями, никакого отношения к вашим не имеющим, или мы, братья-славяне, украинцы колебались с ответом. А в 2013—2014 годах на Майдане произошло непоправимое переключение украинского Гуляйполя в русофобскую сторону. Мы даже, может быть, не представляем, что именно пообещали украинским националистам на Западе и в каком масштабе, но что-то их окончательно укрепило в той русофобии, которая там всегда существовала.
Поляки создавали на Украине русофобскую идентичность веками. Еще древнее противостояние восточных и западных русских княжеств. Это очень долгая история.
Все, конечно, было запущено, но не так однозначно. А то, что началось после 2014 года, уже настоящая катастрофа. Я предполагаю, что произошло следующее.
Запад крайне негативно относится к нацизму во всех его формах. И когда на самом Западе появляются даже отдаленные намеки на национализм, патриотизм или даже нейтралитет как в случае Швейцарии , когда кто-то пытается защищать местные традиции, религию или нормальную семью, сразу со стороны правящих либеральных глобалистских сил поднимается волна негатива. Но, видимо, на самом высоком уровне было принято решение сделать исключение для Украины и использовать украинский нацизм в геополитическом противостоянии с Россией, не замечать его, не критиковать и не демонизировать.
Запад ради своих геополитических интересов пренебрег собственными принципами и дал зеленый свет украинскому нацизму. Вот что значит геополитика. Я всегда настаивал на том, что именно этот геополитический подход, по крайней мере в англосаксонских элитах, намного превышает по значимости и идеологию, и культуру, и классические теории международных отношений.
А мы в этот момент начали колебаться с Новороссией, с Русским миром. Мы его провозгласили, но до конца не довели. Мы возвратили Крым, поддержали Донбасс, но на этом остановились.
Мы не осознали до конца значение геополитики. И не предприняли всех усилий для того, чтобы украинский фронтир, эту пограничную территорию, накрепко привязать к Евразии. Это первое.
Второе — мы вообще ничего не предложили украинским националистам из того, что могли. Тогда надо было нам самим заведомо становиться в резкую оппозицию Западу и защищать свои традиционные ценности, которые у нас с православной частью украинского народа общие. И исторически, и этнически.
А то получилось, что Россия стремится на тот же Запад, в Европу, что и Украина. Но Москва настырно настаивает — нет, только после меня. Кому же это понравится?
А вот если бы мы прямо провозгласили ориентацию на возрождение великой евразийской империи с православием и традиционализмом, а также с социальной справедливостью и народностью во главе, то украинские ландскнехты сто раз подумали бы, с кем им быть. Мы это упустили, посылая на Украину в качестве своих контрагентов коррупционеров и либералов. Мы упустили возможность последовательной борьбы за Русский мир и освобождение Новороссии, когда это все было на расстоянии вытянутой руки.
В 2014 году Киев сразу после переворота оказался растерян, Виктор Янукович был у нас и вполне мог бы официально попросить Кремль о спасении страны и приказать верным законному президенту войскам не оказывать сопротивления русским. Мы споткнулись. А Запад действовал последовательно и строго.
Все эти 8 лет передышки, которые нам навязали, обманув нас, были использованы для того, чтобы пестовать украинский нацизм, вооружать террористические структуры ВСУ и продвигать русофобскую идеологию вглубь общества, которое изначально колебалось. Раньше украинские националисты приезжали в Россию для того, чтобы посмотреть, можно ли пойти дальше с Россией, достаточно ли мы сильны, последовательны, могущественны, решительны в своей суверенности. А также понимаем ли их особенности, готовы ли считаться с их особой западно-русской идентичностью.
Но мы не продемонстрировали ни того, ни другого, ни третьего. А Запад предложил им то, о чем они и мечтать не могли. На антифашистском Западе украинский национализм, быстро превратившийся в нацизм, вдруг пошел на ура, и его начали всячески поддерживать.
Появилась свастика, откровенный сатанизм, и все это стало новой идеологией уже не в стране и государстве, а в инфернальном противоестественном мире с полностью перевернутыми ценностями, смыслами и этическими установками. Думаю, главную роль сыграла стратегия Запада, который пошел на запрещенный прием. Он взял и сделал идеологическое исключение для гигантской, многомиллионной европейской страны, где разрешил нацизм на том условии, если он будет русофобским.
Для того чтобы ударить нас в самое болезненное место. Мы на это, конечно, не ответили так, как должны были. Плюс собственная идентичность украинцев как народа-фронтира, как говорила моя дочь.
Даша занималась философией фронтира. В последнее время это ее очень занимало, она изучала промежуточные идентичности, как происходит переход от одного народа к другому, от одной культуры и цивилизации в другую. И там, на этих фронтирах — а Украина — чистый фронтир Украина — это «окраина» — происходит переход от евразийской, православно-славянской идентичности в восточноевропейскую, а дальше — в западноевропейскую.
Поэтому мы могли с данной территорией поступить по-разному. Необязательно строго присоединять, а, понимая всю важность этой территории для нашего исторического бытия, геополитики, деликатно переводить на свою сторону. Не зря Збигнев Бжезинский сказал, что Россия без Украины никогда не будет империей и самостоятельным полюсом многополярного мира.
Соответственно, Россия может стать самостоятельным полюсом многополярного мира только с Украиной. Но это не значит, что нам нужно было обязательно ее занимать полностью. Сейчас у нас уже другого выхода нет.
Но теоретически ее можно было сделать геополитически нейтральной. А еще лучше дружественной. Во всяком случае, запустить там множество разных процессов в евразийском ключе.
Но мы просто не пробовали. Смотрите, каких мы туда послов отправляли, каких персонажей от имени России, Москвы еще на предыдущих этапах, во время «оранжевой революции». Там действовали люди, которые сейчас находятся в жесточайшей оппозиции нашему президенту, СВО и России.
Чистые русофобы. Россия тогда была и даже сейчас отчасти остается под влиянием анти-России. Не только там, на Украине, анти-Россия состоялась, как сказал наш президент, но и внутри нашей страны существует очень серьезный фрагмент, скала, оплот русофобии.
И если украинская русофобия имеет историческую подоплеку и традицию, они считают себя младшими братьями, а нас — старшими, и в этом, может, было даже что-то объяснимое, семейное, но это переросло все нормальные пределы, превратилось в садизм, ненависть, терроризм, беснование. Это уже маниакальное общество, с которым нам сейчас договориться уже никак невозможно. Но я полагаю, что мы не использовали до конца те возможности, которые у нас были на предыдущих этапах.
Ведь не все сводится к управлению нефтяной трубой или к каким-то договорам русских и украинских олигархов. От того, как мы работаем идеологически с той или иной стороной, кто мы сами в идеологическом смысле, очень многое зависит. Здесь, я думаю, мы вынужденно оказались в той ситуации, в которой находимся.
Сейчас, конечно, уже многие возможности закрыты, но какие-то еще остались. Если мы не возьмемся за ум, то и оставшиеся возможности закроются. Мы, конечно, победим, у меня в этом сомнения нет, но какой ценой… Ситуация очень мрачная.
А почему была допущена эта ошибка? И он мне ответил: We have tricked him «Мы его обманули». Но кем надо быть, чтобы обмануться?
Сейчас происходит то же самое. Прошло 30 лет, проделана работа над ошибками, мы все оплакиваем конец Советского Союза как страшную геополитическую катастрофу. Но тут возникает Меркель, которая говорит, что с помощью Минских соглашений Россию опять обманули.
Снова we have tricked you again, «мы обманули вас снова». И мы это признаем, и они. Почему мне и многим неподкупным русским патриотам было абсолютно очевидно, что в 2014 году мы либо двигаемся дальше, либо случится война в гораздо худших стартовых условиях?
Даже при всех наших успехах первых двух недель СВО условия 2022-го были далеко не лучшими, и мы убедились в этом исходя из всего последующего. Дело в том, что существует две Украины, две геополитические территории. Одна — это Новороссия, территория от Одессы до Харькова.
Вторая — все остальное: Правобережье, Галичина, Волынь, Западенщина. Это два народа, два общества. Взять и отщипнуть от Новороссии два кусочка — Крым, Донбасс — и на этом остановиться вообще невозможно.
Изначально можно было либо разделить Украину на два государства, и пусть одно было бы восточноукраинским, прорусским, другое — западноукраинским, пронатовским. Это не решило бы проблемы всей Украины, но, по крайней мере, создало бы предпосылки для какой-то гармонизации. Освобождаем Восточную Украину, Новороссию, а дальше либо объединяемся, либо договариваемся, либо перезапускаем государство на конфедеративном уровне, либо что-то еще.
В любом случае есть две геополитические реальности, не лучшие, но тем не менее частично обеспечивающие наши интересы. Так все обстояло начиная с 1991 года, когда они нас обманули в первый раз и заставили признать независимость Украины в тех границах, в которых она существовала в составе СССР. Мы признали данные границы, после этого раздел Украины стал неизбежным.
Либо Украина должна была оставаться двухвекторной навсегда. Как, кстати, и при Леониде Кучме, и при Януковиче. Нравилось это или не нравилось, но Киев до какого-то момента выступал и за Запад, и за Россию.
Эта многовекторность позволяла Украине быть, потому что многовекторность вытекает из двойственности самой структуры Украины. Из ее фронтирной идентичности. Но в 2014 году, когда западенцы осуществили переворот, поддерживаемый Западом, они решили, что вся Украина будет Западенщиной.
Соответственно, под ударом оказалась вся вторая половина Украины. И долг России, особенно когда Янукович был у нас, заключался в том, чтобы освободить Новороссию. Я не знаю, как дело пошло бы с Западной Украиной, но Новороссию, Русский мир надо было освободить целиком.
И только после этого останавливаться и вести дело к миру. Восточная Украина — от Одессы до Харькова — к нам относилась традиционно очень хорошо, и тогда она еще не подверглась страшной пропаганде неонацистов и психологической обработке западных кураторов, как за последние 8 лет. Эта Украина нас, может быть, не очень легко, но приняла бы и стала бы нашим настоящим рубежом.
С этого момента, после освобождения Новороссии, можно было бы говорить о мире. Это не значит, что мир был бы обеспечен, но можно было бы говорить о мире. Когда мы ограничились воссоединением с Крымом и неопределенным статусом Донбасса, то сделали военный конфликт неизбежным.
Причем жестокий, как мы видим. Если вы откроете мои тексты 2014 года, то я уже тогда писал: «Что вы делаете, что мы делаем? Нам мало Горбачева, мало Ельцина, мало предательства?
Мы что, опять идем по тому же пути? Нам же придется воевать». Все заявляли, что так говорят только «радикалы» и «ястребы», что «существует эффективный хитрый план»… Но в моем анализе содержалась чистая геополитическая логика.
В этом не было ничего личного. Никакого зла я к украинцам не испытываю, никакой национализм мне не присущ вообще, никакой идеи любой ценой их захватить и присоединить никогда не было. Есть законы геополитики, которые действуют независимо от того, нравятся они нам или нет.
Мы должны были освободить Новороссию, когда киевская хунта находилась в замешательстве, когда Янукович мог спокойно пригласить и принять наши войска. Это не война была бы. А настоящая СВО.
То, что происходит сейчас, уже не СВО. А тогда могла быть специальная военная операция или контртеррористическая операция по защите территории Новороссии. Почему это не произошло?
Он сказал это на научно-практической конференции «Нацизм на Украине: взгляд через призму специальной военной операции», которая прошла в рамках II Международного антифашистского конгресса. Украинский фашизм - это надстройка, это вершина айсберга. Надо осознать сатанинскую сущность современной западной цивилизации. Тогда мы победим», - заметил Дугин.
Военкор указал, что даже переброска 3-й отдельной штурмовой бригады ВСУ не смогла исправить положение противника в Авдеевке.
По мнению Громова, факт позорного бегства военных в моменте вряд ли скажется на моральном духе других солдат, но однозначно будет иметь накопительный эффект. При этом состояние ВСУ уже сейчас оставляет желать лучшего. Основа обороны противника — это дроны. Во-вторых, украинская армия испытывает проблемы с пополнением личного состава. Та же 3-я ОШБр, по некоторым данным, была не полностью укомплектована.
Если уж там сложилась такая ситуация, то можно представить, что происходит в менее обласканных Киевом подразделениях», — акцентировал военкор. Ранее стало известно о хаотичном бегстве подразделений ВСУ из Авдеевки. Такими кадрами поделилось Минобороны РФ. По данным Минобороны, лишь отдельным разрозненным формированиям украинских боевиков удалось спешно покинуть город. При этом им пришлось бросить вооружение и военную технику.
Но самое главное — украинские военные бросили своих раненых. В результате «эвакуировать и спасать» брошенных сослуживцами украинцев приходится российским войскам. Напомним, российские военные группировки «Центр» полностью освободили Авдеевку 17 февраля. Площадь освобожденной территории — 31,75 кв. Ранее сообщалось, что украинские войска во время попытки вывести войска из-под Донецка потеряли несколько сотен человек.
Президент Украины Владимир Зеленский сказал, что если американские власти не выделят новый пакет помощи Украине, то Киев перестанет считать США стратегическим партнером. Такое решение принято в связи с тем, что в России запрещена деятельность Петра Порошенко, Алексея Порошенко, Олега Казакова из-за осуществления ими экстремистской деятельности. Корпорация Roshen связана с Порошенко, это один из самых больших в мире производителей кондитерской продукции. В 2017 году фабрику в Липецке остановили из-за политических и экономических причин. Активы оценивались в 200 млн долларов.
Несмотря на то, что я дико не люблю либерализм, у меня есть очень корректные исследования любых идеологий: я описываю и Поппера , и Хайека. Дугин, программа «Пиджаки» на радио Говорит Москва , 16. Это, конечно, смешно, но хорошо показывает степень истерики вокруг моей персоны на Западе» [103]. В июне того же года канадские власти ввели ограничительные меры в отношении лидеров Евразийского союза молодёжи — Александра Дугина [106] , Павла Канищева и Андрея Коваленко [107]. Евросоюз отмечает что Дугин «идеологически и теологически оправдывал аннексию Крыма и агрессивную войну России против Украины», кроме того Дугин «продвигал концепцию Русского мира, связанную с экспансивным реваншистским национализмом путинской эпохи, влекущим за собой идею исторической родины, защищающей подданных Русского мира» [109]. В середине октября 2022 года Дугин был внесён в санкционный список Украины [111] и Швейцарии [112]. С 27 января 2023 года под санкциями Японии [113].
Оценки деятельности[ править править код ] В этой статье имеется избыток цитат либо слишком длинные цитаты. Излишние и чрезмерно большие цитаты следует обобщить и переписать своими словами. Возможно, эти цитаты будут более уместны в Викицитатнике или в Викитеке. Взгляды Дугина периодически рассматривались как противоречивые и переменчивые: В частности, по словам философа Тимура Полянникова: …многие специалисты, бравшиеся за исследование дугинских теорий, приходили к выводу, что искать в них какое-либо единство или внутреннюю логику попросту бессмысленно — слишком пестр и противоречив набор идеологий, которые Дугин транслировал в разное время на разные аудитории как сказал Лимонов, «чего спрашивать с Дугина, он же сказочник». Более того, кое-кто полагает, что вообще все дугинское мифотворчество можно понять, только исходя из колебаний внешнеполитической конъюнктуры [15]. Геополитик Алан Инграм англ. Alan Ingram утверждает, что сочинения Дугина характеризуются «противоречиями и путаницей, которые несколько затрудняют их интерпретацию и обобщение» [115].
Специалист по евразийству Парадорн Рангсимапорн англ.