Вед: Светлый праздник Рождества – один из самых главных христианских праздников. Его любят и взрослые и дети. Шутки, смех, веселье слышны повсюду! Музыка ОСКАР ФЕЛЬЦМАН. Стихи РОБЕРТ РОЖДЕСТВЕНСКИЙ. Поёт ИОСИФ КОБЗОН. Концерт 1991 года. Роберт Рождественский. Роберт Рождественский "Концерт". Сегодня, 20 июня, отмечается 90-летие со дня рождения советского поэта, переводчика Роберта Рождественского.
Юбилейный вечер Роберта Рождественского в Кремле: «Тебя я услышу за тысячу вёрст!..»
Майор артиллерии В сумасшедшем бою под Ельней На себя принявший огонь. На пришельцев глядит он весело.. И другой — до бровей забинтован, Капитан, таранивший «мессера» Три недели назад над Ростовом. Мы вошли. Мы стоим в молчании.
Сна не было уже. А был испуг пред всем,что непонятно и тревожно… Звонки ломились, будто в дверь - плечом.
Как настоящий ветер - в сновидениья… - Аппендицит!.. По комнате шаталась темнота, она была пугающе громадна… - Ранение в районе живота!.. Необходим реаниматор!.. Валилась трубка из дрожащих рук. Нужна машина… …Да погоди, не горячись. А вдруг все правильно.
И это не ошибка. Тебе поверили. Тебя нашли. Узнали номер. Выяснили имя… Ты ж сам кричал, что боли всей Земли отныне станут навсегда твоими!.. Что ж, если так, то слово за тобой.
Барахтайся в нестихотворных темах. Она тебя зовет - чужая боль. Без подделок… Скажи, что повзрослел. Что нездоров. Давнишнюю строку возьми обратно… Но я бужу знакомых докторов. Я что-то объясняю им невнятно.
И остаюсь в гудящей тишине. И чувствую натянутые нити… Все правильно. Все так. Звоните мне! Ошибки нет. Как тепло… А если в этой тишине ты - мне назло, себе назло - устала думать обо мне!
И номер набрала рывком. И молча отворила дверь… Я, может, даже незнаком с ним - постучавшимся теперь. А если и знаком, так что ж: он - чуткий. У него - душа… И вот в ладони ты идёшь к нему, белея и дрожа! Не понимаешь ничего… А простыни - как тонкий дым… И называешь ты его - забывшись - именем моим! И падаешь, полужива.
И задыхаешься от слёз. И шепчешь жаркие слова. Все те. Все самые. А сумрак - будто воспалён. И очень пьяно голове… Телефонистка - о своём: «Алло!
Кого позвать в Москве?.. А если он, тогда… Тогда пусть вычеркнется навсегда твой телефон!.. Из темноты приходит медленная боль. А я уже над ней смеюсь! Смешно, что я вот так с тобой то ссорюсь, то опять мирюсь! И мысли пробую смягчить, весь - в ожидании грозы… Как долго телефон молчит!
Как громко тикают часы! Сто смертей усмехались беззубыми ртами. Наши мамы вестей месяцами от нас ожидали… Мы росли - поколение рвущихся плавать. Мы пришли в этот мир, чтоб смеяться и плакать, видеть смерть и, в открытое море бросаясь, песни петь, целовать неприступных красавиц! Мы пришли быть, где необходимо и трудно… От земли города поднимаются круто. Век суров.
Почерневшие реки дымятся. Свет костров лёг на жёсткие щёки румянцем… Как всегда, полночь смотрит немыми глазами. Поезда отправляются по расписанью. Мы ложимся спать. Кров родительский сдержанно хвалим. Но опять уезжаем, летим, отплываем!
Двадцать раз за окном зори алое знамя подымут… Знаю я: мы однажды уйдём к тем, которые сраму не имут. Ничего не сказав. Не успев попрощаться… Что с того? Всё равно: это - слышишь ты? Сеять хлеб на равнинах, ветрами продутых… Жить взахлёб! Это здорово кто-то придумал!
Я уехал от ручьёв, от мальчишечьих боёв, от нахохлившихся почек и нахальных воробьёв, от стрекота сорочьего, от нервного брожения, от головокружения и прочего, и прочего… Отправляясь в дальний путь на другой конец страны, думал: «Ладно! Как-нибудь проживём и без весны… Мне-то, в общем, всё равно - есть она иль нет её. Самочувствие моё будет неизменным…» Но… За семь тысяч вёрст, в Тикси, прямо среди бела дня догнала весна меня и сказала: «Грязь меси! Я уехал от весны… Я уехал от тебя. Я уехал в первый раз от твоих огромных глаз, от твоих горячих рук, от звонков твоих подруг, от твоих горючих слёз самолёт меня унёс. Думал: «Ладно!
Не впервой! Покажу характер свой. Хоть на время убегу… Я ведь сильный, я - смогу…» Я не мерил высоты. Чуть видна земля была… Но увидел вдруг: вошла в самолёт летящий ты! В ботах, в стареньком пальто… И сказала: «Знаешь что? Можешь не убегать!
Всё равно у тебя из этого ничего не получится…» [1959] Ожидание Так любимых не ждут у порога. Так к больному не ждут врача… Пыль на рыжих степных дорогах - хоть картошку пеки - горяча. Люди мнут фуражки в руках, от полей глаза отводя… Я впервые увидел, как ждут дождя. Ждут, выдумывая всевозможные сроки, ждут, надеясь на чудо, ждут, матерясь: - Пусть дороги развозит! Плевать на дороги! Лишь бы дождь.
Пусть тогда, хоть по горло, грязь. От жары - как в броне. А земля говорит: - Помогите мне! Без воды, без дождя больше я не могу… Помогите! Ведь я не останусь в долгу! Минуты, как вечность, идут… Люди ждут и молчат.
Люди курят и ждут… Ты мне пишешь: в Москве у вас снова дожди. Снова дождь. По бульвару опять не пройдёшь. По обочинам мчат ручейки. Дождь идёт по Москве - тёплый, ласковый дождь… Там скрываются от него, - чудаки! Председатель выпрыгивает на ходу, он кричит, а глаза блестят, как от голода: - Будет дождь!
Мне сейчас… звонили из города… - Пошатнулся. И дальше, словно в бреду: - Туча… мне звонили… свернула сюда… к нам идёт… Если мимо, то… быть… беде… Ты мне пишешь, что вам надоела вода. Напиши, напиши мне об этой воде! О дождях напиши мне! О том, как тяжёл воздух перед грозой… На погоду не жалуйся! Напиши, чтоб он был, этот дождь, чтоб он шёл!
Пожелай нам ливня, пожалуйста. Приходить к тебе, чтоб снова просто вслушиваться в голос; и сидеть на стуле, сгорбясь, и не говорить ни слова. Приходить, стучаться в двери, замирая, ждать ответа… Если ты узнаешь это, то, наверно, не поверишь, то, конечно, захохочешь, скажешь: «Это ж глупо очень…» Скажешь: «Тоже мне - влюблённый! Будет смех звенеть рекою… Ну и ладно. Ну и смейся. Я люблю тебя такою.
Родился 20 июня 1932 в селе Косиха - районном центре на Алтае. Отец его - Станислав Никодимович Петкевич - потомок ссыльных поляков. Мальчик запомнил об отце немного, так как в 1937 году родители разошлись. А в 1941 отец ушёл добровольцем на фронт и вскоре погиб. Мать, Вера Павловна, накануне войны окончила Омский медицинский институт и сразу ушла на фронт военным врачом. Роберт остался с бабушкой.
В июле 1941 в «Омской правде» появилось небольшое стихотворение, написанное школьником - Робертом Петкевичем. Свой первый - девятирублёвый - гонорар Роберт перечислил в Фонд обороны. Его военное детство мало чем отличалось от того, что испытывали его ровесники - мальчишки и девчонки той поры: голод, холод, ожидание писем с фронта, страх за родителей. Затем - учёба в военно-музыкальном училище, но будущему поэту удалось закончить лишь первый его курс. Летом сорок пятого приехали родители - мать и отчим - и увезли его с собой. Роберт был усыновлён офицером, у него появился отец, которого он сразу полюбил.
Семье часто приходилось переезжать с места на место. Сначала это был Кенигсберг, потом Каунас, затем Таганрог, потом Вена. Самое сложное для поэта было менять школы, а значит, товарищей, компании. Нелегко было этому застенчивому, с дефектом речи, парню знакомиться с новыми товарищами, быть вечным новичком. Заканчивать школьное обучение Роберту пришлось в Ленинграде. Он мечтал о Московском Литературном институте.
И в 1951 году его мечта осуществилась - он первокурсник Литинститута. Молодой поэт сразу же окунулся в атмосферу литературных споров, коридорных дискуссий, дружеских застолий. С ними будущий поэт познакомился, подружился. Здесь в 1953 году Роберт встретил свою первую и единственную любовь, студентку отделения критики Аллу Кирееву, будущую жену. Ему было 21 год, а Алле 20. Первокурсницу Кирееву, как он позже вспоминал, приходилось на комсомольском бюро прорабатывать за курение.
Вот и допрорабатывался до того, что пришлось отправиться в ЗАГС. Невозможно кажется подсчитать, сколько у Рождественского стихотворений посвящено любимой. Где бы ни был поэт, мысль его неизменно возвращается к родному дому. Он обращается к любимой из Америки в стихотворении «Оттуда» и с дрейфующей льдины «Я уехал от весны» , с целины «Ожидание». Он не просто тоскует - он уверен, что и любимая его тоже ждёт, тоже неспокойна. И эта мысль помогает ему переносить и разлуку и невзгоды.
В 1952 году стихи Рождественского печатаются в журнале «Смена», а несколько позже появляются и в других центральных изданиях. Первая книга стихов Рождественского «Флаги весны» вышла в 1955 году в Петрозаводске, а через год в Москве был издан второй сборник «Испытание». Затем поэтические сборники стали выходить с регулярностью движения поездов, - их насчитывается более семидесяти. Поэт много и легко печатался. Он объездил весь мир, практически никогда не нуждался материально. Популярность огромная: книги расхватывались, творческие вечера при полных залах, государственные премии.
Рождественский читал любому, кто умел и хотел слушать! От строителей БАМа до академиков. От физиков до лириков. Он чутко улавливал вызовы времени, другими ещё не услышанные. Поэтому он так остро чувствовал свою обязанность перед поэзией - вернуть ей имена всех незаслуженно забытых поэтов. Именно Рождественский возглавил комиссию по литературному наследию Владимира Высоцкого при Союзе писателей.
Возвращение Цветаевой в отечественную литературу тоже случилось во многом благодаря его усилиям: поэт помог открыть в Москве её Дом-музей. Он работал в игровом и анимационном кино. Был членом жюри 26-го и 32-го МКФ в Канне 1973, 1979. Роберта Рождественского несколько раз награждали премиями: 1970 год - поэт получает премию Московского комсомола, 1972 год - присуждение премии Ленинского комсомола, а в 1979 году Роберт Рождественский удостоен Государственной премии. Ему было не безразлично, что происходит в его стране, поэтому в 1993 году Роберт Иванович вместе с единомышленниками подписывает «письмо 42-х», адресованное Борису Ельцину. Авторы письма требуют запретить коммунистические и националистические партии, оппозиционные демократическому курсу.
К концу жизни откровения даются многим. Но не все способны ими распорядиться. Роберту Рождественскому этот дар был дан сполна. Будучи тяжело больным, уединившись в Переделкино, поэт создал лучшую свою лирику, которая впоследствии и составила редкий по своей пронзительности и жизнелюбию сборник «Последние стихи Роберта Рождественского», который вышел в печать в 1994 - после смерти поэта. Умер Роберт Рождественский от инфаркта 19 августа 1994 года. Похоронен на кладбище в Переделкино под Москвой.
Рождественский Роберт Иванович родился 20 июня 1932 в селе Косиха Алтайского края в семье военнослужащего. В девять лет оказался в детском доме - родители ушли на фронт. После окончания школы поступил в Петрозаводский университет, где начинает писать стихи первые напечатаны в 1950. Оставляет университет ради Литературного института им. Горького окончил в 1956. За время учёбы в институте выпустил в свет сборники стихов «Флаги весны» 1955 и «Испытание» 1956 ; напечатал поэму «Моя любовь» 1955.
Затем последовали другие поэтические сборники: «Дрейфующий проспект» 1959 ; «Ровеснику» и «Необитаемые острова» 1962 ; «Радиус действия» 1965 ; «Посвящение» 1970 ; «За двадцать лет» 1973 и др. Высокая гражданственность поэзии Р. Рождественского привлекает внимание различных изданий и издательств. На его стихи пишутся популярные песни: «Стань таким» , «Песня неуловимых мстителей» , «Огромное небо» и многие другие. В 1971 выходит книга путевых очерков «И не кончается земля». В 1980-е выходит ряд его поэтических сборников: «Голос города», «Семь поэм», «Выбор», «Стихи, баллады, песни», «Друзьям», «Возраст» и др.
В 1990-е опубликовал сборники стихов «Бессонница» 1991 , «Пересечение» 1992 , стихи для детей - «Алёшкины мысли» 1991. Умер Р. Рождественский 19 августа 1994. После смерти поэта вышел сборник «Последние стихи Роберта Рождественского». Отец - офицер, мать - военный врач. Учился сперва на филологическом факультете Петрозаводского университета, затем, в 1951-1956 годах, в Литинституте им.
Когда я встретил его в 1952 году, он поразил меня тем, что, несмотря на сталинское время, знал на память множество в то время запрещённых стихов Б. Корнилова , П. Несмотря на разницу характеров, мы подружились, выступая с чтением стихов в библиотеках и студенческих аудиториях вместе с Владимиром Соколовым, а поздней - с Ахмадулиной , Окуджавой , Вознесенским. Нас принимали восторженно, как первых весенних птиц после тяжёлой зимы. Мы были все очень разные и как поэты, и как люди, но почему-то считались поэтами одного направления. По образному выражению Вознесенского , мы были похожи на путников, шедших по совсем разным дорогам, но которых разбойники на перекрёстке дорог привязали к одному и тому же дереву.
Некоторые стихи Рождественского декламационно-либерального содержания были характерны для наших надежд во время весьма короткой оттепели при Хрущеве. Всем нам казалось, что стоит расправить крылья - и мы полетим. Но наступила, по выражению Рождественского, «нелётная погода». Он написал огромное количество песен, многие из которых стали весьма популярными. Но это была уже популярность иного рода, чем та, когда мы читали вместе на лестнице университета. Мы все в молодости были риторичны, но это нам прощалось, ибо это была вдохновенная риторика свободы.
Одно время в стихах Рождественского стала преобладать консервативная риторика, лишь с небольшим либеральным оттенком. Само пребывание его в секретариате Союза писателей во времена застоя не помогало его репутации. Однако Рождественский оказался не с теми, кто повис на часовой стрелке истории. В 1986 году Роберт Рождественский, Андрей Вознесенский и я снова вместе, словно в нашей молодости, один за другим выступили с трибуны Съезда писателей в Кремле с требованием демократизации, отмены цензуры, воскрешая надежды замороженной оттепели. Рождественский написал очаровательные детские стихи, посвящённые своему внуку, и несколько острых антиконформистских стихотворений, мучительно преодолевая конформизм в самом себе. В 1990 году по предложению Рождественского мы вместе написали письмо Горбачеву с просьбой, переходящей в требование, чтобы он раз и навсегда осудил антисемитизм.
Уже теряющий своё положение лидер перестройки сделал это, но недостаточно громко, как-то боком. Последние стихи Рождественского погрустнели, приобрели иное, исповедальное качество. Строфы века. Антология русской поэзии. Евтушенко Aвтобиография Aвтобиографии писать трудно. Особенно для книги.
Включен в перечень социально значимых интернет-ресурсов России. Отправляя любой текст через специальные формы на сайте, вы соглашаетесь с политикой конфиденциальности данного сайта. Все авторские права на произведения принадлежат их авторам и охраняются действующим законодательством.
Но тот, кто выражает черты своего времени, роднящие его с будущим, оказывается бессмертным. Какие знаки различия носит Медный Всадник? С моей душой стряслась беда. С душой моей стряслась беда, Шуми левкой и резеда».
Авторский вечер поэта Роберта Рождественского (1980)
В программе — чтение, Пара песен военных, «правильных»… Входим с трепетом и почтением. Двое здесь. Майор артиллерии В сумасшедшем бою под Ельней На себя принявший огонь. На пришельцев глядит он весело..
На пришельцев глядит он весело.. И другой — до бровей забинтован, Капитан, таранивший «мессера» Три недели назад над Ростовом. Мы вошли. Мы стоим в молчании.
Это нужно — не мертвым! Это надо — живым! Вспомним гордо и прямо погибших в борьбе...
Есть великое право: забывать о себе! Есть высокое право: пожелать и посметь!.. Стала вечною славой мгновенная смерть! Жизнь обещала, любовь обещала, Родина. Разве для смерти рождаются дети, Родина? Разве хотела ты нашей смерти, Родина? Пламя ударило в небо! Тихо сказала: «Вставайте на помощь... Славы никто у тебя не выпрашивал, Родина. Просто был выбор у каждого: я или Родина.
Самое лучшее и дорогое — Родина. Горе твое — это наше горе, Родина. Правда твоя — это наша правда, Родина. Слава твоя — это наша слава, Родина! Навстречу раскатам ревущего грома мы в бой поднимались светло и сурово. На наших знаменах начертано слово: Победа! Во имя Отчизны — победа! Во имя живущих — победа! Во имя грядущих — победа! Войну мы должны сокрушить.
И не было гордости выше, и не было доблести выше — ведь кроме желания выжить есть еще мужество жить! На наших знаменах начертано слово Победа! Разве ты хотел такого? Разве ты мечтал когда-то стать надгробьем для могилы Неизвестного солдата? Черный камень. Что ж молчишь ты, черный камень?.. Мы в горах тебя искали. Скалы тяжкие дробили. Поезда в ночах трубили. Мастера в ночах не спали, чтобы умными руками чтобы собственною кровью превратить обычный камень в молчаливое надгробье...
Разве камни виноваты в том, что где-то под землею слишком долго спят солдаты? Безымянные солдаты. Неизвестные солдаты... А над ними травы сохнут, А над ними звезды меркнут. А над ними кружит беркут и качается подсолнух. И стоят над ними сосны. И пора приходит снегу. И оранжевое солнце разливается по небу. Время движется над ними... Но когда-то, но когда-то кто-то в мире помнил имя Неизвестного солдата!
Ведь еще до самой смерти он имел друзей немало. Ведь еще живет на свете очень старенькая мама. А еще была невеста.
Двое здесь. Майор артиллерии В сумасшедшем бою под Ельней На себя принявший огонь.
На пришельцев глядит он весело.. И другой — до бровей забинтован, Капитан, таранивший «мессера» Три недели назад над Ростовом. Мы вошли.
Неожиданные стихи Роберта Рождественского «А нам откапывать живых»
57021 стихов, 1617 статей, критики, 2096 сочинений по творчеству, 359 авторов, 715 анализов, сочинений, рефератов по произведениям. Читать стих поэта Роберт Рождественский – Концерт (Сорок трудный год) на сайте РуСтих: лучшие, красивые стихотворения русских и зарубежных поэтов классиков о любви, природе. Абрикосов Гришка отчаянно. объявляет начало концерта. А за ним, не вполне совершенно.
Сорок трудный год
Читайте стихотворение Роберта Ивановича Рождественского ~ Сорок трудный год, а также другие произведения поэта. На этой странице читайти стихи «Реквием (Вечная слава героям)» русского поэта Роберта Рождественского, написанные в 1962 году. На этой странице представлено стихотворение поэта Роберт Рождественский — Сорок трудный год. Мы собрали для вас только лучшие тексты стихов популярных классиков.
Реквием. Роберт Рождественский.
До чего же артисты маленькие…» Мы шагаем палатами длинными. Мы почти растворяемся в них с балалайками, с мандолинами и большими пачками книг. Что в программе?
Ты многого не обещало.
А малого мы не хотели. И звезды над нами летели. Нам было уверенно вместе.
Мы жить собирались лет двести… Ау, общежитье, «общага»!.. Нас жизнь развела беспощадно. До возраста повыбивала, как будто война бушевала.
Один — корифей баскетбола — уехал учителем в школу. И, в глушь забредя по малину, нарвался на старую мину. Другого холодной весною на Ладоге смыло волною.
А третий любви не добился взаимной. И попросту спился. Растаял почти незаметно… А тогда все мы были бессмертны.
Из-под обрушившихся фраз, не означавших ничего. И слышать: — Не спасайте нас! Умрем мы с именем Его!..
Откапывать из-под вранья. И плакать. И кричать во тьму: — Дай руку!..
А верю одному Ему!.. А нам откапывать живых. Еще живых.
Живых пока. А нам детей недармовых своею болью убеждать. И вновь откапывать живых.
Чтобы самим живыми стать. Аббревиатуры «Наша доля прекрасна, а воля — крепка!.. Пора перемен.
Молодые ноченьки… Полстраны — угодники. Полстраны — доносчики. На полях проталинки, дышит воля вольная… Полстраны — этапники.
Полстраны — конвойные. Лаковые туфельки. Бабушкины пряники… Полстраны — преступники.
Полстраны — охранники. Лейтенант в окно глядит. Пьет — не остановится… Полстраны уже сидит.
Полстраны готовится. Вождь встает над Россией. Буревестник последней войны, привлекательный, будто смерть… Россияне, снимайте штаны!
Вождь желает вас поиметь! Пуст…» Израсходовался. Почти смолк.
Кто-нибудь другой пусть скажет то, что я не смог. Кто-нибудь другой вдруг бросит пусть родной дом. И шагнет в шальной круг.
И сойдет с ума в нем… Воет пусть на свой лад, пусть ведет свою грань. Пусть узнает свой ад и отыщет свой рай! Пусть дотянется строкой до глубин небытия… Это — кто-нибудь другой.
Кто-нибудь другой. Мандельштам Кричал: «Я еще не хочу умирать!.. И снежная, непобедимая рать уже заметала его, заметала… А он шептал: «Я еще живой…» А он гадал: орел или решка?..
Пока не сошлись над его головой черная бездна, — Вторая Речка. Над Россией сквозь годы-века шли кровавые облака. Умывалися кровью мы, причащалися кровью мы.
Воздвигали мы на крови гнезда ненависти и любви. На крови посреди земли тюрьмы строили и Кремли. Рекам крови потерян счет… А она все течет и течет.
Непонятно, — где низ, где верх… Он заканчивается, заканчивается — долгий, совесть продавший — век. Это в нем, по ранжиру построясь, волей жребия своего, мы, забыв про душу, боролись, надрывая пупки, боролись, выбиваясь из сил, боролись то — за это, то — против того!.. Как ребенок, из дома выгнанный, мы в своей заплутались судьбе… Жизнь заканчивается, будто проигранный, страшный чемпионат по борьбе!
Длинный тоннель метро. Читающий пассажир выклевывает по слову… Мы пишем на злобу дня и — на его добро. Но больше, правда, — на злобу, на злобу, на злобу!..
Живем, озираясь вокруг. Живем, друзей хороня. Едем, не зная судьбы, и страшно проехать мимо.
Привычная злоба дня… Ненависть проще любви. Ненависть объяснима. Давайте захотим и соберемся.
И стопками гранеными толкнемся, и, как бывало, славно «загудим»! Естественно, с поправками на возраст, на чертову одышку, на колит. Поговорим о небе в синих звездах.
Чуть-чуть о том, что у кого болит. О том, что в этом мире многоликом мы тишины нигде не обретем… Потом порассуждаем о великом. О том, куда идем.
Зачем идем. О нашей интеллектуальной нише, которая нелепа, как везде… Поговорим о Пушкине. О Ницше.
О пенсиях. О ценах. О еде.
И как позавчера. Я поверил, что эта дождливая слизь нам дана в наказанье, что мы родились… Но однажды — пришельцем из сказочных книг — яркий солнечный луч на мгновенье возник! Он пронзил эту морось блестящей иглой… Тонкий солнечный луч.
Без «ура» и «долой». Простой человеческий путь… Все больше «когда-то». Все меньше «когда-нибудь».
Погода внезапна, но к людям, как прежде, добра. Все крохотней «завтра». И все необъятней «вчера».
Найти бы опору для этой предзимней поры. Как долго мы — в гору. За что же так быстро — с горы?!
До чего же артисты маленькие! Мы почти растворяемся в них С балалайками, с мандолинами И с большими пачками книг. Что в программе? В программе — чтение, Пара песен военных, «правильных»… Входим с трепетом и почтением. Двое здесь.
Организовывала мероприятие лично Екатерина Рождественская, старшая дочь поэта. Старший внук — Алексей Бирюков исполнил жизнеутверждающую композицию «Живу». Екатерина Рождественская: «Спасибо, что Вы пришли, что Вы слушаете! Я думаю, отец посвящал стихи всем и каждому отдельно! Но главное, конечно, что все его произведения - и гражданские, и лирические были посвящены моей маме, Алле Киреевой. Он её очень любил. Любовь папы и мамы - одно из самых уникальных чувств 20 века». Благодаря трепетному отношению всех участников в каждом мгновении концерта чувствовалось личное присутствие Роберта Ивановича. На сцене был воссоздан кабинет Поэта. На экранах транслировался чутко подобранный видеоряд с фотохроникой из жизни поэта, его друзей и коллег, со знаковыми моментами истории и бескрайними просторами России. Каждый, кто выходил на сцену, отмечал, что для него большая честь и ответственность исполнять великие песни на стихи Гения. Кто лично был знаком с Робертом Ивановичем, делились уникальными воспоминаниями. Александр Маршал: «Я записал целую пластинку на стихи Рождественского. Я благодарен Кате Рождественской , что она мне подарила книжку стихов Роберта Ивановича. Многие стихи для меня очень неожиданны - я открыл для себя совершенно нового поэта и другого человека. Прочитав эту книгу, я написал 12 песен, на которые вышла пластинка. Сегодня я спою песню о нас с Вами, и жизни, которая быстротечна. Очень хочется, оставить в этой жизни полезный свет! Иногда я гадаю на стихах Роберта Ивановича: беру книжку, задаю вопрос, открываю наугад страницу и получаю невероятный ответ! И Вам всем советую! Я считаю, что этот человек не просто писал стихи, он их писал под диктовку свыше.
Роберт Рождественский — Сорок трудный год
Роберт Рождественский. Все стихотворения. Баллада о красках Бег Богини Будем горевать в стол. Роберт Рождественский. Все стихотворения. Баллада о красках Бег Богини Будем горевать в стол. автор: Роберт Рождественский. Полный текст, читать онлайн. Сорок трудный год. Омский госпиталь Коридоры сухие и маркие. Если вам понравилось бесплатно смотреть видео денис сорокотягин стихотворение рождественского концерт на концерте арт проекта бомонд песни войны онлайн которое. Видео: Ярослав Шаров (12 лет) читает стихотворение Роберта Рождественского "Концерт". Стихотворение написано на основе личных жизненных переживаний автора. Абрикосов Гришка отчаянно. объявляет начало концерта. А за ним, не вполне совершенно.