Была подвергнута раскулачиванию в составе крестьянской семьи: Аллилуев Сергей Лукич 1893 г.р., тёща Трифонова Татьяна Павловна 1868 г.р., дочь Аллилуева Анна Сергеевна 1918. Биография Анны Аллилуевой. Анна Сергеевна Аллилуева (1896-1964) — советская писательница-мемуаристка, сестра Надежды Аллилуевой, второй жены Иосифа Сталина. ^ "В Москве скончался Иосиф Аллилуев, сын Светланы Аллилуевой" [Joseph Alliluev, son of Svetlana Alliluyeva, died in Moscow]. У внучки Светланы Иосифовны Анны Всеволодовны Козевой тоже натянутые отношения с матерью – дочерью Светланы Екатериной Ждановой. Светлана Аллилуева.
Анна Аллилуева | Anna Allilueva
Тетка Василия Анна Сергеевна Аллилуева в письме в партийные и советские органы. Анна Аллилуева. 16 дек, 58 лет, Москва, Россия. Аллилуева Анна Сергеевна (1918). Дата рождения: 1918 г.
Анна Аллилуева
Он, кстати, тоже застрелился. Через некоторое время после сестры. Может быть, планировал сразу после неё... Он всегда и во всём поддерживал сестру. Чем хуже ей приходилось — тем больше поддерживал. Но в итоге между их последними датами пролегло шесть лет. Болезненно и уродливо она и закончилась. История Надежды Аллилуевой так типична и так необыкновенна, что до сих пор волнует сердца людей. Изучены все возможные мемуары — подруги, сестры, просто современников.
Бродят криптотеории — порой совершенно безумные. О ней пишут книги, снимают кино. И почти всякий раз приходят к выводу, что начало истории лежит ещё до рождения Надежды. Хотя фамилия отца Ольги была Федоренко, украинцем он был только наполовину, вырос в Грузии и русский еле-еле знал. Немкой была мать Ольги, причём — из старой грузинской немецкой семьи, которая лет сто уже жила в Тифлисе так назывался Тбилиси на картах Российской империи. Ольга была старшей и рассматривалась домашними как мамина помощница, что в те времена значило — после четырёх лет в начальной школе она дальше не училась, взяв на себя огромную долю домашней работы. Мать её не только держала дом и детей в порядке, но и кормила за приемлемую оплату молодых рабочих. Тарелки с едой на стол ставила одиннадцатилетняя Ольга.
Во время этих обедов она и познакомилась с будущим мужем — молодым весёлым рабочим Сергеем Аллилуевым, чернокудрым, черноглазым. Через три года симпатия их друг к другу резко превратилась в страсть, и четырнадцатилетняя Ольга ночью сбежала из окна — замуж. Правда, по закону до оформления брака ей пришлось ждать ещё два года. Примерно так же, только не в окно, позже сбежит за мужчиной её шестнадцатилетняя дочь Надежда. Далёким от представлений о традиционном семейном счастье. То Сергей Аллилуев, оказавшись вдали от дома, заводил параллельную семью — которую потом бросал, похоже, вовсе без душевного трепета. То сама Ольга хлопала дверью, уходя от мужа к новой любви. А потом возвращалась — и они жили как ни в чём не бывало.
На фоне такой вот своеобразной семейной идиллии росли четверо детей: Надя, её старшая сестра Аня и их братья Павел и Фёдор. Большевичка Во многих вопросах Аллилуевы-родители были единодушны. Например, считали, что дети их должны получать лучшее образование, которое им только можно дать. Надя училась в гимназии, вместе с девочками гораздо менее пролетарского происхождения. Её там быстро прозвали «большевичкой» — когда собирали деньги какому-то чиновнику и дошли до Нади, та резко сказала, что не жертвует, принципиально. Впрочем, прозвище это было беззлобным. Надю любили, все, кто её знал, всю её жизнь. Отец сделал неплохую карьеру, был высококвалифицированным рабочим и снимали просторную квартиру с настоящей ванной и водогреем, с тремя спальнями и гостиной.
Она была старше Нади на пять лет. В 1917-м она училась на первом курсе психоневрологического института. В марте 1918 сестры уехали в Москву, как сотрудницы аппарата Совнаркома.
В 2008 году Иосиф Григорьевич скоропостижно скончался на рабочем месте от инсульта.
Похоронен на Новодевичьем кладбище. Мать, которой своевременно сообщили о смерти сына, не приехала проститься с ним. На этот раз зятя подобрал сам Сталин. Однако этот брак не стал для обеих сторон счастливым.
Зато в 1950 году родилась дочь Катя. Иосиф считал, что сестру мать любила больше, чем его, которого воспитывали в основном тычками и подзатыльниками. Но особой любви между матерью и дочерью тоже не было. Бегство матери из страны и от собственных детей Екатерина восприняла однозначно как предательство.
И не простила мать даже спустя десятилетия. Катя в молодости походила на мать Екатерина родилась в 1950 году. Ее отец — профессор Юрий Жданов, про которого Светлана Аллилуева сказала, что он сухарь, холодный и неинтересный. В детстве отец, занимавшийся химией и геологией, часто брал Катю в поездки по стране, путешествия понравились, и девочка решила заниматься геофизикой.
Получив высшее образование, Екатерина в составе геологической экспедиции уехала на самый край страны — в камчатский поселок Ключи, к подножию знаменитой Ключевской сопки. И осталась здесь на всю жизнь. Работала рядовым сотрудником вулканологической станции. Полвека Екатерина регистрировала эманацию радона: забирала из глубины вулкана пробы радиоактивного вещества, по которым можно определить, скоро ли будет извержение.
В молодости была веселой, заводной, пела песни Окуджавы, аккомпанируя себе на гитаре. Молодой и харизматичный коллега Всеволод Козев сделал ей предложение, и она, несмотря на его несвободу и наличие двух детей, согласилась. В поселке говорили, что Козев женился на Ждановой по расчету, как на внучке Сталина. Расчет оказался неверным.
Екатерина ни с кем из родственников отношений не поддерживала, помощи ниоткуда не получала и не просила. Мало того, официально отказалась от всякой собственности потомков Сталина в Москве. Так что новый муж не смог улучшить свое материальное положение за счет жены, а вот морально очень пострадал. В поселке хорошо относились к бывшей жене Козева, сочувствовали ей, а его и Жданову осуждали.
В 1981 году у пары родилась дочь Анна.
Большинство глав книги созданы нами сообща, и светлые образы брата Павла и сестры Надежды неизменно сопутствовали мне в моей работе. Не найти теперь 1901г.
Отца направили в Баку, где Леонид Борисович Красин помог ему поступить на электростанцию, строящуюся на мысе Баилове. Глава пятая Мыс Баилов уходит далеко в море. Гористая улица тянется вдоль мыса, соединяя его с бакинской набережной.
В конце улицы начинаются нефтяные промысла Биби-Эйбата. Из наших окон в доме на электростанции. Море пенится внизу, у двора подернутая нефтью вода отливает радугой.
Азербайджан недаром назвал свою столицу Баку Бакуэ - "город ветров". Ранней весной и осенью норд сотрясал стены дома. Песок забивался в щели закрытых окон и покрывал толстым слоем подоконники и пол.
Когда на промыслах горела нефть, черная туча заволакивала небо, и сажа тяжелыми, жирными хлопьями падала на город. Деревья не выживали в отравленном воздухе. Зелени в Баку не было.
Как поразило это нас, выросших в зеленом цветущем Дидубе! Мы приехали в Баку летом. Осенью в этом году родилась Надя.
Мама вернулась из родильного дома, и мы с любопытством смотрели, как она осторожно пеленает девочку. Потом Надю купали. Для нас было новым развлечением наблюдать, как она барахтается в воде, розовая и улыбающаяся.
Отец работал старшим кочегаром на электростанции. Он с вечера уходил в ночную смену, и мы оставались одни с мамой. Спать не хотелось.
Мы не могли привыкнуть к завыванию ветра, к зареву нефтяных пожаров. Чтобы отогнать страх, мы просили читать нам вслух. Помню, на промыслах горела нефть.
В окнах прыгали отблески пламени. На море ревел шторм. Мы сидели вокруг стола и слушали стихи о кавказском пленнике.
Все было так необычно вокруг... Мама захлопнула книжку, - пора спать... Я не спала.
В углах двигались тени, и ветер завывал человеческим голосом. Рядом ворочался Павлуша. Я понимала, что и ему страшно.
И вдруг он закричал. Успокоить его было невозможно... Врачи нашли, что у Павлуши нервное потрясение.
Хорошо, было бы - советовали они, - увезти его к садам и зелени. В прокопченном, пропитанном нефтяной и мазутной, гарью Баку не было для нас, ни зелени, ни свежего воздуха. Отец вспомнил о наших друзьях Родзевячах, живших в Кутаисе.
Он написал им, и Павлушу отвезли в Кутаис. Там он скоро поправился. Совсем недавно, пришлось мне побывать и нынешнем Баку.
Нарядная набережная, цветы и тропические растения чистые асфальтированные улицы, ровно тянущиеся от центра до промыслового района, новый красивый и благоустроенный город. Я не узнала в нем старого знакомца моих детских лет. Сейчас не видишь, что ходишь по земле, из которой тут же рядом черпают нефть.
А тогда она сочилась отовсюду. Стоило немного отойти от главной - Великокняжеской - улицы и пройти к начинавшемуся у вокзала заводскому району - "Черному городу", как приходилось уже осторожно перепрыгивать через блестящие разноцветные нефтяные лужи. В Черном городе, на нефтяных промыслах Ротшильда, отец работал в конце 1901 года, когда из-за неполадок с администрацией он принужден был уйти с электростанции.
Теперь и следа нет этого Черного города. Тогда он в самом деле был черным, как будто только что над ним прошел дождь из сажи. В длину всех черногородских улиц и закоулков тянулись нефтеотводные трубы.
Чтобы перейти улицу, надо было перелезать через трубы, плясать по мосткам, заменявшим тротуар. И люди, которые ходили по Черному городу, были грязные, перепачканные мазутом и нефтью. Но к грязи, к саже, к жирному, носившемуся в воздухе песку, к удушающему запаху мазута все привыкли.
У бараков, где жили рабочие, возились дети. Куски железа и обломки рельсов, валявшиеся в жирных лужах, старые чаны из-под керосина стали игрушками. На липких трубах усаживались.
Идя куда-нибудь с мамой, мы оглядывались на прохожих. Смуглые, лоснящиеся от пота и грязи лица, обернутые чалмами головы, разноплеменный громкий говор. В Баку на промыслах работали азербайджанцы, персы, армяне, грузины, русские.
Хозяева старались, чтобы держались они обособленно. В бараках Черного города, где было так же грязно, как на улицах, где вповалку спали на циновках, расстеленных на земляном полу, селились отдельно персы и армяне, русские и азербайджанцы... На плоском голом, как побережье Апшерона, островке, где весной устраивали загородные гулянья, бакинские рабочие праздновали день Первого мая.
Навсегда сохранились в памяти куски солнечного дня, пароходики, на которых гремит музыка, палуба, по которой бегают дети и куда, дрожа от восторга, поднимаемся мы с Павлушей. На маевку ехали с семьями, с детьми. Надо было, чтобы на берегу думали - собираются на обычное праздничное гулянье.
Под музыку высаживались на остров. Дети затевали игры, шалили, а рядом шел митинг - ораторы рассказывали о международной солидарности рабочих. В этом же году 1902 , еще раньше, был арестован и мой отец.
Утром он ушел из дому и не вернулся. Его арестовали как участника революционных организаций Тифлиса и в тот же день перевезли из Баку в Метехи. Все это мы узнали позже.
С трудом налаженная жизнь наша оборвалась. Нужно куда-то уезжать, скорее освобождать казенную квартиру... И снова помогли товарищи отца.
Нас поселили в квартире одного из них. Дом на Кладбищенской улице. Сразу за ним начиналось тюркское кладбище.
Унылое выжженное солнцем поле с плоскими каменными плитами. Закутанные чадрами женщины, как привидения, проходили между могил и протяжными гортанными воплями оглашали воздух. Вестей от отца не было.
Мать грустила, ее терзали тревога и забота. Да и трудно было. Она не могла найти работы и продала все, что у нас было.
На эти деньги мы добрались до Тифлиса. Глава седьмая В конце 1903 года в Баку налаживали подпольную типографию. Тифлисские железнодорожники сделали для типографии печатный станок.
Шрифт тоже достали тифлисцы. Перевезти это имущество в Баку поручили отцу и В. В корзине, которую принес дядя Ваня под Новый год под пивными бутылками спрятали печатный станок.
Роковая любовь Надежды Аллилуевой. Почему застрелилась жена Сталина?
| 5 браков и тайные романы: как сложилась жизнь дочери Иосифа Сталина | STARHIT | дочь Светланы Аллилуевой и Юрия Жданова - уехала на Камчатку в 1976 году и с тех пор живет в маленьком поселке, практически не общаясь с соседями. |
| Аллилуева Анна Сергеевна (1918) | Анна Аллилуева Студентка Психо-неврологического института вместе с Иосиф Сталин Революционер. |
| Надежда умерла первой. Непростая любовь Иосифа Сталина | Подготовила Елена Муравьева, по материалам «Википедия», «Тайны веков», «Дело. |
| Из воспоминаний | Дмитрий Поляков | Dmitry Polyakov, Владимир Бобков | Vladimir Bobkov, Анна Цветкова | Anna Tsvetkova, Анна Аллилуева. |
| Аллилуева, Анна Сергеевна | Была подвергнута раскулачиванию в составе крестьянской семьи: Аллилуев Сергей Лукич 1893 г.р., тёща Трифонова Татьяна Павловна 1868 г.р., дочь Аллилуева Анна Сергеевна 1918. |
Аллилуева, Анна Сергеевна
В углах двигались тени, и ветер завывал человеческим голосом. Рядом ворочался Павлуша. Я понимала, что и ему страшно. И вдруг он закричал. Успокоить его было невозможно...
Врачи нашли, что у Павлуши нервное потрясение. Хорошо, было бы - советовали они, - увезти его к садам и зелени. В прокопченном, пропитанном нефтяной и мазутной, гарью Баку не было для нас, ни зелени, ни свежего воздуха. Отец вспомнил о наших друзьях Родзевячах, живших в Кутаисе.
Он написал им, и Павлушу отвезли в Кутаис. Там он скоро поправился. Совсем недавно, пришлось мне побывать и нынешнем Баку. Нарядная набережная, цветы и тропические растения чистые асфальтированные улицы, ровно тянущиеся от центра до промыслового района, новый красивый и благоустроенный город.
Я не узнала в нем старого знакомца моих детских лет. Сейчас не видишь, что ходишь по земле, из которой тут же рядом черпают нефть. А тогда она сочилась отовсюду. Стоило немного отойти от главной - Великокняжеской - улицы и пройти к начинавшемуся у вокзала заводскому району - "Черному городу", как приходилось уже осторожно перепрыгивать через блестящие разноцветные нефтяные лужи.
В Черном городе, на нефтяных промыслах Ротшильда, отец работал в конце 1901 года, когда из-за неполадок с администрацией он принужден был уйти с электростанции. Теперь и следа нет этого Черного города. Тогда он в самом деле был черным, как будто только что над ним прошел дождь из сажи. В длину всех черногородских улиц и закоулков тянулись нефтеотводные трубы.
Чтобы перейти улицу, надо было перелезать через трубы, плясать по мосткам, заменявшим тротуар. И люди, которые ходили по Черному городу, были грязные, перепачканные мазутом и нефтью. Но к грязи, к саже, к жирному, носившемуся в воздухе песку, к удушающему запаху мазута все привыкли. У бараков, где жили рабочие, возились дети.
Куски железа и обломки рельсов, валявшиеся в жирных лужах, старые чаны из-под керосина стали игрушками. На липких трубах усаживались. Идя куда-нибудь с мамой, мы оглядывались на прохожих. Смуглые, лоснящиеся от пота и грязи лица, обернутые чалмами головы, разноплеменный громкий говор.
В Баку на промыслах работали азербайджанцы, персы, армяне, грузины, русские. Хозяева старались, чтобы держались они обособленно. В бараках Черного города, где было так же грязно, как на улицах, где вповалку спали на циновках, расстеленных на земляном полу, селились отдельно персы и армяне, русские и азербайджанцы... На плоском голом, как побережье Апшерона, островке, где весной устраивали загородные гулянья, бакинские рабочие праздновали день Первого мая.
Навсегда сохранились в памяти куски солнечного дня, пароходики, на которых гремит музыка, палуба, по которой бегают дети и куда, дрожа от восторга, поднимаемся мы с Павлушей. На маевку ехали с семьями, с детьми. Надо было, чтобы на берегу думали - собираются на обычное праздничное гулянье. Под музыку высаживались на остров.
Дети затевали игры, шалили, а рядом шел митинг - ораторы рассказывали о международной солидарности рабочих. В этом же году 1902 , еще раньше, был арестован и мой отец. Утром он ушел из дому и не вернулся. Его арестовали как участника революционных организаций Тифлиса и в тот же день перевезли из Баку в Метехи.
Все это мы узнали позже. С трудом налаженная жизнь наша оборвалась. Нужно куда-то уезжать, скорее освобождать казенную квартиру... И снова помогли товарищи отца.
Нас поселили в квартире одного из них. Дом на Кладбищенской улице. Сразу за ним начиналось тюркское кладбище. Унылое выжженное солнцем поле с плоскими каменными плитами.
Закутанные чадрами женщины, как привидения, проходили между могил и протяжными гортанными воплями оглашали воздух. Вестей от отца не было. Мать грустила, ее терзали тревога и забота. Да и трудно было.
Она не могла найти работы и продала все, что у нас было. На эти деньги мы добрались до Тифлиса. Глава седьмая В конце 1903 года в Баку налаживали подпольную типографию. Тифлисские железнодорожники сделали для типографии печатный станок.
Шрифт тоже достали тифлисцы. Перевезти это имущество в Баку поручили отцу и В. В корзине, которую принес дядя Ваня под Новый год под пивными бутылками спрятали печатный станок. Его хранили среди старой домашней рухляди на бабушкином чердаке до того дня, когда отец с Василием Андреевичем, разделив на две части поклажу, поодиночке ушли из дому.
А накануне отец зашел к одному из товарищей, к Михо Бочоридзе, - в его квартире, в домике у Верийского моста, хранился шрифт. Бабе, родственница Бочоридзе, встретила отца... Худощавый темноволосый молодой человек показался из соседней комнаты. Бледное лицо с резким изломом бровей, карие испытующе-внимательные глаза кажутся отцу знакомыми.
Молодой пропагандист, который занимался с рабочими железнодорожных мастерских. Он вывел на демонстрацию батумских рабочих. Скупо и коротко Coco рассказал о том, как из тюрьмы, где он просидел много месяцев, его выслали в Иркутскую губернию, в село Уда. Сначала не удалось - стражник не спускал с меня глаз.
Потом начались морозы. Выждал немного, достал кое-что из теплых вещей и ушел пешком. Едва не отморозил лицо. Башлык помог.
И вот добрался. Сперва в Батум, а потом сюда. Как тут у вас? Что бакинцы делают?
Отец рассказывает о бакинских делах, о типографии, о поручении, делится сомнениями: удастся ли ему с Шелгуновым благополучно довезти тяжелый, громоздкий груз - станок, барабан от него и еще шрифт? Coco внимательно слушает. Разберите его на части и везите отдельно. Сядьте в разные вагоны и не показывайте виду, что едете вместе.
А шрифт пусть привезут потом, другие... Я запомнила рассказ отца о его первой встрече с молодым Сталиным. Это было в начале января 1904 года. Глава двенадцатая...
Там, в комнатах наверху, я впервые увидела спеленатую Надю. Тогда дом был еще не достроен. А сейчас он заново отделан. Балконы, висевшие без перил, обведены железной решеткой.
Теперь бы мама не боялась, что мы можем свалиться оттуда. Ах, как досталось Павлуше, когда однажды его застали свесившимся с узкого каменного выступа! Мама сама чуть не плакала, втаскивая Павла обратно в комнату.
Савченко, И. Федоренко и другим товарищам, чьи сообщения обогатили мою работу. С той же благодарностью вспоминаю ныне покойную К. Глава первая Костром пылает дом на узкой уличке тифлисской окраины. Нестерпимо яркие в темноте южной ночи, языки пламени готовы переброситься на соседние дома. Оттуда в страхе выскакивают люди.
Они тащат наспех схваченный скарб и бегут по улице. Из белого дома напротив выходит женщина. Она прижимает к себе девочку лет четырех, за руку она держит мальчика чуть постарше; подпрыгивая, он старается не отстать от матери. Девочка на руках матери, испуганно вглядывающаяся в огонь, — это я. Пожар на Батумской улице, в поселке Дидубе, летом 1900 года — первое неизгладимое впечатление детства.
Светлана Аллилуева в 1954 году. Когда они встретились, Светлане было 16 лет, а ему — 39. Это было романтическое увлечение, ничего общего не имеющее с сексом. Они ходили в оперу, в театры, в кино. Правда, много целовались. Знаете, вряд ли можно с уверенностью говорить о платонических и неплатонических отношениях Светланы с мужчинами, которых она любила. Ее родственники говорили о ее многочисленных связях. Вдова архитектора Фрэнка Ллойда Райта, которую я интервьюировала в Америке, утверждала, что физические отношения Светланы и Уэйсли Питерса, который был членом ее фонда, были очень интенсивными. И хотя у нее не было недостатка в любовниках, для нее более важное значение имели интеллектуальные, эмоциональные и духовные отношения с любимыми мужчинами. Нетрудно заметить, что многие из них были намного старше Аллилуевой. В письме дипломату и историку Джорджу Кеннану Светлана отмечает: когда она влюбляется, проходит довольно много времени, прежде чем она понимает, что большая часть этой любви была иллюзией. Светлана Аллилуева и Уэсли Питерс. Пригласила ее вдова Райта Олгиванна Райт под надуманным предлогом: сказала, что ее погибшую в автомобильной катастрофе 25 лет назад дочь тоже звали Светлана и что, по ее мнению, Светлана Аллилуева является реинкарнацией дочери. В то время Светлана хотела уехать из Принстона, где у нее был неудачный роман с журналистом Луисом Фишером. Ей показалось, что могут возникнуть искренние эмоциональные отношения с женщиной, которая была в возрасте ее матери, и она приняла приглашение. Когда она приехала в Талиесин, это загородное поместье знаменитого архитектора показалось ей очень любопытным эзотерическим местом, поскольку Олгиванна была ученицей мистика Георгия Гурджиева. Однако из разговоров и интервью с людьми, бывшими в то время в Талиесине, я выяснила, что на самом деле у Олгиванны был хитрый план относительно Светланы: она хотела, чтобы дочь Сталина вышла замуж за ее бывшего зятя и одного из ведущих архитекторов фонда, Уэсли Питерса, с тем чтобы тот смог распорядиться ее состоянием, которое стало бы частью капитала фонда. Олгиванна верила бредовым слухам о том, что Сталин в свое время поместил в швейцарский банк огромное состояние на случай, если война с Гитлером будет проиграна. Она считала, что Светлана могла это состояние унаследовать, а значит, и Питерс имел бы право им распорядиться. Когда Питерс встретился со Светланой, он показался ей привлекательным, умным и талантливым человеком. Когда он сделал ей предложение, она согласилась выйти за него замуж, поскольку прежние ее любовники обычно были заинтересованы лишь в мимолетных связях. Питерсу Светлана также приглянулась. И вновь Светлана действовала импульсивно и необдуманно. Она согласилась на брак с Питерсом через три недели после знакомства с ним, не подозревая, что стала жертвой циничного сговора. Когда родилась дочь Ольга, ей показалось, что наконец-то она обрела дом и покой. Однако очень скоро Аллилуева поняла, что стала чем-то вроде экспоната «дочь Сталина» в Талиесинском фонде и что фонд прибрал к рукам ее немалые деньги, — полтора миллиона долларов, полученные за публикацию «Двадцати писем к другу». Вновь Аллилуева оказалась жертвой собственных иллюзий. Консул Джордж Хью ей не поверил. Она могла быть авантюристкой, советским агентом или попросту психически больной. Когда второй секретарь американского посольства в Индии Роберт Рейл попытался получить инструкции на этот счет в Вашингтоне, он получил письмо от заместителя госсекретаря Фоя Колера с указанием, запрещавшим ей въезд в Америку. Это было время детанта — разрядки в американо-советских отношениях. Брежнев собирался в Вену для подписания договора о сокращении вооружений и других соглашений.
Аллилуева дала показания о том, что Гольдштейн интересовался семьей Сталина и особенно событиями в новой семье Светланы и Григория Морозова, и причинами их развода. Гольдштейна и Гринберга немедленно арестовали и стали допрашивать с применением физических методов воздействия. В конечном итоге следователям МГБ удалось «выбить» у Гольдштейна показания, что он собирал информацию о семье Сталина по просьбе Михоэлса. Костырченко, привел к «срочному заданию» Сталина о ликвидации Михоэлса. Арест Михоэлса и создание вокруг знаменитого артиста какого-либо дела, связанного с личными проблемами Сталина, были явно невозможны. Для решения подобных проблем в МГБ и существовала практика «спецопераций». Это объяснение вполне логично, но оно все же не объясняет многих специфических особенностей этого дела. Объяснение логично, так как оно следует за логикой следователей МГБ. Но в МГБ в тот период, как и в НКВД в 30-е годы, следователи не столько «раскрывали» действительные преступления, используя весь спектр детективных методов, сколько в основном «наполняли» ложными сведениями созданные заранее сценарии. В архиве МГБ по протоколам допросов Гольдштейна, Гринберга и других видно, что Михоэлс действительно активно собирал информацию о семье Сталина для передачи за границу, делая это по заданию каких-то сионистских организаций. Однако протоколы следствия составлялись следователями и обычно содержали заранее сформулированные обвинения путем показаний, которые получали с помощью пыток у людей, доведенных до такого состояния, когда они могли подписывать все что угодно. В нормальном юридическом процессе все эти «показания» следует заранее отбросить как недостоверные. Ключевые фигуры в этом, следствии, которые выводили его на Михоэлса, - Гринберг и Гольдштейн — умерли в заключении. Гринберг умер от инфаркта во внутренней тюрьме МГБ вше в 1949 году. Нельзя исключать и того, что его смерть в Лубянской внутренней тюрьме имела другие причины. Исаак Иосифович Гольдштейн, арестованный 19 декабря 1947 года и осужденный ОСО на 25 лет лишения свободы как «американский шпион», пережил Сталина и арест Берии. Он поэтому стал активно добиваться пересмотра своего «дела», так как после реабилитаций по «делу врачей» в апреле 1953 года была произведена и посмертная реабилитация Михоэлса. Гольдштейн считался главным обвиняемым во всем «деле Аллилуевых—Михоэлса», и его, как «шпиона», отправили для отбывания максимального срока смертной казни в 1948 году в СССР не было в одну из тюрем на Урале. В результате требований Гольдштейна о пересмотре дела, направлявшихся Маленкову, его перевели во Владимирскую тюрьму, ближе к Москве. Здесь он умер 30 октября 1953 года, и причины его смерти остаются неизвестными. Ему в это время был 61 год. Некоторые независимые от протоколов МГБ детали следствия по этому делу можно найти лишь в книге Шатуновской, о которой я писал выше. Книга эта не может считаться достаточно достоверной, когда Шатуновская пишет о Сталине, поскольку она в этом случае не уходит дальше слухов. Но о собственном пребывании в тюрьме и под следствием Шатуновская дает достоверный фактический материал. Я приведу здесь рассказ Шатуновской в кратком изложении. Узнав об аресте Евгении Аллилуевой 10 декабря 1947 года, Шатуновская была потрясена, но никоим образом не думала, что такая же судьба может постигнуть и ее. Утром 27 декабря 1947 года; выйдя из дома за покупками, Шатуновская случайно встретила Михоэлса на Тверском бульваре. Михоэлс счел это политическим сигналом. Это прибыл наряд военных из МГБ во главе с полковником. Шатуновскую и Тумермана арестовали и увезли в здание МГБ на площади Дзержинского, поместив в «боксы», после обычных процедур обыска. Далее следствие по делу Шатуновской шло уже самостоятельно. Она была обвинена в принадлежности к сионистско-американской шпионской организации. После формального обвинения Шатуновскую отправили в Лефортовскую тюрьму. Однако 9 или 10 января 1948 года Шатуновскую снова привезли в здание МГБ и продержали в разных «боксах» без допросов около 13 суток. После этого снова увезли в Лефортовскую тюрьму. Шатуновская предполагает, что это было связано с проводившейся в это время «спецоперацией» против Михоэлса. Ее, возможно, готовились допрашивать по предполагавшемуся «делу Михоэлса», но поскольку он был убит, потребность в этом отпала, и в сценарий ее собственного дела были внесены изменения. По-видимому, так оно и было. Серьезных допросов Шатуновской и Тумермана не было до апреля 1948 года, но было много расспросов о Михоэлсе, о Светлане и Морозове и т. В апреле обвинение было изменено. Супругов обвинили в «преступном намерении уехать в государство Израиль». Это характеризовалось как «измена Родине» и поэтому ОСО приговорило Шатуновскую и Тумермана к столь большим срокам — 20 лет. Эта общая картина наводит на предположение о том, что Шатуновскую и ее мужа арестовали 27 декабря 1947 года именно в связи с тем, что она утром этого дня встретила Михоэлса, и они долго и взволнованно о чем-то говорили. В той записке Берии Маленкову, которую я цитировал в начале книги, также говорилось: «В результате проверки установлено, что МИХОЭЛС на протяжении ряда лет находился под постоянным агентурным наблюдением органов государственной безопасности» [ 40 ] Это означало, что все контакты Михоэлса проверялись. Шатуновскую «проследили», очевидно, до ее дома и быстро установили, что она имеет дружеские связи с Евгенией Аллилуевой. Дальнейшую информацию можно было получить лишь путем ареста, и в МГБ в этом следствии почему-то очень торопились. Однако следователь, полковник В. Комаров быстро понял, что арестованы случайные люди, у которых нет «выходов» на иностранцев и которые не имеют связи с ЕАК. С Михоэлсом они были знакомы, но таких знакомых у него были десятки или сотни. Для общего «дела Аллилуевых—Михоэлса» они не были нужны. Но освобождать людей с извинениями в МГБ тоже не было принято. Из всех этих отрывочных материалов вырисовывается несколько другая картина событий, выходящая за чисто бытовой уровень жизни самого Сталина. Сценарий для «ликвидации» Михоэлса был готов, очевидно, в конце 1947 года, и вряд ли столь крутая мера была связана с утечкой информации о прошлом семьи Сталина. Но это был предлог, обоснование которого потребовало небывало быстрых для МГБ следственных действий в конце декабря 1947 года. Евгения Аллилуева на допросах, которые вел тот же полковник В. Комаров, назвала имя Гольдштейна только 16 декабря. Все эти протоколы и доклад Абакумова Сталину о том, что Михоэлс, прежде всего, интересовался взаимоотношениями Светланы и Григория Морозова и что именно это было важным «для наших друзей в США», сохранились в архивах МГБ и переданы в последние годы в открытые фонды, где они изучаются историками как некий достоверный фактический материал. Лично для меня весь этот материал кажется остатком прикрытия какого-то значительно более сложного дела. Для Сталина не было характерным слишком спешить с ликвидациями своих политических противников и даже личных врагов. Если на «ликвидацию» Михоэлса МГБ получило лишь два дня, не имея предварительной подготовки, то другого подобного случая в практике сталинского террора не было. Всеволод Эмильевич Мейерхольд был и в СССР, и в международном плане более знаменитым театральным деятелем, артистом и режиссером, чем Михоэлс. Однако его уничтожали постепенно, в течение нескольких лет, обычными для Сталина методами и ликвидировали в 1940 году после ареста. Можно привести десятки других имен знаменитых артистов, писателей, поэтов, которые исчезли в сталинском терроре, но не в срочном порядке под колесами грузовика. Можно пока только предположить, что уникальные особенности всего этого дела были каким-то образом связаны с более высоким уровнем политики этого периода. Именно в это время, в конце ноября 1947 года, Советский Союз и его сателлиты положительным голосованием в пользу создания государства Израиль обеспечили появление в Палестине независимого еврейского государства. Пять соседних арабских государств, вооружаемых британским оружием, готовились к войне и ликвидации Израиля. Единственной страной, которая могла обеспечить евреев Израиля оружием, был СССР, и единственным человеком, на позицию которого хотели именно в этот период повлиять несколько арабских стран, Великобритания, США, формировавший свою армию Израиль, сионистские организации в США, позиция которых отличалась от позиции правительства и которые финансировали закупки оружия, — был Сталин. Решался сложнейший международный конфликт, который определил отношения между многими странами на десятилетия. Была ли «спецоперация» в Минске 12 января 1948 года связана с этой проблемой или же с выяснением загадки самоубийства Надежды Аллилуевой в 1932 году? Я не исключаю того, что оставленные потомкам архивы МГБ лишь прикрывают тайну таких решений, по которым обычно ни одно правительство не оставляет никаких архивных документов. Существование лоббирования интересов Израиля, сначала как идеи, а затем как государства, не составляет секрета, если речь идет о правительстве или конгрессе США. В СССР это лоббирование также существовало, но имело совершенно другие, скрытые формы. Когда Михоэлс, встретив на Тверском бульваре Шатуновскую, взволнованный прежде всего тем, что из газетного изложения его выступления было изъято цензурой упоминание об Израиле, воскликнул: «Это — начало конца! Жемчужина и Михоэлс были близкими друзьями. То, что Михоэлс был убит по директиве Сталина, не исключено, но прямая связь этого убийства с «делом Аллилуевых», возможно, была инсценирована еще кем-то именно для получения такой директивы. Михоэлс был убит в Минске не потому, что здесь это можно было организовать наиболее просто. Лично я уверен, что Михоэлса убили в Минске потому, что министром государственной безопасности Белоруссии был Лаврентий Цанава, которого называли в республике «Лаврентий Второй». В Минске именно он имел максимальную власть, так как и в Западной Белоруссии, и в соседней Литве еще шла «зачистка» территорий от «враждебных элементов». До 1938 года, когда Цанава работал в Грузии, поднимаясь благодаря Берии по ступенькам руководящей работы в партии и в госбезопасности, он был известен под своей настоящей фамилией Джанджава [ 42 ] Под этой фамилией его избирали от Грузии в первый Верховный Совет СССР в 1937 году. Именно наличие в Минске этого человека сделало столицу Белоруссии подходящим местом для ликвидации Михоэлса. Вполне возможно, что Сталин, как считает Г. Костырченко на основании архивных документов, действительно дал директиву о ликвидации Михоэлса лишь 9 или 10 января 1948 года. Не исключено также, что это была не директива, а лишь согласие с предложением, исходившим от самого Абакумова, в ведомстве которого эта «спецоперация» готовилась заранее, до 10 января. Нельзя исключить и того, что «Лаврентий Второй» получил по поводу этой «спецоперации» какие-то секретные инструкции от «Лаврентия Первого». Именно в 1947 году Берия, ставший вскоре после войны членом Политбюро и вторым по влиянию после Сталина человеком в СССР, неожиданно потерял многие из своих полномочий. В это время вторым по влиянию лидером снова стал Молотов, которого советские евреи всегда считали главным защитником их интересов. Аллилуева Светлана. Только один год. Двадцать писем другу. Richardson Rosamond. The Long Shadow. Иосиф Сталин в объятьях семьи: Из личного архива. Красная Звезда. Двадцать писем другу... Самсонова В. Дочь Сталина. Там же.
5 интересных фактов из биографии Надежды Аллилуевой
Чего она только не делала, как только не лечилась. Сталин отправлял жену на лечение в Германию к лучшим профессорам. У меня даже осталось воспоминание из детства: если дверь в комнату Надежды Сергеевны закрыта, значит, у неё болит голова, и она отдыхает. Так что у нас версия одна: она не смогла больше справляться с дикой, мучительной болью». Факт, что Надежда Аллилуева в последние годы жизни часто болела, подтверждается медицинскими данными. Причём речь шла не только о головных болях, но и болезнях желудочно-кишечного тракта. Могли ли проблемы со здоровьем стать истинной причиной самоубийства? Ответ на этот вопрос остаётся открытым.
Сторонники различных версий сходятся в том, что смерть жены была для И. Сталина шоком, и сильно повлияла на него в дальнейшем. Литератор И. Шишкин утверждал в 1989 г. Немалую роль в её самоубийстве сыграли характер Сталина, его грубость и черствость, равнодушие к семье, невнимательность к детям. Но следует сказать и об иных причинах, ставших дополнительным фактором. Надежда Сергеевна принадлежала к людям, которые свято верили в коммунистические идеалы.
Когда эти идеалы стали растаптывать в пыточных камерах, она поняла, что её муж — не тот человек, каким он ей казался в юности, и её постигло страшное разочарование. Аллилуева была другом Бухарина ; их взгляды на коллективизацию были совпадающими. А сторонники Бухарина были широко представлены в « Союзе марксистов-ленинцев ». Дочь В. Каюрова Надежда Васильевна в начале 20-х годов работала вместе с Аллилуевой в аппарате А. Отношения между ними были самыми дружескими. И вот Сталин наносит удар по группе Рютина , по тем самым старым большевикам, в среде которых Надежда Сергеевна выросла и среди которых находились её друзья.
Возможно, она пыталась выступить в их защиту. Об этом много говорили в своё время в семьях старых большевиков. Автор данных строк лично и неоднократно слышал это из их уст. А в ночь с 8 на 9 ноября 1932 г. Сталин предал "дело Ленина", дело революции, "исказил идеалы социализма и мировой революции". Именно их суждения стали истоком всех рассуждений Н. Хрущёва о И.
Сталине и его наследии и которые Н. Хрущёв в полном объёме изложил в своих "Воспоминаниях". Похороны[ edit edit source ] Из воспоминаний С. Аллилуевой в книге «Двадцать писем к другу»: «Когда Сталин пришёл прощаться на гражданскую панихиду, то, подойдя на минуту к гробу, вдруг оттолкнул его от себя руками и, повернувшись, ушёл прочь. И на похороны он не пошёл». Сергеев: «Гроб с телом стоял в одном из помещений ГУМа. Сталин рыдал.
Когда гроб вынесли, Сталин пошёл за катафалком, который направился к Новодевичьему монастырю. На кладбище нам велели взять в руки землю и бросить на гроб. Мы так и сделали». Аллилуеву похоронили на Новодевичьем кладбище. Сталин часто приезжал на могилу, сидел на скамейке и молчал. Памятник на могиле Надежды Аллилуевой. Ситдиков Через два с половиной года, во время одной из доверительных бесед с близкими, у И.
Сталина вырвалось: «Что дети, они её забыли через несколько дней, а меня она искалечила на всю жизнь». После этого вождь сказал: «Выпьем за Надю! Судьба Аллилуевых[ edit edit source ] "После войны, когда напряжённый ритм жизни остался в прошлом, Сталин не вернулся в семью или, вернее, не вернул её себе. С детьми он встречался редко. Тёплые чувства к внукам в нём не проснулись. Родственники раздражали Сталина своими просьбами и жалобами. Отец Надежды Аллилуевой, старый приятель Сталина Сергей Яковлевич, в годы войны затеял публикацию своих революционных мемуаров.
Книга прошла все положенные инстанции, но застопорилась на самом верху. Поскольку речь шла о ближайшем родственнике Сталина, а в самих воспоминаниях немало говорилось о вожде, чиновники ждали высочайшего одобрения рукописи. Сергей Яковлевич обратился к зятю. Сталин дал поручение своему секретарю Поскрёбышеву: «Скажите Аллилуеву, что я лишён возможности заниматься литературными делами, так как слишком перегружен военными делами». Аллилуев умер. Воспользовавшись этим поводом, его дочь Анна обратилась к Сталину с просьбой ускорить издание воспоминаний отца и своих собственных мемуаров. Очевидно, что Сталин не возражал.
В 1946 г. Однако Анна не унималась.
Возвратившись в Москву, Анна Сергеевна недолго работает в текстильном синдикате - тяжелый недуг приковал ее к постели: у нее развился туберкулез легких. Болела тяжело, долго, длительное время находилась под пневмотораксом, то есть жила с закачанным легким. Поправилась Анна Сергеевна лишь к середине тридцатых годов. Болезнь автоматически выбила ее из рядов партии, так как вести какую-то активную работу она не могла. Но никто из этого обстоятельства в нашей семье трагедии не делал. Все принимали как должное уставное требование: обязательность активной работы в партийной организации, партия была тогда не синекурой, и в этом была ее сила. Жила семья скромно, ее доходы складывались только из заработной платы, так было всю жизнь. Когда в конце двадцатых годов мама ездила к старшему брату Павлу , работавшему тогда в нашем торгпредстве в Берлине , она решила показаться немецким медикам, однако это оказалось ей не по карману - медицинская помощь в Германии стоила дорого.
В декабре 1928 года родился первенец - Леонид , а в январе 1935 года вторым сыном оказался я. Произошло это на втором этаже небольшого особняка в Леонтьевском переулке, в котором ныне размещается торгпредство Монгольской Республики. Надо сказать, что еще до революции мама, закончив гимназию, получила очень приличное образование. Она могла читать со словарем по-немецки и по-французски, очень неплохо знала нашу и зарубежную литературу, много читала, хорошо разбиралась в живописи, и не было ни одного вопроса в нашей школьной программе, в котором она не могла бы оказать нам помощь. По своей натуре она была человеком исключительной доброты и отзывчивости. Сколько я себя помню, в нашем доме всегда было полно людей. Это были родственники, друзья нашей семьи или просто чужие люди, которые приходили к ней за помощью. И всех их нужно было обязательно накормить, напоить, кого-то ссудить деньгами, кому-то купить одежду или обувь. А ведь все это требовало денег, и денег немалых. У мамы была лишь ее пенсия, пенсия деда да обед из кремлевской столовой.
После войны появились гонорары за ее книгу "Воспоминания" и мемуары деда "Пройденный путь". Вот уж, воистину, недаром сказано, что рука дающего не оскудевает! А еще у нее было прекрасно развито чувство юмора, она всегда любила шутку и очень заразительно смеялась. С людьми мама была очень простой в обращении и очень уживчивой, и все ее знакомые и друзья всегда с радостью принимали ее у себя дома. Это в полной мере относится и к ее давним знакомым из самого "высшего общества".
Неспокойно ведь в городе… У Зимнего, сказывают, бой идет… — По делу мы, дедушка, по делу… Читать далее Старик сворачивает в сторону, и в непроницаемой темноте мы опять остаемся одни. Но вот мелькают огни.
Мы близко от площади Смольного. Видны уже его окна, ярко освещенные изнутри. Показываем наши пропуска часовому и входим. Сразу ослепляет свет, ошеломляет шум и движение людской толпы. Пробираемся к залу заседаний. Ищем знакомые лица.
Там же похоронили и ее саму. Фото: A. Он даже написал книгу - историю своего деда и этой медсестры.
Называется она красноречиво «Нузбергские шах и мат». Новая жизнь шахмат Мао На отдыхе в Кисловодске в 1949 году китайский вождь подарил шахматы сыну советского вождя. Потому и сохранил эти шахматы. В семье сохранилось фото Васи Сталина с этим летчиком Рябченко в Каче. То, что они дружили, - факт. На фото Вася с девочками, а преподы в шахматы играют. У внука есть фото деда с одним из подарков Мао - копилкой бронзовой - еще до передачи вещей Нузберг. Паршина все документы, которые есть у внука летчика, проверила. Это не миф.
Эти шахматы и домино были в списке подарков Мао. С китайской стороны тоже проверили. Мао действительно дарил сыну Сталина эти вещи в качестве дружбы. Шахматы дорогие. Внешне они вроде простенько смотрятся, но они из кости. Цвет у них особый. Обычно фигуры черные и белые. А шахматы Мао белые и красные, что символично. Они, конечно, с небольшими повреждениями, есть потертости.
Но им и лет-то сколько… Внук Рябченко возил эти шахматы в Китай, там признали их подлинность, ему предлагали выставить их на аукцион, но он отказался. Но потом пришли к мнению в семье, что это была политика нового хозяина Кремля Хрущева. Светлана говорила мне: «Хрущеву была выгодна смерть молодого еще, сорокалетнего сына вождя, одним своим видом напоминавшего о Сталине». Светлана рассказывала мне в интервью, что отец относился к Хрущеву снисходительно, если не сказать презрительно. Он воспринимал его как шута. Но кто же мог подумать, что потом в руках Хрущева окажется не только судьба страны, но и будущее детей Сталина!
Надежда умерла первой. Непростая любовь Иосифа Сталина
Леонид Аллилуев был сыном советской писательницы Анны Аллилуевой, родной сестры Надежды Аллилуевой, которая была второй женой Иосифа Сталина. Аллилуева Анна Петровна. Город размещения фотографии на "Стене памяти": Челябинск, конструкция № 283. Родилась 23 марта 1925 года. Узнав о кончине Светланы Аллилуевой мы позвонили в маленький камчатский поселок Ключи, приткнувшийся к подножью высочайшего вулкана Евразии – Ключевская Сопка. По словам Анны, в семье тема Сталина и Аллилуевой всегда была под запретом, а о своем звездном родстве она узнала от одноклассников. Надежда Аллилуева.
Тайна жизни и загадка смерти жены Сталина
| "Практически не общается с людьми": Как живет родная внучка Сталина в камчатском поселке | По словам Анны, в семье тема Сталина и Аллилуевой всегда была под запретом, а о своем звездном родстве она узнала от одноклассников. |
| Теща Сталина. Ольга Евгеньевна Аллилуева | Аллилуева Анна Сергеевна. |
Аллилуева, Анна Сергеевна
Иосиф Григорьевич Аллилуев стал светилом отечественной кардиологии, и его смерть от инсульта в 2008 году была воспринята как серьезная утрата для медицины. Надежда Аллилуева. Дети: Павел Сергеевич Аллилуев Анна Сергеевна Аллилуева (Реденс) Федор Сергеевич Аллилуев Надежда Сергеевна Аллилуева (Сталина). На фотографии справа Надежда Аллилуева – совсем еще ребенок, а на второй фотографии – Анна. Она была старше Нади на пять лет. Факты биографии детей Светланы Аллилуевой, рождение сына Иосифа. Аллилуевы были уверены: Иосиф симпатизирует Анне и наверняка на ней женится.
Аллилуева – Реданс Анна Сергеевна (1896 -1964)
Была, даже проведена, эксгумация тела Павла Сергеевича. Впрочем, официальная версия, что Павел скончался от легочной эмболии закупорки легочной артерии , так и не была опровергнута. Десять лет спустя, когда были арестована Евгения Александровна и ее муж, их соседи по квартире — Г. Угер и его жена, жена Р. Хмельницкого Вера Ивановна, давнишняя приятельница тети Жени и мамы, и еще несколько человек, ей вновь было предъявлено обвинение в отравлении первого мужа. И тут опять возникает зловещая фигура Берия.
Но нам придется для прояснения картины вернуться в тот, 1938 год. Там они пробыли недолго. Вскоре его вызвали в Москву — он ехал с тяжелым сердцем, — и больше его не видели. Но есть одна неверная деталь, которая требует нового взгляда на этот факт. Берия не мог отправить отца в Алма-Ату.
Отец уехал в Казахстан в начале 1938 года, а Берия пришел в НКВД на пост первого заместителя наркома в первых числах августа 1938 года. Познакомившись в последнее время со множеством архивных материалов, я пришел к выводу, что отца направили в Казахстан потому, что он знал, что представляет собой Л. Мирзоян — еще по Закавказью. Многое, сложившееся в Казахстане, оказалось аналогичным ситуации в Азербайджане, когда Мирзоян был там первым партийным лицом. Знания отца и самого Мирзояна, и общей обстановки которая складывалась вокруг этой фигуры, сильно могли бы пригодиться, чтобы разобраться объективно в казахстанских делах.
А дела там происходили странные. Вокруг Л. Мирзояна, первого секретаря ЦК КП б республики, сложился настоящий культ его личности. Его суждения были непререкаемы, он распоряжался в республике, как в своей вотчине. Его именем назывались города и села.
В Карагандинской области была шахта имени Л. Мирзояна, был совхоз имени Л. Мирзояна, железнодорожная станция Мирзоян. Город Аулис-Ата "по просьбе трудящихся" переименован в Мирзоян. Был и институт имени Мирзояна и Мирзояновский район в Семипалатинске, и даже пик Мирзояна.
Но Берия, переведясь в Москву, сразу воспользовался этим удобным для него случаем — отсутствием в столице Реденса — и начал свою гробокопательную работу. Он тотчас завел на отца дело, и в него легли первые два доноса — показания С. Вейнберга от 16 августа и Я. Закгейма от 21 августа 1938 года, то есть в том же месяце, как Берия заступил на новую должность. Времени он не терял.
Что это за люди, Вейнберг и Закгейм, я не знаю. Но вот два других лица, доносы которых сыграли роковую роль, — люди известные: это С. Косиор и Н. Их показания легли в дело позже, где-то в апреле 1939 года. Практически на основе показаний этих людей отец был приговорен к расстрелу.
Следователь — полковник Звягинцев, который вел реабилитационное дело моего отца, как я писал выше, сказал мне, что впоследствии и Ежов, и Косиор от своих показаний отказались, это позволило вынести в 1961 году решение о полной реабилитации С. Из этих объяснений я понял, что Ежов и Косиор, несмотря на расстрельный приговор, тогда еще были живы. Что же касается доносов Вейнберга и Закгейма, то в них не содержалось ничего существенного, и поскольку между их доносами и показаниями Ежова и Косиора лежал большой промежуток времени — целых восемь месяцев, — я уверен, будь бы жив Павел, он не допустил бы расправы над отцом. И смерть Павла вряд ли была естественной, но что жена его Евгения Александровна участия в этом черном деле не принимала, как мне кажется, было ясно любому непредвзятому человеку, если бы он захотел докопаться до истины. Поэтому Берия приходилось все время убеждать Сталина в вине Евгении Александровны, и он пользовался любым случаем, чтобы бросать на эту женщину тень и замести собственные следы.
Быстрая расправа над Берия унесла с ним в могилу много очень важных тайн как в масштабе государства, так и в объеме нашего семейного гнезда. Мне кажется, у бабушки Ольги Евгеньевны не было причин подозревать невестку в убийстве сына. И та ее реакция, которая нас так поразила, скорее всего была связана с обидой на Евгению Александровну, которая слишком быстро после смерти мужа вышла замуж за своего Молочникова. Ведь бабушка долго жила в Грузии и впитала ее традиции, там такого не прощали до конца жизни. Вскоре после ареста Евгении Александровны произошла неприятная ссора бабушки и моей матери с Василием.
Дело, как всегда в последнее время, касалось беспризорных детей Василия, которые оказались совершенно заброшенными. Мать моя, очевидно, припомнив, что в свое время сам Василий со своей сестрой оказались без надлежащего родительского присмотра, а сын не только не извлек из этого уроки, но со своими детьми стал поступать еще хуже, сказала Василию в сердцах: "Твоя мать была дура, потому что согласилась выйти замуж за твоего отца! На другой день мы поехали провожать бабушку в "Сосны". Дорога проходила мимо дачи Василия, и мать решила заехать к нему, чтобы завершить "воспитательную работу". Но ничего хорошего из этой затеи не получалось.
Василий, как обычно, был пьян и, увидев внезапно появившихся бабушку, маму и меня в придачу, пришел в бешенство. Вот для нее, — тут он указал на бабушку, — двери моего дома открыты всегда, а ты лучше убирайся вон! Уезжали мы в самом скверном настроении. Бабушка всю дорогу вздыхала и сокрушалась горько. Обычно после таких скандалов бабушка, посещая кладбище и могилу Надежды, жаловалась ей: "И кого же ты родила нам, Надюша?
Это была моя последняя встреча с Василием у него дома. Я встретился с ним уже гораздо позже, в 1951 году — на похоронах бабушки, да еще были встречи мельком на балконе, когда он приходил к Светлане. У нас дома Василий был в последний раз в 1961 году, перед отъездом в Казань, он пришел попрощаться с мамой, но я его уже не увидел — был в командировке. Василий только встретился с мамой и моей женой. Уже были арестованы Кира, соседи Евгении Александровны, другие знакомые.
В январе арестовали и маму. Арестовали ее ночью. Уходя, она сказала тихо и печально: "И что же это за напасть такая на Аллилуевых?.. И опять надо было ехать к бабушке и сообщать ей очередную тяжелую новость. Поехал Леонид и, чтобы как-то скрасить дурную весть, горько пошутил: "Ну вот, это тебя наказал Бог за твое "Слава тебе.
Обыск производил уже знакомый нам майор Гордеев. Так получилось, что я оказался в квартире тети Жени, когда пришли арестовывать Г. Угера и его жену, живших у них, и опять мне пришлось сидеть чуть ли не до утра. Обыск производил Гордеев. При аресте Киры Павловны мы снова увидели того же майора, так что за этот несчастный месяц майор Гордеев стал нам как родственник.
Делал он свое дело неохотно. На наши колкости не реагировал. Только раз, как бы вскользь, заметил: "Вот подрастете, сами все поймете". Работа у майора была нудная и противная — все вещи пересчитать, внести в опись, а каждую страницу описи отдельно подписать. Книги и письма перелистывались и пронумеровывались.
Были у него помощники. А еще — понятые, которые чувствовали себя в этой обстановке неловко. Обыск продолжался всю ночь до утра, целый день и еще целый вечер. Опись переписывалась по нескольку раз — часто ошибались. Нас с Леонидом волновал только один вопрос: как они поступят с гимнастеркой отца, на которой привинчены были три ордена?
Тогда, в 1938 году, дед выгнал сотрудников НКВД, которые попытались произвести в нашей квартире обыск. Няня Таня спокойно вытаскивала одну вещь за другой из чемодана, показывала их майору и укладывала в стопку. Уже все гимнастерки развернула, показала, чемодан совсем опустел, а той гимнастерки так и не обнаружилось. Только потом я понял в чем дело. Няня Таня разворачивала гимнастерки лицом к себе, а майор их видел только со спины, потому и не заметил.
К сожалению, ордена отца у нас не сохранились, уже после реабилитации отца мама зачем-то отдала их в какой-то музей. Долгих шесть лет семья Аллилуевых оставалась без своей главной душевной опоры — Анны Сергеевны. Так мы остались с Леонидом и няней Таней одни, а из трех комнат нам оставили одну, остальные запечатали. Няня Таня, Татьяна Ивановна Москалева, была святая женщина, была она нам как мать родная. Родом из небольшой деревни в Рязанской области, она в молодости была красавицей, но почему-то жизнь свою не смогла устроить и осталась одинокой.
В нашем доме Татьяна Ивановна была полноправным членом нашей семьи, все мы были привязаны к ней, и она отвечала нам взаимностью и любовью. Она даже в отпуск уходила редко, да и то — уедет на несколько дней в свою деревеньку и быстро возвращается, соскучилась. Кроме нас, детей, на ее плечах лежал весь дом. Она прекрасно готовила, умела шить, вязать, гладить и стирать. Очень любила читать книги, особенно вслух, и мы часто с удовольствием ее слушали.
Няня Таня, еще до революции, совсем молоденькой, служила в семьях, и навыки эти всегда ее выручали. Она знала массу лечебных снадобий и народных рецептов. Когда мы с Леонидом болели, няня Таня приготовляла нам различные отвары и не отходила от наших постелей ни днем, ни ночью. Подруги ее — Александра Андреевна Светланина няня и Фекла Прокофьевна — были ей под стать, такие же добрые, сердечные и кристально честные. Все они были людьми глубоко верующими, ходили в церковь, соблюдали обряды, но нам своих взглядов не навязывали.
Няня Таня была исключительно преданным человеком. Когда в октябре 1941 года немцы прорвались к Москве и над столицей нависла опасность, она собрала все ценные наши вещи и увезла их в свою деревню, а когда немцы отступили и положение нормализовалось, привезла их обратно. Как ей это удалось, ума не приложу! И в нашей семье, и в семье Сталина все с пониманием относились к религиозным убеждениям и няни Саши, и няни Тани, никаких гонений не было, да и быть не могло. Никто в нашей семье не смущался оттого, что жена Павла, тетя Женя, была дочерью новгородского священника.
В этой связи запомнился эпизод, который описывал в своей книге "Дело всей жизни" маршал А. Василевский: "Один из очередных тостов И. Сталин предложил за мое здоровье, и вслед за этим он задал мне неожиданный вопрос: почему по окончании семинарии я "не пошел в попы"? Я, несколько смутившись, ответил, что ни я, ни отец не имели такого желания, что ни один из его четырех сыновей не стал священником. На это Сталин, улыбаясь в усы, заметил: — Так, так.
Вы не имели такого желания. А вот мы с Микояном хотели пойти в попы, но нас почему-то не взяли. Почему, не поймем до сих пор.
Фото хранится у меня. Натэлла Тодрия. Москва, сентябрь 2012 г». Снимок сделан в Петербурге в 1910-е годы, скорее всего в 1910 году».
Застолий, которые устраивались дома, старалась избегать: не терпела пьяных и сама не пила, поскольку страдала от страшных головных болей. И так сложилось, что дружила в основном с теми, кто не жаловал ее мужа. Ей импонировали люди вежливые, интеллигентные, типа Льва Каменева и Николая Бухарина.
Несколько раз Надежда даже уходила от мужа к родителям. Но потом возвращалась: то он просил, то сама так решала, Да и куда можно было убежать от Сталина? Каменев и Ленин. Фото М. Ульяновой Замучил ее и весь народ В конце 1930 года шел процесс над Промпартией. Было арестовано множество инженеров, ученых, которым вменяли в вину противодействие курсу индустриализации. Поплатились и те, кто критиковал темпы и формы коллективизации. Все это становилось известно и Надежде Аллилуевой. Ведь даже в академии, где она училась, были арестованы многие преподаватели и студенты. Надежда спорила с мужем, иногда провоцировала его на скандал в присутствии других, обвиняла в том, что он замучил ее и «весь народ».
Сталин злился — зачем вмешивается в государственные дела, обзывал, грубо обрывал ее истерики. Куда делась та девушка, что безоговорочно ушла с ним в революцию и была настоящей боевой подругой? Ему казалось, что она совсем забросила детей, вместо понимающей и сочувствующей женщины он порой видел в ней сторонника его врагов. Все пили, кроме Надежды, и Сталин, скатав хлебный шарик, кинул его в сторону жена со словами: «Эй, ты, пей! С Полиной Жемчужиной, женой Молотова, они гуляли по Кремлю, и Надежда жаловалась на свою жизнь и на мужа, а утром ее нашли в луже крови, рядом валялся «вальтер», подаренный братом. Полина Молотова-Жемчужина Кто стрелял? Прошло почти 80 лет со дня смерти Надежды Сергеевны Аллилуевой, а все еще не стихают споры о том, как же она ушла из жизни. Убита кем-то или сама покончила с собой? Если убита, то, возможно, самим Сталиным — из ревности якобы за роман с пасынком Яковом или за то, что связалась с его политическими противниками. Может быть, убита не самим Сталиным, а по его приказу — охранниками как «враг народа».
Тогда он ненадолго останавливался в их квартире. Но более близкое знакомство, следствием которого стал роман, произошло уже в 1917 году. Надежде было 16 лет, Иосиф был на 22 года старше и уже имел сына, воспитанием которого из-за революционной деятельности не занимался. Станислав Францевич Реденс Некоторое время они жили не расписываясь. Это было модным поветрием среди революционеров того времени.
Брак официально зарегистрировали только в 1919 году. Старшая сестра Надежды Анна позднее утверждала, что Сталин надругался над Надеждой и отец собирался застрелить его, когда узнал об этом. Но тот горячо заверил его, что безумно любит его дочь и хочет жениться на ней. Надежда будто бы не желала этого, но уступила отцу. А эту историю Аллилуев по страшному секрету доверил только Анне.
История сомнительна, поскольку никто, кроме неё, об этом не упоминал, и стоит отметить, что Анна Аллилуева имела все основания ненавидеть Сталина. Её мужа - чекиста Реденса - расстреляли в годы Большого террора, а сама она несколько лет провела в лагерях. Брак Надежда Аллилуева вступает в партию и устраивается работать секретаршей в аппарат Совета народных комиссаров. В то время большевики активно ратовали за "раскрепощение женщин" и агитировали за их активное участие в партийной и общественной работе, а также в работе на производстве. Однако сам Сталин, судя по всему, придерживался в этом вопросе консервативных взглядов.
Поэтому к работе жены относился с видимым неудовольствием и настаивал на том, чтобы она сосредоточилась на выполнении семейных обязанностей. Узнавший об этом Ленин воскликнул: "Азиат! После развенчания сталинского культа личности возникла тенденция рисовать Надежду несчастной женщиной, попавшей в логово тирана и мучителя. Этому способствовал и образ, сохранившийся благодаря фотографиям Аллилуевой. Она почти всегда выглядит кроткой и мечтательной и резко диссонирует с обликом властного мужа.
Тем не менее Надежда не была забитой домохозяйкой. Несомненно, Сталин в общении был очень тяжёлым человеком , однако и Надежда имела характер и у них часто происходили ссоры. Уже в самом начале супружеской жизни она собиралась вернуться к отцу и они достаточно долгий срок не разговаривали. Причиной была фамильярность Сталина. Он обращался к жене на "ты", а она к нему на "вы".
Сейчас это уже не очень понятно, но в дореволюционные времена "тыканье" воспринималось как хамство. Не случайно революционные солдаты в феврале 1917 года одним из первых выдвинули требование запретить офицерам обращаться на "ты" к солдатам. Аллилуева получила почти дворянское воспитание: столичная гимназия, музыкальные упражнения, - Сталин же рос практически на улице. Ко всем соратникам ближнего круга он обращался на "ты", о чём свидетельствуют Каганович и Микоян. Именно "тыканье" стало причиной многих ссор между супругами, и именно об этом говорила секретарша Ленина Фотиева, когда рассказывала о грубом обращении Сталина с женой.
Сталин, его жена Надежда Аллилуева на отдыхе в Сочи. По всей видимости, Сталин если и не приложил к этому руку, то, во всяком случае, не чинил препятствий. Видимо, он полагал, что его супруге партийная работа ни к чему. Однако об исключении узнал Ленин и возмутился этим, потребовав вернуть в партию дочь заслуженного человека, которому он был столь многим обязан. После рождения детей Надежда сосредоточилась на материнских обязанностях несмотря на появление домработниц , что устраивало Сталина, но не очень устраивало её саму.
Он писала Марии Сванидзе, супруге брата первой жены Сталина, что жалеет из-за того, что "связала себя новыми семейными узами " подразумевая рождение второго ребенка. Авель Сафронович Енукидзе Аллилуева хотела пойти учиться, однако муж был категорически против. Помогло только вмешательство Авеля Енукидзе, который на тот момент занимал высокий пост председателя ЦИК. Енукидзе был крёстным отцом Аллилуевой и подключил Серго Орджоникидзе. Совместными усилиями Сталина удалось уговорить отпустить жену на учёбу.
Она поступила в Промакадемию, где её однокурсником оказался будущий лидер советского государства Никита Хрущёв. Именно благодаря жене кремлёвский вождь и услышал о нём впервые. Весьма высокопоставленный и осведомлённый чекист Орлов-Фельдбин утверждал: "Были приняты чрезвычайные меры предосторожности, чтобы никто в институте, за исключением директора, не узнал и не догадался, что новая студентка - жена Сталина. Начальник Оперативного управления ОГПУ Паукер пристроил на тот же факультет под видом студентов двоих тайных агентов, на которых была возложена забота о её безопасности". Выстрел Обстоятельства, которые привели к роковому выстрелу, до сих пор не выяснены.
Хотя было не так уж и мало свидетелей последней размолвки супругов, все они оставили путаные воспоминания, которые объединяет только одно: ссора действительно состоялась. В ноябре 1932 года в кремлёвской квартире Ворошилова в узком кругу советские лидеры отмечали 15-летие революции. Надежда Аллилуева всегда одевалась достаточно скромно и неказисто, однако в этот вечер нарядилась так, как редко это делала. Произошедшую в тот вечер ссору все описывают по-разному. Молотов утверждал, что ничего особенного не произошло, просто Аллилуева беспочвенно приревновала супруга: "Аллилуева была, по-моему, немножко психопаткой в это время.
На неё всё это действовало так, что она не могла уж себя держать в руках. С этого вечера она ушла вместе с моей женой, Полиной Семёновной. Они гуляли по Кремлю. Это было поздно ночью, и она жаловалась моей жене, что вот то ей не нравилось, это не нравилось. Про эту парикмахершу...
Почему он вечером так заигрывал... А было просто так, немножко выпил, шутка. Ничего особенного, но на неё подействовало. Она очень ревновала его. Цыганская кровь".
Климент Ефремович Ворошилов Ирина Гогуа, с детства знавшая Аллилуеву, не присутствовала при ссоре, но тем не менее имела свою версию: "Они все были у Ворошилова. И Надя сидела напротив Иосифа Виссарионовича. Он, как всегда, ломал папиросу, набивал трубку и курил. Потом скатал шарик, стрельнул и попал Наде в глаз. И вот Надя, при её очень большой выдержанности, что-то резко сказала ему об азиатской шутке".
Хрущёв также лично не присутствовал при этих событиях, однако в своих мемуарах, со ссылкой на сталинского начальника охраны Власика, сообщал: "После парада, как всегда, все пошли обедать к Ворошилову. Надежды Сергеевны там не было. Все разъехались, уехал и Сталин. Уехал, но домой не приехал. Было уже поздно.
Надежда Сергеевна стала проявлять беспокойство - где же Сталин? Начала его искать по телефону. Прежде всего она позвонила на дачу. На звонок ответил дежурный. Надежда Сергеевна спросила: "Где товарищ Сталин?
Утром, когда Сталин приехал, жена уже была мертва". Племянник Аллилуевой со ссылкой на родную сестру Надежды и на других родственников сообщал: "Сталин шутя бросил ей в тарелку апельсиновую корку у него действительно была такая насмешливая привычка, и он часто шутил так с детьми и крикнул ей: "Эй, ты! Также сообщают о конфликте супруга Николая Бухарина и внучка Сталина Галина со ссылкой на семейные рассказы. Отрицает конфликт только приёмный сын Сталина Артём Сергеев , утверждавший, что Аллилуева застрелилась из-за тяжёлой болезни её мучили сильные головные боли. Однако все эти воспоминания противоречат друг другу в деталях.
Установить подлинные обстоятельства последней ссоры между кремлёвскими супругами в настоящее время уже невозможно. Наиболее приближенной к реальности представляется версия племянника Аллилуевой, поскольку известно, что она очень не любила, когда муж обращался к ней на "ты", и неоднократно ругалась с ним из-за этого. После ссоры Надежда вернулась домой, зашла в комнату, приставила пистолет к груди и нажала на курок. Обнаружили её только утром. Выстрела никто из домочадцев не слышал.
Дочь Сталина утверждала, что мать оставила предсмертную записку , которую прочитал отец, однако этой записки никто не видел. Если она и существовала, Сталин её уничтожил. Похороны На следующей день все газеты вышли с соболезнованиями по поводу внезапной кончины близкого друга и товарища вождя Надежды Аллилуевой. Неожиданная смерть 31-летней женщины вызвала вал слухов о том, что её из ревности убил Сталин или же она застрелилась в знак протеста против жестокой коллективизации. Стоит отметить, что в соболезнованиях выдерживался такой тон, словно речь шла не о жене Сталина.
Её именовали дочерью старого и заслуженного большевика, борцом за счастье трудящихся, близким другом и товарищем вождя, но старались не напоминать о том, что она была в первую очередь женой. Не только обстоятельства гибели Аллилуевой остаются загадкой. Дискуссионным является и вопрос о присутствии Сталина на похоронах. Племянник Аллилуевой со ссылкой на семейные рассказы утверждал, что Сталин на кладбище не поехал, заявив, что "она ушла как враг", и будто бы сказав Енукидзе: "Ты её крестил, ты и хорони". Дочь Сталина Светлана также писала, что отец не был на похоронах.
Однако, согласно большинству свидетельств, Сталин на похоронах всё же присутствовал. Даже критично настроенный к вождю Орлов-Фельдбин утверждал, что Сталин приехал на кладбище на автомобиле, а не в составе похоронной процессии. Молотов и Каганович также свидетельствуют о том, что Сталин на похоронах был и очень сильно переживал из-за случившегося. После смерти Сталин, судя по всему, действительно сильно переживал из-за случившегося. Во всяком случае, в первые несколько лет.
Он уговорил Бухарина обменяться квартирами, чтобы ему ничто не напоминало о прошлом. Он начал строить новую дачу и со временем перебрался жить туда. Почти все родственники первой жены Сталина Екатерины Сванидзе попали под репрессии. Не избежал их даже Алексей Сванидзе, её брат и близкий друг самого Сталина, расстрелянный в 1942 году. Однако родню по линии Аллилуевых он не тронул, за исключением Анны Реденс.
Её муж - высокопоставленный чекист Станислав Реденс - был расстрелян в годы Большого террора. Сама она была отправлена в лагеря уже после войны. Со своим тестем Сергеем Аллилуевым Сталин общался до его смерти в 1945 году.
В высотке на Котельнической умер племянник Сталина Леонид Аллилуев
| Кто и за что убил вторую жену Сталина? | Аллилуева, Светлана Иосифовна — статья из Википедии — свободной энциклопедии. |
| Еврейские проблемы в семье Сталина // Жорес Медведев | Кого любила Светлана Аллилуева, а кто любил ее. |
| Аллилуева, Анна Сергеевна | Леонид Аллилуев был сыном советской писательницы Анны Аллилуевой, родной сестры Надежды Аллилуевой, которая была второй женой Иосифа Сталина. |
| Аллилуева Анна Сергеевна | Рязанский мартиролог | Анна Ивановна Аллилуева. Россия, Москва. Естественные науки Математика Физика. |
| 5 браков и тайные романы: как сложилась жизнь дочери Иосифа Сталина | В 2008 году, отказываясь от общения с журналистами на русском языке, дочь Сталина Светлана Аллилуева мотивировала это тем, что её мать, Надежда Аллилуева, вовсе не была русской. |