4 апреля 1923– был российским политиком, революционером и лидером меньшевиков, фракции Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП). Юлий Осипович остался в Европе, и выпавшая на его долю третья эмиграция продолжалась до новой революции 1917-го года. Россия Мартов Юлий Осипович Цедербаум социал-демократы Меньшевизм Революция 1919 текст Читать полностью бесплатно онлайн.
Попова Тамара Юльевна
Мартове я узнал, будучи совсем молодым. Это было в Петербурге приблизительно в 1902—1903 гг. На этой книжке воспитывались многие товарищи, впоследствии ставшие сами руководителями рабочего движения. Между прочим и рабочий-металлист Рафаил Краковский, о трагической смерти которого Мартов упоминал в своей речи на съезде в Галле. Позднее мы почти регулярно читали номера газеты "Искра", где статьи Мартова имели большое воспитательное значение и являлись политическим руководством для работников-практиков на местах. Лично с ним мне пришлось встретиться в первый раз во время "дней свобод" 1905 г. Тогда вся русская революционная эмиграция прибыла в Петербург и приняла активное участие в развертывающихся событиях.
Вместе с В. Засулич, Л. Дейчем, А. Мартыновым, Ф. Даном и мн. Юлий Осипович принимал активное участие в революционных событиях того времени.
Помимо его неоднократных выступлений в Петербургском Совете рабочих депутатов в 1905 г. При гробовом молчании и напряженном внимании 3-тысячной толпы на трибуну, слегка прихрамывая, поднимается Юлий Осипович. Небольшого роста, худощавая фигура в черном сюртуке с пенсне на носу и с характерной черной бородой. Речь свою он начал не сразу, а предварительно закурив папиросу, как бы обдумывая вступительное слово. С самого начала его речи почувствовалось, что это будет не выступление митингового оратора, волнующего на мгновение толпу, а слово мыслителя-ученого, глубокое и искреннее. От начала и до конца его речь по текущему моменту носила строго научный, аналитический характер.
Конечно, для большой аудитории, где находилось более 3 тысяч человек, голос Юлия Осиповича был слаб. Но тем не менее он умел захватывать слушателей глубокими мыслями, высказывая их просто, понятно. Вопрос был настолько всесторонне освещен в докладе Ю. Влияние Ю. Являясь членом ЦК партии и членом редакции центрального партийного органа, Ю. Это мы наблюдаем и на заре РСДРП, и позднее по вопросу о профессиональном и кооперативном движении, и во время отчаянной борьбы с ликвидаторством, и по вопросу даже о военно-промышленных комитетах.
Только по вопросу о войне он был неуступчив и непримирим. Здесь он шел на разрыв, и этот вопрос его временами сближал с самыми крайними большевиками. В 1914 г. В редакции партийной газеты мне удалось повидать Юлия Осиповича. Внешне он был уже не тот, что в 1905 г. На этот раз коротко остриженная клинообразная бородка местами поседела.
Лицо осунулось. Спина стала еще более сутулая. Словом, жизнь надломила его здоровье. Во время войны Ю. И здесь Ю. Отличительной чертой Мартова всегда было честное отношение к своим врагам.
Возражая своим противникам временами язвительно резко, он всегда это делал в рамках деликатности. И за это, насколько можно судить по фактам, противники его уважали и с ним считались. Как на характерный случай можно сослаться на - 8 - следующее. Если не ошибаюсь, кажется, в 1919 г. Абрамовичем были чекистами арестованы. Он вместо того, чтобы скрыться, официально обратился к Ленину как председателю Совнаркома с требованием освобождения своих друзей по партии.
Ленин заявил, что он этого сделать не может по отношению к лицам антисоветской партии. На это Мартов возразил, указав, что он тоже является членом ЦК и хочет в полной мере нести ответственность вместе со своими товарищами. Как передают, Ленин, пожав плечами, сказал: "Ах так, ну хорошо". Мартов был арестован и находился под домашним арестом в продолжение двух недель. Очевидно, чекисты боялись за здоровье Ю. Со смертью Ю.
Он совмещал в себе талантливого публициста и неутомимого революционера. Вождь партии умер. Но деятельность Ю. Она не может умереть. Она лишь теснее сомкнет свои ряды и будет пока делать ту скромную работу, которую она проделывает при крайне неблагоприятных условиях вот уже в продолжение почти 5 лет. Впервые я познакомилась с Ю.
Мартовым весной 1914 г. Своих женских литературных сил у нас было мало, и потому мы довольно часто обращались к отдельным членам редакции "Р. Особенным праздником были для нас статьи Ю. И хотя он, будучи членом редакционной коллегии "Р. И его статьи служили украшением нашего номера. Помню еще и сейчас его яркую, полную глубокого чувства статью "Работница и свобода коалиции".
Так искренно, задушевно и просто, так убедительно и горячо мог писать только человек, всей душой преданный идее освобождения рабочего класса. Целые потоки лжи и клеветы лились на меньшевиков со - 9 - страниц газеты "Правда", руководимой тогда провокатором Черномазовым. Особенной травле подвергались идейные руководители меньшевистского течения Ю. Мартов и Ф. Дан, поведшие кампанию против второго столпа большевиков, тогда уже раскрытого провокатора Малиновского, председателя думской фракции большевиков. Конечно, от партийного и общего?
Помню, с каким невозмутимым спокойствием развертывал Ю. Его ответы на эту отборную брань были всегда полны достоинства и не опускались до степени перебранки. Атмосфера в те дни в Петрограде была накаленная, что отзывалось и на работе редакции. Начинался новый подъем экономических стачек, в воздухе пахло войной. В редакции всегда толпилось много народу, и Ю. Помимо заседаний редакционной коллегии, где мне приходилось слышать выступления Ю.
Это заседание было устроено вместе с большевиками по случаю приезда председателя II Интернационала Вандервельде. Вандервельде приехал в Россию специально для ознакомления с сущностью разногласий большевиков и меньшевиков, ибо вопрос этот должен был разбираться на предстоящем Международном социалистическом конгрессе. Заседание это в целях конспирации было устроено в ресторане Палкина. С одной стороны стола сидели большевики, с другой меньшевики. Вандервельде сидел между Ю. Думы Скобелевым, нынешним красным советским купцом в Париже.
На бурные несдержанные выступления большевиков, наполовину переплетенные ложью, спокойно выступал Ю. Вскоре после этого заседания выход "Р. Затем наступила война, и голос рабочей печати был окончательно задушен. Я была слишком мала,. И воспитывали меня совсем в другом духе, не так, как сейчас. В нашей семье никогда не было разговоров о деньгах, о вещах.
Никто не интересовался кто как одет, какая мебель, посуда, гардины. Никогда не говорили о том, кто какой национальности. Когда собирались люди, а они были всегда в нашем доме, они пили чай, пели песни, но пели или старинные романсы о Сибири, о Байкале, или песни первых высылок и тюрем, которые все прошли. Мама красиво пела и была очень красивая, с длинными каштановыми волосами, заплетала их в косу. Вообще в нашем доме всегда было очень много молодежи, так как папа хорошо играл в шахматы, учил их этой игре, придумывал всевозможные ребусы, головоломки, преподавал математику и всегда был душой компании. Он хорошо катался на коньках, играл в волейбол.
Знал 12 иностранных языков и эсперанто. У нас была прекрасная библиотека. Первое мое воспоминание — это Саратов, мне 2—3 года 1928— 1929 гг. Мы живем на 3-ем этаже дома, который выходит на площадь. На этой площади в воскресенье — базар, лошадей много, в мешках мука, картофель. А во дворе дома целыми днями идет засолка капусты, за большим столом из досок женщины рубят капусту и уносят в чаны.
Это осень. Мы почти каждый день ходим к бабушке Коре и дедушке Сереже, которые живут не очень далеко от нас в деревянном доме. Любила сидеть у них на крыльце. Улица тихая, зеленая. Помню, как ходили в тюрьму, там мой папа и дядя Андрей и еще кто-то из наших. Их несколько человек, но других не помню.
Дядя Андрей возил меня на плечах. Арестантам разрешалось гулять во дворе, играть в шахматы, читать. Потом там был и дедушка. Меня слово тюрьма не пугает, там не страшно. Больше о Саратове ничего не помню. Мы плывем, на пароходе по Волге.
У меня был большой белый медведь, которого я опускала на веревке в реку — поплавать, и матросы его вынимали и сушили. Очень его жалели, это я хорошо помню, уговаривали, что ему в реке плохо. Мы в Москве. Живем у бабушки на Воронцовской ул. Мама ведет меня в Большой театр. Мы сидим в ложе, я на коленях у высокого, очень красивого человека.
Он сидит в кресле. Потом я узнала — это был Станиславский. Мама у него училась и он, как видно, пригласил нас на "Золотого петушка". Все запомнилось, и театр, и весь спектакль. Уж очень все было для меня необычно. И этот спектакль запомнился мне на всю жизнь.
Опять не знаю, как и где, но мы в Уфе 1931—1932 гг. Мы живем в деревянном доме на 2-ом этаже. Большой двор. К нам приходит Лева, он меньше меня. Я его вожу на р. Белую, куда нам запрещено ходить.
Мы часто, вернее, каждый день, видели детей, которые собирают траву. Я их запомнила на всю жизнь. Тонкая шея, большой живот, тонкие руки и ноги. Это голод. Утром, когда меня ведет мама в детский сад, на улицах лежат мертвые люди — женщины и дети. Все это запомнилось на всю жизнь.
Бабушка нам присылает из Москвы муку. Она ходит в Торгсин и все, что есть у нее ценное, сдает туда и шлет нам. На это мы и живем. Я заболела дифтеритом. Каждый день к нам приходят молодые люди, товарищи мамы, но гораздо моложе ее. Они по очереди дежурят со мной.
Знала, что папа в Москве — у него тиф. Как видно, это зима, так как они приносят каждый по 3—4 полена. Топят печь, а мама из муки готовит на рыбьем жире лепешки. С этого времени я полюбила рыбий жир и могу пить его. Стол около меня был колченогий, и я часто нарочно его качала, и лекарства падали. Но никогда ни они, ни мама не ругали меня.
Бабушка Кора и дедушка Сережа где-то далеко. Иногда приходили от них письма. Мы с мамой часто ходили недалеко от нас в одноэтажный дом, где жила группа людей. Туда иногда приходила я одна. Память о ней не изгладилась до сих пор, как видно, она была обаятельной, если ребенок запомнил ее на всю жизнь. Когда мы уезжали, то билеты были на одно число, а багаж на другое число.
Ломовой извозчик должен был отправить багаж через два дня. И мама весь запечатанный багаж оставила у Марии Спиридоновой. А накануне отправки багажа Марию Спиридонову и всех товарищей арестовали. И забрали весь наш багаж, хотя там был наш адрес и квитанция на отправку. Это нам сообщил извозчик. Так кончился уфимский период.
Очень хорошо помнила Леву и ждала его всю жизнь, это мой родственник. Встретились мы уже в 60-х годах. Хорошо помню его маму — Доброхотову Александру Сергеевну и бабушку. Бабушка была небольшого роста, худая, строгая, почему-то потом, когда выросла, ее облик у меня ассоциировался со старой интеллигенцией. А вот дядю Володю, дедушкиного брата, я не помню. Мама и тетя Саша были закадычными друзьями, обе веселые и красивые.
Мне было с ними всегда интересно. Опять мы приехали из Уфы к бабушке в Москву. Очень хорошо помню наш поход с бабушкой в Торгсин на Кузнецкий мост, теперь в этом магазине женская одежда. Внизу стоял большой бурый медведь чучело , и в магазине все было. Запомнила все маленькие - 12 - магазинчики около Центрального универмага, какие все они были красивые. Мы уехали в Казань 1933 г.
Мы жили в маленьком деревянном доме, в глубине сада в соседнем доме жили бабушка Кора и дедушка Сережа. Недалеко от дома проходила железная дорога в овраге. Вокруг нас жило много друзей родителей и дедушки. У всех были дети. Играли шумно на улице, она была очень тихая, в лапту, в разбойников. Лазали по садам, хотя не помню, чтобы много рвали яблок, так как у всех яблоки были в "своих" хозяйских садах, да и были мы все-таки не жадные, не рвали в прок, а лазать в чужие сады было просто геройством — показать, что не трус.
Да и если сказать честно, то нас и не очень-то ловили, может быть, потому что мы действительно почти не приносили урона. К папе приходили молодежь, студенты и школьники, преподаватели университета. Он организовывал шахматные соревнования, обучал игре в шахматы, придумывал ребусы, загадки и вообще был душой всех сборищ. Приезжала сестра отца Вера, но она жила у своих родителей. Как жили бабушка Кора и дедушка Сережа, я не могу ничего рассказать. Могу только сказать, что на письменном столе у дедушки всегда были рукописи, он переводил, что-то писал.
Как рассказала недавно Паулина Степановна Мясникова, она часто видела двух пожилых Цедербаумов. Одеты они были скромно, вернее, бедно, но всегда все было чистое, сверкающие белизной воротнички, все наглаженное. Из письма С. Цедербаума Лиле Осиповне Дан от 28. А обстановка такова, что очень трудно найти другую работу: всюду сокращение штатов, снижение ставок, много учреждений ликвидируется. Безрезультатно посещаю я почти ежедневно биржу труда — точнее, отдел кадров Наркомтруда, ибо биржи давно у нас упразднены, поскольку не существует безработицы, — вижу там сотни и тысячи мне подобных...
Изредка дают мне «направление», но всегда оказывается, что это или в отъезд, или в таком месте, куда доступ мне закрыт. Мое непосредственное «начальство» определенно указало, где именно мне нельзя работать как раз там, где имеется наибольший спрос... Быть сейчас безработным — это значит не иметь продовольственной карточки, то есть не получать хлеба ко- - 13 - торый в вольной продаже стоит 5 рублей кило. Если бы нам не приходилось посылать на сторону, мы с грехом пополам сводили бы концы с концами, урезав себя, поскольку К. А так это очень трудно, и я теперь по воскресеньям нагружаюсь разного рода предметами одежды и отправляюсь на толкучку — здесь она носит выразительное название "Сорочьего базара" — и выстаиваю часами в надежде что-нибудь продать. Массовые увольнения, очень чувствительное снижение ставок, наконец, задержки с выплатой зарплаты — все это привело к тому, что покупателей нет — все превратились в продавцов...
Не знаю, где искать выход. Делаю попытку переквалифицироваться — превратиться в бухгалтера — эта специальность еще в спросе, — тогда есть шанс получить работу, правда, оплачиваемую ниже работы экономиста. Засел за книги и консультирую товарища... Получала от них до начала 1937 года письма, но уже больше мы не встретились. Уехали мы как-то сразу на Урал, вернее, уехал папа, а мы поехали к бабушке Матроне Ивановне Крупновой в Москву, Воронцовская ул. Калату 1934—1935 гг.
Это был маленький городок, весь деревянный, очень уютный. Недалеко от завода было построено несколько 2-этажных деревянных домов, где жили служащие завода, да были еще бараки, но их в то время было очень мало. Гостиница, магазин, в центре города — чахлый городской сад, а рядом — базар, а за садом деревянная одноэтажная школа. Потом построили Дом культуры, для того времени это было очень красивое здание и внутри, и снаружи. Там впервые в городе выступал московский театр им. Вахтангова — "Турандот".
В Калате я окончила два класса. Вокруг домов стояли сараи, где все держали кур, свиней. При заводе было подсобное хозяйство, мы получали через день по ведру молока. И бабушка сбивала масло. Папа и я очень любили молоко. Вокруг городка стояла тайга, куда ходили мы с мамой за малиной, земляникой.
Папа ездил на охоту и на озера, где жили в скитах старцы. Он очень много рассказывал о них. Возили туда кое-какие продукты. Там заболела моя мама Мария Ильинична Крупнова и умерла. Похоронили ее на небольшом кладбище на горке. Наша кошка все время лежала то в ногах у мамы в гробу, то рядом, а после похорон ушла и замерзла на ее могиле.
Папа вскоре уехал, так как жить без мамы здесь не хотел. И пока ус- - 14 - траивался, к нам в квартиру вселили рабочего ударника, который отобрал у нас папин радиоприемник, кровать, шкаф. Вот таким у меня и осталось представление об ударниках, что все тащат к себе. Вскоре приехал папа, забрал нас и все вещи, и мы уехали под Москву — ст. Папа стал работать на заводе им. Жил он при заводе в общежитии, а нам с бабушкой дали однокомнатную квартиру.
Там я училась в 3-ем классе, и в конце учебного года папу арестовали. Бабушка и дедушка уже к этому времени перестали писать.
Мы в Москве. Живем у бабушки на Воронцовской ул. Мама ведет меня в Большой театр. Мы сидим в ложе, я на коленях у высокого, очень красивого человека.
Он сидит в кресле. Потом я узнала — это был Станиславский. Мама у него училась и он, как видно, пригласил нас на "Золотого петушка". Все запомнилось, и театр, и весь спектакль. Уж очень все было для меня необычно. И этот спектакль запомнился мне на всю жизнь.
Опять не знаю, как и где, но мы в Уфе 1931—1932 гг. Мы живем в деревянном доме на 2-ом этаже. Большой двор. К нам приходит Лева, он меньше меня. Я его вожу на р. Белую, куда нам запрещено ходить.
Мы часто, вернее, каждый день, видели детей, которые собирают траву. Я их запомнила на всю жизнь. Тонкая шея, большой живот, тонкие руки и ноги. Это голод. Утром, когда меня ведет мама в детский сад, на улицах лежат мертвые люди — женщины и дети. Все это запомнилось на всю жизнь.
Бабушка нам присылает из Москвы муку. Она ходит в Торгсин и все, что есть у нее ценное, сдает туда и шлет нам. На это мы и живем. Я заболела дифтеритом. Каждый день к нам приходят молодые люди, товарищи мамы, но гораздо моложе ее. Они по очереди дежурят со мной.
Знала, что папа в Москве — у него тиф. Как видно, это зима, так как они приносят каждый по 3—4 полена. Топят печь, а мама из муки готовит на рыбьем жире лепешки. С этого времени я полюбила рыбий жир и могу пить его. Стол около меня был колченогий, и я часто нарочно его качала, и лекарства падали. Но никогда ни они, ни мама не ругали меня.
Бабушка Кора и дедушка Сережа где-то далеко. Иногда приходили от них письма. Мы с мамой часто ходили недалеко от нас в одноэтажный дом, где жила группа людей. Туда иногда приходила я одна. Память о ней не изгладилась до сих пор, как видно, она была обаятельной, если ребенок запомнил ее на всю жизнь. Когда мы уезжали, то билеты были на одно число, а багаж на другое число.
Ломовой извозчик должен был отправить багаж через два дня. И мама весь запечатанный багаж оставила у Марии Спиридоновой. А накануне отправки багажа Марию Спиридонову и всех товарищей арестовали. И забрали весь наш багаж, хотя там был наш адрес и квитанция на отправку. Это нам сообщил извозчик. Так кончился уфимский период.
Очень хорошо помнила Леву и ждала его всю жизнь, это мой родственник. Встретились мы уже в 60-х годах. Хорошо помню его маму — Доброхотову Александру Сергеевну и бабушку. Бабушка была небольшого роста, худая, строгая, почему-то потом, когда выросла, ее облик у меня ассоциировался со старой интеллигенцией. А вот дядю Володю, дедушкиного брата, я не помню. Мама и тетя Саша были закадычными друзьями, обе веселые и красивые.
Мне было с ними всегда интересно. Опять мы приехали из Уфы к бабушке в Москву. Очень хорошо помню наш поход с бабушкой в Торгсин на Кузнецкий мост, теперь в этом магазине женская одежда. Внизу стоял большой бурый медведь чучело , и в магазине все было. Запомнила все маленькие - 12 - магазинчики около Центрального универмага, какие все они были красивые. Мы уехали в Казань 1933 г.
Мы жили в маленьком деревянном доме, в глубине сада в соседнем доме жили бабушка Кора и дедушка Сережа. Недалеко от дома проходила железная дорога в овраге. Вокруг нас жило много друзей родителей и дедушки. У всех были дети. Играли шумно на улице, она была очень тихая, в лапту, в разбойников. Лазали по садам, хотя не помню, чтобы много рвали яблок, так как у всех яблоки были в "своих" хозяйских садах, да и были мы все-таки не жадные, не рвали в прок, а лазать в чужие сады было просто геройством — показать, что не трус.
Да и если сказать честно, то нас и не очень-то ловили, может быть, потому что мы действительно почти не приносили урона. К папе приходили молодежь, студенты и школьники, преподаватели университета. Он организовывал шахматные соревнования, обучал игре в шахматы, придумывал ребусы, загадки и вообще был душой всех сборищ. Приезжала сестра отца Вера, но она жила у своих родителей. Как жили бабушка Кора и дедушка Сережа, я не могу ничего рассказать. Могу только сказать, что на письменном столе у дедушки всегда были рукописи, он переводил, что-то писал.
Как рассказала недавно Паулина Степановна Мясникова, она часто видела двух пожилых Цедербаумов. Одеты они были скромно, вернее, бедно, но всегда все было чистое, сверкающие белизной воротнички, все наглаженное. Из письма С. Цедербаума Лиле Осиповне Дан от 28. А обстановка такова, что очень трудно найти другую работу: всюду сокращение штатов, снижение ставок, много учреждений ликвидируется. Безрезультатно посещаю я почти ежедневно биржу труда — точнее, отдел кадров Наркомтруда, ибо биржи давно у нас упразднены, поскольку не существует безработицы, — вижу там сотни и тысячи мне подобных...
Изредка дают мне «направление», но всегда оказывается, что это или в отъезд, или в таком месте, куда доступ мне закрыт. Мое непосредственное «начальство» определенно указало, где именно мне нельзя работать как раз там, где имеется наибольший спрос... Быть сейчас безработным — это значит не иметь продовольственной карточки, то есть не получать хлеба ко- - 13 - торый в вольной продаже стоит 5 рублей кило. Если бы нам не приходилось посылать на сторону, мы с грехом пополам сводили бы концы с концами, урезав себя, поскольку К. А так это очень трудно, и я теперь по воскресеньям нагружаюсь разного рода предметами одежды и отправляюсь на толкучку — здесь она носит выразительное название "Сорочьего базара" — и выстаиваю часами в надежде что-нибудь продать. Массовые увольнения, очень чувствительное снижение ставок, наконец, задержки с выплатой зарплаты — все это привело к тому, что покупателей нет — все превратились в продавцов...
Не знаю, где искать выход. Делаю попытку переквалифицироваться — превратиться в бухгалтера — эта специальность еще в спросе, — тогда есть шанс получить работу, правда, оплачиваемую ниже работы экономиста. Засел за книги и консультирую товарища... Получала от них до начала 1937 года письма, но уже больше мы не встретились. Уехали мы как-то сразу на Урал, вернее, уехал папа, а мы поехали к бабушке Матроне Ивановне Крупновой в Москву, Воронцовская ул. Калату 1934—1935 гг.
Это был маленький городок, весь деревянный, очень уютный. Недалеко от завода было построено несколько 2-этажных деревянных домов, где жили служащие завода, да были еще бараки, но их в то время было очень мало. Гостиница, магазин, в центре города — чахлый городской сад, а рядом — базар, а за садом деревянная одноэтажная школа. Потом построили Дом культуры, для того времени это было очень красивое здание и внутри, и снаружи. Там впервые в городе выступал московский театр им. Вахтангова — "Турандот".
В Калате я окончила два класса. Вокруг домов стояли сараи, где все держали кур, свиней. При заводе было подсобное хозяйство, мы получали через день по ведру молока. И бабушка сбивала масло. Папа и я очень любили молоко. Вокруг городка стояла тайга, куда ходили мы с мамой за малиной, земляникой.
Папа ездил на охоту и на озера, где жили в скитах старцы. Он очень много рассказывал о них. Возили туда кое-какие продукты. Там заболела моя мама Мария Ильинична Крупнова и умерла. Похоронили ее на небольшом кладбище на горке. Наша кошка все время лежала то в ногах у мамы в гробу, то рядом, а после похорон ушла и замерзла на ее могиле.
Папа вскоре уехал, так как жить без мамы здесь не хотел. И пока ус- - 14 - траивался, к нам в квартиру вселили рабочего ударника, который отобрал у нас папин радиоприемник, кровать, шкаф. Вот таким у меня и осталось представление об ударниках, что все тащат к себе. Вскоре приехал папа, забрал нас и все вещи, и мы уехали под Москву — ст. Папа стал работать на заводе им. Жил он при заводе в общежитии, а нам с бабушкой дали однокомнатную квартиру.
Там я училась в 3-ем классе, и в конце учебного года папу арестовали. Бабушка и дедушка уже к этому времени перестали писать. Но я еще ничего не понимала. Меня воспитывали слишком далеко от действительности. К папе до ареста приезжали друзья бабушки и дедушки. Все они были очень приятные люди, товарищи бабушки и дедушки, выпущенные из концлагерей.
Они искали работу и жилье, но после ареста отца никто из них не приезжал, начались повальные аресты. Почти все эти люди были расстреляны, о судьбе некоторых из них в конце книги есть сведения, которые я почерпнула из дел моих родных, конечно, это маленькая часть сведений о тех, кто погиб. Мартов вошел в историю как Юлий Осипович. Родился 12 ноября 1873 г. Отец Иосиф Александрович Цедербаум служил в Российском обществе пароходства и торговли. Мать Ревекка Юльевна Розенталь вышла замуж за Иосифа Александровича Цедербаума после окончания курса обучения в Константинопольском католическом монастыре, куда ее послали воспитывавшие ее тетя и дядя из Вены после смерти родителей евреев сефардов из Испании, живших в последнее время в Солониках, где родилась Ревекка Юльевна в 1855 г.
Скончалась она 1905 г. Дедушка, Александр Сендер Иосифович Цедербаум, родился в 1816 г. В 1840 г. Указом Херсонской Казенной палаты зачислен к мещанам из купцов г. Возраст всех дан на 1858 год, следовательно, отец Л. Мартова Иосиф Александрович Цедербаум родился в 1839 году в Люблине.
Выпуском этих газет было положено начало еврейской периодической прессе в России. В 1871 году Александр Иосифович переехал в С. Петербург, где проживал по адресу Измайловский полк, 3 Рота, д. Там же находилась и редакция Тамелиц". Иосиф Александрович окончил в 1857 году курс наук в Главном училище садоводства в Крыму в Никитском ботаническом саду, в 1882 году утвержден навсегда в звании ученого садовника. Это звание давало возможность жить в любом месте в России вне черты оседлости.
В копии свидетельства от 23 октября 1883 г. Иосифу Александровичу Цедербауму "разрешено пользоваться званием и правами потомственного почетного гражданина". И действительно, читая дела родных в архиве КГБ, я везде видела, что они являются потомственными почетными гражданами Ленинграда в деле не указан С. Петербург , но это не мешало приговаривать их всех к расстрелу. Петербурге Невский пр. Петербурга Иосиф Александрович значился как купец 2-й гильдии.
У Иосифа Александровича была большая дружная семья: сыновья Мориц умер молодым от болезни сердца , Юлий, Сергей, Владимир, дочери Надежда умерла в Москве в 1923 г. Кроме своих детей воспитывались дети умерших братьев отца. Разговорным языком семьи был французский, но постепенно стал русский, хотя мать Ревекка Юльевна до конца своей жизни писала только по-французски. Брат отца Адольф окончил курс медицинских наук в Берлине, будучи студентом, подрабатывал переводами. Считался хорошим переводчиком, перевел на немецкий язык И. Приехав в Россию, сдал экзамены на аттестат зрелости, так как не кончал российскую гимназию, сдал медицинские экзамены, написал докторскую диссертацию, сдал докторский экзамен, но в это время по России прокатились еврейские погромы, и Адольф уехал в США в Деневер, где стал директором туберкулезного санатория.
Умер он во время 1 мировой войны. Другой брат отца Натан жил в Николаеве, где и умер вместе с женой от туберкулеза, остался сын Владимир музыкант и журналист, он погиб в Париже во время фашистской оккупации после депортации его жены — Марии Исааковны Каменки и дочь Софья. Софья Натановна воспитывалась в семье Цедербаумов, после окончания гимназии закончила зубоврачебные курсы, вышла замуж за меньшевика-плехановца Ольгина-Фомина и после 1917 года вместе с ним уехала на Восток, умерла от тифа во Владивостоке. Младший ее брат Яков воспитывался в семье брата отца Исайя, стал впоследствии меньшевиком, а у Исайя был и свой сын Федор партийный псевдоним Ф. Дневницкий , плехановец. Кончаю краткий обзор о семье Цедербаумов.
Далее — только о тех, кто был арестован и расстрелян, так как считаю, что они имеют право на память. Начиная уже подробно писать о каждом, все-таки дам еще немного сведений о Юлии Осиповиче Цедербауме Л. Я уже писала, когда он родился и где. Хочу сказать, где учился, так как это не везде написано о нем. Учился 3 года в 7-й гимназии С. Один год — в Николаевской Царскосельской гимназии, в 1891 г.
Петербургского университета, откуда был исключен в 1892 г. Далее писать о его политической биографии не буду, ведь книга не о нем, а о его родных. Уехал из России Л. Мартов в 1920 году. В газетах печатались версии его отъезда как о нелегальном с помощью В. Все это было придумано, никакой нелегальщины не было, и жил Л.
Мартов в Москве легально, никуда не прятался. Один раз его арестовали, но в тюрьму не увезли, а был просто домашний арест, но сразу же освободили. Мартов уехал на съезд Независимой социалистической партии, где он должен был выступить. Получил паспорт в Наркоминделе и билет. На время процесса над эсерами Л. Мартов хотел приехать и выступить в защиту их, но Советское правительство не дало ему визы.
Скончался Л. Мартов в санатории в Шварцвальде в Германии 4 апреля 1923 года от туберкулеза горла. Кремация была 10 апреля, 11 июня 1923 года на кладбище при крематории в Берлине поставили бронзовую урну с надписью по-немецки на цоколе: "Л. Мартов — борец за освобождение рабочего класса". При фашизме могила была разрушена, после окончания 2-й мировой войны была восстановлена. Я, к сожалению, не знаю, кто восстановил - 17 - ее, но это было при В.
Пике, О. Гротеволе и Э. Хонеккере, за что я им всем благодарна. В фонде Л. Из писем видно, что она была влюблена в него, ее знали все его братья и сестры, дружили с ней, жаль, что его писем к ней нет. Мне рассказывала Виктория Сергеевна Кранихфельд, что в Париже должна была быть их свадьба.
Поля и гости ждали, а Юлий Осипович приехал с опозданием на несколько часов. Он утром, как привык, зашел в кафе выпить кофе, а там начался спор, он увлекся и все забыл. Поля после этого сказала, что Юлий Осипович не может быть мужем, он партийный деятель. Так Л. Мартов остался один и не имел семьи и детей. Я читала письма Поли Гордон после этих событий, это были совершенно официальные письма о целях партии.
Сама я не видела Л. Мартова, он умер в 1923 г. Баранской, Р. Абрамовича, Луначарского и многих других. Во всех воспоминаниях упоминается его невероятная трудовая энергия, невероятные честность и тактичность. Я горжусь, что отношусь к клану родных Л.
Никогда все мои бабушки и дедушки, дяди не кривили душой, не предавали Россию, не думали о своем обогащении. Старалась и я так прожить жизнь свою, только жаль, что уже в 9 лет я фактически осталась одна. Даном, она скончалась в Нью-Йорке 28 марта 1963 года. Другая сестра Мартова Надежда Осиповна по мужу Кранихфельд. Она родилась в 1875 г. Об этом партия большевиков помнила, но когда Надежда Осиповна умерла, по-человечески поступить не смогли: во-первых, на глазах умирающей был сделан обыск, хотели выпустить на похороны Сергея Иосифовича Цедербаума, из тюрьмы велась большая переписка, и пока она велась, похороны состоялись и его не пустили, а ее старшего сына Андрея Сергеевича Кранихфельда даже и не собирались выпускать на похороны, это не нашли нужным.
Ее две дочери Виктория Сергеевна и Людмила Сергеевна впоследствии были арестованы, сидели на Лубянке, были высланы. Мартова, родилась 29 мая 1904 года в г. По постановлению Центральной комиссии по пересмотру уголовных дел на лиц, осужденных за контрреволюционные преступления, от 29 ноября 1954 постановлением Особого совещания при МГБ СССР от 17 февраля 1956 г. Умерла Людмила Сергеевна 3 января 1990 г. Во время ареста находилась на Лубянке. Людмила Сергеевна рассказывала, что ее камера на Лубянке была такая узкая, что нельзя было сесть, можно было только слегка согнуть ноги, и она была счастлива, когда ее однажды заставили мыть пол в камере и около нее, так как это был отдых.
Я вспоминаю книгу "Испанские и португальские поэты — жертвы инквизиции", М. Лубянка в 30-е годы, а вернее, и в 20-е годы уже повторяла все, что было придумано инквизицией, но, конечно, гораздо более жестоко. Жаль, что НКВД не смогло придумать костров, если б решились, то, наверное, по всей России пылали бы костры. Конечно, у них были придуманные обвинения, так Людмила Сергеевна, оказывается, рыла подземный туннель до Индии. Мы дома после 1956 г. Во время обыска у Людмилы Сергеевны была изъята грамота XVIII века, данная Иоганну Кранихфельду, о том, что он переведен из лютеранства в православие, крещен и назначен лейб-медиком Двора.
Из Музея истории г. Тарту мне сообщили, что Иоганн Кранихфельд был профессором гигиены в Берлинском университете. В архиве КГБ мне не нашли эту грамоту, а люди, которые производили обыск, уже не работали в КГБ и найти их мне не удалось. Так грамота, написанная на большом листе пергамента, и пропала. Меньшевик с 1917 г. Работал начальником планового отдела Свер- - 19 - дловского треста столовых, был арестован в Свердловске 29 мая 1937 г.
Военный коллегией Верховного суда СССР 20 июля 1938 года приговорен к расстрелу, и приговор приведен в исполнение в тот же день в Красноярске. Реабилитирован посмертно. Старший корректор типографии бюро технической информации Министерства промышленности средств связи СССР. По постановлению Особого совещания при МГБ от 9 июня 1951 г. Кранихфельд B.
После смерти он был кремирован и похоронен в присутствии М. Горького в Берлине.... В 1920 г Ленин видимо пожалел Мартова и отпустил его зарубеж...
Последовательно отрицал тактику заговора в боевой тактике социал-демократов, противопоставляя им завоевание народом демократических свобод вследствие дезорганизации государственного аппарата и использование любой возможности легальной организации масс. При этом скептически относился к революционному потенциалу крестьянства. Поддержал Л. Троцкого в деле организационного объединения социал-демократии на антибольшевистской основе на конференции в Вене август — сентябрь 1912; проходила вслед за состоявшейся в январе того же года конференцией большевиков в Праге.
С 1913 г. Деятельность в России 1913—1914 Воспользовавшись амнистией по случаю 300-летия Дома Романовых , в 1913 г. В конце 1913 — 1-й половине 1914 гг. Третья эмиграция 1914—1917 Летом 1914 г.
Остался в Париже, а в 1915 г. Решительно выступал за прекращение войны, осуждал «патриотов» и, не желая победы ни одному буржуазному правительству, связывал завершение войны с демократическими преобразованиями во всём мире и возрождением международной организации социалистов. Одним из первых в социал-демократической литературе например, в письме редакции и сотрудникам журнала «Наша заря» под названием «Русский марксизм и война», 1914 охарактеризовал империализм как важнейшее общественное явление начала 20 в. Делал акцент не на определении империализма как стадии «загнивания» и «умирания» капитализма или кануна социалистической революции, а на перспективах его развития как экономической и политической системы.
Полагал, что возможности саморегулирования и приспособления капитализма к новым историческим условиям далеко ещё не исчерпаны. В то же время ожидал новую демократическую революцию в России, считая, что политическая система в стране мало изменилась в результате революции 1905—1907 гг. Один из редакторов газеты интернационалистского направления «Голос» 1914—1915 ; вышел из состава редакции, разойдясь во взглядах с Л. Троцким, который всё ближе сходился с большевиками.
Участник Циммервальдской 1915 и Кинтальской 1916 международных социалистических конференций, на которых произошло объединение осуждавших войну социал-демократов — интернационалистов. После Февральской революции 1917 г. Возвращение в Россию май — октябрь 1917 Вернулся в Россию тем же путём 9 22 мая. Редактор журнала «Интернационал», газет «Летучий листок», «Искра», сотрудник газеты «Новая жизнь».
Последовательно отстаивал идею поэтапного перехода власти к левым силам революции, включая большевиков. Критиковал вхождение социалистов во Временное правительство , считая его неспособным решать революционные задачи, осуждал «революционное оборончество» идею продолжать войну во имя защиты завоеваний революции , возглавил Временное центральное бюро меньшевиков-интернационалистов, оппозиционное руководящим органам меньшевиков. В связи с июльскими событиями 1917 г. Не соглашаясь с большевистской стратегией и тактикой, в то же время осуждал правительственные репрессии по отношению к большевикам.
Участник Демократического совещания 1917 г. Выступал с резкой критикой как Временного правительства и поддерживавших его социалистов, так и большевиков, начавших непосредственную подготовку вооружённого восстания против Временного правительства. На 2-м Всероссийском съезде Советов [25—27 октября 7—9 ноября ] предложил от имени меньшевиков-интернационалистов резолюцию, которая осуждала большевиков за организацию переворота до открытия съезда и призывала к формированию однородного социалистического правительства. После ожесточённых дебатов, закончившихся уходом со съезда правых групп меньшевиков и эсеров, не встретив поддержки, покинул съезд.
Однако, рассматривая социализм как высшее воплощение индивидуальной свободы и индивидуальности, Мартов не мог примириться с характерным для большевиков «аракчеевским пониманием социализма и пугачёвским пониманием классовой борьбы», на почве которого вырастает, по его словам, «окопно-казарменный» «квази-социализм». Считал, что социализм возможен только тогда, когда политическое воспитание масс позволяет им «путём самоуправления взять в свои руки руководство общим аппаратом». В этой связи называл «бессмысленной утопией» попытку «насаждать социализм в экономически и культурно отсталой стране». Единственную возможность борьбы с большевизмом видел в восстановлении единства рабочего движения под эгидой социал-демократии Мартов.
С этого времени до 1920 г. В связи с перемещением государственных и партийных органов из Петрограда в марте 1918 г.
Вы точно человек?
/ Фотография Юлий Мартов (photo Yuly Martov). Мартов Юлий Осипович – известный политический деятель, марксист, социал-демократ. Юлий Осипович Мартов настоящая фамилия Цедербаум — российский политический деятель, участник революционного движения, один из лидеров меньшевиков, публицист. Ю́лий О́сипович Ма́ртов — российский политический деятель, участник революционного движения, один из лидеров меньшевиков.
Трагедия Мартова
В 1906 г. В феврале содержался в одиночной камере, затем — под надзором полиции. А в июле по решению Особого совещания был приговорён к трёхгодичной ссылке в Нарымский край , которая в сентябре была заменена высылкой за границу. Сначала Мартов жил в Женеве , затем в Париже.
В 1907 г. На Штутгартском конгрессе 2-го Интернационала вместе с Лениным и Р. Люксембург он внёс радикальные поправки в резолюцию об отношении к войне.
Эмиграция …старое знамя меньшевизма оказалось для него слишком дорогим. Это политически и погубило его. При всех своих блестящих способностях Мартов смог только от времени до времени подниматься и сверкать своим тонким политическим умом, но потом снова шел ко дну, потому что его всегда тянуло в бездну это несчастное пристрастие к меньшевистскому знамени как таковому.
В 1912 г. Мартов участвовал в Августовской конференции социал-демократов в Вене , где выступал с докладом об избирательной тактике. В 1913 г.
В начале мировой войны он стоял на интернационалистских позициях, находился на левом фланге меньшевизма. Он работал в редакции парижских газет «Голос» и «Наше слово», откуда вышел в марте 1916 г. Во время Первой мировой войны был её противником.
Участвуя в Циммервальдской 1915 г. После Февральской революции 9 мая вернулся в Россию, так же, как и Ленин , проехав через Германию. Несмотря на огромный авторитет, Мартов сыграл в революции значительно меньшую роль, чем другие меньшевики — И.
Церетели , Ф. Дан или Н. Чхеидзе , хотя и вошёл во Временный Совет Российской республики, т.
К Октябрьской революции отнёсся отрицательно, ушёл с делегацией меньшевиков со II съезда Советов.
Выступал против ограничения большевиками свободы слова, против арестов видных деятелей не только меньшевиков и эсеров, но также буржуазных партий и беспартийных. Осудил разгон Учредительного собрания. В марте 1918 г.
Мартов переехал в Москву, где находился ЦК РСДРП, и возглавил редакцию газеты «Вперед», с помощью которой еще пытался вернуть результаты революции в демократическом направлении. Он опубликовал разоблачающие И. Сталина материалы об участии того в экспроприациях 1906—1907 гг. Поздние годы жизни[ Файл:Mensevikii.
Мартов выступал против заключения мирного договора России с Германией. В мае 1918 г. В конце 1918 г. Летом 1919 г.
В сентябре 1920 будучи смертельно болен туберкулезом эмигрировал. В Германии к нему присоединился высланный из России Ф. Дан , и их работа продолжалась в Заграничном бюро ЦК меньшевиков. Сразу после приезда в Берлин Мартов с согласия ЦК партии основал журнал «Социалистический вестник», и его статьи регулярно печатались на страницах этого журнала.
Всего вышло в свет 45 его статей и заметок, в которых он старался понять и объяснить большевизм, в котором видел «потребительский коммунизм». Впоследствии «Социалистический вестник» стал центральным органом партии главный редактор Соломон Шварц , во многом определял политическую линию ЦК меньшевиков. В октябре 1920 г. В ней он впервые рассказал о своей позиции по повыду положения в Советской России.
Критикуя политику большевиков, Мартов считал наилучшим проявлением международной солидарности по отношению к русской революции защиту мирового рабочего движения. Это заявление было основано на анализе экономической ситуации в России, которая характеризовалась полным хозяйственным развалом, отсутствии правовых гарантий и гражданских свобод. К 1921 г. В местных партийных организациях в России в этот период усилилось влияние правого крыла партии, что нашло отражение в решениях Августовской Всероссийской конференции РСДРП 1921 г..
Делегаты согласились с тезисом Мартова о необходимости соглашения между пролетариатом и крестьянством, высказывались за первоочередное предоставление демократических свобод только «трудящимся классам». В 1922 г.
Отрицательно оценивал существовавшие формы подпольных партийных организаций, считал необходимым создание легальной рабочей партии, которая бы опиралась на фракцию РСДРП в Государственной думе, профессиональные союзы, общества самообразования, кооперативы.
Но в отличие от последовательных «ликвидаторов» не призывал к немедленному разрушению нелегальных структур партии. Последовательно отрицал тактику заговора в боевой тактике социал-демократов, противопоставляя им завоевание народом демократических свобод вследствие дезорганизации государственного аппарата и использование любой возможности легальной организации масс. При этом скептически относился к революционному потенциалу крестьянства.
Поддержал Л. Троцкого в деле организационного объединения социал-демократии на антибольшевистской основе на конференции в Вене август — сентябрь 1912; проходила вслед за состоявшейся в январе того же года конференцией большевиков в Праге. С 1913 г.
Деятельность в России 1913—1914 Воспользовавшись амнистией по случаю 300-летия Дома Романовых , в 1913 г. В конце 1913 — 1-й половине 1914 гг. Третья эмиграция 1914—1917 Летом 1914 г.
Остался в Париже, а в 1915 г. Решительно выступал за прекращение войны, осуждал «патриотов» и, не желая победы ни одному буржуазному правительству, связывал завершение войны с демократическими преобразованиями во всём мире и возрождением международной организации социалистов. Одним из первых в социал-демократической литературе например, в письме редакции и сотрудникам журнала «Наша заря» под названием «Русский марксизм и война», 1914 охарактеризовал империализм как важнейшее общественное явление начала 20 в.
Делал акцент не на определении империализма как стадии «загнивания» и «умирания» капитализма или кануна социалистической революции, а на перспективах его развития как экономической и политической системы. Полагал, что возможности саморегулирования и приспособления капитализма к новым историческим условиям далеко ещё не исчерпаны. В то же время ожидал новую демократическую революцию в России, считая, что политическая система в стране мало изменилась в результате революции 1905—1907 гг.
Один из редакторов газеты интернационалистского направления «Голос» 1914—1915 ; вышел из состава редакции, разойдясь во взглядах с Л. Троцким, который всё ближе сходился с большевиками. Участник Циммервальдской 1915 и Кинтальской 1916 международных социалистических конференций, на которых произошло объединение осуждавших войну социал-демократов — интернационалистов.
После Февральской революции 1917 г. Возвращение в Россию май — октябрь 1917 Вернулся в Россию тем же путём 9 22 мая. Редактор журнала «Интернационал», газет «Летучий листок», «Искра», сотрудник газеты «Новая жизнь».
Последовательно отстаивал идею поэтапного перехода власти к левым силам революции, включая большевиков. Критиковал вхождение социалистов во Временное правительство , считая его неспособным решать революционные задачи, осуждал «революционное оборончество» идею продолжать войну во имя защиты завоеваний революции , возглавил Временное центральное бюро меньшевиков-интернационалистов, оппозиционное руководящим органам меньшевиков. В связи с июльскими событиями 1917 г.
Не соглашаясь с большевистской стратегией и тактикой, в то же время осуждал правительственные репрессии по отношению к большевикам. Участник Демократического совещания 1917 г. Выступал с резкой критикой как Временного правительства и поддерживавших его социалистов, так и большевиков, начавших непосредственную подготовку вооружённого восстания против Временного правительства.
На 2-м Всероссийском съезде Советов [25—27 октября 7—9 ноября ] предложил от имени меньшевиков-интернационалистов резолюцию, которая осуждала большевиков за организацию переворота до открытия съезда и призывала к формированию однородного социалистического правительства. После ожесточённых дебатов, закончившихся уходом со съезда правых групп меньшевиков и эсеров, не встретив поддержки, покинул съезд. Однако, рассматривая социализм как высшее воплощение индивидуальной свободы и индивидуальности, Мартов не мог примириться с характерным для большевиков «аракчеевским пониманием социализма и пугачёвским пониманием классовой борьбы», на почве которого вырастает, по его словам, «окопно-казарменный» «квази-социализм».
Считал, что социализм возможен только тогда, когда политическое воспитание масс позволяет им «путём самоуправления взять в свои руки руководство общим аппаратом». В этой связи называл «бессмысленной утопией» попытку «насаждать социализм в экономически и культурно отсталой стране». Единственную возможность борьбы с большевизмом видел в восстановлении единства рабочего движения под эгидой социал-демократии Мартов.
Известно, он собирался жениться на француженке и социалистке Поли Гордон. Но назначенная свадьба не состоялась, поскольку Юлий Осипович в этот день зашел в парижское кафе, погрузился в жаркие политические споры с товарищами по партии и забыл обо всем на свете… Юлий Осипович умер в одном из санаториев Шварцвальда 4 апреля 1923 г. После смерти он был кремирован и похоронен в присутствии М.
Почему Юлий Мартов требовал снять Сталина с должности в 1918 году
Юлий Осипович Мартов (Цедербаум) известный деятель революционного движения, один из лидеров фракции, а затем и партии «меньшевиков». Главная» Новости» Мартов рсдрп. Юлий Осипович умер в одном из санаториев Шварцвальда 4 апреля 1923 г. После смерти он был кремирован и похоронен в присутствии М. Горького в колумбарии на Герихтштрассе в берлинском районе Веддинг.
Юлий Мартов, его жизнь, идеи и революционная деятельность
Согласно его позиции, спасение революции в те времена было возможным только в ситуации заключения мира, а также проведения значимых социальных реформ. На четвертом Чрезвычайном съезде Советов, Ю. Мартов выступил с речью, в которой высказался против заключения Брестского мира, и вместе с этим выступил за создание однородного социалистического правительства вместо Совета комиссаров «новой власти». При этом, в декабре 1918 года, на Всероссийском партийном совещании большевиков он поддержал политику советского правительства по вопросам борьбы с контрреволюцией, и провозгласил идею снятия требования Учредительного собрания. Являясь настоящим политиком, Мартовым был принят факт наличия советского строя, однако он остался приверженцем демократической республики и продолжил критиковать советское правительство. В октябре 1920 года Мартовым, по поручению ЦК партии меньшевиков которая была легализована 30 ноября 1919 года был совершен выезд за границу, где он выступал в качестве представителя партии во втором Интернационале, с сохранением советского гражданства. В 1921 году он стал создателем Венского, либо, как это называется — второго Интернационала. Он умер от туберкулеза и был захоронен в Берлине.
Большая часть сознательной жизни Ю. Мартова была посвящена исследованию, а также пропаганде марксизма, совместно с созданием в России марксистской партии по примеру немецкой социально-демократической организации СДПГ. Как в теоретическом социализме, так и в практике партийной жизни, политик был сторонником умеренных взглядов, хотя и не отрицал возможность проведения революции, совместно с выстраиванием в России социализма. Замечание 3 Как в партийной работе, так и в теоретических размышлениях, Ю. Мартов был идейным противником большевизма, а также его лидера В. Прежде всего, он отвергал стремление большевиков к немедленному вводу социалистического строя в России, их негативное отношение к наличию других партий, включая социалистическую. Классификация российских партий Мартова В качестве теоретического исследователя партий, Мартов прославился прежде всего созданием классификации отечественных партий, которая была им издана в монографии «Политические партии России» в 1906 году.
В этом труде, все партии России он разделил на: Реакционно-консервативные, правые, к которым отнеслись Союз русского народа, Русская монархическая партия и Русское собрание. Данные партии отстаивали идеи монархического строя, вопросы самодержавия, а также традиционные русские ценности. Либерально-демократические партии.
В ноябре 1895 года Мартов и Ленин стали соратниками и создали в Петербурге «Союз борьбы за освобождение рабочего класса». Эта организация объединяла наиболее прогрессивные силы и занималась распространением нелегальной литературы, политическим просвещением рабочих и борьбой с идеологическими противниками. В декабре Ленина арестовали.
Спустя месяц под стражей оказался Мартов. По приговору суда Мартову назначили трехлетнюю ссылку в сибирском селе Туруханск. Ленина ожидала та же участь, но ссылку назначили в Шушенском. Перед отбытием зимой 1897 года друзья сфотографировались на память с другими участниками петербургского «Союза борьбы за освобождение…». Этот снимок стал хрестоматийным. После окончания ссылки Мартов и Ленин эмигрировали в Европу.
В 1900 году в Мюнхене они стали выпускать газету «Искра» для последующего распространения в России через агентурную сеть подпольщиков. Раскол Издание «Искры» было успешным предприятием. Ее тираж составлял 8-10 тысяч экземпляров, что позволяло привлекать сторонников и формировать из них политическую силу. Вспоминая о тех временах много лет спустя, Потресов писал: «Плеханова — почитали, Мартова — любили, но только за Лениным беспрекословно шли, как за единственным бесспорным вождем». Ситуация резко изменилась после публикации в 1902 году книги Ленина «Что делать? В ней предлагалось создать «партию нового типа»: жестко централизованную и строго законспирированную подпольную организацию, состоящую из профессиональных революционеров, связанных железной дисциплиной.
Подобные идеи встретили критику Мартова. Он утверждал, что в книге Ленина провозглашается организационный централизм, который устанавливает культ профессиональных революционеров и отвергает принцип демократического контроля над руководством партии.
Цедербаума — моего деда, нашла воспоминания о Мартове, собранные им сразу после смерти Л. Мартова и записанные со слов тех, с кем он сидел в тюрьме. Эти воспоминания неизвестных нам людей были приобщены к делу при аресте в 1937 г. К счастью, они сохранились, и я их публикую. К сожалению, личный архив мал, но сохранились фотографии, письма, трудовые книжки К.
Захаровой, В. Цедербаума, С. Цедербаума, все это использовано при написании этой книги. Я непоколебимо верю, что избежала концлагеря и детского дома только потому, что моя мама Мария Ильинична Крупнова и бабушка Матрона Ивановна Крупнова молились за меня, они были православные, и мама всегда возила с собой икону Божьей Матери Казанской, которой ее благословила в 16 лет ее мама. Эта икона приснилась во сне маме и предсказала о ее смерти. И действительно, все произошло, как было показано и сказано во сне маме. Конец у всех был одинаков — расстрел.
После смерти мамы мы жили с бабушкой и с папой. В 1937 году папа был арестован, бабушка пошла к Н. Крупской за помощью. Та ей сказала, что помочь нашим родным она не сможет, но сделает все, чтобы меня спасти. Бабушка Матрона Ивановна вскоре умерла в 1937 году 26 августа, у нее был скоротечный рак, и меня сразу же взяли под опеку совершенно чужие люди — Варвара Михайловна Щеглова, член общины евангельских христиан-баптистов, и ее мама Мария Алексеевна Щеглова, православная. Они дали мне возможность окончить школу и институт. В институте я училась заочно.
Жили мы скудно, так как Варвара Михайловна получала мизерную зарплату. Она была бухгалтером. Ни разу меня не упрекнули куском хлеба, я имела дома только ласку и внимание. Я вообще никогда не почувствовала, что они чужие. Мои родные — сестра дедушки, Евгения Осиповна младшая сестра Л. Мартова , жила в полном достатке, но взять меня побоялась. Родная сестра моего отца Вера Сергеевна тоже побоялась взять меня.
Ну, да ладно, выросла благодаря хорошим людям, милым и прекрасным, вечно благодарна им. После выступления Н. Хрущева добивалась реабилитации родных. Все это продолжалось очень долго, и только после того, как моим делом стала заниматься зам. Космарская, я, наконец, получила реабилитации на всех после 1990 года и узнала правду о их судьбе. Мне дали возможность прочесть дела моих родных в КГБ. Благодарю Л.
Космарскую за человечность. Все дела в КГБ почищены, отредактированы, но даже и в таком виде они страшные. Как правило, это были малокультурные, плохо образованные люди, выдумывавшие жалкие, глупые обвинения. Так, дедушке придумали, что он вел тайную переписку прямо по "Оводу" Войнич. Мне показали расстрельные книги КГБ, я увидела, как проходила процедура расстрела. Перед тем, как забрать человека из камеры на расстрел, разводящий сверял список, уточнял фамилию, имя, потом уже во дворе или в зале, в другом месте снова проверяли, правильно ли привели человека на расстрел, затем расстрелянного осматривал врач и писался протокол об этом, и, если отправляли на кремацию, писали, куда отправили труп. Так я узнала до конца судьбу моего папы, дедушки, бабушки, а потом уже и других родных.
Это такие, как бригад-юрист Д. Кандыбин, воен-юрист И. Китин, И. Кондратьев — воен-юрист I ранга. Это были специалисты с высшим юридическим образованием, и они, конечно, понимали, что приговаривают людей совершенно невиновных к расстрелу. Какими нужно быть подлецами, чтобы так уничтожать совершенно невинных людей. Я узнавала в КГБ о Кандыбиие, и мне сообщили, что он, к сожалению, уже умер, а остальные ушли из органов, и органы не знают, где они.
Как это странно звучит. Совершенно невинных людей КГБ находили, обвиняли, а этих подлецов органы найти не могут. Еще меня удивило то, что Д. Кандыбин вел дела И. Бабеля, В. Мейерхольда, и вдруг он фигурирует в деле моего отца. Очень хотелось бы узнать, как велись дела Кандыбиным: по какому-то плану или случайные, какие попадались под руку.
В книге Аркадия Ваксберга "Нераскрытые тайны", М. Я горжусь своей бабушкой Конкордией Ивановной Захаровой-Цедербаум, тем, что она отказывалась отвечать на допросах. Мне рассказывали бывшие заключенные, что ее видели на пересылке в Новосибирске. Она голодала, и ее несли конвоиры на пальто. Она успела сказать женщинам, что "раньше не брала вины даже когда действительно была агентом "Искры" и сейчас за придуманные ложные дела отвечать не будет". Действительно, в ее деле нет ни одного листка допроса, только одна запись — отказалась идти на допрос. В своем последнем слове она сказала, что все обвинения — глупая ложь.
Но все равно приговор был один — расстрел. Цедербаума] Умер Юлий Осипович. Один за другим сходят с арены политической жизни старые испытанные борцы за социализм: Г. Плеханов, В. Засулич, Б. Кричевский, Астров Повес , Г. Батурский С.
Цейтлин , K. Ермолаев и, наконец, Л. Впервые о Л. Мартове я узнал, будучи совсем молодым. Это было в Петербурге приблизительно в 1902—1903 гг. На этой книжке воспитывались многие товарищи, впоследствии ставшие сами руководителями рабочего движения. Между прочим и рабочий-металлист Рафаил Краковский, о трагической смерти которого Мартов упоминал в своей речи на съезде в Галле.
Позднее мы почти регулярно читали номера газеты "Искра", где статьи Мартова имели большое воспитательное значение и являлись политическим руководством для работников-практиков на местах. Лично с ним мне пришлось встретиться в первый раз во время "дней свобод" 1905 г. Тогда вся русская революционная эмиграция прибыла в Петербург и приняла активное участие в развертывающихся событиях. Вместе с В. Засулич, Л. Дейчем, А. Мартыновым, Ф.
Даном и мн. Юлий Осипович принимал активное участие в революционных событиях того времени. Помимо его неоднократных выступлений в Петербургском Совете рабочих депутатов в 1905 г. При гробовом молчании и напряженном внимании 3-тысячной толпы на трибуну, слегка прихрамывая, поднимается Юлий Осипович. Небольшого роста, худощавая фигура в черном сюртуке с пенсне на носу и с характерной черной бородой. Речь свою он начал не сразу, а предварительно закурив папиросу, как бы обдумывая вступительное слово. С самого начала его речи почувствовалось, что это будет не выступление митингового оратора, волнующего на мгновение толпу, а слово мыслителя-ученого, глубокое и искреннее.
От начала и до конца его речь по текущему моменту носила строго научный, аналитический характер. Конечно, для большой аудитории, где находилось более 3 тысяч человек, голос Юлия Осиповича был слаб. Но тем не менее он умел захватывать слушателей глубокими мыслями, высказывая их просто, понятно. Вопрос был настолько всесторонне освещен в докладе Ю. Влияние Ю. Являясь членом ЦК партии и членом редакции центрального партийного органа, Ю. Это мы наблюдаем и на заре РСДРП, и позднее по вопросу о профессиональном и кооперативном движении, и во время отчаянной борьбы с ликвидаторством, и по вопросу даже о военно-промышленных комитетах.
Только по вопросу о войне он был неуступчив и непримирим. Здесь он шел на разрыв, и этот вопрос его временами сближал с самыми крайними большевиками. В 1914 г. В редакции партийной газеты мне удалось повидать Юлия Осиповича. Внешне он был уже не тот, что в 1905 г. На этот раз коротко остриженная клинообразная бородка местами поседела. Лицо осунулось.
Спина стала еще более сутулая. Словом, жизнь надломила его здоровье. Во время войны Ю. И здесь Ю. Отличительной чертой Мартова всегда было честное отношение к своим врагам. Возражая своим противникам временами язвительно резко, он всегда это делал в рамках деликатности. И за это, насколько можно судить по фактам, противники его уважали и с ним считались.
Как на характерный случай можно сослаться на - 8 - следующее. Если не ошибаюсь, кажется, в 1919 г. Абрамовичем были чекистами арестованы. Он вместо того, чтобы скрыться, официально обратился к Ленину как председателю Совнаркома с требованием освобождения своих друзей по партии. Ленин заявил, что он этого сделать не может по отношению к лицам антисоветской партии. На это Мартов возразил, указав, что он тоже является членом ЦК и хочет в полной мере нести ответственность вместе со своими товарищами. Как передают, Ленин, пожав плечами, сказал: "Ах так, ну хорошо".
Мартов был арестован и находился под домашним арестом в продолжение двух недель. Очевидно, чекисты боялись за здоровье Ю. Со смертью Ю. Он совмещал в себе талантливого публициста и неутомимого революционера. Вождь партии умер. Но деятельность Ю. Она не может умереть.
Она лишь теснее сомкнет свои ряды и будет пока делать ту скромную работу, которую она проделывает при крайне неблагоприятных условиях вот уже в продолжение почти 5 лет. Впервые я познакомилась с Ю. Мартовым весной 1914 г. Своих женских литературных сил у нас было мало, и потому мы довольно часто обращались к отдельным членам редакции "Р. Особенным праздником были для нас статьи Ю. И хотя он, будучи членом редакционной коллегии "Р. И его статьи служили украшением нашего номера.
Помню еще и сейчас его яркую, полную глубокого чувства статью "Работница и свобода коалиции". Так искренно, задушевно и просто, так убедительно и горячо мог писать только человек, всей душой преданный идее освобождения рабочего класса. Целые потоки лжи и клеветы лились на меньшевиков со - 9 - страниц газеты "Правда", руководимой тогда провокатором Черномазовым. Особенной травле подвергались идейные руководители меньшевистского течения Ю. Мартов и Ф. Дан, поведшие кампанию против второго столпа большевиков, тогда уже раскрытого провокатора Малиновского, председателя думской фракции большевиков. Конечно, от партийного и общего?
Помню, с каким невозмутимым спокойствием развертывал Ю. Его ответы на эту отборную брань были всегда полны достоинства и не опускались до степени перебранки. Атмосфера в те дни в Петрограде была накаленная, что отзывалось и на работе редакции. Начинался новый подъем экономических стачек, в воздухе пахло войной. В редакции всегда толпилось много народу, и Ю. Помимо заседаний редакционной коллегии, где мне приходилось слышать выступления Ю. Это заседание было устроено вместе с большевиками по случаю приезда председателя II Интернационала Вандервельде.
Вандервельде приехал в Россию специально для ознакомления с сущностью разногласий большевиков и меньшевиков, ибо вопрос этот должен был разбираться на предстоящем Международном социалистическом конгрессе. Заседание это в целях конспирации было устроено в ресторане Палкина. С одной стороны стола сидели большевики, с другой меньшевики. Вандервельде сидел между Ю. Думы Скобелевым, нынешним красным советским купцом в Париже. На бурные несдержанные выступления большевиков, наполовину переплетенные ложью, спокойно выступал Ю. Вскоре после этого заседания выход "Р.
Затем наступила война, и голос рабочей печати был окончательно задушен. Я была слишком мала,. И воспитывали меня совсем в другом духе, не так, как сейчас. В нашей семье никогда не было разговоров о деньгах, о вещах. Никто не интересовался кто как одет, какая мебель, посуда, гардины. Никогда не говорили о том, кто какой национальности. Когда собирались люди, а они были всегда в нашем доме, они пили чай, пели песни, но пели или старинные романсы о Сибири, о Байкале, или песни первых высылок и тюрем, которые все прошли.
Мама красиво пела и была очень красивая, с длинными каштановыми волосами, заплетала их в косу. Вообще в нашем доме всегда было очень много молодежи, так как папа хорошо играл в шахматы, учил их этой игре, придумывал всевозможные ребусы, головоломки, преподавал математику и всегда был душой компании. Он хорошо катался на коньках, играл в волейбол. Знал 12 иностранных языков и эсперанто. У нас была прекрасная библиотека. Первое мое воспоминание — это Саратов, мне 2—3 года 1928— 1929 гг. Мы живем на 3-ем этаже дома, который выходит на площадь.
На этой площади в воскресенье — базар, лошадей много, в мешках мука, картофель. А во дворе дома целыми днями идет засолка капусты, за большим столом из досок женщины рубят капусту и уносят в чаны. Это осень. Мы почти каждый день ходим к бабушке Коре и дедушке Сереже, которые живут не очень далеко от нас в деревянном доме. Любила сидеть у них на крыльце. Улица тихая, зеленая. Помню, как ходили в тюрьму, там мой папа и дядя Андрей и еще кто-то из наших.
Их несколько человек, но других не помню. Дядя Андрей возил меня на плечах. Арестантам разрешалось гулять во дворе, играть в шахматы, читать. Потом там был и дедушка. Меня слово тюрьма не пугает, там не страшно. Больше о Саратове ничего не помню. Мы плывем, на пароходе по Волге.
У меня был большой белый медведь, которого я опускала на веревке в реку — поплавать, и матросы его вынимали и сушили. Очень его жалели, это я хорошо помню, уговаривали, что ему в реке плохо. Мы в Москве. Живем у бабушки на Воронцовской ул. Мама ведет меня в Большой театр. Мы сидим в ложе, я на коленях у высокого, очень красивого человека. Он сидит в кресле.
Потом я узнала — это был Станиславский. Мама у него училась и он, как видно, пригласил нас на "Золотого петушка". Все запомнилось, и театр, и весь спектакль. Уж очень все было для меня необычно. И этот спектакль запомнился мне на всю жизнь. Опять не знаю, как и где, но мы в Уфе 1931—1932 гг. Мы живем в деревянном доме на 2-ом этаже.
Большой двор. К нам приходит Лева, он меньше меня. Я его вожу на р. Белую, куда нам запрещено ходить. Мы часто, вернее, каждый день, видели детей, которые собирают траву. Я их запомнила на всю жизнь. Тонкая шея, большой живот, тонкие руки и ноги.
Это голод. Утром, когда меня ведет мама в детский сад, на улицах лежат мертвые люди — женщины и дети. Все это запомнилось на всю жизнь. Бабушка нам присылает из Москвы муку. Она ходит в Торгсин и все, что есть у нее ценное, сдает туда и шлет нам. На это мы и живем. Я заболела дифтеритом.
Каждый день к нам приходят молодые люди, товарищи мамы, но гораздо моложе ее. Они по очереди дежурят со мной. Знала, что папа в Москве — у него тиф. Как видно, это зима, так как они приносят каждый по 3—4 полена. Топят печь, а мама из муки готовит на рыбьем жире лепешки. С этого времени я полюбила рыбий жир и могу пить его. Стол около меня был колченогий, и я часто нарочно его качала, и лекарства падали.
Но никогда ни они, ни мама не ругали меня. Бабушка Кора и дедушка Сережа где-то далеко. Иногда приходили от них письма. Мы с мамой часто ходили недалеко от нас в одноэтажный дом, где жила группа людей. Туда иногда приходила я одна. Память о ней не изгладилась до сих пор, как видно, она была обаятельной, если ребенок запомнил ее на всю жизнь. Когда мы уезжали, то билеты были на одно число, а багаж на другое число.
Ломовой извозчик должен был отправить багаж через два дня. И мама весь запечатанный багаж оставила у Марии Спиридоновой. А накануне отправки багажа Марию Спиридонову и всех товарищей арестовали.
Этот снимок стал хрестоматийным. После окончания ссылки Мартов и Ленин эмигрировали в Европу. В 1900 году в Мюнхене они стали выпускать газету «Искра» для последующего распространения в России через агентурную сеть подпольщиков. Раскол Издание «Искры» было успешным предприятием. Ее тираж составлял 8-10 тысяч экземпляров, что позволяло привлекать сторонников и формировать из них политическую силу. Вспоминая о тех временах много лет спустя, Потресов писал: «Плеханова — почитали, Мартова — любили, но только за Лениным беспрекословно шли, как за единственным бесспорным вождем».
Ситуация резко изменилась после публикации в 1902 году книги Ленина «Что делать? В ней предлагалось создать «партию нового типа»: жестко централизованную и строго законспирированную подпольную организацию, состоящую из профессиональных революционеров, связанных железной дисциплиной. Подобные идеи встретили критику Мартова. Он утверждал, что в книге Ленина провозглашается организационный централизм, который устанавливает культ профессиональных революционеров и отвергает принцип демократического контроля над руководством партии. В «Истории российской социал-демократии» Мартов отмечал, что массовое политическое движение невозможно втиснуть «в прокрустово ложе конспиративно-бюрократической системы». Кроме того, проявилась склонность Ленина к политической интриге. Накануне проведения съезда партии он обратился к Мартову с предложением объединить силы против Плеханова и исключить из редколлегии «Искры» неугодных ему людей. Подобное предложение возникло из-за идеологических разногласий между Лениным и остальными «искровцами», среди которых особенным уважением пользовался Плеханов. Столкнулись не только личные амбиции, но и разные взгляды на прошлое и настоящее России», — пишет историк Станислав Тютюкин в книге «Меньшевизм.
Страницы истории». Возникла дискуссия о членстве в партии.
СУДЬБА ЛЮДЕЙ НА ФОТО 1897 г С ЛЕНИНЫМ.
Юлий Осипович Мартов (настоящая фамилия Цедербаум; 24 ноября 1873, Константинополь — 4 апреля 1923 года, Шёмберг, Германия) — российский политический деятель, участник революционного движения, один из лидеров меньшев. Поэтому актуальность упоминания Юлия Осиповича Мартова не должна исчерпываться кругленькой датой или каким-нибудь еще юбилеем. Юлий Осипович Мартов (настоящая фамилия Цедербаум) — российский политический деятель, участник революционного движения, один из лидеров меньшевиков, я в Константинополе в зажиточной еврейской семье.
Мартов, Юлий Осипович
После возвращения получить ведущую роль в Петроградском совете рабочих и солдатских депутатов, несмотря на авторитет, Мартову не удалось. Октябрьскую революцию, как и последующий разгон Учредительного собрания, Мартов не принял, но не покинул страну, продолжая критиковать своего бывшего друга Ленина и его соратников. При этом, в отличие от меньшевиков-эмигрантов, призывал к борьбе с властью большевиков не путем войны и интервенции, а путем дискуссий в Советах всех уровней и агитации населения. Мартов во время жизни в Советской России не подвергся репрессиям, однако его активно травили в прессе. В 1920 году из-за обострения туберкулеза он был вынужден эмигрировать в Германию, где и скончался 4 апреля 1923 года.
На его похоронах присутствовал Максим Горький. Надпись на надгробном памятнике гласит: «Юлий Мартов — борец за освобождение рабочего класса». Переходите по ссылке, и вы узнаете больше о:.
О случившемся гувернантка долго никому не рассказывала, из-за чего лечение началось поздно и нога срослась неправильно.
Несмотря на длительное лечение, по вспоминаниям его сестры Лидии «он так и остался на всю жизнь хромым, невольно волоча свою больную ногу, сильно сутулясь при ходьбе… Это обстоятельство сыграло, думаю, немаловажную роль в его жизни и во всём его развитии» [1]. Племянница Мартова Юлиана Яхнина вспоминала: «Мама всегда рассказывала мне об удивительной нравственной атмосфере, которая царила в семье. Они придумали государство, названное ими Приличенск. Турцию семья покинула в 1877 году в связи с русско-турецкой войной [1].
Учился Юлий три года в 7-й гимназии Санкт-Петербурга , один год — в Николаевской Царскосельской гимназии. В 1891 году он окончил Первую Санкт-Петербургскую классическую гимназию [2] [3] и поступил на естественное отделение Физико-математического факультета Санкт-Петербургского университета. Отец мой, в 1860-х годах переживший увлечение тогдашней молодёжи, остался навеки почитателем Герцена , к которому когда-то ездил в Лондон «на поклон», — писал Мартов в «Записках социал-демократа». Политическая деятельность[ править править код ] Мартов сидит, справа в составе членов Союза борьбы за освобождение рабочего класса 1897 Уже на первом курсе Петербургского университета создал революционный кружок.
В 1892 г. Полтора года он находился в Доме предварительного заключения и в « Крестах ». Его исключили из университета и летом 1893 г. Здесь он принимал участие в деятельности местной социал-демократической организации, в движении за создание Всеобщего еврейского рабочего союза Литвы, Польши и России с 1897 г.
После отбытия наказания в 1895 г. Лениным был одним из основателей петербургского Союза борьбы за освобождение рабочего класса название организации придумал Мартов , за что был в 1896 г. В 1899 г. Мартов поддержал написанный 17-ю ссыльными «Протест российских социал-демократов» против «Кредо» « Экономистов » Е.
В ссылке он пишет ещё две работы: «Рабочее дело в России» и «Красное знамя в России». В январе 1900 г. Затем заключил «тройственный союз» в поддержку газеты с А. Потресовым и В.
Он активно работал по подготовке к изданию газеты « Искра » и журнала « Заря », был сотрудником редакции, также привлекал к участию своих соратников и родственников. В Германии базировалась редакция газеты с 1901 г. В августе 1901 г.
Несмотря на огромный авторитет Мартов сыграл в революции значительно меньшую роль, чем другие меньшевики — И. Церетели , Ф. Дан или Н. Чхеидзе , хотя и вошел во Временный Совет Российской республики, т. К Октябрьской революции отнесся отрицательно, ушел с делегацией меньшевиков со II съезда Советов.
Выступал против ограничения большевиками свободы слова, против арестов видных деятелей не только меньшевиков и эсеров, но также буржуазных партий и беспартийных. Осудил разгон Учредительного собрания. В марте 1918 г. Мартов переехал в Москву, где находился ЦК РСДРП, и возглавил редакцию газеты «Вперед», с помощью которой еще пытался вернуть результаты революции в демократическом направлении. Он опубликовал разоблачающие И. Сталина материалы об участии того в экспроприациях 1906—1907 гг. Поздние годы жизни[ Файл:Mensevikii. Мартов выступал против заключения мирного договора России с Германией.
В мае 1918 г. В конце 1918 г. Летом 1919 г. В сентябре 1920 будучи смертельно болен туберкулезом эмигрировал. В Германии к нему присоединился высланный из России Ф. Дан , и их работа продолжалась в Заграничном бюро ЦК меньшевиков. Сразу после приезда в Берлин Мартов с согласия ЦК партии основал журнал «Социалистический вестник», и его статьи регулярно печатались на страницах этого журнала. Всего вышло в свет 45 его статей и заметок, в которых он старался понять и объяснить большевизм, в котором видел «потребительский коммунизм».
Впоследствии «Социалистический вестник» стал центральным органом партии главный редактор Соломон Шварц , во многом определял политическую линию ЦК меньшевиков. В октябре 1920 г. В ней он впервые рассказал о своей позиции по повыду положения в Советской России. Критикуя политику большевиков, Мартов считал наилучшим проявлением международной солидарности по отношению к русской революции защиту мирового рабочего движения.
Дан или Н. Чхеидзе , хотя и вошёл во Временный Совет Российской республики, т.
К Октябрьской революции отнёсся отрицательно, ушёл с делегацией меньшевиков со II съезда Советов. Выступал против ограничения большевиками свободы слова, против арестов видных деятелей не только меньшевиков и эсеров, но также буржуазных партий и беспартийных. Осудил разгон Учредительного собрания. В марте 1918 г. Мартов переехал в Москву, где находился ЦК РСДРП , и возглавил редакцию газеты «Вперёд», с помощью которой ещё пытался вернуть результаты революции в демократическом направлении. Он опубликовал разоблачающие И.
Сталина материалы [источник не указан 1158 дней] об участии того в экспроприациях 1906 — 1907 гг. Сталин подал на Мартова в суд за клевету, процесс окончился «общественным порицанием» Мартову [3]. По книге британского историка Саймона Монтефиоре " Молодой Сталин " об этом указывается так: "Юлий Мартов опубликовал в 1918 году статью, в которой писал, что Сталин не имеет права занимать правительственные посты, так как был исключен из партии в 1907-м. Тогда выяснилось, что Сталин действительно был исключен из партии, но не ЦК, а низовой организацией Тифлиса. Мартов выступал против заключения мирного договора России с Германией. В мае 1918 г.
В конце 1918 г. Летом 1919 г. В сентябре 1920 , будучи смертельно болен туберкулёзом, эмигрировал. В Германии к нему присоединился высланный из России Ф. Дан , и их работа продолжалась в Заграничном бюро ЦК меньшевиков. Сразу после приезда в Берлин Мартов с согласия ЦК партии основал журнал « Социалистический вестник », и его статьи регулярно печатались на страницах этого журнала.
Всего вышло в свет 45 его статей и заметок, в которых он старался понять и объяснить большевизм, в котором видел «потребительский коммунизм». Впоследствии « Социалистический вестник » стал центральным органом партии главный редактор Соломон Шварц , во многом определял политическую линию ЦК меньшевиков. Аксельрод упрекал Мартова в «огромном несоответствии» противоречия между его «принципиальной оценкой исторического значения большевизма» и той, «в сущности, не просто оппозицией, а войной», которую меньшевистская партия, ведомая тем же Мартовым, вела против большевистской диктатуры, Аксельрод писал: «…Если большевики и только они выполняют у нас надлежащим образом исторические задачи революции, как якобинцы в своё время во Франции, то борьба наша против них по существу контрреволюционна.
Мартов интервью
Ее тираж составлял 8-10 тысяч экземпляров, что позволяло привлекать сторонников и формировать из них политическую силу. Вспоминая о тех временах много лет спустя, Потресов писал: «Плеханова — почитали, Мартова — любили, но только за Лениным беспрекословно шли, как за единственным бесспорным вождем». Ситуация резко изменилась после публикации в 1902 году книги Ленина «Что делать? В ней предлагалось создать «партию нового типа»: жестко централизованную и строго законспирированную подпольную организацию, состоящую из профессиональных революционеров, связанных железной дисциплиной. Подобные идеи встретили критику Мартова. Он утверждал, что в книге Ленина провозглашается организационный централизм, который устанавливает культ профессиональных революционеров и отвергает принцип демократического контроля над руководством партии. В «Истории российской социал-демократии» Мартов отмечал, что массовое политическое движение невозможно втиснуть «в прокрустово ложе конспиративно-бюрократической системы». Кроме того, проявилась склонность Ленина к политической интриге. Накануне проведения съезда партии он обратился к Мартову с предложением объединить силы против Плеханова и исключить из редколлегии «Искры» неугодных ему людей. Подобное предложение возникло из-за идеологических разногласий между Лениным и остальными «искровцами», среди которых особенным уважением пользовался Плеханов.
Столкнулись не только личные амбиции, но и разные взгляды на прошлое и настоящее России», — пишет историк Станислав Тютюкин в книге «Меньшевизм. Страницы истории». Возникла дискуссия о членстве в партии. Ленин требовал от членов РСДРП личного участия в работе одной из партийных организаций, а Мартов — регулярного личного содействия партии под руководством одной из ее организаций. Может показаться, что две формулировки схожи. Однако их следует воспринимать в контексте дискуссии о партийном строительстве по поводу книги «Что делать? Большинство делегатов съезда в вопросе членства поддержали позицию Мартова.
Автор многочисленных пьес, кино-и телесценариев, либретто для опер и оперетт, произведений для детей, песен для театральных постановок и кинофильмов. Цена: 500 руб. В издательстве журнала «Звезда» вышел третий сборник стихов эстонского поэта Калле Каспера «Да, я люблю, но не людей» в переводе Алексея Пурина. Ранее в нашем издательстве выходили книги Каспера «Песни Орфея» 2018 и «Ночь — мой божественный анклав» 2019. Сотрудничество двух авторов из недружественных стран показывает, что поэзия хоть и не начинает, но всегда выигрывает у политики. Цена: 150 руб. Жизнь и творчество Льва Друскина 1921-1990 , одного из наиболее значительных поэтов второй половины ХХ века, неразрывно связанные с его родным городом, стали органически необходимым звеном между поэтами Серебряного века и новым поколением питерских поэтов шестидесятых годов. Унаследовав от Маршака своего первого учителя и дружившей с ним Анны Андреевны Ахматовой привязанность к традиционной силлабо-тонической русской поэзии, он, по существу, является предтечей ленинградской школы поэтов, с которой связаны имена Иосифа Бродского, Александра Кушнера и Виктора Сосноры. Цена: 250 руб.
В марте 1901 в Мюнхене вошёл в редакцию "Искры". Плехановым, Лениным и Мартовым, так как усмотрел в этом возможность поставить партию под контроль ред. После выхода Ленина из редакции вернулся в неё, был введён в Совет партии. Обвинял большевиков в стремлении установить в партии режим диктатуры. Совета РД, в Орг. С дек. Участвовал во многих меньшевист. Отвергал тактику бойкота Гос. В 1906 выслан за границу. Один из идеологов ликвидаторства, но предостерегал против абсолютизации легальной деятельности. Один из авторов и редакторов 5-томника "Обществ, движение в России в нач. На янв. В 1911 сблизился с меньшевиками-партийцами. В 1912 дел. Августовской конф. Вена , вошёл в Загран. В нач. Выступал за скорейшее окончание войны и демокр.
До своей победы в октябре 1917 года Ленин не перестает полемизировать с Мартовым, если это можно назвать полемикой. Изобличения, осуждения, «приговоры» и просто оскорбления в адрес человека, с которым в молодости было так много общего. Но Мартов непреклонен. Склонный и способный к компромиссам, Мартов не испытывает никаких позывов к поиску согласия. Просто давно пришло понимание, что тот социализм, который намерен строить вождь партии большевиков, не имеет отношения ни к подлинной справедливости, ни к нравственным принципам, ни к гуманистическим началам социалистических мечтаний. Уже проиграв, Мартов ужаснулся «промежуточному» итогу достигнутого в 1917 году. В письме к одному из своих личных друзей Н. Кристи Мартов выносит вердикт, который оказался сколь пророческим, столь и весьма точным. Получается такой букет, что трудно вынести. Вероятно, она, эта позиция Мартова, была наиболее верной и благородной. Весть о вспыхнувшем пожаре европейской войны 1914 года застала Мартова в Париже. В своем «Голосе» небольшой cоциал-демократической газете центристского толка Мартов не уставал повторять: «Да здравствует мир! Довольно крови! Довольно бессмысленных жертв! Да здравствует мир! В своих воспоминаниях один из заметных актеров российской революционной трагедии И. Церетели приводил монолог Мартова. Единственная вещь, которая его интересует, это революция, и настоящей революцией он считает только ту, где власть будет захвачена большевиками. Я задаю себе вопрос, продолжал Мартов, что будет делать Ленин, если демократии удастся добиться заключения мира? Очень возможно, что в этом случае Ленин перестроит всю свою агитацию в массах и станет проповедовать им, что все беды послевоенной поры происходят от преступлений демократии, состоящих в том, что она преждевременно закончила войну и не имела мужества довести ее до полного разгрома германского милитаризма. Все остальное было подчинено цели ее захвата. После того как в июне 1918 года ВЦИК вывел из своего состава правых эсеров и меньшевиков, Мартову ничего не оставалось, как бороться пером против сползания революции к диктатуре одной партии. Шуб приводит свидетельство Е. Драбкиной, видевшей сцену исключения меньшевиков из управляющего эшелона революции. После проведенного Я. Свердловым голосования, исключившего правых эсеров и меньшевиков из Советов, и предложения покинуть зал заседаний ВЦИК вскочил Мартов и, посылая проклятья «диктаторам», «бонапартистам», «узурпаторам», «захватчикам», пытался надеть свое поношенное пальто, но никак не попадал в рукав. Ленин стоял бледный и молча смотрел на выразительную сцену. Сидевший рядом левый эсер весело смеялся, тыча пальцем в кашляющего и ругающегося Мартова. Тот наконец справился с пальто и, уходя, обернувшись, пророчески бросил хохочущему революционеру: — Вы напрасно веселитесь, молодой человек. Не пройдет и трех месяцев, как вы последуете за нами136. Вспоминая трагедию Мартова, которая лишь рельефнее оттеняет трагедию русской революции и большевистскую одномерность Ленина, нельзя вместе с тем смотреть на поверженного лидера меньшевиков как на лицо, олицетворяющее только историческую правоту. Он верил, что социалистческая революция может быть обновляющим и освежающим актом созидания. Мартов не мог принять лишь ленинского монополизма, ставки большевиков на насилие и террор. Правда, это весьма немало. Потерпевший поражение революционер наивно верил, что революция может быть чистой, моральной, светлой. В дни, когда белый и красный террор, столкнувшись, образовали чудовищную волну насилия, Мартов быстро написал брошюру: «Долой смертную казнь». На одном дыхании он писал строки, подобные этим: «Как только большевики стали у власти, с первого же дня, объявив об отмене смертной казни, они начали убивать пленников, захваченных после боя в гражданской войне, как это делают все дикари. Убивать врагов, которые после боя сдались на слово, на обещание, что им будет дарована жизнь… Смертная казнь объявлялась отмененной, но в каждом городе, в каждом уезде разные чрезвычайные комиссии и военно-революционные комитеты приказывали расстреливать сотни и сотни людей… Этот кровавый разврат совершается именем социализма, именем того учения, которое провозгласило братство людей в труде высшей целью человечества… Партия смертных казней — такой же враг рабочего класса, как и партия погромов»137. Как бы «доказывая» правоту слов Мартова, уже после его смерти, в ноябре 1923 года, Политбюро рассматривало «Туркестанский вопрос». Докладывал Рудзутак. Он сообщил «вождям», что в Туркестане пригласили на переговоры с советской властью руководителей отрядов басмачей. Им обещалось, что жизни их не угрожает опасность и что на специальной конференции будут рассмотрены пути мирного решения конфликта. Приехало 183 главаря. Всех их немедленно арестовали и 151 человека приговорили к расстрелу. Первых из списка уже поставили к стенке и расстреляли, но тут вмешалась Москва. Нет, Политбюро не сочло этот акт проявлением коварства, а просто пока «несвоевременным»138. У Мартова были аргументы нравственные, у Ленина — аргументы политического прагматизма. Призывы к «моральности» Ленин считал проявлением «буржуазного либерализма».
Мартов, Юлий Осипович
Юлий Осипович Мартов (Цедербаум)749 родился в 1873 г. в Константинополе, где его отец служил агентом Русского общества пароходства и торговли. Юлий Осипович Мартов (настоящая фамилия Цедербаум), (1873 — 1923) — профессиональный революционер, лидер меньшевизма, теоретик и практик социал-демократического движения, участник революционного движения с 1892 г., один из создателей. Мартов, Юлий Осипович. В октябре 1920 Мартов легально выехал за границу по поручению ЦК меньшевиков в качестве представителя партии в Интернационале; до своей смерти оставался советским гражданином.