слушать на сайте бесплатно в отличном качестве. Иди и смотри фильм Владимира Хотиненко Наследники — отец Андрей Ткачёв. В традиционной субботней рубрике протоиерея Андрея Ткачёва "Иди и смотри" – очередная русская киноновинка. Иди и смотри фильм Билле Аугуста Благие намерения отец Андрей Ткачё3. Фильмы, которые рекомендует посмотреть о. Андрей Ткачев 22.
"Сатанизм в вышиванках": Иди и смотри фильм Ари Астера "Солнцестояние" — отец Андрей Ткачёв
Иди и смотри фильм Владимира Хотиненко Наследники — отец Андрей Ткачёв. Рекомендуемый список фильмов и литературы от Андрея Ткачева. Иди и смотри фильм Владимира Хотиненко Наследники — отец Андрей Ткачёв.
"Тайны старости": "Иди и смотри" фильм "Отец" с Энтони Хопкинсом — отец Андрей Ткачёв
И сегодня речь пойдет не только наших ближайших планах, но и о стратегических задачах. О тех вопросах, решение которых считаю принципиально важным для уверенного, долгосрочного развития страны. Такая программа действий, конкретных мер во многом формировалась и в ходе поездок в регионы, прямого разговора с рабочими, инженерами гражданских и оборонных заводов, с врачами, учителями, учеными, волонтерами, предпринимателями, с многодетными семьями, с нашими героями-фронтовиками, добровольцами, солдатами и офицерами Вооруженных сил России. Конечно, мы понимаем, что такие мероприятия готовятся. Но, тем не менее, реальные потребности у людей, безусловно, прорываются в этих беседах. Много идей было выдвинуто и на крупных общественных экспертных форумах. Предложения граждан, их устремления и надежды стали основой, стержнем тех проектов, инициатив, которые прозвучат и сегодня. Рассчитываю, что их общественное обсуждение, безусловно, продолжится. Потому что реализовать все задуманное мы сможем только вместе. Задачи большие. Мы с вами уже доказали, что способны решать самые сложные задачи, отвечать на любые самые сложные вызовы.
Мы, например, отразили агрессию международного терроризма, сберегли единство страны, не позволили разорвать ее на части в свое время. Мы поддержали наших братьев и сестер, их волю быть с Россией. И в этом году десять лет легендарной «Русской весне». Но и сейчас энергия, искренность, мужество ее героев — крымчан, севастопольцев, жителей восставшего Донбасса, их любовь к Родине, которую они пронесли через поколения, безусловно, вызывают гордость. Все это вдохновляет. Укрепляет уверенность в том, что мы все преодолеем.
Звучит моцартовский « Реквием ». Нашему взору открывается чистое небо. Что это? Или поражение? Так или иначе последний эпизод остаётся загадкой. Безусловно только одно: даже предельная, нечеловеческая жестокость и злоба не в силах погубить жизнь в её истоках [2]. Кинематографические приёмы[ править править код ] Стабилизированный при помощи « Стэдикама » кадр придаёт камере роль холодного, отчуждённого свидетеля ужасающих событий [70]. Для донесения своих мыслей до зрителя Элем Климов выбрал новую методику, охарактеризовав её как «сверхкино». Данный подход руководствуется принципами « гиперреализма » — чрезмерной концентрацией на деталях и объектах реальной жизни с характерным отсутствием авторских эмоций. Техническая реализация такого творческого подхода была осуществлена посредством системы стабилизации камеры « Стэдикам », которая появилась в советском кинопроизводстве лишь за несколько лет до этого и почти не использовалась. Несмотря на сломанный телевизир системы, предоставленной «Беларусьфильмом», Родионов прекрасно отснял сцены в движении, приспособив оптический видоискатель от советской камеры «СК-1» [71]. Поскольку съёмка с движения, одно из главных выразительных средств современного кинематографа, чревата тряской и колебаниями изображения, на съёмках «Иди и смотри» применялся один из двух комплектов «Стэдикам», закупленных у компании «Cinema Products» за валюту [72]. Это устройство позволило оператору Алексею Родионову стабилизировать кадр, придав камере роль холодного, отчуждённого свидетеля ужасающих событий. Подобная отстранённая аналитичность, по выражению сценариста и критика Марины Дроздовой , позволила выполнить радикальные постановочные задачи с холодной скрупулёзностью. Визуальный радикализм, продемонстрированный в фильме, был чужд советскому кино середины 1980-х, в результате чего Элему Климову и его соавторам вменяли в вину натуралистичность кульминационных сцен [70]. Визуальные приёмы, такие как длинный план и панорамная съёмка , в сочетании с «виртуозным», по утверждению Дениз Янгблад, звуковым сопровождением фильма приводят к тому, что после уничтожения деревни наступившая тишина становится «оглушающей» [65]. Отвечая на критику шоковой эстетики фильма, Климов говорил, что народ не забыл ужасов войны, и эта память продолжает жить в генах детей и внуков, тем более что на момент создания картины были живы многие из тех, кто сам пережил изображаемые события [15]. Особое внимание в фильме уделено оригинальному звуковому сопровождению, автором которого стал композитор Олег Янченко. Основным музыкальным инструментом главной темы является орган , но развитие сюжета зачастую сопровождается необъяснимыми шумами, а также внезапными фрагментами искажённой музыки, будто сыгранной на дребезжащих, расстроенных инструментах [37]. Одним из ярких примеров необычного сочетания звуков является временная контузия Флёры после разрыва бомбы, когда в восприятии оглушённого подростка далёкие отзвуки органа перемежаются звоном птичьих голосов и жужжанием насекомых, тогда как сквозь них назойливо пробивается пронзительный свист. Многократное наслоение звуков усиливает воздействие сцены сожжения деревни, когда дым от горящего здания поднимается к чёрному небу вместе с отчаянным криком и плачем жертв под смех карателей и рокот техники, формируя своеобразную «апокалиптическую симфонию» [26]. При озвучивании некоторых сцен для создания нужного эффекта одновременно использовались несколько десятков исходных фонограмм. Например, фонограмма, сопровождающая кинохронику и сцену расстрела портрета Гитлера «собрана» из 80 магнитных лент с диалогами и репликами и 20 шумовых записей [73]. Иногда мелодия Янченко смешивается с известными музыкальными произведениями например, « На прекрасном голубом Дунае » Иоганна Штрауса. Документальные кадры в финале сопровождаются « Полётом валькирий » Рихарда Вагнера , тогда как Глаша танцует под музыку из фильма Григория Александрова « Цирк ». Заканчивается фильм « Реквиемом » Моцарта, о чём Роджер Эберт написал следующие строки: Правда ли, что зрители требуют какого-то высвобождения или катарсиса? Что мы не можем принять фильм, оставляющий нас без надежды? Что мы силимся найти духовный подъём в трясине злобы? Тут есть любопытная сцена в лесу, с солнцем, падающим сквозь листья, когда саундтрек, до этого мрачный и скорбный, внезапно высвобождается в Моцарта. Что это означает? Я думаю, это фантазия, но не Флёры, который, наверно, никогда не слышал такой музыки. Моцарт снисходит в фильм как deus ex machina , чтобы поднять нас из его отчаяния. Мы можем принять это, если хотим, но это ничего не изменит. Это как ироническая насмешка [68]. Значение[ править править код ] По мнению Александра Шпагина, Климов своим фильмом совершил «прыжок вверх», когда собрал распространённые мотивы и штампы советского военного кинематографа и «вывел их в метафизическую перспективу Ада». Шпагин считает, что Климов «закрыл тему войны в российском кино едва ли не на пятнадцать лет»: следующими значимыми произведениями, по его мнению, стали « Кукушка » и « Свои » [74]. Картина оказала влияние и на признанных мастеров режиссуры. Эффект «глухоты» и звона в ушах, испытываемого Флёрой после разрыва снаряда неподалёку, использовался Стивеном Спилбергом в военной драме « Спасти рядового Райана » [75] [76]. Немецкий журнал Ikonen также отметил влияние ленты на более позднее творчество режиссёра Терренса Малика [75].
Ответить Павел Николайзин - 25. Вы правы батюшка на счёт того , что читать нужно! Я впервые прочёл "Бесы" и другие произведения будучи школьником. Читал их не от того, что желание было, а учитель заставляла Людмила Сергеевна.
Сейчас смотрят.
«Горе от лизоблюдства»: Иди и смотри «Короля
Смотрите фильм «Иди и смотри» (1985) онлайн без регистрации на портале «». В традиционной субботней рубрике протоиерея Андрея Ткачёва "Иди и смотри" – очередная русская киноновинка. отец андрей ткачёв онлайн которое загрузил Протоиерей Андрей Ткачёв 19 ноября 2022 длительностью 00 ч 06 мин 53 сек в хорошем качестве, то расскажите об этом видео своим друзьям, ведь его посмотрели 83 293 раза.
Документальные православные фильмы
Здесь вы найдете интересные и познавательные материалы о мире кино, телевидения и мультфильмов. Вы сможете получить подробную информацию о новинках и популярных фильмах, а также получить полезные советы по просмотру.
Но Элем Климов в фильме "Иди и смотри" сумел найти свой, неповторимый ракурс: война как безумие, как противоестественное, античеловеческое состояние. Два юных героя фильма - Флера и Глаша мечутся в аду крови и огня, с канцелярским сарказмом названном нацистскими карателями "акцией по борьбе с партизанами"... Многие кадры картины смотреть нелегко - ужасна кровавая вакханалия эсэсовских палачей, крики горящих заживо, корчащихся под ударами прикладов стариков, женщин, детей... И даже редкие кадры, дышащие покоем и безмятежностью природы, кажется, изнутри наполнены взрывным зарядом. Танцующая под струями дождя Глаша, на которую завороженно смотрит главный герой, в любую минуту ждет беды.
Грохот немецких бомб, чавканье коварной трясины болот, свирепый лай овчарок — все это сливается в фильме в страшную симфонию смерти. Но эта картина — не апокалипсическое видение безысходности. Картина гуманистична по своей глубинной сути.
Опять же сцена на острове является метафорой, призванной подчеркнуть эту мысль: главный герой чувствует единение с находящимися там людьми и тем самым, по выражению Климова, «несёт тему народа».
В то же время Флёра — единственный, кто выходит из сарая, набитого людьми, физически невредимым, что предполагает груз на его совести за то, что он бросил деревенских жителей [15]. В свою очередь, каратели для режиссёра — не люди, а звери, на время и неумело прикинувшиеся людьми. Их внутренние мотивы, будь то искренняя вера в слова фюрера или страх за собственную жизнь, несмотря на мимолётное упоминание в концовке, не рассматриваются, хотя в повести Адамовича «Каратели» описывались стадии нравственного падения людей, отобранных для участия в убийствах из среды умиравших от голода военнопленных. В фильме каратели даны преимущественно на общих и дальних планах с пластикой и поведением инфернальных существ [26].
Тем не менее, в своей массе убийцы мирных жителей являются важным посредником идей режиссёра, стремившегося показать, во что могут превратиться люди, когда переступают порог нравственности и морали, когда война превращается в тотальное убийство и озверение. Флёра, попадающий в экстремальную ситуацию, как олицетворение народа демонстрирует, насколько силён человек и народ , который смог вынести такие страдания [15]. Сцена расстрела Флёрой портрета Гитлера в луже представляет собой квинтэссенцию авторской мысли. Расстреливая полузатонувшую в луже эмблему насилия — портрет Гитлера — Флёра символично поворачивает вспять нацистскую хронику, одновременно прогоняя злую силу, которая зримо уменьшается в масштабах.
Тем не менее, последний выстрел, в Гитлера-младенца, Флёра не может произвести: он не ожесточился и не уподобился своим врагам, вопреки всему, что пережил. Такая концовка, по мнению критиков Марины Кузнецовой и Лилии Маматовой, чётко выводит фильм из гиперреалистичного начала в традиционно-реалистический план, заставляя зрителя воспринимать Флёрин жест как свидетельство неиссякающей нравственной силы героя [26]. Литературовед Юрий Карякин расценил это как «великую метафору гуманизма , в котором слились воедино мудрость, благородство, одоление, казалось бы, абсолютно неодолимого, а ещё, главное, непосредственность детского доверчивого взгляда, сохранившегося, несмотря ни на что» [69]. И Флёра опускает винтовку.
Звучит моцартовский « Реквием ». Нашему взору открывается чистое небо. Что это? Или поражение?
Так или иначе последний эпизод остаётся загадкой. Безусловно только одно: даже предельная, нечеловеческая жестокость и злоба не в силах погубить жизнь в её истоках [2]. Кинематографические приёмы[ править править код ] Стабилизированный при помощи « Стэдикама » кадр придаёт камере роль холодного, отчуждённого свидетеля ужасающих событий [70]. Для донесения своих мыслей до зрителя Элем Климов выбрал новую методику, охарактеризовав её как «сверхкино».
Данный подход руководствуется принципами « гиперреализма » — чрезмерной концентрацией на деталях и объектах реальной жизни с характерным отсутствием авторских эмоций. Техническая реализация такого творческого подхода была осуществлена посредством системы стабилизации камеры « Стэдикам », которая появилась в советском кинопроизводстве лишь за несколько лет до этого и почти не использовалась. Несмотря на сломанный телевизир системы, предоставленной «Беларусьфильмом», Родионов прекрасно отснял сцены в движении, приспособив оптический видоискатель от советской камеры «СК-1» [71]. Поскольку съёмка с движения, одно из главных выразительных средств современного кинематографа, чревата тряской и колебаниями изображения, на съёмках «Иди и смотри» применялся один из двух комплектов «Стэдикам», закупленных у компании «Cinema Products» за валюту [72].
Это устройство позволило оператору Алексею Родионову стабилизировать кадр, придав камере роль холодного, отчуждённого свидетеля ужасающих событий. Подобная отстранённая аналитичность, по выражению сценариста и критика Марины Дроздовой , позволила выполнить радикальные постановочные задачи с холодной скрупулёзностью. Визуальный радикализм, продемонстрированный в фильме, был чужд советскому кино середины 1980-х, в результате чего Элему Климову и его соавторам вменяли в вину натуралистичность кульминационных сцен [70]. Визуальные приёмы, такие как длинный план и панорамная съёмка , в сочетании с «виртуозным», по утверждению Дениз Янгблад, звуковым сопровождением фильма приводят к тому, что после уничтожения деревни наступившая тишина становится «оглушающей» [65].
Отвечая на критику шоковой эстетики фильма, Климов говорил, что народ не забыл ужасов войны, и эта память продолжает жить в генах детей и внуков, тем более что на момент создания картины были живы многие из тех, кто сам пережил изображаемые события [15]. Особое внимание в фильме уделено оригинальному звуковому сопровождению, автором которого стал композитор Олег Янченко. Основным музыкальным инструментом главной темы является орган , но развитие сюжета зачастую сопровождается необъяснимыми шумами, а также внезапными фрагментами искажённой музыки, будто сыгранной на дребезжащих, расстроенных инструментах [37]. Одним из ярких примеров необычного сочетания звуков является временная контузия Флёры после разрыва бомбы, когда в восприятии оглушённого подростка далёкие отзвуки органа перемежаются звоном птичьих голосов и жужжанием насекомых, тогда как сквозь них назойливо пробивается пронзительный свист.
Многократное наслоение звуков усиливает воздействие сцены сожжения деревни, когда дым от горящего здания поднимается к чёрному небу вместе с отчаянным криком и плачем жертв под смех карателей и рокот техники, формируя своеобразную «апокалиптическую симфонию» [26]. При озвучивании некоторых сцен для создания нужного эффекта одновременно использовались несколько десятков исходных фонограмм. Например, фонограмма, сопровождающая кинохронику и сцену расстрела портрета Гитлера «собрана» из 80 магнитных лент с диалогами и репликами и 20 шумовых записей [73]. Иногда мелодия Янченко смешивается с известными музыкальными произведениями например, « На прекрасном голубом Дунае » Иоганна Штрауса.
Документальные кадры в финале сопровождаются « Полётом валькирий » Рихарда Вагнера , тогда как Глаша танцует под музыку из фильма Григория Александрова « Цирк ». Заканчивается фильм « Реквиемом » Моцарта, о чём Роджер Эберт написал следующие строки: Правда ли, что зрители требуют какого-то высвобождения или катарсиса?
В интервью «Мир спасет монашество» иеромонах Макарий Тягловский , настоятель возрождающейся Свято-Успенской Макарьевской пустыни рассказывает о жизни без телефона, воды и электричества в XXI веке, о бездорожье до монастыря большую часть года и болотоходе, который он водит сам, о приходе в монашество в сорок пять лет и прямых путях к Богу. В разделе «Духовная география» опубликован краткий путеводитель по монастырям и монастырским подворьям Гатчинской епархии с информацией для паломников: адрес, телефон, сайт, как доехать, список святынь, реквизиты для пожертвований.
Телеграм каналы категории «иди и смотри»
Иди и смотри фильм Владимира Хотиненко Наследники — отец Андрей Ткачёв. По Вашей рекомендации до этого посмотрели фильм Закат, остался неприятный осадок. Иди и смотри фильм Билле Аугуста Благие намерения — отец Андрей Ткачёв. Иди и смотри фильм «Виновный» Густава Мёллера — отец Андрей Ткачёв.
Лучшие российские фильмы 2023 года: выбор Евгения Ткачева
Иди и смотри фильм «Свои» Дмитрия Месхиева — отец Андрей Ткачёв. Главные новости о персоне Андрей Ткачев на Отец Андрей Ткачёв. Иди и смотри фильм Владимира Хотиненко Наследники — отец Андрей Ткачёв. Рекомендуемый список фильмов и литературы от Андрея Ткачева.
"Сатанизм в вышиванках": Иди и смотри фильм Ари Астера "Солнцестояние" — отец Андрей Ткачёв
Протоиерей Андрей Ткачёв. «Иди и смотри»: «Загадочная история Бенджамина Баттона» (2008) Святая Правда. Драма, военный, исторический. Режиссер: Элем Климов. В ролях: Алексей Кравченко, Ольга Миронова, Любомирас Лауцявичюс и др. Вопреки настояниям матери, мальчишка по имени Флера (или Флориан) уходит в партизанский отряд. Иди и смотри фильм Джузеппе Москати Исцеляющая любовь — отец Андрей Ткачёь.
ПРОТОИЕРЕЙ АНДРЕЙ ТКАЧЁВ. «ИДИ И СМОТРИ»: «ЗАГАДОЧНАЯ ИСТОРИЯ БЕНДЖАМИНА…
В финале фильма Флера исступленно стреляет в портрет Гитлера, брошенный кем-то в дорожную грязь. Еще и еще раз раздаются выстрелы, в промежутках между которыми словно оборачивается вспять история Германии. Документальные кадры возвращают нас в тридцатые, потом - в двадцатые годы... Вот Гитлер в начале карьеры. Вот он - мальчик. Вот -младенец.
И тут Флера опускает винтовку. Он ненавидит этого толстощекого малыша.
И в этой Европе два паломника идут пешком, их подбрасывает время от времени попутный транспорт в Сантьяго-де-Компостела — по старому пути старых паломников. На этом пути они попадают в исторические ниши, во всех эпохах христианского развития догматики.
Они бывают у манихеев, попадают в период арианских споров. Причем это все окружено совершенно современной атрибутикой. Например, арианские споры проходят в ресторане, где начальник смены, вытирая стаканы, рассказывает, почему сын единосущен отцу. Рассказывает это все посудомойкам и таким же официантам, как и он сам.
Там есть, например, сцена спора янсенистов с иезуитами в форме диалога, драки на рапирах. Во время смертельного боя на шпагах происходит богословский диалог. Итак, они попадают в разные исторические эпохи. Два мужика, идущие в Сантьяго-де-Компостела по современным отшлифованным европейским дорогам.
Бунюэль дает в фильме всю историю Христианской Церкви. Насколько, конечно, он ее понимает, насколько она вообще вмещается в формат одного фильма, насколько вообще могут эти весело-грустные фильмы Бунюэля отражать драматизм настоящей христианской истории. Но, тем не менее, это комплексное знакомство с непостоянной жизнью Христианской Церкви — в смысле борьбы с ересями, вызовами, ответами. Это уникальное кино.
Они дошли до Сантьяго-де-Компостела. Они прошли всю Европу, во всех ересях и во всех очагах борьбы с ересями. Они остались неверующими. Я не буду раскрывать весь сюжет, но это стоит посмотреть.
Это красивое кино, снятое очень умным человеком, неравнодушным человеком, по-своему любящим Церковь и Христа, как мне кажется из фильма «Млечный путь». Человеком, который учился в католическом колледже и который вообще не был чужд христианскому сознанию, как все настоящие и достойные творцы западного культурного мира. Режиссер Пауль Вегенер Мы, друзья, обратимся с вами к очень интересному сюжету — мистическому, мифологическому — как хотите, называйте. Начнем с того, что есть в русском фольклоре такая сказка о глиняном мальчике, о том, как у гончара с женой не было детей, и они из глины слепили мальчишку, и как-то он ожил.
Что-то такое, вроде как колобок у бабки с дедом, которые по сусекам поскребли, и соломенный бычок — глиняный бочок — тоже оживление неживого. Этот глиняный мальчик стал вдруг пожирать всех — сожрал папу, маму, потом пошёл по улице пожирать косарей, плотников, бабок стирающих белье, пока коза-дереза какая-нибудь там ему не распорола глиняное брюхо и выбежали оттуда все ожившие. Такая страшная сказка. Все сказки на самом деле страшные, если их не стилизовать.
Есть такая легенда о Големе Големе я сейчас затрудняюсь правильно сказать. Голем это с еврейского это неоформленный сгусток, в идише слово «голем» означает неотесанный тупой обрубок — такой, недотепа, дурачок. Так вот, это известная пражская легенда примерно XVI—XVII века о том, как пражскими евреями, пражскими раввинами был создан глиняный человек, оживленный при помощи еврейской магии, при помощи написания Святого имени на бумажке, вложенной в грудь этому глиняному человеку. Он оживает и там делает, выполняет всякие разные функции, грязную работу всякую, защищает евреев, исполняет всякую работу.
Он не нарушает закон, потому что он незаконный, он глиняный, он делает то, что евреям нельзя, а ему можно — некий зомби такой на службе у еврейского народа. Это легенда была очень интересна и она послужила массе экранизаций. Первая экранизация была в 1919 году, потом в 1920 году — это немцы. Об этом фильме я и хочу поговорить — это Пауль Вегенер, он там и снимался в качестве этого Голема, это чёрно-белый такой импрессионистский фильм без звука еще тогда, с музыкой, с титрами.
Потом французы сняли в 1936 году фильм «Голем», потом поляки сняли в 1970 году, но это уже такое фэнтези, в общем, такая яркая легенда. Там фабула очень простая — евреи подвергаются гонениям в Праге. Прага, напомню, это центр европейского еврейства наряду с Амстердамом, с варшавскими евреями, с литовскими евреями — такие центры оседлости. И вот пражские евреи подвергаются преследованиям по обвинению в магии.
Они ни в чём не виноваты, но они хотят защититься и решаются на настоящую магию. Местной пражский раввин делает этого Голема — огромную глиняную статую, которую оживляет при помощи Божьего имени, эта статуя начинает творить чудеса всякие. Но статуя потом выходит из-под повиновения людям. Она влюбляется в девушку, в дочку раввина, она убивает того, кто любит эту девушку, а она любит этого парня взаимно, проливается человеческая кровь и Голем сходит с ума.
То есть он вырывается из-под власти человека, нужно будет его нейтрализовать, то есть вынуть из него жизнь, это Божье имя, дающее ему жизнь и вернуть его в состояние глины. Но говорят, до сегодняшнего дня в пражской синагоге хранятся обломки Голема, вот те куски глины, которые были когда-то именно этим глиняным человеком. Когда возникают фильмы о, например, машинах, служащих человеку — а ведь робот это Голем, это человекообразное существо, которое вроде бы там электронным голосом разговаривает, лампочка вместо глазиков светит, и ходит там, например, какой какой-нибудь Громозека или какой-нибудь робот Вертер, в известном советском фильме. Это же по сути големы, служащие человеку — они делают то, чего ты не можешь, они исполняют то, что тебе не под силу, но они слушаются тебя.
На каком-то моменте они могут выйти из под власти тебе. Восстание машин — есть такая тема в современной мифологии или восстание роботов — есть такая тема в фантастике современной. Это всё корнями оттуда — от идеи о восставшем глиняном человеке, о Големе, которого оживили при помощи Божьего слова, но так или иначе это корни общей европейской мифологии связаны с еврейской мифологией. Мифология здесь имеется ввиду не в смысле выдумка, а в смысле такие корневые чувства правильных жизненных нитей, таких нервов, которые выражают себя через сказку, через легенду, через фантастическую фабулу.
На самом деле это не чистая фантастика, это всего лишь фантастическая фабула, а внутри там закопано гораздо более реалистичное явление. Поищите в интернете — всё это есть в свободном доступе на разных кинобазах. Чёрно-белые фильмы смотрят не далеко не все. А между тем, напомню, они исцеляют наше сознание от мелькающих красочных ярких фильмов — особенно 3D, от эффектов всяких, от криков, от звуковых и световых эффектов.
Ничего подобного — просто чёрно-белая картинка и текст на экране. Но тем не менее именно там закопаны смыслы происходящего в сегодняшнем времени. Легенде, сохраняющей актуальность и до сегодняшнего дня. До свидания.
Сказки Андерсена достойны его имени — Христиан. Сказки вполне христианские. Вообще народные сказки, не купированные, а оригинальные — это какая-то жуть. Что русские, что французские — об этом можно почитать у Проппа или у других умных людей.
А вот авторские сказки — это литература, и она нравственная и моральная. Ганс Христиан Андерсен написал немало чудесных сказок, которые много потеряли в советское время из-за переводов. Например, там просто вытирались красивые вещи. Но со страху забыл его, в голове крутилась только таблица умножения.
Это в оригинале. А мы в детстве такого не читали, про «Отче наш» ничего не было написано. Эта сказка про Снежную Королеву начинается прологом, когда страшные бесы, или тролли, придумали зеркало, в котором отражалось все мирское и приобретало страшные уродливые черты. Им было очень весело уродовать окружающий мир.
И они хотели даже над Богом посмеяться, начали поднимать это зеркало вверх, все выше и выше, оно тяжелело, тяжелело у них в руках и в конце концов, как свинцовое, вырвалось из пальцев, полетело вниз и разбилось в пыль. И эта пыль разбившегося зеркала стала попадать людям в глаза, как соринка. Человек начинал видеть мир в другом свете. Вот такое стеклышко и попало Каю в глаза в оригинальной сказке, такое же стеклышко попало и герою фильма Данелии «Слезы капали».
Данелия — известный мастер, чудесный, мэтр кинематографа: «Афоня» или бессмертная «Кин-дза-дза». Это человек, который умеет посмеяться и поплакать, это человек философского ума — такое притчевое кино. Он одновременно и грузин, и русский, мне кажется. У него от русской культуры масштабность мышления, от грузинской — притчевость, интересная такая восточность.
Там играет его любимый герой — Леонов, бессменный герой большинства фильмов Георгия Данелии. И он там играет добряка, хорошего дядьку, которому внезапно в трамвае попадает в глаз какая-то соринка, и вдруг мир меняется. До сих пор добрый семьянин, хороший человек превращается в демона, холодного, циничного, очень умного, который может обидеть человека. Отбрить жену, например, с ее просьбами «давай я тебе шарфик завяжу», оскорбить невестку, «снять шкуру» с подчиненных.
И вот он вдруг загорается холодным огнем ненависти ко всему миру. И исполняет эту роль, конечно, прекрасно. Леонов хорошо играет этого человека, а персонаж внутри пространства фильма становится демоном. Что там дальше, узнаете, когда посмотрите.
Но я заранее вам скажу, что все грехи выплакиваются. Чернила смываются водой, а грехи смываются слезами. Плакать мало кому хочется. Но плакать надо, по крайней мере плакать о грехах.
И вот когда человек плачет о грехах, то, как святые сказали, «будемте плакать». Слезы, которые Бог дает кающемуся, смывают всякий грех. Вымывается и это стеклышко троллей из глаза человека, когда человек вдруг начинает плакать о том, что он натворил и наделал. Фильм в полном смысле христианский.
Достойный, хорошо снятый, ироничный, грустный по-своему, философский. Достойный своего автора и героев. Японский кинематограф сам по себе — явление, как и современная японская литература. Современная, подчеркиваю.
Где-то во второй половине XIX века, как говорит Николай Японский , японцы стали жадно осваивать все, что Европа накопила. Инженерную технику, навигацию, судостроение, сталелитейство, военную науку — все, что было у Европы драгоценного, мощного, угрожающего всем остальным, технически отсталым. Стали они осваивать это культурное поле. У них появился европейский театр, стали изучать немецкую, французскую, русскую литературу.
Стали читать, писать, а затем и кинематограф. И появились свои Шекспиры. Японский Шекспир кинематографа — это Акира Куросава. Так его назвали западные критики — Шекспир кинематографа.
Вымывается и это стеклышко троллей из глаза человека, когда человек вдруг начинает плакать о том, что он натворил и наделал. Фильм в полном смысле христианский. Достойный, хорошо снятый, ироничный, грустный по-своему, философский. Достойный своего автора и героев.
Японский кинематограф сам по себе — явление, как и современная японская литература. Современная, подчеркиваю. Где-то во второй половине XIX века, как говорит Николай Японский , японцы стали жадно осваивать все, что Европа накопила. Инженерную технику, навигацию, судостроение, сталелитейство, военную науку — все, что было у Европы драгоценного, мощного, угрожающего всем остальным, технически отсталым.
Стали они осваивать это культурное поле. У них появился европейский театр, стали изучать немецкую, французскую, русскую литературу. Стали читать, писать, а затем и кинематограф. И появились свои Шекспиры.
Японский Шекспир кинематографа — это Акира Куросава. Так его назвали западные критики — Шекспир кинематографа. Фильмография у него довольно обширная. Есть советско-японский фильм «Дерсу Узала».
Один из самых значимых фильмов — это «Семь самураев». Это философский фильм, он похож отчасти на «Дон Кихота», фильм о благородстве и рыцарстве. Самурайство — это средневековое рыцарство. Крестьяне, которых вечно терзают нападениями бандитов после сбора урожая, которых обирают в деревне как липку, пытаются нанять бродячих ронинов, то есть бездумных самураев за еду.
Чтобы они защитили их от огромной банды, вооруженной огнестрельным оружием. XVI век, Япония. У них были страшные пищали. Вот и появляется один самурай, который набирает себе еще шесть: пять полноценных самураев и одного недополноценного, выскочку из деревни, который себя представляет самураем.
И организовывает оборону этой деревни за еду, буквально, потому что им на самом деле есть нечего. Семь людей, совершенно разных по характеру. Там есть силач и слабак, хитрец и простак, человек, владеющий мячом виртуозно, и человек, который дерется дубиной, а больше ничем драться не умеет. Там есть жадные и щедрые, простоватые и хитроватые.
Он набирает самых разных по типажу людей. Так и здесь. Они воюют, они уничтожают банду. Происходит масса коллизий.
Они погибают почти все. И крестьяне плохо расплачиваются с ними. Кстати, они пользуются плодами чужой победы, ну а потом тут же забывают про тех, кто ценой своей крови защитил их от банды, терзавшей их долгими годами. В конце главный самурай повторяет мысль о том, что у него есть большой опыт проигранных сражений, и что выиграли, в общем-то, не они.
Хотя они победили банду в неравном бою при помощи правильно спланированной обороны. Самураи сумели уничтожить серьезную банду, хорошо вооруженную и многочисленную. Но победили не мы, говорит он, победили те, кто нас нанял. Это очень философский, очень глубокий, трогательный фильм, что важно — черно-белый.
Его стилистика и эстетика очень аскетичны. Такие фильмы лечат наш избалованный глаз, который привык к 3D-эффектам и другим цацкам. Как наша гортань привыкла к кондитерским изделиям, исчисляющимся сотнями, — мороженые, пирожные, «сникерсы», «баунти», папироски, сигаретки, семечки, орешки. Так и наш глаз — подлый, блудливый — привык к красотам.
В этом смысле черно-белое кино которое почти всегда лучше, чем цветное — оно оцеломудривает глаз. Оно его заставляет искать больше смысла, чем красот, и не останавливаться на пестроте, как ворона. Даже в этом смысле такие фильмы полезны. Плюс, это, конечно же, реальная философская классика, данная средствами кинематографа.
Его нужно смотреть, это большой труд. Изначально его длительность была около двухсот минут, но в самой Японии сократили до 140. Потом он уже вышел на европейские экраны, американские в сильно сокращенном варианте. А изначально это было огромное полотно.
Японцы и суши придумали: уходили в свои театры для того, чтобы сидеть на скамьях, смотреть за представлением в течение 5-8 часов, чтобы не отвлекаться от зрелища, ели свою рыбу, свернутую в рулоны. Это совершенно другая культура. Культура длинного наблюдения, культура медленного рассуждения, культура грязного созерцания, созерцания грязных сцен. Грязное — в смысле драки в воде, под дождем, в драных одеждах, без всякой нарочитой театральщины, когда от одного удара падают восемь врагов.
Ничего такого там нет. Там все грязно и конкретно. И ты смотришь на жизнь в ее правильном измерении. Это исцеляющие фильмы, это исцеляющие фильмы, я так считаю.
И предлагаю вам для просмотра, когда будет время и желание, серьезнейшее кино авторства Акиры Куросавы под названием «Семь самураев». Режиссер Дмитрий Киселев Я считаю, что хорошая лента — та, которая мотивирует человека на размышления о своей недавней истории, которая снята о легендарных людях. За всей этой парадной историей, которую я помню со своего раннего детства, за всей этой трескотней фанфарной стоит громадный труд, большая трагедия, людские судьбы, страх, липкий страх и нервная дрожь жен, остающихся на Земле, тысячи нештатных ситуаций, каждая из которых грозит жизнью и распылением человека до молекулярного состояния. Потому что все, что происходит в космосе, несопоставимо с тем, чтобы отвезти тебя в лазарет.
Плюс на это все накладывается политическая конъюнктура: поскольку Союз и Штаты наперегонки обгоняли друг друга в космосе, у наших получилось больше. Во многом потому, что и первый человек, и первый выход, и первая женщина, и первый групповой полет, и орбитальные станции — все это у нас получалось. Первый полет на орбиту человек совершил спустя всего лишь 16 лет после окончания Второй мировой войны. Вся европейская часть Союза лежала в руинах, а мытьем и катаньем, шарашками и лагерным трудом, творческим гением и сверхусилиями лучших людей общества и Отечества, самыми разными ручейками это море наполнялось живой водой — и мы совершили это, это наша победа.
Одна из наших побед, и не стоит думать, что она единственная, у нас таких побед достаточно много. Для того, чтобы сегодняшнего человека вернуть к любви к Родине, мотивировать его, потому что люди вырастают на примерах, на героизме, на патриотизме, на благочестивом страхе от того, что все хорошее удается с большим трудом и кровью, на попытке показать изнанку великих побед — это все есть и в спорте, и в науке, и в освоении пространства, и в добыче полезных ископаемых, и в военном деле, и в святости, в храмостроительстве, в литературе… У нас много побед на самом деле, мы — страна победителей, страна людей, которым есть чем гордиться в хорошем смысле слова. Поэтому я направляю вас в кинотеатры, не только пополняйте бюджеты касс современных кинотеатров, но и пополняйте свою копилку душевных знаний, любви к Родине, благодаря хорошим отечественным фильмам, снятым для современного зрителя на современном языке. Христос Воскресе.
Режиссер Марко Феррери Хочу предложить вам интересную, самую яркую киноленту режиссера Марко Феррери. Это «Большая жратва» «La grande bouffe». Там четыре человека, четыре «всадника Апокалипсиса», и четыре стареющих плейбоя, старых идиота. Которые хорошо живут, которым все удается.
Которые поняли, что мир не имеет смысла. Феррери снимает фильм про то, что мир потребления не имеет смысла. Люди всегда покупали, продавали, сажали, строили, шили, разрезали, вспарывали, выкапывали, закапывали, продавали, ели, пили, праздновали… Но никогда процесс купли-продажи не был Богом. Никогда прибавочная стоимость не была мерилом главной ценности.
Никогда у людей в истории человечества вопросы стройки, шитья, литья, дутья не превращались в метафизические вопросы. Вот для этого мы и живем: чтобы больше производить, больше продавать, потом еще больше производить, еще больше продавать. То есть этот сатанизм, промышленно-технический и денежный, это явление совершенно нового времени, которое закончится концом света. А художник Марко Феррери как раз и показывает, что он не имеет смысла даже на уровне отдельной личности.
Человек, вечно жрущий, вечно шныряющий по торговым центрам, вечно ищущий, что купить и что пожрать, и о чем порадоваться — в смысле, что посмотреть, напялить, чем похвалиться — это человек-самоубийца. И вот четыре мужика, достигшие такой известности и житейской стабильности. Дизайнеры, преподаватели, пилоты международных авиалиний. Мастрояни, Пикколи, другие актеры там под личными именами.
Снимают себе средневековый домик и решают умереть внимание! То, что можно сдохнуть от голода, это всем понятно. А оказывается, можно умереть от обжорства. Это и есть общество потребление.
То есть жрешь, жрешь, жрешь, жрешь, пока не сдохнешь. Вот режиссер это и показывает. Они собираются. К ним каждый день подъезжают машины, выгружающие элитные продукты.
Филе, икра, трюфеля, рыба, странные растения, смешанные с чем-то, соусы. И они это все мешают. И сначала непонятно, что они жрут, и жрут, и жрут. А они жрут, чтобы сдохнуть.
Конечно, приходят к ним девочки, они их тоже зовут, потому что какая жратва без социальных удовольствий? И они сопрягают с самоубийственным удовольствием от еды сексуальное удовольствие. В конце концов, они загаживают до невозможности средневековый дом в центре Парижа. К ним присоединяется какая-то странная дама, учительница литературы.
Хотя все шлюхи от них сбежали потому что, оказывается, шлюхи душою здоровее, чем учительница литературы в контексте данного фильма. И вот они жрут до смерти.
Родители дружили. Очень рано ушла из жизни. ProtcessusVitelius 6 мая 2021 22 не надоело взывать к теме Второй мировой? Конкретная война и персоналии здесь лишь декорации, более доступные зрителю, чем иные. Uno 7 мая 2021 0 Николай Маслов, историю пишут победители.
Точно такой же фильм можно снять про катынский расстрел польских офицеров, который коммунисты пытались повесить на нацистов. Алексей Могилевский 29 октябрь 2021 0 Uno, кроме звучных пуков мозгом можете озвучить факты? А если вспомнить что и война — это дитя идеологии, то получается неплохая прививка. И это достигается идеологией. Ровно так же как ваши взгляды на причину войны в Ираке — тоже сформированы идеологией, только с другой стороны. То что часть ресурсов для войны отбирается через промывку мозга это так, но уж точно сама война не для этого затевается dmitryermakov 6 мая 2021 6 xstatic, про взгляды на войну в Ираке можно поподробнее. Чего там забыли пиндосы на самом деле?
А так же например в Сирии? Спасибо, но нет — неинтересно. Завалы пропаганды как раз в твоей больной голове. Прими как данность.