Случайно натолкнулся на неновую литературоведческую сенсацию, о которой не знал: оказывается, романы «12 стульев» и «Золотой теленок» написал Михаил Булгаков, а вовсе не Ильф и Петров, как всегда считалось. Комментарии: 4, последний от 09/01/2009. Ильф Илья, Петров Евгений (max@). В 1929–1930 гг. Ильф и Петров написали «Золотого теленка».
Долой клеветнические книги!
Наверное, учитывая то, когда был написан роман, «Золотой телёнок» и не мог закончится так, как закончился. Иронизируя над советской системой почти все сколько там страниц, Ильф и Петров не могли сделать финал, который бы не устраивал нашу тогдашнюю власть. Вы читали «Золотой теленок» Ильфа и Петрова? Илья Ильф, Евгений Петров Золотой теленок. Кавалер ордена Золотого Руна. Ильф Илья, Петров Евгений. Большинство читателей рассказов Зощенко или романов "Двенадцать стульев" и "Золотой теленок" Ильфа и Петрова не обращает внимания на привязку ко времени.
Настройки:
Больше всего мне запомнилась фраза Остапа: "Вы не в церкви - Вас не обманут"! Книга отражает своим сюжетом то, что происходило в то время в нашей стране. Это множество "детей Шмидта"; воровство; обман; нэп. Понятно, что авторы писали свою книгу под ту власть, писали так, что бы их книгу пропустили в печать. С чем блестяще справились. Они угодили и власти и обычному человеку, посмеявшись над тем что происходило в жизни людей, над бедностью и богатством. С выхода книги прошло более восьмидесяти лет, но многое не поменялась в нашем настоящем. Изменились только названия.
Вся та же не устроиность людей, есть подпольные богачи, тресущиеся над своим золотишком, теперь только они прячут его гораздо лучше. И конечно найдется новый Бендер, умный хитрый и веселый малый, кто не захочет жить честным трудом, а предпочтет вспомнить 400 сравнительно честных способов разбогатеть! Возможно у него это и получится!
Часть его молодых лет пришлась на службу в армии Деникина во время Гражданской войны, а в 1920 году, будучи в Одессе, которая в боях постоянно переходила из рук в руки, Катаев вместе с братом оказался заключен в тюрьму по обвинению в антисоветском заговоре. Братья Катаевы с отцом Евгению на тот момент было 18 лет, но по совету старшего брата он назвал датой своего рождения 1903 год — в надежде на то, что к несовершеннолетнему будут применены более мягкие меры. Несмотря на то, что часть участников заговора расстреляли, братья Катаевы вышли на свободу. Евгений никак не упоминал об этом факте из своего прошлого, даже устроившись на работу в одесский уголовный розыск — при этом прошел «чистку» и хорошо зарекомендовал себя на службе. В 1923 году Катаев-младший переезжает в Москву, где уже живет его старший брат Валентин. Ряд литературоведов и историков, а с ними и Ирина Амлински, полагают, что Валентин и Евгений Катаевы могли выполнять поручения для ЧК, потому и были защищены от неприятностей.
В качестве же работы на благо существующего режима старшему Катаеву было предложено организовать написание сатирического романа, направленного против троцкизма и вообще поддерживавшего существующую идеологию. Возможно, тем и объяснялось требование о тексте посвящения: так Катаев обозначил свою причастность к роману. В редакции газеты "Гудок" Амлински отмечает, что среди всего литературного наследия Ильфа и Петрова — а оно составляет ни много ни мало пять томов — нет больше ни одного произведения, чей успех хоть немного напоминал бы признание, которое получила дилогия. Могло ли сложиться так, что ответственный за проект Валентин Катаев поручил написание сатирического романа некоему мастеру, а право именоваться авторами передал своему младшему брату и его коллеге по редакции? Тогда кто этот человек, написавший гениальное произведение и по доброй воле оставшийся в тени? В те годы в Советском Союзе был лишь один гениальный писатель, он создавал произведения, получавшие признание, и именно он ко времени написания «Двенадцати стульев» находился под особым внимание чекистов. Частый гость редакции «Гудка», писавший для газеты фельетоны, Михаил Афанасьевич Булгаков. Булгаков творил по ночам, его произведения создавались быстро, и версия о том, что «Двенадцать стульев» появились за пару месяцев без ведома жены, кажется вполне правдоподобной. Куда более правдоподобной, чем удивительная слаженность, с которой совсем еще молодые литераторы Ильф и Петров якобы создали вдвоем шедевр советской литературы.
Странности и белые пятна в истории создания дилогии В 2013 же году на свет появилась книга Ирины Амлински, которая называла себя читателем-«копателем». Потратив 12 лет на тщательное изучение текстов Ильфа и Петрова, их биографии, а также произведений и вообще литературной действительности советской России двадцатых-тридцатых годов прошлого века, она пришла к твердому убеждению, что у «Двенадцати стульев» и «Золотого теленка» был другой автор, а творческий тандем лишь дал произведениям имя, под которым был возможен выход книг в свет. Амлински опиралась в своих рассуждениях в первую очередь на анализ фраз, составлявших текст дилогии, находя в их построении и лексическом составе явное сходство с работами другого писателя. Но каким образом могла совершиться эта авантюра?
Этот талантливый и многообещающий писатель, герой соцтруда и обладатель множества государственных наград и премий, имел не только большое влияние в литературных и политических кругах, но и неоднозначное прошлое. Часть его молодых лет пришлась на службу в армии Деникина во время Гражданской войны, а в 1920 году, будучи в Одессе, которая в боях постоянно переходила из рук в руки, Катаев вместе с братом оказался заключен в тюрьму по обвинению в антисоветском заговоре. Братья Катаевы с отцом Евгению на тот момент было 18 лет, но по совету старшего брата он назвал датой своего рождения 1903 год — в надежде на то, что к несовершеннолетнему будут применены более мягкие меры. Несмотря на то, что часть участников заговора расстреляли, братья Катаевы вышли на свободу.
Евгений никак не упоминал об этом факте из своего прошлого, даже устроившись на работу в одесский уголовный розыск — при этом прошел «чистку» и хорошо зарекомендовал себя на службе. В 1923 году Катаев-младший переезжает в Москву, где уже живет его старший брат Валентин. Ряд литературоведов и историков, а с ними и Ирина Амлински, полагают, что Валентин и Евгений Катаевы могли выполнять поручения для ЧК, потому и были защищены от неприятностей. В качестве же работы на благо существующего режима старшему Катаеву было предложено организовать написание сатирического романа, направленного против троцкизма и вообще поддерживавшего существующую идеологию.
Возможно, тем и объяснялось требование о тексте посвящения: так Катаев обозначил свою причастность к роману. В редакции газеты "Гудок" Амлински отмечает, что среди всего литературного наследия Ильфа и Петрова — а оно составляет ни много ни мало пять томов — нет больше ни одного произведения, чей успех хоть немного напоминал бы признание, которое получила дилогия. Могло ли сложиться так, что ответственный за проект Валентин Катаев поручил написание сатирического романа некоему мастеру, а право именоваться авторами передал своему младшему брату и его коллеге по редакции?
Стоящий у окна новый пассажир равнодушно посмотрел на Остапа и продолжал, обращаясь к двум своим спутникам: - Миллион тонн чугуна. К концу года. Комиссия нашла, что объединение может это дать. И что самое смешное - Харьков утвердил! Остап не нашел в этом заявлении ничего смешного. Однако новые пассажиры разом принялись хохотать".
Новый контекст - новый смысл - новояз - новмильон. Ильф - Петров по-советски благонамеренно пытаются нарисовать плакат: вот оно, старое и новое, на место личного миллиона денег - новый, советский миллион общественных тонн. А вместо плаката получается - карикатура, пародия на плакат. Ведь "новые" люди вообще на людей мало похожи: они претендуют, что "отлиты из тонн чугуна", на самом деле сделаны из папье-маше, из серой бумаги, но в любом случае - они не живые. И это - очень заметно. Он - реальность. Иной - НЕТ. И раз этот Мир - реальный, то его надо обжить, сделать модным, манящим. И самое смешное "само-ирония" , что вот эту работу и делали Ильф - Петров.
Немного хорошей литературы -- Ильф и Петров, "Золотой теленок"
Отзывы читателей о книге Золотой Теленок (полная версия), автор: Евгений Петров. Комментарии: 4, последний от 09/01/2009. Ильф Илья, Петров Евгений (max@). И. Ильф, Е. Петров является просто замечательной, так как она высмеивает все пороки того времени.
После прощания почерневший от горя — больше, чем друг, в близком кругу сказал: «Я присутствую на собственных похоронах». Он потерял не просто соавтора — он потерял часть себя… Евгений Петров погиб 2 июля 1942 года в авиационной катастрофе, пассажирский «Дуглас» шел на небольшой высоте, летчик не заметил холм… «Клевета на советское общество…» Романы «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок» впервые увидели свет соответственно в 1928 и 1931 годах. Но то, о чем можно было говорить, писать и печатать в эти годы, и даже в расстрельном 1937-м «Одноэтажная Америка» , нельзя было в послевоенном заидеологизированном под самое не могу 1948-м. Ильф и Петров в конфликте с советской эпохой не были — соавторы двух талантливых сатирических романов высмеивали уродства и нелепицы советской жизни, только и всего. Но за пять лет до смерти вождя и постепенного демонтажа системы Хрущевым, в самом начале «борьбы с безродными космополитами», когда сталинский режим строили социализм — построили ГУЛАГ медленно, но верно изживал себя, превращаясь вместе с «хозяином» режима в «живой труп», разразился очередной идеологический скандал в связи с выходом в свет книги Ильфа и Петрова включавшей оба романа , в составе «Библиотеки избранных произведений советской литературы», посвященной 30-летию советской власти.
Секретариат Союза писателей счел это «грубой политической ошибкой» и принял на этот счет свое постановление. Ошибка эта имеет тем большее значение, что книга вышла массовым тиражом 75 тыс. Если в то время еще и могла иметь некоторое положительное значение содержащаяся в книге критика нэпманских элементов, то и тогда книга в целом давала извращенную картину советского общества в период НЭПа. Нельзя забывать, что Евгений Петров и в особенности Илья Ильф, как многие другие представители советской писательской интеллигенции, не сразу пришли к пониманию пути развития советского общества и задач советского писателя.
Романы Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок» свидетельствуют о том, что авторы преувеличили место и значение нэпманских элементов и что авторам в тот период их литературной деятельности присущи были буржуазно-интеллигентский скептицизм и нигилизм по отношению ко многим сторонам и явлениям советской жизни, дорогим и священным для советского человека. По романам Ильфа и Петрова получается, что советский аппарат сверху донизу заражен бывшими людьми, нэпманами, проходимцами и жуликами, а честные работники выглядят простачками, идущими на поводу за проходимцами. Рядовые советские люди, честные труженики подвергаются в романах осмеянию с позиций буржуазно-интеллигентского высокомерия и «наплевизма». Авторы позволяют себе вкладывать в уста всяких проходимцев и обывателей пошлые замечания в духе издевки и зубоскальства по отношению к историческому материализму, к учителям марксизма, известным советским деятелям, советским учреждениям.
Все это, вместе взятое, не позволяет назвать эту книгу Ильфа и Петрова иначе как книгой пасквилянтской и клеветнической. Переиздание этой книги в настоящее время может вызвать только возмущение со стороны советских читателей». Описываемая жизнь советского общества в годы новой экономической политики — авторы не увидели в ней ничего положительного, представили ее в самых мрачных красках. Советские люди выведены в романах ограниченными, смешными и тупыми обывателями, среди которых безнаказанно орудуют аферисты и проходимцы».
Читатель, вам не кажется, что это постановление, пусть с опозданием на десять лет, говорит не только о верном прочтении двух романов Ильфа и Петрова, но и о сути сталинской системы. Правда, авторы постановления такой смысл в него не вкладывали. Уже одного этого было достаточно, чтобы обоими авторами занялось МГБ. Но в этом случае оно было бессильно — при всем желании даже советские органы упечь авторов в ГУЛАГ не могли — оба уже давно пребывали не в их власти.
Редакторам, разрешившим выпуск романов, влепили выговор. На романы «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок» был наложен запрет, который длился вплоть до 1956 года. И только во времена оттепели новое поколение читателей открыло для себя двух замечательных советских подчеркиваю — советских писателей. Романы стали издаваться и переиздаваться, имена обаятельных авантюристов стали нарицательными, фразы героев ушли в народ — их цитировал и стар и млад.
Что нужно для бессмертия В литературу войти трудно.
Аннотация В погоне за баснословными деньжищами Остап Бендер, возмужавший после опасных приключений "Двенадцати стульев" и не растерявший своего таланта великого комбинатора, расставляет хитроумные сети подпольному миллионеру Корейко вместе со своими компаньонами Паниковским и Шурой Балагановым, вновь оказываясь в вихре приключений, происходящих на фоне картин советской жизни начала 1930-х годов.
Товарищ Крайних-Взглядов странно понимал свое назначение на земле. Жизнь, как она есть, представлялась ему почему-то в виде падающих зданий, накренившихся набок трамвайных вагонов, приплюснутых или растянутых объективом предметов обихода и совершенно перекореженных на экране людей. Жизнь, которую он так жадно стремился запечатлеть, выходила из его рук настолько помятой, что отказывалась узнавать себя в крайних-взглядовском зеркале. Тем не менее у странного режиссера были поклонники, и он очень этим гордился, забывая, что нет на земле человека, у которого не было бы поклонников.
История кинорежиссера Крайних-Взглядова и Бориса Древлянина — это пародия на всевозможные «левые», формалистические увлечения в кинематографе и одновременно на «киноков», — так в середине 20-х годов называли себя некоторые кинодокументалисты. В теории «киноки» энергично выступали против игровых, художественных фильмов, против павильонных съемок и декораций. Художественной кинематографии они противопоставляли документальный «киноглаз». Если бы этот эпизод остался в романе, то он в какой-то мере повторил бы описание событий на черноморской кинофабрике. Исключая его, сатирики, по-видимому, отвергали опасность дублирования сюжетных мотивов. Сатира «Золотого теленка» была исключительно целенаправленной и злободневной. Беспощадная борьба партии против бюрократизма, вдохновившая В.
Маяковского на создание «Бани», подсказала Ильфу и Петрову образ «Геркулеса» — цитадели бездельников и чинуш. Нетрудно привести факты, подтверждающие актуальность и действенность сатиры Ильфа и Петрова. Никулин употреблял имя Остапа Бендера в нарицательном значении: «А по поводу деятельности, схожей с творчеством Остапа Бендера, я считаю нужным повторить историю, не так давно опубликованную в газетах и имеющую значение в связи с декретом, направленным против расхитителей общественной собственности, В одно учреждение, проще говоря в ВСНХ, полгода ходил молодой человек, сдавал пальто под номерок, ходил по лабиринту комнат, что-то писал на свободных столах, и все, вплоть до курьерши, считали его сотрудником учреждения. Что же делал этот человек? Иногда не слишком часто он сочинял черновичок требования на дефицитные предметы широкого потребления. От имени зампреда президиума для премирования ударников, скажем. И Соня переписывала под мелодичное журчание молодого человека о своих, им обоим знакомых ведомственных делах.
Затем легкокрылый молодой человек уносил с собой переписанное уже на бланке требование и где-нибудь в укромном месте подписывал его фамилией зампреда, более или менее схоже с подлинной подписью. И секретарь, увидев подпись, хлопал печатью. Остап регистрировал бумажку, направлялся куда следует и получал сотню пар обуви и километр мануфактуры. И вскорости реализовал их в свою пользу. Так существовал безбедно этот предприимчивый молодой человек, пока не вздумал дать себе отдых в Гаграх. Поиздержавшись, он решил поправить свои дела ограблением кассира сберкассы. Тут он и попался.
Прямо из жизни вошел в книгу один из важнейших эпизодов «Золотого теленка» — рассказ о Восточной Магистрали. Стиль очерка «Осторожно! Прототипы некоторых пассажиров литерного поезда в третьей части «Золотого теленка» могут быть названы по именам. Так, например, поэт Эмиль Кроткий стал прообразом Гаргантюа. Среди черновиков романа есть такая запись: «Эмиль: Ведь верно! Ведь правильно? Многочисленные корреспонденции с Турксиба, появившиеся в нашей печати М.
Причем не только в показе энтузиазма строителей или грандиозных преобразований на землях Туркестана, но и в сатирических эпизодах. Собирались ли Ильф и Петров продолжить свою дилогию? Ответить было трудно. Мы сами этого не знали. И уже возникла необходимость писать третий роман, чтобы привести героя к оседлому образу жизни. Мы еще не знали, как это сделать. Останется ли он полубандитом или превратится в полезного члена общества, а если превратится, то поверит ли читатель в такую быструю перестройку?
И пока мы обдумывали этот вопрос, оказалось, что роман уже написан, отделан и опубликован. Это произошло на Беломорском канале. Мы увидели своего героя и множество людей, куда более опасных в прошлом, чем он. Талантливые и смелые авторы канала рушат традицию рабского копирования жизни, они делают жизнь заново». Третий роман, задуманный Ильфом и Петровым, должен был называться «Подлец». О его герое в планах книги «Мой друг Ильф» говорится: «Человек, который в капиталистическом мире был бы банкиром, делает карьеру в советских условиях». Однако новый роман так и не был создан.
Прямым продолжением сатиры «Золотого теленка» можно считать обличение Ильфом и Петровым мещанства, равнодушия, приспособленчества, бюрократизма в фельетонах и рассказах 1932—1937 годов. Первую, и притом чрезвычайно высокую оценку «Золотой теленок» получил в статье А. Луначарского «Ильф и Петров» после появления на страницах журнала «30 дней» значительной части романа. Статья является предисловием к американскому изданию «Золотого теленка». Как положительное явление в литературе рассматривается книга в статьях Л. Позже появляется несколько очерков совместного творческого пути Ильфа и Петрова Б. В них «Золотой теленок» рассматривается как серьезное достижение авторов.
Хотя некоторые статьи 30-х годов подчас предлагают читателю общие оценки романа вместо глубокого анализа, все же они выгодно отличаются от первых рецензий на «Двенадцать стульев». За последние годы в советской литературе появился ряд новых статей и исследований, в которых творчество Ильфа и Петрова рассматривается на широком общественном и литературном фоне названия некоторых из этих работ указываются в первом томе наст. На русском языке при жизни Ильфа и Петрова вышло восемь отдельных изданий романа. За рубежом роман издавался на английском, немецком, датском, французском, польском, венгерском, болгарском, сербском, хорватском, шведском, норвежском, чешском, японском и других языках. Первое иностранное издание романа на английском языке вышло в Нью-Йорке в 1931 году. К глубокому огорчению сатириков, американские дельцы сопроводили издание тенденциозной рекламой. В заключенном по этому поводу договоре обе стороны, и авторы и издатели, именовались джентльменами.
На днях эта книга вышла. Все в ней оказалось на месте — и авторский текст, и предисловие А. И только небольшая подробность бросает новый свет на одну из сторон, вежливо обозначенную в договоре джентльменами. Мы имеем в виду издателей. Как видно, издатели хотят представить СССР страной настолько мрачной, что в ней смешные книги издаваться не могут. Зарубежные прогрессивные литераторы высоко оценивали роман.
Петров «Золотой теленок» «Книжная полка». Петров «Золотой теленок» Продолжение истории о «великом комбинаторе» «Золотой теленок» — сатирический роман Ильи Ильфа и Евгения Петрова, завершенный в 1931 году.
В основе сюжета — приключения центрального персонажа «Двенадцати стульев» Остапа Бендера, происходящие на фоне картин советской жизни начала 1930-х годов. Илья Арнольдович Файнзильберг, он же Илья Ильф родился в 1897-м. Был сотрудником Югроста и газеты «Моряк». Переехал в Москву, стал профессиональным литератором. Евгений Петрович Катаев, он же Евгений Петров родился в 1903-м. Был корреспондентом Украинского телеграфного агентства, позже инспектором уголовного poзыска. Уехал в Москву и уже там стал журналистом. Оба писателя одесситы, оба обладали невероятно острым умом и слогом, оба перебрались в 1923 году в столицу.
Долой клеветнические книги!
Прошлое регистратора загса Вы читали «Золотой теленок» Ильфа и Петрова? Любой образованный человек скажет: «Конечно, читал! Два года назад впервые в истории увидело свет полное издание «Двенадцати стульев».
Эти любопытные слова читатель не найдет в романе: они туда не вошли. Фразы о человечестве и цивилизации взяты из дополнительных материалов к роману «Золотой теленок», хранящихся в архиве. Удивительное наблюдение и даже отчасти предсказание. Ему вроде как и не место в сатирическом романе а ведь могло бы войти! Но кто сказал, что «Золотой теленок» — чисто сатирический роман? Эта книга гораздо глубже, чем кажется «с поверхности».
Так деградировал пешеход. И только в маленьких русских городах пешехода еще уважают и любят. Там он еще является хозяином улиц, беззаботно бродит по мостовой и пересекает ее самым замысловатым образом в любом направлении. Гражданин в фуражке с белым верхом, какую по большей части носят администраторы летних садов и конферансье, несомненно принадлежал к большей и лучшей части человечества. Он двигался по улицам города Арбатова пешком, со снисходительным любопытством озираясь по сторонам. В руке он держал небольшой акушерский саквояж. Город, видимо, ничем не поразил пешехода в артистической фуражке. Он увидел десятка полтора голубых, резедовых и бело-розовых звонниц; бросилось ему в глаза облезлое кавказское золото церковных куполов. Флаг клубничного цвета трещал над официальным зданием. У белых башенных ворот провинциального кремля две суровые старухи разговаривали по-французски, жаловались на советскую власть и вспоминали любимых дочерей.
Из церковного подвала несло холодом, бил оттуда кислый винный запах. Там, как видно, хранился картофель. Пройдя под фанерной аркой со свежим известковым лозунгом: «Привет 5й окружной конференции женщин и девушек», он очутился у начала длинной аллеи, именовавшейся Бульваром Молодых Дарований. Почти на всех скамьях Бульвара Молодых Дарований сидели одинокие девицы с раскрытыми книжками в руках. Дырявые тени падали на страницы книг, на голые локти, на трогательные челки. Когда приезжий вступил в прохладную аллею, на скамьях произошло заметное движение. Девушки, прикрывшись книгами Гладкова, Элизы Ожешко и Сейфуллиной, бросали на приезжего трусливые взгляды. Он проследовал мимо взволнованных читательниц парадным шагом и вышел к зданию исполкома — цели своей прогулки. В эту минуту из-за угла выехал извозчик. Рядом с ним, держась за пыльное обугленное крыло экипажа и размахивая вздутой папкой с тисненой надписью «Musique», быстро шел человек в длиннополой толстовке.
Он что-то горячо доказывал седоку. Седок — пожилой мужчина с висячим, как банан, носом — сжимал ногами чемодан и время от времени показывал своему собеседнику кукиш. В пылу спора его инженерская фуражка, околыш которой сверкал зеленым диванным плюшем, покосилась набок. Обе тяжущиеся стороны часто и особенно громко произносили слово «оклад». Вскоре стали слышны и прочие слова. Придется поставить вопрос о рвачестве. Я даром буду работать! Вы это крепостное право бросьте! Сами всюду пишут «Свобода, равенство и братство», а меня хотят заставить работать в этой крысиной норе. Тут Талмудовский быстро разжал кукиш и принялся считать по пальцам: — Квартира — свинюшник, театра нет, оклад… Извозчик!
Пошел на вокзал! Ведь завод остается без специалистов!.. Побойтесь бога!.. Общественность этого не допустит, инженер Талмудовский!.. У меня в портфеле протоколы… И секретарь секции, расставив ноги, стал живо развязывать тесемки своей «Musique». Эта неосторожность решила спор. Увидев, что путь свободен, Талмудовский поднялся на ноги и что есть силы закричал: — Пошел на вокзал! Из папки «Musique» вылетели листки папиросной бумаги с какими-то лиловыми «слушали-постановили». Приезжий, с интересом наблюдавший инцидент, постоял с минуту на опустевшей площади и убежденным тоном сказал: — Нет, это не Рио-де-Жанейро! Через минуту он уже стучался в дверь кабинета предисполкома.
По какому делу? Как видно, посетитель тонко знал систему обращения с секретарями правительственных, хозяйственных и общественных организаций. Он не стал заявлять, что прибыл по срочному, казенному делу. И, не дожидаясь ответа, приблизился к письменному столу. Председатель, черноглазый большеголовый человек в синем пиджаке и таких же брюках, заправленных в сапоги на высоких скороходовских каблучках, посмотрел на посетителя довольно рассеянно и заявил, что не узнает. А между тем многие находят, что я поразительно похож на своего отца. Председатель смутился и приподнялся. Он живо вспомнил знаменитый облик революционного лейтенанта с бледным усатым лицом и в черной пелерине с бронзовыми львиными застежками. Пока он собирался с мыслями, чтобы задать сыну черноморского героя приличествующий случаю вопрос, посетитель присматривался к меблировке кабинета взглядом разборчивого покупателя. Когда-то, в царские времена, меблировка присутственных мест производилась по трафарету.
Выращена была особая порода казенной мебели: плоские, уходящие под потолок шкафы, деревянные диваны с трехдюймовыми полированными сиденьями, столы на биллиардных ногах и дубовые парапеты, отделявшие присутствие от внешнего беспокойного мира. За время революции эта порода мебели почти исчезла, и секрет ее выработки был утерян. Люди забыли, как нужно обставлять помещения должностных лиц, и в служебных кабинетах появились предметы, считавшиеся до сих пор неотъемлемой принадлежностью частной квартиры. В учреждениях появились пружинные адвокатские диваны с зеркальной полочкой для семи фарфоровых слонов, которые якобы приносят счастье, горки для посуды, этажерочки, специальные кожаные кресла для ревматиков и голубые японские вазы. В кабинете председателя арбатовского исполкома, кроме обычного письменного стола, прижились два пуфика, обитых полопавшимся розовым шелком, полосатая козетка, атласный экран с Фудзиямой и вишней в цвету и зеркальный славянский шкаф грубой рыночной работы. Нет, это не Рио-де-Жанейро». Он предпочитал исполкомы, обставленные новой шведской мебелью Ленинградского древтреста. Председатель хотел было спросить о цели приезда лейтенантского сына в Арбатов, но неожиданно для самого себя жалобно улыбнулся и сказал: — Церкви у нас замечательные. Тут уже из Главнауки приезжали, собираются реставрировать. Скажите, а вы-то сами помните восстание на броненосце «Очаков»?
Я был дитя. Угар НЭПа. Нет того энтузиазма. Я, собственно, попал к вам в город совершенно случайно. Дорожная неприятность. Остался без копейки… Председатель очень обрадовался перемене разговора. Ему показалось позорным то, что он забыл имя очаковского героя. Великие вехи забываешь».
В карточке книги вы можете узнать, в каком интернет-магазине книга в наличии, сколько она стоит и перейти к покупке. Информацию о том, где еще можно купить наши книги, вы найдете в разделе «Где купить». Если у вас есть вопросы, замечания и пожелания по работе и ценовой политике магазинов, где вы приобрели или хотите приобрести книгу, пожалуйста, направляйте их в соответствующий магазин. Мы уважаем законы РФ Запрещается публиковать любые материалы, которые нарушают или призывают к нарушению законодательства Российской Федерации. Удалить из избранного.
Золотой теленок. Ильф И. А., Петров Е. П. - 1934
книга Илья Ильф Евгений Петров Двенадцать стульев и Золотой теленок 1957 г. Золотой Теленок (полная версия), Евгений Петров. это не только история поисков сатирических образов, приемов и средств сатирической оценки людей и событий, это история выработки собственной оригинальной манеры, создания собственного неповторимого писательского почерка. Золотой теленок Первый роман Ильи Ильфа и Евгения Петрова `Двенадцать стульев` вышел в свет в 1927 году. авторы "Двенадцати стульев" и "Золотого теленка" стоят в своих романах на позиции ясной и недвусмысленной. – в «12 стульев» и «Золотом теленке» есть множество заимствований из Булгакова; – мелодика фраз Булгакова совпадает с книгами Ильфа и Петрова.
Золотой телёнок И. Ильф и Е. Петров
Работая над «Золотым теленком», Ильф и Петров составляли обширные списки «аттракционов» и «отыгрышей». Роман Ильфа и Петрова «Золотой телёнок» с иллюстрациями К. Ротова, 1931 г. Большинство читателей рассказов Зощенко или романов "Двенадцать стульев" и "Золотой теленок" Ильфа и Петрова не обращает внимания на привязку ко времени.
Ильф Илья Арнольдович, Петров Евгений Петрович: Золотой теленок
Приключения и захватывающие авантюры великого комбинатора только начинаются! В новой книге вас ждет встреча не только с полюбившимся героем, но и с многочисленными детьми лейтенанта Шмидта, Антилопой Гну и подпольным миллионером Корейко. Ильфа и Е.
Состояние: новое. В сборник входят русские советские повести трудной издательской, критической, читательской судьбы. Это произведения давно не переиздававшиеся, опубликованные в последнее время, вызывающие острый общественный резонанс, обнаруживающие сейчас новый художественный потенциал. Это тексты, ещё ждущие своего читателя, прежде всего молодого.
Авторы: И. Вольнов «Встреча», С. Сергей-Ценский «Жестокость», А. Тарасов-Радионов «Шоколад», Б.
Но румынские пограничники грабят Бендера.
У Остапа остается лишь орден Золотого Руна, который он называет Золотым теленком. Наиболее яркой цитатой из «Золотого теленка» являются заключительные слова Остапа Бендера, потерявшего все свое долгожданное богатство: «Не надо оваций! Графа Монте-Кристо из меня не вышло. Придется переквалифицироваться в управдомы». Жажда жизни и неуемная энергия не дают великому комбинатору утратить оптимизм и веру в себя.
В этих странах с радостью напечатали продолжение полюбившихся «Двенадцати стульев». А вот в СССР книгу печатать не торопились. Критиков, писателей, идеологов и издателей смущало то, что главный герой Остап Бендер очень симпатичен читателю, его яркий образ никого не оставляет равнодушным, ему сопереживают, его цитируют. А ведь он мошенник и плут. Бендер радикально отличался от идеологически правильных литературных героев того времени, которые могли бы подать высокий пример читателям.
А чему мог научить Остап Бендер? Обращение авторов к влиятельному Александру Фадееву не дало результатов. Фадеев посчитал издание романа "Золотой теленок" идеологически неверным решением. В итоге «Золотого теленка», суть которого состоит в том, что в СССР нет места миллионерам и частному капиталу, наконец, напечатали. Произошло это благодаря вмешательству вернувшегося в Страну Советов Максима Горького.
Главные герои «Золотого теленка»: Остап Бендер В «Золотом теленке» Остап Бендер - уже не тот неунывающий молодой человек из романа «Двенадцать стульев», который с блеском выходит из различных жизненных коллизий благодаря своему оптимизму, чувству юмора и вере в себя. Но он все тот же обаятельный, ироничный, остроумный, виртуозный выдумщик, страстный искатель приключений, неисправимый мечтатель и романтик. Но не стоит расценивать образ Остапа Бендера в «Двенадцати стульях» лишь как образ веселого авантюриста. Он очень умен и способен на глубокие мысли и чувства. В «Золотом теленке» Остап Бендер становится глубже, мудрее.
Ближе к концу произведения он даже несколько напоминает Печорина из романа «Герой нашего времени» Лермонтова. Двух литературных героев сближает разочарованность в людях, скука, а главное — они оба чувствуют себя лишними в мире. Трагедия Остапа — трагедия «лишнего» человека. Желающий богатства, предприимчивый и блистательный Бендер мог бы стать преуспевающим человеком в другое время, в другой стране. Безудержный темперамент наверняка подтолкнул бы его к невероятным вершинам, к примеру, в Соединенных Штатах Америки.
Трудно найти более неподходящую для Остапа страну, чем молодая Страна Советов. В конфликте героя и его времени Остап Бендер надеялся выйти победителем, но оказался побежденным. Хотя его финальная фраза говорит о том, что он не сломлен и готов идти дальше, несмотря на то что потерял все. Это свидетельствует о большой внутренней силе героя. Читатель может надеяться, что история будет продолжена.
В 1899 организовал литературный кружок «Среда». Собрания писателей устраивались на квартире у Телешова по средам, поэтому новое литературное объединение было решено назвать «Средами» Телешова. Горький впервые прочитал здесь свою пьесу «На дне». Аркадий Аверченко «Шутка мецената» Издательство: М. Цена: 200 руб. Юмористический роман "Шутка Мецената" и повесть "Подходцев и двое других", принадлежащие перу писателя А.
Аверченко, выходят под одной обложкой. Они полны юмора, выдумки, но и грусти, некоторой ностальгии по ушедшей молодости, веселой и бесшабашной богемной жизни.